Война как неизбежность: потенциальные враги СССР и их изображение

контрольная работа

1. Гражданская война как урок для молодого поколения

Одной из самых главных таких предпосылок стал культ героя Гражданской войны. Ребята 1920-х и 1930-х годов испытывали страшную зависть по отношению к тем бойцам, которым посчастливилось воевать против белых и «зелёных» за счастливое будущее Советского государства, по отношению к поколению своих отцов.

Один из друзей поэта Михаила Кульчицкого, погибшего в 1943 году, вспоминал: «Кроме стихотворений Кульчицкого у меня сохранилось характерное для него письмо... В конце письма нарисован -- как бы вместо подписи -- красноармеец в шлеме времен гражданской войны...» (Рассадин, Сарнов, 1977).

Эти бойцы в буденновках вызывали у молодых людей восхищение и стремление стать похожими на них.

В 1957 году это настроение задним числом опишет поэт Ярослав Смеляков:

В то время встречались не только в столице,

вздыхали в десятках ячеек страны

те юноши, что опоздали родиться

к тачанкам и трубам гражданской войны.

Советская публицистика и официальная культура всячески поддерживали эту тенденцию. Детям предлагались книги, кинофильмы и журналы, посвященные подвигам их выдуманных ровесников, которые, несмотря на юный возраст, руководили отрядами и выигрывали битвы. Здесь использовались два метода, воздействующие на психологию ребенка: во-первых, детям нравится, что герои для подражания - это их одногодки; во-вторых, они любят истории со счастливым концом. Для детей важно, чтобы битвы, в которых принимали участие их любимые книжные и киногерои, завершались победой. Произведения, которые апеллировали к обоим этим факторам, прививали пионерам бесстрашие, уверенность в успехе. К такого рода произведениям относятся, например, «Красные дьяволята» (повесть Павла Бляхина «Красные дьяволята» была написана в 1921 году, первая чёрно-белая и немая экранизация «Красных дьяволят» была поставлена режиссёром Иваном Перестиани в 1923 году на Тбилисской киностудии «Киносекция НАРКОМПРОС Грузии»).

Этим героям не страшно на поле боя и всё даётся легко; им сразу видно кто - друг, а кто - враг. Такой тип книг не был лишён своей полезности, но вместе с тем он внушал детям неоправданную, в условиях постоянной подготовки СССР к войне, уверенность в легкой победе и триумфе, который может быть достигнут «малой кровью», а поэтому вскоре подобные книги стали считаться «псевдоромантическими» и не рекомендовались к чтению.

В действительности подобные произведения продолжали традицию романтических книг для юношей о войне, которые были так популярны в Италии, Великобритании и других странах в преддверии и во время Первой мировой войны. Они предлагали воспринимать войну как игру, как занимательное путешествие, позволяющее продемонстрировать собственный героизм. Также, как и в то время, основным жанром был приключенческий роман, предлагавший идеи агрессивного патриотизма, имперского величия и романтический образ войны, воспринимавшейся как нечто естественное и дело чести. Такой взгляд на войну не предполагал сострадания по отношению к покалеченным и погибшим товарищам - ведь они стали героями (Мяэотс, 2015, №2, 106-112.). В СССР этот сентиментальный образ приобретёт черты патетической пропаганды, но бороться с самой конструкцией, вводящей ребёнка в заблуждение относительно характера военных действий и того, что на них будет происходить, начали примерно с середины 1930-х годов.

Другие же произведения, которые принимали только первый пункт, то есть делали главными героями детей и молодых людей, зачастую делали акцент на то, чтобы рассказать и передать, если у авторов был такой опыт, воспоминания и навыки, которые могли бы пригодиться детям на войне.

Важно отметить, что поверхностно-оптимистическое представление о будущей войне как череде легких побед Красной Армии существовало не только в художественной литературе, но и вообще было свойственно советской публицистике 1930-х годов. Известный популяризатор военных знаний Олег Дрожжин в книге «Удар и защита» (1939), адресованной юным читателям, писал:

«И если мировой фашизм посмеет напасть на первое в мире государство рабочих и крестьян, то на удар врага Красная армия ответит во много раз более мощным ударом. Красная армия ринется на противника и по воздуху, и по земле, и по воде, и под водою.

Бесчисленные советские танки, ведомые отважными бойцами, хлынут на землю врага страшным, все сокрушающим ураганом огня и стали!

Они покажут всему миру, что значит советский удар по врагу!

Они покажут всему миру, что значит защита советских границ!»

Наравне с популяризаторами романтического представления о войне существовали авторы, стремящиеся обучить детей болезненному опыту войны. Герои их произведений проходили невыносимые физические и психические испытания и передавали свой опыт и боль юной аудитории, говорили с ней, иногда будто забывая, что их читатель -- ребёнок.

Аркадий Петрович Гайдар был одним из тех детских авторов, что писали книги, основываясь на личном опыте участия в боевых действиях - в его случае это была Гражданская война, и потому стараясь максимально полно и четко объяснить ситуацию, которая царит на поле боя, чтобы у детей не сложилось смертельных иллюзий.

Произведения Гайдара, как правило, печатались в каких-либо пионерских журналах прежде чем выпускались в печать в качестве отдельной книги или сборника. Так, например, переходная в его художественной биографии повесть «Школа» была опубликована в журнале «Октябрь» в 1929 году (№ 4-7), повесть "Военная тайна" в «Пионере» за 1934 год, выпуск №5-6, рассказ «Дым в лесу» впервые напечатан в журнале «Пионер», выпуск № 2 за 1939 год. Да и сам Аркадий Гайдар пользовался огромной популярностью у детей, поскольку представлял собой живую иллюстрацию к великой мечте всех советских пионеров -- к 15 годам он был уже адъютантом и командиром роты, а в семнадцать лет он стал командиром 58-го полка особого назначения.

В повести Гайдара «Школа» главный герой Борис Гориков получает в течение войн (Первой мировой и Гражданской) несколько жизненных уроков, которые учат его, а вместе с ним и читателей повести, во-первых, не доверять безраздельно людям, которые кажутся добрыми; во-вторых, не считать, что война - это игра («Мальчик... если ты думаешь, что война -- это вроде игры али прогулки по красивым местам, то лучше уходи обратно домой! Белый -- это есть белый, и нет между нами никакой средней линии. Они нас стреляют -- и мы их жалеть не будем!»); в-третьих, помнить, что любая его ошибка может привести к смерти близких и друзей, что является поводом для начала рефлексии над своими поступками; в-четвертых, очертить круг абсолютных приоритетов, наподобие кодекса чести, которые должны обязательно выполняться; в-пятых, уметь находить и обезвреживать врагов. Последнее являлось наиважнейшей частью воспитания, по мнению Гайдара, поскольку было одной из самых сложных задач: автор постепенно отходит от модели красный солдат - свой и может помочь, любой другой герой - шпион и враг государства (что являлось прямым отклонением от советской политической риторики, которая предлагала разделять людей на врагов и друзей, на основе идеологической ангажированности, о чём говорят публикации в журналах «Мурзилка» и «Дружные ребята») и концентрирует внимание читателей на том, что надо присматриваться ко всем действующим лицам, искать скрытого врага, который только притворяется «нашим». Наконец, писатель призывает выработать своеобразную отчужденность, отстранённость от приобретенного травматического опыта - не зря он пишет в «Военной тайне» (1934) о том, что гибель друга к концу дня немного забывается, трансформируясь в жизненный опыт. Гайдар настаивает, что, ориентируясь на драматический опыт героев из книг, читатель сознательно усваивает модели поведения необходимые в условиях войны и таким образом оказывается подготовленным к испытаниям. Через художественную литературу, примеряя на себя маску главного героя, как это любят делать дети, читатель непосредственно переживает и все уроки, злоключения и трагедии этого персонажа.

Аркадий Гайдар чувствовал приближение войны и целенаправленно писал свои тексты, как предупреждение, предостережение и напутствие молодому поколению. О том, что тема наступающей войны интересовала его, можно судить по дневниковым записям. 1 апреля 1940 г.: «С Финляндией… война окончена». 14 июня: «Война гремит по земле. Нет больше Норвегии, Голландии, Дании, Люксембурга, Бельгии. Германцы наступают на Париж. Италия на днях вступила в войну». 29 июля: «Давно уже Франция разбита. СССР -- это уже Бессарабия, Литва, Латвия, Эстония». 20 ноября: «На земле тревожно. Греки неожиданно теснят в Албании итальянцев».

Сережа Щербачов из повести А. Гайдара «Судьба барабанщика» (1939) испытывает сходную тревогу: «Прочел передовицу. В Испании воевали, в Китае воевали. Тонули корабли, гибли под бомбами города. А кто топил и кто бросал бомбы, от этого все отказывались».

В каждой повести, рассказе А. Гайдар напоминает о том, что где-то сейчас идёт война и что она, в конечном итоге, должна будет дойти и до СССР.

Занимательной литературы, призванной сыграть на эмоциях детей и завлечь идеей войны, было больше, чем «правдивой литературы», хотя последняя была более выразительна и затрагивала более глубокие темы. Но как раз эта последняя, «правдивая» литература и подготовила юных советских ребят к войне, о чём напоминают Ст. Рассадин и Б. Сарнов в книге «Рассказы о литературе»:

«Красным дьяволятам» не может быть страшно. Они щелкают врагов, как орешки. И вся их стремительная, легкая сверкающая, как фейрверк, борьба, похожа на игру.

У Гайдара -- совсем другое дело. «Ведь это уже всерьез!»

Война в этой книге вставала перед читателями суровой и страшной. Как «трудная работа». Трудная не только потому, что требует от человека огромного напряжения физических сил. И даже не только потому, что на войне убивают. Еще и потому, что на ней приходится убивать» (Рассадин, Сарнов, 1977, 280).

Без этой литературы, которая апеллировала непосредственно к реальному опыту военных действий, происходивших в течение Гражданской войны, юные бойцы не были бы подготовлены к участию в предстоящих испытаниях. Важно отметить, что именно Гайдар, одним из первых в детской литературе, начал говорить о войне как о тяжелом труде, как о месте, где на самом деле всем страшно, где происходит осознание себя и реальности происходящего вокруг.

Делись добром ;)