Элегическое

Вроде трижды сменилась эпоха, но опять меня сводит с ума переписка лукавого Коха с Шендеровичем Виктором А. Что-то новое слышится в тоне — иссякающий тестостерон?— этих писем о давнем разгоне, некрасивом с обеих сторон. Признаю не без легкого вздоха, не без тайной уступки врагу, что ни роль, ни позицию Коха безупречной признать не могу,— но не ведаю, кто безупречен. Все двусмысленны, всех развезло: разве только Сурков или Сечин — безупречное, чистое зло. Разве много различий нароешь меж бойцами, помилуй их Бог? Лучше пишет пока Шендерович, но быстрей развивается Кох; несмотря на тогдашние страсти, их позиции в чем-то сродни — в отношении к нынешней власти вроде сходятся оба они… Не скажу, что совсем они близки, но на нынешнем, блин, рубеже мне мерещится в их переписке состраданье друг к другу уже. Я и сам по себе замечаю — по тому, как потеют очки,— что былых оппонентов встречаю с умилением даже почти. Пусть признанья мои некрасивы — но признаюсь, слезу уроня: уникальные те коллективы раздражали понтами меня, и Гусинского, честное слово, не считал я героем в плаще, потому что он был за Лужкова, а Лужков мне казался ВАЩЕ; но такие суконные рыла нас теперь потянули ко дну, что страна нас почти примирила и забросила в шлюпку одну. Разногласия, лево и право и другие людские дела отступают при виде удава или крысы размером с вола, а война олигархов и Коха не сказать, чтобы стала пустой,— просто им одинаково плохо под одною навозной пятой. НТВ, разумеется, краше, чем семейственно-царственный дом, но на фоне движения «Наши» их уже различаешь с трудом. Как действительность ни приукрась я, к нам она повернулась спиной. Что идейные все разногласья перед ликом породы иной?! Общий путь оказался недолог. В споры я и теперь вовлечен, но расскажет о них антрополог — идеологи тут ни при чем. Все сравнялись на фоне кретинства в изменившейся круто стране: вон премьер на коньках прокатился, надпись «Путин» неся на спине… Вон и суд, осознав свое место и застыв перед новым вождем, признает незаконность ареста для того, кто уже осужден,— не поверишь, какая уступка! Гуманизма почти торжество… Все раскачано, зябко и хрупко, и больно, и по сути мертво,— так что Кох с Шендеровичем, скажем, повторяя все те же круги, по сравнению с этим пейзажем не такие уж, в общем, враги, хоть Альфред оппонента ругает, да и Виктор ответы припас…

Лишь одно меня нынче пугает: ведь не кончится это на нас? Ведь потом, с нарастанием фальши, с продолжением дрожи в верхах,— деградация двинется дальше, и настанет такое, что ах. По сравнению с обликом новым (не спасут валерьяна и бром!) будут выглядеть Сечин с Сурковым абсолютным, бесспорным добром. И в кровавой дымящейся каше, возвратившей страну в мезозой, мы припомним движение «Наши» с ностальгической пьяной слезой.

Дмитрий Быков