1.2 Национальный характер англичан глазами русских

В России типичный англичанин часто отождествлялся с лордом. А "гордый" - один из самых распространённых эпитетов, сопровождавших это слово. Истоки этой гордости видели в чрезвычайно высокоразвитом чувстве патриотизма. "Англичанин любит хвастаться своим отечеством, тем, что родился в Англии", - заявляла "Северная пчела". Доказательство этого усматривали, в частности, в слабом распространении в Англии знания чужих языков и нежелании знающих им пользоваться".

"Дым каменных углей, - писала "Северная пчела", - предпочитает он туземным ароматам, и в каждой стране в перспективе ему мечтается везде купол святого Павла". Та же газета отмечала: "во всех странах мира…англичанин ведёт жизнь по обычаям своего отечества".

В то же время были люди, которые решительно осуждали английскую гордость своим отечеством, усматривая в ней источник английской неприязни к иностранцам. По мнению "Московского телеграфа", англичанин "везде показывает особенное предпочтение к своей нации, часто оскорбительное для других". "Многие путешествующие англичане, - писала "Северная пчела", - отталкивают от себя спесью, презрением ко всему не британскому, даже грубостью и дерзостью".

Молчаливость этого народа часто связывали с глубокомыслием и такими качествами, как выдержка, спокойствие и самообладание в минуту опасности, твёрдость характера и постоянство. "Англичане по характеру склонны к задумчивости и глубокомыслию", - писал Пятунин, - в намерениях тверды, в предприятиях постоянны, верны в данном слове, храбры в сражениях и неустрашимы в опасностях". Таким образом, неразговорчивость англичан расценивалась как достоинство и связывалась с другими положительными свойствами.

Но порой эту молчаливость трактовали иначе - как неприветливость, отсутствие элементарной внимательности и любезности. "Англичанин холоден, молчалив и крайне непредупредителен в обращении, - утверждала "Северная пчела". - Дорога к его сердцу долга и трудна и редко кто успеет приобрести его дружбу".

Мрачный, угрюмый характер англичан, по мнению многих русских наблюдателей, отразился и на внешнем виде Лондона. "Наружный вид города мрачен и печален…закопчённые кирпичные дома", - писал Ниберг.

Нездоровый климат, природная склонность народа к унынию, преобладание тяжёлой пищи - по мнению многих, породило особую английскую болезнь - "сплин", или тяжёлую меланхолию.

В характеристике английского народа особенно часто фигурировала черта "практичность", означавшая деловитость, преобладание коммерческих и промышленных интересов. В Англии, по мнению "Московского телеграфа", "практическая жизнь находится на высокой степени совершенства". Энергия и предприимчивость английского народа высоко оценивались в русской литературе. Булгарин в "Северной пчеле" писал: "…деятельность, неутомимость, трудолюбие и смышленость англосаксонского племени превосходит всё, что на этот счёт могло бы создать самое пламенное воображение. В роде человеческом англосаксонское и вообще тевтонское племя то же, что пчёлы между насекомыми".

Проявлением английской энергии и предприимчивости наряду с торгово-промышленной деятельностью многие считали английскую страсть к путешествиям. Не случайно слово "турист" прилагали в ту пору именно к англичанам. Сумароков подчёркивал особую "лёгкость на подъём" англичанина: "Разлучиться с семейством, отплыть без цели, без нужды, приготовления в Америку, в ледовитое море есть дело минутного предприятия".

Осуждение английского "практицизма" сказывалось ещё и в том, что "практическим англичанам" приписывались расчётливость, граничащая со скупостью, и эгоизмом. В Англии, по словам Сумарокова, "все заняты расчётами, приобретениями", и "если бы раскрыли черепа, то, может быть, оказались в них отпечатки цифр". В Англии, по словам журнала "Телескоп", прибыль - "единственная страсть, страсть всеобщая, ужасная, всепоглощающая". Погоня за наживой порождала, по мнению наблюдателей, скупость. Ниберг усматривал доказательство английской скупости в том, что богачи пожалели деньги на достойное украшение парламента и поставили у входа в палату лордов колонны из искусственного мрамора.

Рассудочность, трезвость и практицизм англичан, столь ценные в деловой сфере, имели, однако, и свою оборотную сторону. В русском обществе сложилось стойкое убеждение в том, что англичане не способны ни создавать, ни воспринимать произведений подлинного искусства на основе представления, будто все англичане - деляги, мыслящие сугубо утилитарно, лишённые возвышенных эмоций и порывов духа. "Искусство - слабая сторона англичан", - утверждали "Отечественные записки", - ни в живописи и скульптуре, ни в архитектуре они не создали ничего замечательного". По словам Пауловича, "Всё, что не имеет в Англии практического употребления и приспособления к встречающимся нуждам, не уважается, и потому в Англии одни только практические науки, искусства и мануфактуры усовершаются и уважаются".

Высказывались и положительные оценки характера и обычаев англичан. В первую очередь, они касались их честности, религиозности и семейной жизни.

По мнению "Северной пчелы", "Слово купца и работа ремесленника сей нации служат лучшей порукой верности и прочности, нежели слова и дела того же звания во всех других частях света".

Весьма распространено также было убеждение в глубокой и искренней религиозности англичан. "Об искреннем благочестии" и "душевной набожности" англичан говорил Греч, отмечавший, что "тишина, благочиние, благоговение в английских церквах достойны удивления".

В качестве доказательства религиозности обычно ссылались на общественную благотворительность. Примером такого великодушия Карамзин считал организацию госпиталя для престарелых матросов в Гринвиче, а также известную больницу для душевнобольных в Бедламе. Подтверждение религиозности английского народа русские наблюдатели видели и в строгом соблюдении библейской заповеди, касающейся воскресного дня. Тишину, которая наступает в Англии в этот день, Хомяков именовал "величественной", выражающей "покорность одной высокой мысли".

Широко разделялось также убеждение в том, что англичанин предан семье и семейному очагу. "Семейная жизнь представляет в Англии идеал спокойствия, удобства, тихого довольства", заявлял журнал "Живописное обозрение". По мнению Греча, именно семейные добродетели вместе с благочестием лежат в основе прочности английских учреждений. "Лондон, - писал автор заметки в "Библиотеке для чтения", - единственный город в целом свете, где семейная жизнь уважается больше всего, где любовь к домашнему быту обратилась в страсть, где всё содействует её развитию". Английское слово "home", писала "Северная пчела", - "слово непереводимое, которое есть альфа и омега всякого англичанина, где он мыслит, молится, любит семейство".

Главное, в чём сходились все русские наблюдатели, - Англия очень мало похожа на другие страны Западной Европы, стоит особняком. Эта непохожесть и была главной причиной того, что эта страна и её народ казались непонятными, а потому и странными. "Здесь всё другое, - замечал Карамзин, - другие домы, другие улицы, другие люди, другая пища - одним словом, мне кажется, что я переехал в другую часть света".

Многое из того, что русским казалось странным, находило вполне рациональное объяснение. В том числе и то, что зимой англичане обитали в своих предместьях, а летом переезжали в Лондон в отличие от всех остальных европейцев. Дело в том, что Лондон зимой очень неуютен: постоянные дожди и частые туманы не располагают в это время к весёлому времяпрепровождению. Напротив, летом в Лондоне жить гораздо приятнее, здесь нет резких перепадов температуры, в особенности духоты.

Этот факт является ещё одним подтверждением глубокой самобытности англичан, о которой неоднократно писали русские периодические издания. Так, "Северная пчела" утверждала: "Только там и оказывают уважение странным характерам. В Великобритании каждый не почитает себя обязанным идти по той колее, по которой следует большинство; там раздолье причудам философическим, филантропическим, мизантропическим… там никто не помешает странностям соседа".