Журналист: профессиональные особенности личности

Многое в работе журналиста зависит от того, в какой неповторимый узор сложатся элементы его личности –особого, формирующегося в социокультурной среде качества человека. Понять личность – значит установить, как взаимодействуют друг с другом ее компоненты, обусловленные биологически, психологически, социально.

Среди биологически запрограммированных свойств личности немаловажную роль играет возраст. Вряд ли можно забыть гамму ощущений, которая возникает после появления в газете первой заметки или первого выхода в эфир. Очеркистка «Известий» Т. Тэсс вспоминала: «Волшебная строка на последней странице журнала превратила дилетанта в профессионального литератора. Дверь распахнулась, я вошла в новый огромный мир». Тэсс восприняла эту публикацию как огромный аванс: «Это был не чек в бухгалтерию, не виза на рукописи, которая вела к заветному окошечку издательской кассы. Это был душевный аванс, куда более ценный и важный». Эйфория молодости часто сменяется разочарованиями, и порой только время приносит мудрость мастерства.

Взросление человека отражает его движение во времени, поиск самого себя. Специалист с дипломом инженера, экскурсовод, журналист, сотрудник ленинградского «Телекурьера», «600 секунд», РТР и НТВ – таков послужной список С. Сорокиной. На первый взгляд, простая «охота к перемене мест». На самом же деле здесь прочерчен сложный, идущий через преодоление кризисов путь к мастерству, который по сути своей бесконечен. Неоднозначны и противоречивы творческие искания телеведущего Н. Фоменко – музыканта, актера, способного проявить себя и в высоком искусстве, и в фарсе, и в шокирующем шоу. Жизнь не позволяет останавливаться и тем, кто, казалось бы, уже достиг успеха. В. Ворошилов, снискавший особую популярность в интеллектуальном телеказино «Что? Где? Когда?», в одном из интервью признался: «на старости лет» он понял свое полное незнание телевидения и решил еще раз попробовать силы в новой передаче.

В журналистике необходимо учитывать и гендерные характеристики личности (гендер – термин, применяемый в психологии при анализе различий между полами). Сегодня вряд ли кто-то усомнится, что женщины вносят особенный и неоценимый вклад в социокультурное развитие. В то же время вызывают полемику рассуждения о том, существует ли женская поэзия и женская проза, женские и мужские профессии. Наконец, нельзя однозначно утверждать, что мы имеем полное представление о феномене «женской журналистики». Тем не менее анализ трудовых ресурсов СМИ свидетельствует о расширении участия женщин в масс медиа. Изменит ли эта ситуация лицо прессы?

Некоторые психологи полагают, что полушария головного мозга лучше координируются у женщин, чем у мужчин. Поэтому решения, принятые женщинами, более адекватны эмоционально-рациональному многообразию мира. Журналистки с большим опытом работы утверждают: «Нельзя сбрасывать со счетов утверждение науки о том, что у женщин зона в правом полушарии, отвечающая за эмоции, в восемь раз больше, чем у мужчин. В результате специфический “компонент” в разных пропорциях с “левополушарным” (логическим) восприятием так или иначе дает себя знать в нашем ремесле»^[14].

Вхождению в профессию помогают или мешают генетически обусловлененные факторы (эмоциональная устойчивость, экстраверсия – ориентированность человека на внешний мир, альтруизм – бескорыстная забота о благе других, застенчивость, робость, отчужденность, агрессивность, стремление к лидерству). Где бы ни работал журналист, ему понадобятся физическая выносливость, чтобы справиться с перегрузками, стрессами и с честью пройти испытания в экстремальных ситуациях. Исключительно велики психологические нагрузки на сотрудника редакции. Опытный газетчик А. Константинов пишет, что его коллеги очень часто сталкиваются с проблемами профессиональной деформации, когда безжалостно уродуется их психика, так как физическая опасность «угрожает журналистам лишь время от времени, “психологическая” же действует постоянно, как проникающая радиация, – она бывает такой же незаметной подчас и такой же смертельной».

Для сотрудников СМИ особую значимость приобретает темперамент (соотношение индивидуальных свойств личности, связанных с динамикой психической деятельности). Критик и редактор Б. Панкин, рассуждая о специфике творчества писателя А. Сахнина, попытался ответить на непростой вопрос: почему человек, мечтавший о создании романов и повестей, всю жизнь посвятил малым документальным жанрам – преимущественно очеркам и рассказам? Потому что для Сахнина важнейшей постоянной величиной был темперамент гражданина и борца. Именно он заставлял литератора активно и оперативно вмешиваться в жизнь.

Ученые исследовали проблему типичного для журналиста темперамента. Среди журналистов есть и холерики –активные, сильные, но не уравновешенные люди, меланхолики – ранимые, глубоко переживающие, но вяло воспринимающие окружающее, флегматики – невозмутимые, уравновешенные, обладающие завидным постоянством.Предпочтительнее, на взгляд специалистов, сангвиники. Они обладают хорошей реакцией, легко откликаются на то, что происходит вокруг, быстрее справляются с неприятностями, которыми изобилует напряженная репортерская профессия.

Психофизиологические свойства автора по-разному проявляются в газетном материале, теле- и радиопередаче. На газетной или журнальной полосе темперамент отражается в системе языковых образно-выразительных средств, придающих тексту эмоционально-экспрессивную окраску. В свою очередь на радио тембр голоса, интонация, темп речи дают нам дополнительную информацию о говорящем. Наконец, на телевидении наше восприятие диктора, комментатора, ведущего зависит от первого впечатления о человеке, его внешности, эстетической привлекательности, экспрессии. Здесь на сообщение, выраженное словом, накладывается невербальная информация, передаваемая на языке мимики, жестов, движений. Значимость всех этих аспектов, а также манеры поведения возрастает в ходе непосредственного общения журналиста с будущими героями его произведений, с теми, у кого он получает информацию, с коллегами.

В масс медиа встречаются различные типы личности: обращенные «в себя» интроверты и распахнутые навстречу окружающей реальности экстраверты. Но и тут ощутимо тяготение к «золотой середине», к гармонизации крайностей: статистика свидетельствует, что журналистами чаще становятся амбаверты, сочетающие в себе открытость и сосредоточенность.

Многокрасочна классификация характеров журналистов. Несмотря на то, что ученые давно стремились выявить составные элементы характера, унифицированного подхода к этой проблеме так и не выработано. К тому же социально-исторические условия способны менять характерологический портрет личности. Особенно это ощутимо в переломные моменты общественного развития. Российские исследователи считают, что нашему соотечественнику и современнику присуще переходное состояние. Оно неустойчиво, в нем заметны старое и новое, зато нет четкого преобладающего стремления. Это не может не сказаться на динамике формирования характера. Сегодня в России приобретает новое звучание классическая типология социальных характеров Э. Фромма (США), различающего плодотворную ориентацию –деятельностную, любящую, разумную и неплодотворную – рецептивную, стяжательскую, рыночную, базирующуюся на «сохранении спроса на себя».

Несомненно, в условиях постперестроечной России разговор о рыночном характере в журналистике актуален. Когда идет монополизация СМИ, накопление «информационного» капитала, резко снижается жизненный уровень сотрудников СМИ. Растет безработица, углубляется социальное расслоение, утрачивается самоидентификации личности. На первый план выдвигается проблема выживания, что равнозначно приспособлению к условиям рынка и обретению рыночного характера.

Как показывает мировой опыт, рыночный характер – явление распространенное в прессе. Оно послужило отправной точкой формирования стереотипа продажного, беспринципного писаки, торгующего своей совестью (этот образ закреплен и в художественной литературе, достаточно вспомнить Жоржа Дюруа в «Милом друге» Ги деМопассана). Но не менее важной исторической тенденцией всегда оставалось социальное служение, реализация которого связана с плодотворной ориентацией характера: она дает человеку преимущество видеть мир таким, каков он есть, и одновременно обогащать его созданием материальных и духовных ценностей. Плодотворность – это еще и воспитание своего «я», расширение собственных возможностей под руководством разума.

Можно найти множество примеров «преодоления» рыночного характера у отечественных и зарубежных журналистов. Так, в 70-е – 80-е гг. нашего столетия широкое признание мировой журналистской общественности получил феномен Гюнтера Вальрафа. Своей главной профессиональной целью этот германский репортер считал изменение statusquo. Он стремился к достижению цели с помощью социальной критики. Известность пришла к Вальрафу как закономерный результат углубленного проникновения в жизнь, создания своего, особого метода ее постижения – в частности, с помощью смены имени и облика. Вальраф считал своим творческим кредо «проживание» чужих судеб, страстей, страданий. Он руководствовался не жаждой приключений – им двигала любовь к людям, чья жизнь оказалась несовершенной, а подчас и искалеченной. Американские авторы журналистских расследований, лауреаты многих журналистских премий Д. Барлетт и Д. Стил заявляют, что в основе их работы лежит «старомодный идеализм»: «Они верят в то, что ко всем людям надо относиться одинаково, что все должны быть поставлены в равные условия, что правительство не должно оказывать предпочтения тем или иным группам и что за государственными структурами нужен такой же надзор, как за структурами частного сектора»^[15]. Приверженность принципам гуманизма позволила американскому репортеру Сеймуру М. Хершу написать обличительный материал о жестокости американских военных воВьетнаме. По словам журналиста, он ненавидел войну во Вьетнаме и стремился рассказать о ней всю известную на тот момент правду. В целом «критическая школа» в изучении и обучении журналистике давно признана в странах Запада. Мнение о том, будто там рыночный характер возобладал окончательно и бесповоротно, является поверхностным и ошибочным.

Успех в любой работе, в том числе журналистской, зависит от способностей – индивидуально-психологических особенностей личности, которые определяют качественный уровень продукции. Они обусловливают легкость и быстроту обучения новым способам и приемам деятельности и не сводятся только к знаниям, умениям и навыкам.

Основными для журналиста издавна считались литературные способности. Недавние социологические опросы подтвердили, что они по-прежнему входят в перечень основных критериев журналистского мастерства. Действительно, отношение аудитории к тексту, а следовательно к газете и журналу, на чьих страницах он появится, или к программе радио и телевидения, которые передали его в эфир, во многом обусловлено речевой культурой корреспондента. Язык и стиль автора, умение изложить свою мысль и раскрыть позицию другого, способность точно и ярко рассказать о событии, передать факт, оценить и объяснить его – важнейшие составляющие профессионализма. Совершенное владение словом для журналиста обязательно. Особенно сегодня, когда в нашу речь вторгается поток иноязычной лексики, когда она засоряется сленговыми и инвективными элементами, что вынуждает лингвистов говорить о феномене «антиграмотности».

Закономерно предположение о том, что для современного журналиста могут стать обязательными обще- и частно-риторический оптимум и минимум, иначе говоря, программа овладения навыками речевой культуры. Специалисты предлагают ввести строгую процедуру тестирования журналистов, чтобы оценить уровень их языковой подготовленности. Немаловажно и изучение работниками СМИ основ неориторики, расширяющей возможности «горизонтального», диалогического общения. Все это, с одной стороны, свидетельствует о преемственности в информационно-коммуникационных процессах, с другой подчеркивает «открытость» системы способностей, их неотделимость от обучения, от нацеленности личности на достижение высот в избранной сфере деятельности.

Несмотря на то, что в глазах журналистов дар слова остается одним из самых необходимых для профессионала, ни у теоретиков, ни у практиков нет единого мнения о том, что же все-таки самое главное в системе способностей. Во всем их многообразном комплексе выделяются базисные характеристики (интеллект, эмоциональность, воля), социальные (способность к труду, творчеству, личностному развитию), профессиональные (познавательные, проективные и коммуникативные). Помимо того современному работнику СМИ присущи исследовательские, актерские, режиссерские, коммуникативные, организаторские и коммерческие задатки.

Основой способностей служит интеллект, обусловливающий усвоение журналистом знаний и опыта, их сохранение, использование в практике. В кризисных ситуациях, когда в обществе обостряется столкновениеэкономических и политических сил, особая надежда возлагается на активность интеллектуальных возможностей, поскольку они внутренне не ограничены. Интеллект включает в себя внимание – своеобразную настройку человека на восприятие приоритетной информации и выполнение поставленных задач, воображение – способность создавать новые образы в ходе отражения действительности, память – вид психического отражения действительности, предполагающий закрепление, сохранение и последующее воспроизведение человеком своего опыта, мышление – высшую форму творческого проявления личности.

Посмотрим, как раскрываются в журналистике ведущие компоненты интеллекта.

В воспоминаниях военных корреспондентов мы часто встречаем строки о том, что им приходилось работать под бомбежкой и обстрелом, в короткие промежутки привалов, когда остальные пытались хоть на минуту забыться сном. Труд в экстремальных условиях, конечно, требует исключительной сосредоточенности внимания. Но и в обычной, повседневной жизни удача или неудача журналиста зависит от объема, распределяемости и переключаемости его внимания. Современники говорили, что особый профессионализм выдающегося публициста А. Аграновского заключался в том, что он легко входил в любую новую тему (буквально, как рыба в воду), вживался в неизведанный сюжет и досконально разбирался в нем. «Я обратил внимание» – эта фраза часто встречается в мемуарах тех, кто рассказывает о своем журналистском труде. Иногда невнимание к незначительной детали может подорвать доверие и к выступлению корреспондента, и к нему самому.

Несмотря на то, что современная техника все больше и больше освобождает нас от необходимости запоминать, память остается для журналиста уникальным механизмом, фиксирующим факты, события, явления. Писатель К. Паустовский считал, что память не только хранит материал, но и просеивает его, задерживая и отбирая в нем самое ценное. У каждого из нас по преимуществу развит какой-то отдельный вид памяти – зрительной, слуховой, логической или образной. Эта дифференциация существенна при рассмотрении вопроса о специализации сотрудников СМИ –газетчиков, работников теле- и радиостудий, фотомастеров, дизайнеров, репортеров, аналитиков, публицистов. Так, в репортажах В. Пескова, совместившего в себе талант писателя и фотографа, в повествование часто вплетаются удивительно яркие в своей конкретности зрительные образы, не просто воспроизводящие то, что журналист видел когда-то, но и создающие атмосферу достоверности и доверительности. А в работах М. Шагинян мы становимся свидетелями воскрешения логики поиска, исследования проблемы или ситуации. Таким образом, память – важнейшая частица творческой индивидуальности.

Очевидно, что журналист не может полностью оторваться от фактов реальной жизни, уйдя в мир абстрактных формул или художественных образов. Воображение и интуиция так же необходимы ему, как, скажем, писателю или математику. Воображение, позволяющее увидеть результат действия, его идеальную цель, не только помогает включить «мыслительные механизмы», но и создать образ, который отразит реальные черты действительности. Например, смысловым стержнем одного из очерков А. Аграновского стал образ растущего леса – той силы, которая меняет жизнь клучшему, несмотря на все неурядицы, мелкие дрязги, склоки, раздоры и зависть. Воображение способно дорисовать то, что скрыто от поверхностного взгляда. В. Песков в публикациях о природе не просто пытается проникнуть в мир ощущений крылатых и четвероногих героев его очерков, репортажей и зарисовок. Он хочет заставить человека взглянуть на себя глазами других живых существ и, может быть, поучиться у них благородству.

Для журналиста характерен такой феномен, как социологическое воображение, состоящее «в умении переключать внимание с одной перспективы на другую, строить адекватный подход к пониманию общества в целом и его компонентов»^[16]. Его сущность заключается в комбинации идей, о которых вряд ли кто-то может подумать, что их можно соединить. Кроме того, социологическое воображение не позволит авторской фантазии перейти ту черту, где от трагического до смешного один шаг и правду уже нельзя отличить от откровенной лжи.

Тесно связана с информационными процессами интуиция (этимологически это слово восходит к латинскому глаголуintueri, означающему «пристально, внимательно смотреть»), которая помогает решить задачу, максимально сократив (или вообще минуя) необходимые логические операции. У интуиции есть очень интересное свойство: она обостряется, когда мы сталкиваемся с чем-то непонятным, и дает возможность компенсировать недостающую информацию. Петербургская журналистка Н. Корконосенко рассказывала, как ей довелось готовить материал о научном коллективе. Она встретилась со многими сотрудниками института, и ее чисто интуитивно покоробила вроде бы ничего не значащая фраза одного из них. За случайно брошенными словами журналистка почувствовала самоуверенность и наглую развязность. И она оказалась права. После публикации статьи ученые благодарили автора за точность диагноза, поставленного их слишком самонадеянному коллеге.

Но даже очень сильной интуиции недостаточно, чтобы журналист ощутил себя профессионалом. Он должен обладать знаниями, расширять и обогащать их. Это становится возможным, если его мышление будет направленно на разрешение противоречий, объективно присущих действительности.

Исследователь СМИ И.М. Дзялошинский считает, что с помощью такого критерия, как отношение к противоречию, можно рассмотреть несколько стилей журналистского мышления: мифологическое (игнорирующее противоречия), формально логическое (стремящееся к уничтожению или примирению противоречий) и диалектическое (ориентированное на выявление реальных противоречий как движущей силы любых явлений)^[17].

Миф стал в глубокой древности выражением первой попытки человека осознать причинную связь явлений. Он оказался исключительно живучим, и «изгнать» его из нашего мышления так и не удалось. Сегодня миф возрождается во многом благодаря средствам массовой информации. Есть более 500 определений мифа. Некоторые ученые истолковывают его как состояние сознания, при котором растворяются грани между всеми так называемыми «бинарными оппозициями». Так обозначается универсальное, по мнению культурологов, средство познания мира. Оно отражает двоичность реальности и лежит в основе любой картины действительности: хорошее – дурное, прошлое – будущее и т.д. Это не значит, что бинарные оппозиции делают мир черно-белым. В нем остается множество оттенков и промежуточных структур (неведомое – полагаемое – известное). Мышление не догматизируется, а приобретает большую четкость; окружающее воспринимаются человеком более ясно и не кажется ему хаотичным и туманным скоплением непонятного. Когда разница между бинарными оппозициями перестает ощущаться, сознание регрессирует в мифологическое.

Журналист способен осознанно включиться в мифотворчество (если понимать миф как сказку, вымысел, иллюзорное представление о явлениях и событиях), но он может превратиться в его жертву (например, когда оппозиция добро – зло вытесняется другой: свой – чужой, вождь – враг вождя и т.п.), репродуцируя мифы неосознанно. Исключительно стабильные способы «прочтения мифа» – ритуал, магическое действие. Их участниками и создателями часто становятся журналисты, «священнодействуя» в телешоу, воспроизводя в своей деятельности модель мифологического сознания, символизирующую замкнутость, повторяемость, цикличность жизни.

Человечество пока еще не обрело панацеи от мифа. Даже научное знание как антитеза ему тоже способно мифологизироваться. «Мифоустойчивость» журналиста зависит от многих элементов личности. Очевидно, что без определенных качеств мышления эту сопротивляемость выработать невозможно.

Конечно, журналисту необходимо владеть основами логики –науки о правильном мышлении, применять в своем творчестве общелогические методы познания (анализ, синтез, абстрагирование, обобщение, индукция, дедукция, аналогия, моделирование). Не менее существенна для него и способность рассматривать явления в многообразии их связей, взаимодействий, противоположных сил, тенденций, в изменении и развитии, иначе говоря, диалектически. Искусство диалектического мышления требует серьезной теоретической подготовки, большой дисциплины ума. Подняться до способности осмысления того, как взаимоотносятся единичное и общее, явление и сущность, случайное и необходимое, возможное и действительное, могут не все журналисты. Умение системно воспринимать мир, осознавать противоречивость бытия и придерживаться историзма в исследовании развивающихся объектов, конечно, достигается большим трудом. В прессе мы чаще всего сталкиваемся с так называемым повседневным мышлением, отражающим мир не в форме абстракций, а в богатстве конкретных событий и отношений, оценок и настроений, мыслей и образов. Поэтому для журналиста важно гармоничное соотношение между пониманием этого мира в его конкретности и научным постижением истины, объективным, обобщенным воспроизведением действительности.

В последние годы отечественные специалисты, занимающиеся проблемами масс медиа, обратили внимание на необходимость развития социологического мышления журналиста. Подчеркивая, что недопустимо противопоставлять обыденное сознание социологическому, исследователи тем не менее выявляют черты, их различающие. Социологическая культура мышления журналиста позволяет ему подняться над собственным повседневным опытом, преодолеть ограничения, связанные со спецификой определенной ситуации, воспитать уважение не только к факту, но и к точному теоретическому знанию, раскрывающему глубинное содержание этого факта.

Мысль, сознание, разум многими поколениями журналистов рассматривались как величайшая ценность. В «Письмах из Казанского университета», увидевших свет в конце 1960-х гг., А. Аграновский рассказал о поучительном эпизоде. К ректору вуза пришли ученые просить деньги на оборудование для лаборатории. Руководитель ответил: «Дайте мысль. Под мысль дам лабораторию». Поиск мысли стал лейтмотивом творчества самого Аграновского. Критики писали, что он как бы возвращал понятиям их истинный смысл. Он заставлял читателя думать, вовлекал его в процесс сомышления. Хорошо пишет тот, кто хорошо думает. Эти слова Аграновского могли бы принадлежать многим газетчикам – и живущим сегодня, и давно ушедшим от нас.

Но в деятельности, тем более творческой, человек представлен целостно, в единстве его интеллектуальных, эмоциональных и волевых качеств. Сложная гамма эмоций и не менее сложный комплекс чувств не просто сопровождают все этапы журналистской работы, но и сохраняются в ткани его произведений и таким образом передаются читателям, слушателям, зрителям.

Конечно, эмоциональный спектр журналиста индивидуален, однако и здесь можно выявить черты определенных профессиональных групп. Социологические исследования, проведенные в первой половине 1990-х гг., выявили, что среди опрошенных сотрудников СМИ было больше тех, кто обладает радостным ощущением жизни, затем следовали люди эмоционально уравновешенные. На третьем месте оказались их раздражительно-тревожные коллеги.

Как считают психологи, познавательные процессы не оказывают существенного воздействия на биологические свойства человека, а вот эмоции как раз и служат тем механизмом, который способствует изменению внутренней среды организма под влиянием внешних воздействий. Поэтому одна из необходимых черт личности журналиста – зрелость его эмоционального мира. Эмоциональная устойчивость и самоконтроль принципиально значимы для тех, кто постоянно имеет дело с событиями быстро меняющейся реальности.

Настроения, определяющие границы положительных и отрицательных переживаний, сильно, бурно протекающие аффекты, страсти, подчиняющие себе мысли и действия журналиста, могут оказать существенное влияние и на то, как исполняет он свои профессиональные обязанности, и на психофизиологическое состояние его аудитории. Журналистике противопоказаны в равной степени и эмоциональная бедность, и «эмоциональный перехлест». Однажды зрители увидели на экранах своих телевизоров расстроенную С. Сорокину (тогда она работала в программе «600 секунд»). Перед выходом в эфир ее оскорбили. Эмоциональная открытость, женская незащищенность в сочетании с очевидной твердостью характера вызвали симпатию аудитории. А вот излишняя экспрессия и сильный эмоциональный напор музыкального комментатора – журналистки, популярной несколько десятилетий назад, – получили совсем иную оценку. Современники не без иронии замечали: во время выступления этой несомненно талантливой ведущей хочется отодвинуться подальше от телевизора.

Чрезвычайно значимы в журналистской профессии чувства – высший продукт развития эмоциональных процессов. В чувствах, связывающих между собой познавательные процессы, переживания, эмоциональные реакции, выражается социальная сущность человека.

Богатство эмоциональной палитры всегда отличало лучших российских журналистов. До сих пор остается непревзойденной способность В.Г. Белинского проникать в мир чувств героев литературных произведений. В его знаменитой статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года» мы читаем о людях, которым свойственны чувство деликатности и приличия, нервическая чувствительность, болезненная раздражительность, мрачное отчаяние, холодное уныние. Они испытывают уважение, удивление, благоговение, любят, дружат, страдают. А с какой болью звучат слова Белинского, обращенные к Гоголю, изменившему, по мнению критика, идеалам борьбы за справедливость.

Наивысший подъем гражданских чувств сохранили репортажи В. Пескова, посвященные освоению космоса. Когда наша ракета достигла Луны, он писал: «Сегодня такая ночь! Сегодня нельзя уснуть. Надо записать все, что слышу и чувствую, чтобы не истерлась в памяти эта ночь. Посчастливилось бы прочитать этот листок лет через двадцать, чтобы снова почувствовать волнение, каким жила Земля в эту замечательную ночь»^[18]. О полете Ю. Гагарина он скажет так: «Мы помним день нашей первой любви», выразив настроение тысяч людей, которые высыпали тогда на улицы, охваченные единым порывом радости.

Для журналиста принципиально значимы этические чувства. Они программируют его поведение, отражают его гармонию или дисгармонию с обществом. Именно они обусловливают выбор человеком любимого дела. Большую регуляторную нагрузку несет на себе совесть (психологи соотносят этимологию этого слова с требованием вести себя в соответствии с определенными нормами – «со-вести»). Столь же актуальны для журналистской профессии познавательные чувства – любознательность, любовь к истине, жажда знаний, радость открытия. От силы интеллектуальных чувств зависит работоспособность человека.

Различать прекрасное и безобразное помогают эстетические чувства, вкус (восприимчивость к эстетическим явлениям), эстетические переживания как сложная система, объединяющая различные эмоции в ходе образного восприятия действительности. Эстетические чувства особенно ярко проявляются при создании художественно-публицистических произведений, радио- и телевизионных программ. Так, ощущение меры, сдержанного достоинства присуще телепередачам А. Белинского о мастерах искусств. Без развитого чувства прекрасного невозможна деятельность мастеров фоторепортажа. Отсутствие вкуса болезненно сказывается на содержании и форме журналистских текстов, на всем облике газетно-журнальной продукции, на манере речи радиокорреспондентов и стиле поведения телеведущих. Видимо, вкус наравне с эстетическими чувствами иммунизирует человека от пошлости.

Как уже отмечалось, одной из составляющих базисных способностей служит воля – механизм, с помощью которого человек достигает поставленной цели, даже если при этом ему приходится преодолевать внутренние препятствия. По данным социологических опросов, в последнее десятилетие на первый план выдвинулись такие волевые свойства журналиста, как организованность, исполнительность, аккуратность, несколько потеснив выносливость и упорство. Вместе с тем опыт показывает, что настойчивость, последовательность, надежность продолжают оставаться вечными профессиональными качествами, без которых в СМИ трудно добиться успеха.

Профессиональное сознание журналиста прекрасно характеризуется понятием эмоциональный мозг, которое отражает нераздельность художественного и мыслительного видов высшей нервной деятельности. Возможно, эмоциональный мозг станет не исключением, а правилом для эпохи экранной, послеписьменной культуры, в которую человечество уже вступило. Этот новый этап развития цивилизации приведет и к социокультурным изменениям, и к трансформации мышления: для него станет характерным «сращивание» логического и образного, понятийного и наглядного. Мыслительные процессы начнут включать в себя «интеллектуальную образность» и «чувственное моделирование», открывая неизведанные горизонты творческого потенциала Homo sapiens. Если эти прогнозы оправдаются, то не явится ли именно журналист провозвестником появления нового типа личности? Пока на данный вопрос ответить сложно.

Не может быть какой-то одной модели способностей для всех профессиональных специализаций. Для репортеров приоритетны качества, соотносимые с мобильностью и оперативностью, обеспечивающими успех в условиях жесткого ритма сбора информации. У аналитиков доминируют исследовательские задатки, логика, глубина и нестандартность мышления, у публицистов – образное восприятие, идейность, у телерадиоведущих – коммуникабельность, личное обаяние, артистизм.

По-разному оценивается внутриредакционное разделение труда практиками и теоретиками СМИ, принадлежащим к разным школам. Например, нет единого мнения о том, что составляет главное для репортера. Иногда подчеркивают, что он непременно участник или очевидец события, отличающийся особым «фотографическим» видением мира. В то же время опыт отечественной и зарубежной прессы показывает, что репортер в поиске фактов должен обладать хорошо организованной системой источников информации, обширной базой данных, создающих основу и для оперативности, и для профессиональной честности и точности. Американские стандарты предусматривают разделение репортеров на две группы – общего назначения и специальных. Одни обладают широкой эрудицией, чтобы подготовить материал на любую тему. Другие ограничиваются освещением довольно узкой проблематики, в которой они хорошо разбираются. Любопытно, что по мнению американских авторов, этим корреспондентам не нужно иметь специального образования. Главное для них – умение собирать материал и писать.

Что же касается аналитика, то для него важна не просто фиксация факта, но и дар «видеть невидимое – связи, существующие между различными явлениями, определять их причины, оценивать их значимость, прогнозировать их развитие. Кроме “общемыслительных” способностей, журналист-аналитик должен обладать и специальными знаниями в той области, к которой относится предмет его журналистского выступления. Поэтому ему желательно иметь не только журналистское, но и специальное образование»^[19].

Если же речь заходит о публицистике (особом роде литературы, посвященной общественно значимым проблемам и являющейся одной из самых высоких ступеней журналистского творчества), то ее обычно соотносят с яркой литературной одаренностью автора и с определенностью его гражданской позиции.

Динамизм журналистских способностей проявляется в том, что они подлежат развитию, оттачиванию, совершенствованию. Это может быть достигнуто практически, в ходе повседневной работы, которая носит, как правило, напряженный характер. В середине 1990-х гг. журналисты газеты «Монд» (Франция) трудились примерно девять часов в день. Их рабочая неделя состояла из шести, а не из пяти дней, как обычно принято. Перегрузки компенсировались увеличением отпуска. Корреспонденты «Монд» ежедневно выезжали на место события, просматривали источники и прослушивали радио. Все это непреложно вменялось им в служебные обязанности.

Развертывание потенциала журналиста осуществляется в ходе профессионального обучения. В настоящее время система журналистской подготовки предоставляет широкие возможности для формирования творческой индивидуальности. Она включает в себя университеты (факультеты и отделения журналистики), институты, школы, колледжи, а также многочисленные курсы, в том числе международные. Журналистское образование сегодня могут получить и те, кто уже окончил высшую школу по любой другой специальности. Широкий спектр образовательных возможностей помогает будущему работнику СМИ найти свой «интерес», отвечающий его склонностям, задаткам, характерологическим особенностям и позволяющий приобрести знания, без которых подлинного профессионализма достичь сложно. Но даже синтез знания и способностей еще не дает нам целостного представления о журналистской профессии: неповторимость человека раскрывается в его взаимодействии с внешним миром.