10. Своеобразие русской драматургии 18 века.

Начало русской драматургии преобретало черты барокко. В этом стиле работал Семион Полоцкий. В частности, он использовал жанр интермедии-маленькие короткие пьески комического содержания в 1-ой действии,которое ставится между актами другой пьесы, когда закрывают занавес. «Херликин(арлекин) и судья».Во времена правления пертра 1. был открыт ряд школьных театров, в частности при славяно-греко-латинской академии, киево-могилянской духовной академии и ряде госпиталей. Ставились пьесы духовного содержания. Самой известной из этих пьес была пьеса «Владимир» трагедо-комедия, написана Феофаном Протоповичем. Он работал и в жанре проповеди, что отразилось в драматургии. «Слово о погребении Петра великого». Посвящена эпохе крещения Руси. Проводилась параллель между Владимиром и Петром 1. Рисуются жрецы-параллель- противники петровских реформ. Творческий диапазон Александра Петровича Сумарокова очень широк. Он писал оды, сатиры, басни, эклоги, песни, но главное, чем он обогатил жанровый состав русского классицизма,— трагедия и комедия. Мировоззрение Сумарокова сформировалось под влиянием идей петровского времени. Но в отличие от Ломоносова он сосредоточил внимание на роли и обязанностях дворянства. Потомственный дворянин, воспитанник шляхетного корпуса, Сумароков не сомневался в законности дворянских привилегий, но считал, что высокий пост и владение крепостными необходимо подтвердить образованием и полезной для общества службой. Трагедии .Литературную славу принесли Сумарокову трагедии. Он первый ввел этот жанр в русскую литературу. Восхищенные современники называли его «северным Расином». Всего им написано девять трагедий. Шесть — с 1747 по 1758 г.: «Хорев» (1747), «Гамлет» (1748), «Синав и Трувор» (1750), «Артистона» (1750), «Семира» (1751), «Ярополк и Демиза» (1758). Затем, после десятилетнего перерыва, еще три: «Вышеслав» (1768), «Дмитрий Самозванец» (1771) и «Мстислав» (1774). Сумароков широко использовал в своих трагедиях опыт французских драматургов XVII-XVIII вв. — Корнеля, Расина, Вольтера. Но при всем том в трагедиях Сумарокова были и отличительные черты. В трагедиях Корнеля и Расина наряду с политическими имели место и сугубо психологические пьесы («Сид» Корнеля, «Федра» Расина). Все трагедии Сумарокова носят резко выраженную политическую окраску. В основу большей части трагедий Сумарокова положена отечественная тематика. При этом наблюдается интересная закономерность. Драматург обращался к самым отдаленным эпохам русской истории, легендарного или полулегендарного характера, что позволило свободно варьировать те или иные факты. Важным для него было не воспроизведение колорита эпохи, а политическая дидактика, провести которую в массы позволил исторический сюжет. Сумарокова представляют собой своеобразную школу гражданских добродетелей, рассчитанную не только на рядовых дворян, но и на монархов. В этом — одна из причин недоброжелательного отношения к драматургу Екатерины II. Не посягая на политические устои монархического государства, Сумароков затрагивает в своих пьесах его нравственные ценности. Рождается коллизия долга и страсти. Долг повелевает героям неукоснительно выполнять их гражданские обязанности, страсти — любовь, подозрительность, ревность, деспотические наклонности — препятствуют их осуществлению. В связи с этим в трагедиях Сумарокова представлены два типа героев. Первые из них, вступая в поединок с охватившей их страстью, в конце концов преодолевают свои колебания и с честью выполняют свой гражданский долг. К ним относятся Хорев (пьеса «Хорев»), Гамлет (персонаж из одноименной пьесы, представляющей собой вольную переделку трагедии Шекспира), Трувор (трагедия «Синав и Трувор») и ряд других. Заслуга Сумарокова перед русской драматургией состоит в том, что он создал особый тип трагедий, оказавшийся чрезвычайно устойчивым на протяжении всего XVIII в. Герои сумароковских пьес мало индивидуализированы и соотносятся с той общественной ролью, которая им отводится в пьесе: несправедливый монарх, хитрый вельможа, самоотверженный военачальник и т. п. Обращают на себя внимание пространные монологи. Высокому строю трагедии соответствуют александрийские стихи (шестистопный ямб с парной рифмой и цезурой посередине стиха). Каждая трагедия состоит из пяти актов. Соблюдаются единства места, времени и действия. Комедии Сумарокову принадлежат двенадцать комедий. Но Сумароков в ранних своих опытах опирался на другую традицию — на интермедии.Сюжеты пьес традиционны: сватовство к героине нескольких соперников, что дает автору возможность демонстрировать их смешные стороны. Интрига обычно осложняется благоволением родителей невесты к самому недостойному из претендентов, что не мешает, впрочем, благополучной развязке. Первые три комедии Сумарокова «Тресотиниус», «Пустая ссора» и «Чудовищи», состоявшие из одного действия, появились в 1750 г. Герои их повторяют действующих лиц комедии дельарте: хвастливый воин, ловкий слуга, ученый педант, алчный судья. Комический эффект достигался примитивными фарсовыми приемами: дракой, словесными перепалками, переодеванием. Так, в комедии «Тресотиниус» к дочери господина Оронта — Кларисе сватаются ученый Тресотиниус и хвастливый офицер Брамарбас, Господин Оронт — на стороне Тресотиниуса. Сама же Клариса любит Доранта. Она притворно соглашается подчиниться воле отца, но втайне от него вписывает в брачный контракт не Тресотиниуса, а Доранта. Оронт вынужден примириться с совершившимся. Комедия «Тресотиниус», как мы видим, еще очень связана с иноземными образцами. героев, заключение брачного контракта — все это взято из итальянских пьес. Русская действительность представлена сатирой на конкретное лицо. В образе Тресотиниуса выведен поэт Тредиаковский. В пьесе много стрел направлено в Тредиаковского, вплоть до пародии на его любовные песенки. Следующие шесть комедий — «Приданое обманом», «Опекун», «Лихоимец», «Три брата совместники», «Ядовитый», «Нарцисс» — были написаны в период с 1764 по 1768 г. Это так называемые комедии характеров. Главным герой в них дается крупным планом. Его «порок» — самовлюбленность («Нарцисс»), злоязычие («Ядовитый»), скупость («Лихоимец») — становится объектом сатирического осмеяния. Н К 1772 г. относятся «бытовые» комедии: «Мать — совместница дочери», «Вздорщица» и «Рогоносец по воображению». Последняя из них испытала влияние пьесы Фонвизина «Бригадир». В «Рогоносце» противопоставлены друг другу два типа дворян: образованные, наделенные тонкими чувствами Флориза и граф Кассандр — и невежественные, грубые, примитивные помещик Викул и его жена Хавронья. Эта чета много ест, много спит, играет от скуки в карты. В 1760-1790 гг Феодально-крепостнический строй в России начал разлагаться именно в это время. Прогремела крестьянская война под руководством Пугачева. Развивалась передовая общественная мысль. Активно работали русские просветители. Усилилась борьба прогрессивного и реакционного направлений в русской культуре. Роль театра в общественной жизни росла. Театральная публика демократизировалась. Правительство начало организовывать любительские театры для народа – «Народные театры» в Москве (с. 14) и Петербурге, подчинённые полицейскому надзору. Театральная политика Екатерины II состояла в декларативном заявлении о свободе развития театрального дела в России и в осуществлении на практике курса на установление монополии государственных театров в столице. В театре 1760-1790 гг. возник и развился сентиментализм и критический реализм. Классицизм утратил гегемонию в драматургии и театре. Началась демократизация русской драматургии с её реалистической направленностью (с. 16). Виднейшим представителем русского сентиментализма был В.И. Лукин (1737-1794). Он критиковал классицизм, требовал правдивого изображения русской жизни. В своих комедиях «Мот, любовью исправленный» (1765), «Награждённое постоянство» (1765) и «Щепетильник» (1765) критически изображал дворянские нравы. У него впервые крепостной слуга - стал положительным героем. Комедии Лукина в театре имели значительный успех . Литературная деятельность Лукина развилась под началом Елагина. Он участвовал в переводе знаменитого французского романа Прево "Приключения маркиза Г., или жизнь благородного человека, оставившего свет", начатом Елагиным. В 1765 г. на сцене появились четыре комедии Лукина: "Мот, любовью исправленный", "Пустомеля", "Награжденное постоянство" и "Щепетильник". Лукин был убежден в правильности своих взглядов, тем более, что, по его выражению, оригинальные труды требуют больших сил и времени, "многих и врожденных и учением приобретенных дарований, которые для составления доброго писца необходимы" и которых он, по его словам, не имел. До появления такого "писца" Лукин почитал возможным по мере сил обогащать репертуар русской сцены, приспособляя для нее чужеземные пьесы. Лукин был убежден в правильности своих взглядов, тем более, что, по его выражению, оригинальные труды требуют больших сил и времени, "многих и врожденных и учением приобретенных дарований, которые для составления доброго писца необходимы" и которых он, по его словам, не имел. До появления такого "писца" Лукин почитал возможным по мере сил обогащать репертуар русской сцены, приспособляя для нее чужеземные пьесы. Главной причиной всех этих грубых, бранчивых, а иногда и непристойных насмешек была действительно смелая для своего времени попытка Лукина подвергнуть критике господствовавшее в литературе ложноклассическое направление. Он восставал против рабского подражания французским образцам; в то время, когда пальма первенства в комедии и трагедии безусловно присуждалась Сумарокову, он позволял себе думать о его литературных сокровищах иначе, "и его мнения о современной ему комедии, говорит Пыпин, дают нам возможность видеть в нем более рассудительного человека, чем представляли его противники". В длинных предисловиях к своим комедиям Лукин, между прочим, развивает свои литературные понятия. Здесь верно отмечен им главный недостаток современной ему комедии — отсутствие русской жизни в самой сущности комедии, — изображение вещей, "не наше поведение знаменующих"; для русской комедии он требовал русского содержания и народного языка и надеялся, что придет пора, когда произведения Сумарокова "прилежнее рассмотрятся", а комедия из рабски подражательной станет истинной воспитательницей нравов и строго национальной. В своих собственных драматических переделках он поэтому останавливался исключительно на явлениях знакомых и свойственных русской жизни; иностранные имена заменял русскими; старался писать разговорным языком (критика осуждала его за "новые выражения"), держась того мнения, что "надлежит в русском быть чему ни есть русскому", он в одну из своих комедий ("Щепетильник") ввел даже два лишние против оригинальной пьесы лица, двух простых русских работников, и заставил их объясняться костромским говором, но дальше этого он пойти не мог; во всем остальном его комедии не возвышались над общим уровнем других переводных комедий Екатерининской эпохи.    Борьба шла вокруг проблемы трагедии и слезной драмы, непримиримым противником которой выступал именно Сумароков. Защищая принципы классической эстетики, он отрицал новое буржуазное понимание искусства и новые требования к драматургии, высказывавшиеся третьим сословием и сформулированные в середине XVIII в. во Франции Дидро. Для Сумарокова буржуазная драма была "пакостным родом" драматических представлений, заклейменным им на примере пьесы Бомарше "Евгения". В России 60-х годов XVIII в. не встречается еще прямых образцов этого жанра, но приближение к ним заметно в драматургической практике Лукина, отвечавшей в какой-то мере назревавшим запросам общества.    Новое для русской сцены Лукин говорит в комедии "Щепетильник". Щепетильниками назывались купцы, торговавшие перстнями, кольцами, запонками, серьгами и прочим мелким товаром. К "щепетному" товару были отнесены затем и предметы импортной галантереи. В пьесе Лукина Щепетильник -- человек с необычной для купца биографией. Он -- сын офицера и сам отставной офицер, но не дворянин. Отец, терпя нужду, все же дал сыну столичное воспитание, редкое в ту пору даже для дворянских детей. Будущий Щепетильник поступил на службу, но оказался слишком честным человеком, для того чтобы мириться с несправедливостью и льстить своим начальникам. Выйдя в отставку без всякого награждения, он принужден был добывать средства существования и сделался купцом, но купцом особого рода, своеобразным мизантропом, в глаза обличающим пороки своих покупателей-дворян и говорящим им дерзости. Модный товар Щепетильник продает втридорога, считая справедливым помогать разорению мотов и раздавая третью часть нажитого бедным.

   В комедии перед прилавком Щепетильника, устроенным в вольном маскараде, проходят щеголихи, волокиты, взяточники, льстецы, пороки которых обличает резонер-купец в назидание зрителям.

   Резкие и правдивые речи Щепетильника бичуют порочных представителей дворянского общества. Третьесословный положительный герой, таким образом, впервые появляется на русской сцене в комедии Лукина.

   По сравнению с оригиналом в комедии "Щепетильник" прибавлено несколько действующих лиц. В числе их находятся двое крестьян, работников Щепетильника; эти работники -- первые крестьяне, заговорившие в нашей комедии простонародным языком, и языком точным. Лукин, прибегая к фонетической транскрипции, передает говор галичских крестьян, с характерными переходами "ц" в "ч", "и" в "е" и т. д. Он вообще стремится индивидуализировать речь персонажей. Комическая опера. В январе 1779 г. в Московском театре была поставлена опера «Мельник-колдун, обманщик и сват»,автором которой был Аблесимов Александр Онисимович. Оперы при постановке не пелись целиком, текст произносился , но были вставные арии, которые пелись. Т.е. это бытовая музыкальная комедия. Мельник при помощи колдовства устраивает счастье 2 влюбл-х. Он сумел удовлетворить привиредливых родителей невесты. Появилась комическая опера «Анюта» Михаила Ивановича Попова. Первый этап развития этого жанра. Главная цель Попова-изображение быта крестьян-была достигнута. У П. крестьяне еше не обладают высокими чувствами-они не умеют любить. В последнюю треть 18 века она была тесно связана в России с сатирической журналистикой и с сатирической комедией . Первая русская комическая опера «Анюта» была написана писателем-разночинцем М. Поповым. Здесь были противопоставлены жизнь крестьян и жизнь дворян. Широко были использованы народные песни. Исключительно популярной в театре 18 века оказалась комическая опера Аблесимова (драматурга, близкого к писателям новиковского круга) «Мельник, колдун, обманщик и сват». Социальный смысл спектакля – спор между стариком-крестьянином и его женой-дворянкой об идеальном женихе для их дочери. Были широко использованы мелодии народных песен. Опера долго не сходила с русской сцены и была высоко оценена Белинским. Сатирическая комедия 1770-1790-х гг .Стала ведущей в русском театре. Она выражала идеологию передового дворянства. Крепостничество здесь критиковалось с позиций дворянского просветительства, что весьма способствовало развитию русской реалистической драматургии 19 века. Д.И. Фонвизин (1744-1792) начал критический реализм в русской драматургии. Он был одним из дворянских просветителей конца 18 века, критиковал деспотизм и произвол самодержавия, всеобщее взяточничество и воровство, алчность и невежество дворянства. Фонвизин был хорошо знаком с трудами французских просветителей. Творчество Фонвизина совпало с расцветом русской сатирической журналистики конца 1760- начала 1770-х гг. Он дебютировал в любительском университетском театре, дружил с Дмитриевским, критически относился к классическим трагедиям, критически высказывался о дворянских нравах и образе жизни (см. комедию «Бригадир»). Идейная проблематика и образы пьес Фонвизина были близки к сатире новиковских журналов (с. 18). Вершиной творчества Фонвизина стала комедия «Недоросль». Идейная проблематика «Недоросля» 1782 года – обличение русского крепостничества с позиций дворянского просветительства. Велико значение «Недоросля» в становлении русской реалистической драмы. За постановку комедии в 1782 г. в Петербурге пришлось бороться. Фонвизин попытался издавать сатирический журнал «Друг честных людей, или Стародум», но он был запрещён. По сюжету и по названию «Недоросль» - пьеса о том, как дурно и неправильно обучали молодого дворянина, вырастив его «недорослем». По сюжету и по названию «Недоросль» - пьеса о том, как дурно и неправильно обучали молодого дворянина, вырастив его «недорослем». Вполне в соответствии с правилами трех единств действие пьесы происходит в усадьбе госпожи Простаковой в течение одного дня и все события завязаны в один узел (единство места, времени и действия). В плане композиции писатель тоже достаточно четко придерживается традиции: персонажи четко делятся на отрицательных, непросвещенных и положительных, образованных, группируясь вполне симметрично: четыре на четыре. Фонвизин широко использует и такой прием классицизма, помогающий раскрытию характеров героев, как говорящие имена и фамилии: Простакова, Стародум, Скотинин, Правдин и другие.       В духе классицизма рисует Фонвизин и своего любимого героя Стародума как героя-резонера, высказывающего авторскую точку зрения. Наряду с этим – новаторские черты. Стародум говорит правильным, книжным языком. Но Фонвизин расширяет узкие рамки классицизма, вводя в речь героя и другие индивидуальные черты: афористичность, насыщенность архаизмами.       Так, например, все индивидуальные и типичные качества Простаковой отражаются в ее языке. К крепостным она обращается грубо, используя бранную лексику («собачья дочь», «Скверная харя», «бестия»), а к сыну Митрофану обращена ласковая, заботливая речь матери («душенька», «друг мой сердешный»).       Вообще же надо отметить, что хотя герои Фонвизина, как и требуется в классицизме, не развиваются, но в живой ткани произведения их характеры часто приобретали несвойственную драматургии классицизма многозначность - это явный ход в сторону реализма. Еремеевна - «раба», но она сохраняет ясное осознание своего положения, прекрасно знает характеры своих господ, в ней жива душа. Простакова, злобная, жестокая крепостница, оказывается в то же время любящей, заботливой матерью, которая в финале, отвергнутая своим же сыном, выглядит действительно несчастной и даже вызывает наше сочувствие.       И наконец, новаторство «Недоросля» проявилось в том, что сохраняя одну линию развития интриги (за руку и сердце Софьи борются несколько претендентов: искренно любящий ее и любимый ею Милон, а также узнавшие о богатом приданом Скотинин и Митрофан, вернее, его мать, старающаяся устроить счастье сына), Фонвизин включает в пьесу несколько взаимосвязанных проблем. Основные из них - это проблемы крепостного права, воспитания и формы государственной власти, которые в комедии, как и в действительности, взаимообусловлены. Автор также ставит вопросы о неуклонном исполнении «должности» каждым гражданином, о характере семейных отношений, об образовании дворян и другие. Одним из крупнейших представителей прогрессивной русской драматургии 1760-1780-х гг. был Я.Б. Княжнин (1742-1791). Он сатирически изобразил дворянское общество в комедиях «Хвастун» (1786) и «Чудаки» (1790) (с. 19). Очевидны художественные особенности комедий, яркость и афористическая выразительность языка Тема самодержавия – основная тема русской трагедии. Тираноборчество перерастало в отрицание самодержавия. Я.Б. Княжнин разрабатывал проблемы самодержавия в духе теории «просвещенного абсолютизма» в трагедиях «Владимир и Ярополк» (с. 21), «Владисан» и «Титово милосердие». Екатерине II творчество Княжнина нравилось, она пыталась сделать его придворным драматургом. Она сама написала пьесу «Историческое представление из жизни Рюрика». Княжнин ответил на эту пьесу трагедией «Вадим Новгородский» (1789), реабилитировав русскую историческую тему и образ Вадима Храброго. В этой трагедии впервые прозвучала тема трагического одиночества людей, восставших против самодержавия во имя свободы народа, но без его поддержки. Выдающимся является рукописное произведение Княжнина «Горе моему отечеству». Трагедии Княжнина имели большой зрительский успех и долго не сходили с театральных сцен России. Основой для пьесы послужило летописное предание 863 г, о расправе Рюрика с восставшими против него новгородцами: «... уби Рурик Вадима Храброго и иных многих изби новгородцев, советников его». [2] Вадим в пьесе Княжнина — образец высокой гражданской героики. Его поступками руководит не зависть, не стремление к власти. Он видит превосходство республиканских порядков над монархическими и до последней минуты остается верным своим идеалам. Силой характера, готовностью пойти за свои убеждения на любые жертвы он выше Рурика. В последние минуты жизни, потеряв войско, свободу, дочь, он произносит слова, свидетельствующие о его нравственном величии: Княжнину принадлежат также две стихотворные комедии — «Хвастун» (1786) и «Чудаки» (1790), написанные александрийскими стихами. Комедия «Хвастун» — сатира на фаворитизм. Ее герой Верхолет выдает себя за важную придворную персону. То, что его похвальба принимается за чистую монету, — черта времени: возвышение фаворитов Екатерины — Корсакова, Ланского, Зубова — было столь же непредсказуемо, как и их падение. Доверчивыми жертвами Верхолета становятся его дядя Простодум, вручивший проходимцу свои сбережения, и помещица Чванкина, готовая выдать за него свою дочь Милену. Образ Верхолета — один из предшественников гоголевского Хлестакова.

Пьеса «Чудаки» более безобидна по своему содержанию, В ней высмеиваются различные «чудачества» дворянского общества: галломания, спесь, сплетничество. В Петербурге он увлекся театром, в котором ставились пьесы Фонвизина, Княжнина, Сумарокова, близко познакомился с актерами И. Дмитревским и П. Плавильщиковым, с директором театров генерал-майором П.А. Соймоновым. Под влиянием театра и встреч с актерами Крылов написал свое первое произведение -оперу в стихах "Кофейница", которую не напечатали и не поставили на сцене. В конце 1782 г. Крылов поехал в Петербург с матерью, которой удалось определить его на службу в петербургскую казенную палату. В это время большой славой пользовался "Мельник" Аблесимова, под влиянием которого Крылов написал, в 1784 г., оперу "Кофейница"; сюжет ее он взял из "Живописца" Новикова, но значительно изменил его и закончил счастливой развязкой. Крылов отнес свою оперу к книгопродавцу Брейткопфу, который дал за нее автору на 60 рублей книг (Расина, Мольера и Буало), но оперы не напечатал; "Кофейница" увидела свет только в 1868 г. (в юбилейном издании). Предмет сатиры Крылова - не столько продажная кофейница, сколько барыня Новомодова); цель ее - показать, что новомодность и "свободные" воззрения на нравственность не исключают жестокости. В пьесе много прекрасно подобранных народных поговорок, и, несмотря на невыдержанность характеров, она может быть названа явлением для того времени замечательным. Надо сказать, что начало у Крылова-поэта было неудачное. Вслед за "Кофейницей" последовала "Клеопатра", которую постигла та же участь. Безвестный разночинец Крылов никак не мог пробиться в круг признанных авторов. В 1877 году он написал сатиру-памфлет "Проказник", в которой так сурово высказался в адрес своих критиков, что Княжнин и Саймонов порвали с ним. ; в 1807 г. появляются три его пьесы, из которых две, соответствующие сатирическому направлению таланта Крылова, имели большой успех и на сцене: "Модная лавка" и "Урок дочкам" (сюжет последней свободно заимствован из "Precieuses ridicules" Мольера). Объект сатиры в обеих пьесах один и тот же, в 1807 г. вполне современный - страсть нашего общества ко всему французскому; в первой комедии французомания связана с распутством, во второй доведена до геркулесовых столпов глупости. По живости и силе диалога обе комедии представляют значительный шаг вперед, но характеров нет по-прежнему. Третья пьеса Крылова: "Илья Богатырь, волшебная опера" написана по заказу А.Л. Нарышкина, директора театров (поставлена в первый раз в 1806 г.); несмотря на массу чепухи, свойственной феериям, она представляет несколько сильных сатирических черт и любопытна как дань романтизму, принесенная таким крайне неромантическим умом. Крылова в стихах: "Лентяй». Успех его пьес был большой; в 1807 г. современники ставили его рядом с Шаховским пьесы его повторялись очень часто; "Модная Лавка" шла и во дворце "). Несмотря на это, Крылов решился покинуть театр.

11. Своеобразие русского романтизма. Романтизм-Одно из крупнейших направлений в европейской и американской литературе конца 18 — первой половины 19 века, получившее всемирное значение и распространение. В 18 веке романтическим именовалось все фантастическое, необычное, странное, встречающееся лишь в книгах, а не в действительности. На рубеже 18 и 19 вв. «романтизмом» начинает именоваться новое литературное направление. Исторические особенности рубежа 18-19 в. вызывают разочарование в иллюзии просветителей относительно разумного устройства общественной жизни. На смену рационализму приходит иррационализм, повышенная эмоциональность восприятия окружающего. Высшей ценностью становится необычная личность с могучими страстями, независимая ни от бога, ни от общества. Она уравнивается с целым миром, она противопотавляется всему, что не в ней. Романтизм стал выразителем этого мироощущения в искусстве. Противопоставление исключительной личности и неизменного мира приводит к мировой скорби. Все это мы наблюдаем в состоянии героев. В центре романтического произведения всегда стоит сильная, исключительная личность, противостоящая обществу, его законам и морально-нравственным нормам. «Двоемирие», то есть разделение мира на реальный и идеальный. «Местный колорит». Противостоящая обществу личность чувствует духовную близость с природой, ее стихией. Именно поэтому у романтиков так часто возникают в качестве места действия экзотические страны и их природа (Восток). Экзотическая дикая природа вполне соответствовала по духу стремящейся за рамки обыденности романтической личности. Романтики первыми обращают пристальное внимание на творческое наследие народа, на его национально-культурные и исторические особенности жанры, фантастическая повесть, исторический роман, лиро-эпическая поэма, необычайного расцвета достигает лирика. Эстетические идеи развивались в ряде школ(в Германии-иенская-Людвиг Тик, Фридрих Шиллер, и гейдельбергская – Брентано, Людвиг фон Арним). В Англии романтизм представлен не столько манифестами, сколько конкретной литературной практикой отдельных авторов. (Уильям Блейк, Сэмюэль Кольридж). Первым русским романтиком по праву можно назвать В.А. Жуковского «Невыразимое», где он писал «о невозможности передать земным языком божественную сущность жизни». Ж. переводил зарубежных романтиков. В частности сделал перевод элегии Грея «Сельское кладбище», Шиллер «Ивиковы журавли», Гете «Рыбак», «Лесной царь», Байрон «Шильонский уздник». «Сельское кладбище» получило всемирную известность. С этим переводом пришел в русскую лит-ру Жук-ий, открыла русский романтизм. В элегии изображаются луга, усталый селянин, его шалаш, все погружено в туманный сумрак. Вывод:»на всех ярится смерть». Это элегия-идиллия. «Вечер», «Славянка». Баллады Ж-го. «Людмила», «Светлана». Романтизм по Э. это душа. Романтизм проявил себя и в раннем творчестве А. С. Пушкина. В период южной ссылки он пишет цикл романтических проэм.В апреле 1820 г. за вольнолюбивую лирику его сослали на юг, оформив ссылку как перевод по службе. Пребывание поэта на юге ознаменовано важными переменами в художественном развитии поэта. Новые впечатления:южная природа, знакомство с жизнью доноского казачества, бытом, нравами, характерами жителей Кишенева, встречи с декабристами в Каменке, размышления о современной действительности в ее противоречиях – все это явилось почвой для возникновения в поэзии Пушкина новых тем и образов. Ведущими мотивами пушкинской лирики становятся свобода («Узник»), надежда на близость революции («Кинжал»), разочаровыание(«Демон»), изгнанничество(«К Овидию»), роковое предчвствие, одиночество, тоска. Ведущими жанрами становятся элегии, послания, пейзажные миниатюры. Романтическая направленность наиболее ярко проявилась в знаменитых южных поэмах. Цикл ю.п. составляют 4 произведения, независимые друг от друга по содержанию, но связанные единством со стороны проблематики, метода, жанра-«Кавказский пленник», «Братья-разбойники»(1821-1822), «Бахчисарайский фонтан»(1822-1823), «Цыганы»(1824). Самая ранняя поэма «Кавк.пленник» нап-на в 1820-1821 г. В центре поэмы гонимый судьбою современный человек. Пушкин представляет читателю лишь один исключительный эпизод его жизни. Прошлое героя окутано ореолом романтической таинственности, можно лишь догадываться о том, что уставший от жизни человек и презирающий свет пленник испытал какое-то грозное страдание, в результате чего его сердце увяло. Далее события развиваются по ром-ой схеме-пленник бежит из мира цивилизации в мир первобытной, естественной жизни-на Кавказ. Два призрака влекут его –призрак свободы и призрак любви. И оба оказываются недоступны: на Кавказе он становится рабом вольных черкесов, а любовь девы не способна удовлетворить его охладевшую ко всему на свете душу. Пушкинский пленник фигура достаточно противоречивая. С 1 стор., это явно романтический герой, наделенный исключительными чертами(бесстрашно смотрит в лицо смерти, своей храбростью изумляет даже ко всему привыкших черкесов и т.д.), с др. ст., это герой своего времени, в нем отчетливо видны типичные черты пушкинского современника. Автор настойчиво подчеркивает его сосредоточенность исключительно на самом себе, его эгоизм(в финале поэмы пленник не делает ни малейших попыток спасти только что освободившую его и бросившуюся в бурный поток черкешенку). Сам Пушкин видел в пленнике портрет своего поколения. В «Цыганах» наметился переход Пушкина к реализму. Язык поэмы еще романтический. Но с ярко выраженными реалистическими тенденциями («сниженная лексика» в описании цыганского табора). Одоевский Владимир Федорович -художник, один из лучших русских прозаиков. Когда в 1822 году он окончил пансион с золотой

медалью, выбор уже был сделан: Одоевский присоединился к лагерю русских

романтиков. Но с самого начала он вместе с несколькими друзьями избрал

особый путь в литературе русского романтизма. Особое место занимают в творчестве Одоевского так называемые

"таинственные" повести - "Сильфида", "Саламандра", "Косморама", "Орлахская

крестьянка". Именно эти произведения способствовали тому, что

дореволюционные исследователи и современные зарубежные толкователи

творчества Одоевского создали ему довольно устойчивую репутацию мистика и

идеалиста. Причудливый фантастизм "таинственных" повестей и всем известный

интерес их автора к алхимии и сочинениям средневековых мистиков иногда

заставляли забыть о весьма трезвом, реалистическом мышлении Владимира

Одоевского, о его всегдашней приверженности К науке, к точному знанию о

мире.

Между тем именно в фантастических повестях, создававшихся параллельно с

"Русскими ночами", отчетливо виден чисто научный интерес Одоевского к тайнам

человеческой психики. Его духовидцы и призраки, вообще характерные для

романтической литературы, в немалой мере обязаны своим появлением обширным

познаниям писателя в медицине и психологии, его постоянному интересу к так

называемому "животному магнетизму", к гипнотизму Я особого рода одержимости.

Разумеется, "таинственные" повести Владимира Одоевского не сводимы к

научным изысканиям. Это шедевры романтической прозы, теснейшим образом

связанные с общим движением русской литературы пушкинской поры. Герой

"Сильфиды" Михаил Платонович, этот столичный денди, уставший от светских

забав и удалившийся в дядюшкину деревеньку, явственно напоминает Онегина.

Модный сплин, насмешки над провинциалами - все это могло появиться лишь

после пушкинского романа. Но в отличие от Пушкина, Одоевский сделал главной

движущей силой своей повести жажду познания. Его герой говорит:

"Любознательность, или, просто сказать, любопытство есть основная моя

стихия, которая мешается во все мои дела, их перемешивает и мне жить мешает;

мне от нее ввек не отделаться; все что-то манит, все что-то ждет вдали, душа

рвется, страждет..." Одоевский потому и дает в начале повести столь

подробную и вполне реалистическую картину провинциальной жизни, чтобы

отчетливее показать чисто романтический конфликт героя-искателя с косной, не

одухотворенной высоким пафосом и подлинными знаниями средой.

Сильфида, это таинственное существо, явившееся герою повести, несет в

себе новое всеобъемлющее знание о мире. Она предлагает Михаилу Платоновичу

подлинный мир сущностей, понимание самодвижения жизни, основных законов

мира, учит его видеть всеобщую связь явлений. И познавший эту высшую

мудрость герой говорит в конце повести: "Ваши стихи тоже ящик; вы разобрали

поэзию по частям: вот тебе проза, вот тебе стихи, вот тебе музыка, вот

живопись - куда угодно? А может быть, я художник такого искусства, которое

еще не существует, которое не есть ни поэзия, ни музыка, ни живопись, -

искусство, которое я должен был открыть и которое, может быть, теперь замрет

на тысячу веков: найди мне его!" Здесь утверждаются романтические идеалы

всеобъемлющей науки и целостного искусства. В герое "Сильфиды" медленно гибнет человеческое начало, высокоразвитая

духовность, и он становится "живым мертвецом", двойником бригадира из

одноименной повести Одоевского. И потому "Сильфида", как и другие

"таинственные" повести писателя, не противостоит "Бригадиру", "Балу",

"Княжне Мими", "Насмешке мертвеца", а, напротив, служит вместе с ними одной

цели - беспощадной социальной сатире, критике неидеальной действительности,

"пошлой прозы жизни" и утверждению высоких идеалов и всеобъемлющих духовных

исканий.

В повести "Саламандра" видно стремление писателя соединить историю,

философию и художественную прозу. В сущности, это составное произведение,

романтическая дилогия о трех эпохах - петровской, послепетровской и

современной Одоевскому поре 1830-х годов. В пределах обычного исторического

романа в духе Вальтера Скотта такое соединение было невозможно.

Одоевский, как всегда, нашел особый путь: он соединил в рамках одного

произведения историческую прозу и философско-фантастическую повесть "Эльса"."Русские ночи" - своеобразный памятник тому временя, ценнейший

документ, последнее слово, сказанное целой эпохой русской жизни о самой

себе. Без этой книги неполным будет наше представление о времени, когда

возникали, оформлялись многие жизненно важные для развития нашей культуры

мысли и проблемы. "Эта эпоха имела свое значение; кипели тысячи вопросов,

сомнений, догадок - которые снова, но с большею определенностию возбудились

в настоящее время; вопросы чисто философские, экономические, житейские,

народные, ныне нас занимающие, занимали людей и тогда, и много, много

выговоренного ныне, и прямо, и вкривь, и вкось, даже недавний славянофилизм,

- все это уже шевелилось в ту эпоху, как развивающийся зародыш" {В. Ф.

Одоевский. Русские ночи, с. 192.}, - писал позднее Одоевский о 20-30-х годах

прошлого века.

Глубина философской мысли Одоевского отнюдь не превращает "Русские

ночи" в скучную ученую книгу. Пластичной, четкой, скупой на словесные

украшения и фигуры прозой написаны повести, составившие основу книги и

воплотившие в "историко-символических лицах" своих персонажей мысли автора о

судьбах людей и цивилизаций.

Выпуская в свет столь уникальную, сложную по форме и мыслям книгу,

Одоевский не без оснований опасался, что критика и читатели не все в ней

поймут и оценят: "Более всего я ожидаю нападений на форму, мною избранную...

Соединение частей моей книги будет ли для них представляться в виде того

живого организма, в котором мне оно представлялось?" {ОР ГПБ, ф. 539, оп. 1,

пер. 13, л. II.}.

Но он не мог и не хотел дожидаться всеобщего понимания, ибо с полным

правом считал эту книгу одним из главных дел своей жизни. своего рода прозрение, предсказание

появления русского классического романа, действительно соединившего в себе

напряженный драматизм трагедии, психологизм лирики и величие эпоса.}. Такой

универсальной романтической "драмой в прозе", соединившей в себе

повествовательный эпос, лиризм и драматические элементы, даже музыкальный

принцип (идея контрапункта в прозе), и стали "Русские ночи", одна из самых

оригинальных книг мировой литературы. В свое время В. В. Гиппиус назвал "Русские ночи" "романтическим

романом" {В. В. Гиппиус. Узкий путь. - "Русская мысль", 1914, кн. XII, с.

16.}, и в этом есть своя правда. Сам Одоевский хорошо понимал, что

сопоставление изображенных в повестях судеб неизбежно приведет к роману:

"Одна из труднейших задач в экономии романа - соединить лица, которых

взаимное соприкосновение было бы интересно" {"Русские писатели о

литературе", т. I, Л., 1939, с. 266.}.

Но все дело в том, что Одоевский мыслил русский роман совершенно иначе,

чем большинство его коллег-прозаиков. Он прошел мимо предложенной Пушкиным

"онегинской формулы" романа и создал принципиально иную модель жанра. И

назвать его книгу романом можно лишь с существенными оговорками.

В сущности, "Русские ночи" - это прообраз романтической культуры,

энциклопедия миросозерцания наших романтиков. Здесь запечатлена духовная

атмосфера 30-х годов прошлого столетия. Художественное мышление Одоевского -

это прежде всего мышление романтическое. А романтизму была присуща

бескомпромиссная критика прошлого и настоящего, органически соединяющаяся со

стремлением в ничем не скомпрометированное будущее, с верой в скрывающиеся в

туманном завтра необозримые возможности, В прошлом же и настоящем русским

романтикам чаще всего виделись разобщение и обособление людей, распад

целостного знания о мире на отдельные науки, сухой и поверхностный

рационализм. Уже при первых шагах русской романтической прозы в ней обнаруживаются разнородные тенденции. В 1824–1825 гг. создается ряд повестей, каждая из которых была новой модификацией жанра и послужила истоком целого направления в истории романтической повести 1830-х гг. Таковы «Елладий» В. Ф. Одоевского, «Лафертовская маковница» А. Погорельского, «Гайдамак» О. М. Сомова, «Нищий» М. П. Погодина.Творчество Антония. Погорельского (псевдоним Алексея. Алексеевича. Перовского, 1787–1836) отразило в миниатюре жанровые искания прозы 1820–1830-х гг. Его литературный дебют – «Лафертовская маковница» (1825) – первая в русской литературе повесть, где ярко сказалось характерное для романтизма стремление воссоздать национально-поэтическую стихию, воспринятую через живой быт народа, народную демонологию и сказочную фантастику.Из поэтических окрестностей Москвы – Симонова монастыря или Марьиной рощи – Погорельский переносит читателя в населенное мелким московским людом Лефортово, в убогий домик отставного почтальона Онуфрича. В надежде устроить судьбу бесприданницы-дочери жена Онуфрича идет на поклон к богатой тетке – лафертовской маковнице, которая издавна «свела короткое знакомство с нечистым». Колдунья-бабушка выбирает Маше жениха, титулярного советника Аристарха Фалалеевича Мурлыкина, но девушка с ужасом узнает в нем черного кота – любимца ворожеи и участника ее волхвований. Разрушив колдовские чары, отказавшись от неправедных «сокровищ, оставленных бабушкою», Маша выходит замуж за полюбившегося ей пригожего сидельца Улияна. Со счастьем приходит к ней и богатство: Улиян неожиданно оказывается богатым наследником.Рассказ о повседневной жизни почтальона и его семейства проникнут теплотой, вниманием к быту и переживаниям героев. Грубоватый «теньеризм» Нарежного сменяется у А. Погорельского новым отношением к жизненной прозе, в которой открываются свои поэтические ценности. Честный и набожный Онуфрич, его жена – заботливая мать, в одном богатстве видящая счастье дочери и едва не погубившая ее, «трусиха» Маша, находящая силы для поединка с нечистью, льстивый и вкрадчивый чиновник-кот – бегло очерченные, но живые и рельефные характеры. В отличие от баллад Жуковского носители демонических сил – колдунья и кот – выступают у Погорельского в осязаемом земном обличье, лишены ореола таинственности и демонического величия. Юмористические черты в облике кота-чиновника, посрамление нечисти предвещают поэтику «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Получил у Гоголя развитие и мотив нечистой силы денег, восходящий к фольклору, но переосмысленный и углубленный романтиками в условиях новой, «меркантильной» эпохи.Появление фантастической повести, в которой романтическая «чертовщина» органически участвовала в развитии простого и будничного сюжета, было столь необычным, что издатель «Новостей литературы» А. Ф. Воейков (быть может, и из опасений перед духовной цензурой) снабдил «Лафертовскую маковницу» примечанием, где все сверхъестественное объяснялось обманом чувств и воображения. Это примечание вызвало ироническую реплику Погорельского в его книге «Двойник, или Мои вечера в Малороссии» (1828). Помимо «Лафертовской маковницы», сюда вошли три повести, различные по тональности и литературной генеалогии. Повесть «Изидор и Анюта» стоит еще на перепутье между сентиментализмом и романтизмом. Счастье ее героев разрушено наполеоновским вторжением в Москву. Анюта гибнет, защищая свою честь, а тень ее является Изидору, пока душа его не «оставила бренное свое жилище». Во второй повести – «Пагубные следствия необузданного воображения» – разработан гофмановский мотив любви героя к кукле-автомату. Необычна и коллизия последней повести – «Путешествие в дилижансе»: герой ее в детстве был похищен обезьяной и испытывает к ней род сыновней любви. Став позднее ее убийцей, он казнится угрызениями совести и обрекает себя на вечное одиночество среди людей.Но для структуры «Двойника» характерен не столько факт объединения в одной книжке нескольких повестей, сколько способ их объединения. По образцу «Серапионовых братьев» Э. Т. А. Гофмана Погорельский создал сложную композицию, в которой сочетаются драматическое и повествовательное начала: повести выступают здесь в обрамлении диалога, местами переходящего в спор, предметом которого являются атрибуты романтической структуры самих же вставных новелл. Однако если в «Серапионовых братьях» читатель присутствует при философских и эстетических беседах целого кружка друзей – энтузиастов искусства, то у Погорельского одиночество сельских вечеров автора неожиданно нарушается явлением единственного гостя, который оказывается другим «я» рассказчика, материализовавшимся в самостоятельном существе – Двойнике. Трансцендентальная природа одного из собеседников «магнетически» обращает разговор к одной из центральных проблем романтической философии – проблеме сверхчувственного. По парадоксальному замыслу автора, именно его призрачный Двойник оказывается скептиком, выступает как сторонник естественнонаучного объяснения фантастических преданий, свободно владеющий методом их исторической критики. Неотъемлемый признак происшествий из русской жизни, о которых рассказывает реальный Антоний, – вмешательство в земные дела сверхчувственных сил. Иначе в повестях Двойника, события которых развертываются за пределами России. Причины трагических судеб их героев – в них самих и в окружающем мире людей. Романтический разлив одной страсти в ущерб другим потребностям ума и сердца превращает их в игрушку чужой (часто враждебной) воли, приводит к гибели или к крайностям человеконенавистничества.Обращение к миру фантастического открывает перед Погорельским пути к обновлению репертуара детского чтения. Героем его «волшебной повести» «Черная курица, или Подземные жители» (1829), которая доныне входит в золотой фонд детской литературы, впервые после «Рыцаря нашего времени» Н. М. Карамзина стал ребенок. Одинокие прогулки маленького Алеши, круг его чтения и фантастических представлений, его детские радости и первые огорчения, мир взрослых людей, разочаровывающий мальчика своей прозаической обыденностью, – все подготавливает вторжение сказки в его жизнь.От малой повествовательной формы Погорельский переходит к большой. В 1830 г. он печатает в «Литературной газете» отрывок из оставшегося незавершенным романа «Магнетизер». Еще раньше увидела свет первая часть «Монастырки», о которой речь пойдет ниже. Поэзия искренней веры. Владимир .Геортиевич.Бенедиктов

В "Заметках о личности Белинского" И.А. Гончаров писал: "Кукольник и Бенедиктов, оба с значительными талантами, явились на свою беду последними могиканами старой, "риторической", как прозвал ее Белинский, школы. Он и печатно, и в разговорах не мог о них отзываться равнодушно. В Кукольнике он еще соглашался признать некоторые достоинства, именно в повестях из эпохи Петра Великого, и, ставя их в пример, тем тяжеле обрушивался на "Тасса", "Джулио Мости" и др. Но о Бенедиктове он и слышать не мог. Вычурность некоторых стихотворений, в самом деле поразительная при таланте и уме Бенедиктова, делала его каким-то будто личным врагом Белинского. Зная лично Бенедиктова, как умного, симпатичного и честного человека, я пробовал иногда спорить с Белинским, объяснял обилием фантазии натяжки и преувеличения во многих стихотворениях, – указывал, наконец, на мастерство стиха и проч. Белинский махал рукой и не хотел признать ничего, ничего. Не помню, что он говорил печатно о его сочинениях, но в разговоре он постоянно раздражался против него, даже нападал (где-то в статье) на наружность Бенедиктова, в самом деле некрасивую".Однако, как это часто бывает, хлесткими характеристиками не исчерпывается весь человек. Бенедиктов был поэтом по-своему интересным, и лишь раздражение, вызванное задачами момента, могло подвигнуть желчного Белинского, порою впадавшего в преувеличения, на уничижительные оценки Бенедиктова. При всех недостатках, в его стихах проявляется незаурядный литературный талант. Первый сборник стихов Бенедиктова, вышедший в 1835 году вообще произвел фурор в русском обществе. Поэт Я.П. Полонский вспоминает то время: "Вся читающая Россия упивалась стихами Бенедиктова. Он был в моде – учителя гимназий в классах читали стихи его ученикам своим, девицы их переписывали, приезжие из Петербурга, молодые франты, хвастались, что им удалось заучить наизусть только что написанные и еще не напечатанные стихи Бенедиктова. И эти восторги происходили именно в то время, когда публика с каждым годом холодела к высокохудожественным произведениям Пушкина, находила, что он исписался, утратил звучность – изменил рифме и все чаще и чаще пишет белыми стихами". Потом русское общество быстро выйдет из детского возраста в оценке серьезных литературных явлений, Бенедиктова вскоре позабудут. Но при этом забудут и хорошее, что действительно в нем было. Забыты были многие сильные стихи первого сборника. А они были. Взгляни на небеса: там стройность вековая.Как упоительна созвездий тишина!Как жизнь текущих сфер гармонии полна, -И как расчетиста их пляска круговая!("Комета") бенедиктовский поэтический стиль вполне узнаваем, узнаваемы бенедиктовские метафоры:Снова ясно, вся блистая,Знаменуя вешний пир,Чаша неба голубаяОпрокинута на мир.("Облака")Даже Белинский со временем должен был признать: "Впрочем, местами, хотя и редко, у г. Бенедиктова проблескивают истинно поэтические чувства, проглядывает чувство искреннее и задушевное…"Из многих мотивов бенедиктовского творчества один сегодня звучит наиболее актуально: Владимир Бенедиктов был поэтом христиански мыслящим. Ведь он родился в семье священника – и через всю жизнь пронес веру как бесценное сокровище ума и души.Не только в необычных метафорах сказывалась сила поэта. Бенедиктов стремился мыслить стихами, идти по пути Державина, Тютчева. В лучших стихотворениях ему это удавалось. Его философский взгляд на мир часто имеет основанием Евангелие и христианское мироощущение. Таково апокалиптическое по духу стихотворение "Горы":Бенедиктов, очевидно, хорошо ощущал то нарождающееся в обществе равнодушие к религии, которое так исказило исторический путь России в ХIХ-ХХ вв.:А мы так много в сердце носим Вседневной лжи, лукавой тьмы -И никогда себя не спросим: О люди! христиане ль мы? Творя условные обряды,Мы вдруг, за несколько монет,Ото всего отречься рады, Зане в нас убежденья нет, -И там, где правда просит даниВо славу Божьего креста,У нас язык прилип к гортаниИ сжаты хитрые уста.Подобные стихотворения нередки у Бенедиктова. Даже в стихах о любви у него появляются "венок и крест": Без бурного, мучительного пылуЯ созерцал явленья красотыИ тихую высматривал могилу, -Венок и крест… и вдруг явилась ты!Справедливо замечание М.М. Дунаева: "Поэзия Бенедиктова в лучших, хоть и немногих, образцах своих одухотворена искренней верою и исконно православным стремлением к смирению и покаянию – а это верный признак истинной духовности высших проявлений его поэтического мироосмысления. Поэт знает несомненно: только в уповании на Бога, в Его помощи, в Его милосердии обретается человеком опора всегда и всюду".Разумеется, о таком Бенедиктове не писали в советское время историки литературы. Но, бережно перебирая страницы отечественной поэзии, нельзя не заметить и не оценить те жемчужины духовной лирики, которые рассыпаны в стихах полузабытого поэта. Нет сомнений, что поэтический мир П.П. Ершова формировался в лоне православной духовности, ее нравственных ценностей, а также под влиянием эстетических идеалов русского романтизма первой половины XIX века Литературное наследие П.П. Ершова по своей направленности в основном и являет такое смиренное мировосприятие, спокойно открывающее красоту Божьего мира. Видимо, не случайно творческая биография поэта начинается со сказки, так затейливо и талантливо выразившей скромную народную мудрость, и со стихотворения "Ночь на Рождество Христово" К сожалению, в XX веке исследователи и издатели литературного наследия П.П. Ершова старались избегать религиозных сторон творчества создателя "Конька-Горбунка". В советское время при публикации сборников сочинений Ершова не включались важные его духовные стихотворения, изымались фрагменты, характеризующие православное мировидение автора. Так, в солидном иркутском издании 1984 года в "Осенних вечерах" из рассуждений Академика – одного из участников этих "вечеров" – был исключен фрагмент, весьма существенный для понимания как всего цикла рассказов, так и жизненной позиции не только персонажа, но и самого Ершова. В словах героя "Осенних вечеров" раскрывается принципиальный, духовный взгляд на мир: "Человек без религии – не человек, а жалкая игрушка воли и обстоятельств. Вера в Бога и Искупителя есть та печать, которая дает ценность всем нашим действиям, как бы они маловажны или велики ни были. Что бы ни говорили о прогрессе, об усовершенствовании человеческого рода, без печати религии – это все фальшивые штемпеля. Они касаются настоящего, одной минуты нашего существования, а целая вечность будущего для них как бы не существует".При написании П.П. Ершовым романтических "Осенних вечеров" (особенно четвертой их части "Чудный храм", проникнутой православным духом и светлым пасхальным чувством), стихотворений религиозного характера и во многом программного содержания ("Ночь на Рождество Христово", "Моя молитва", цикл "Моя поездка", "Ответ", "Призыв") обретает особую силу его поэтический талант. Существенно, что Ершов до конца своих дней непоколебимо остался поэтом, во многом очень близким тому живому и определяющему направлению в русской словесности первой половины XIX века, которое в недрах романтизма взращивало добротные семена принесшего мировую славу нашей литературе реализма, обозначаемого теперь иногда особо как христианского. Поэт остался верным духу лучших традиций, заложенных Пушкиным. При этом он пытался открыто выступать против описательных излишеств, которые, на его взгляд, были присущи сочинениям эпигонов "натуральной школы". Все это роднило Ершова в ранние годы творчества с русскими романтиками и особенно с представителями философско-поэтического направления – любомудрами. Не случайно любимыми поэтами Ершова были Д.В. Веневитинов, В.Г. Бенедиктов, Е.П. Гребенка, а стихотворение Ершова "Желание" (1835) перекликается с одноименным стихотворением А.С. Хомякова, написанным в 1827 году. Многие лирические произведения Ершова и по основным темам, и по мироощущению автора тяготеют к тому, что привлекало русских романтиков и было характерным для их сочинений: мечтательное разочарование в жизни, личная душевная причастность к мировой скорби, поиски идеала в родной, но все же экзотической древности своего народа, наконец, стремление не только в поэзии, но и в жизни уединиться от людей, слиться с первозданной природой, раствориться в ней, предаться углубленным размышлениям, внимательно прислушаться к зову души и сердца... И тем не менее за всем этим романтическим арсеналом скрывается добрый и по-русски беспечно веселый христианин Ершов.

12. Реализм как основное направление в литературе 19 века. Реализм(реалис-действителтный, вещественный)-метод и направление в искусстве, основанные на правдивом и объективном изображении действительности.тип.гер. в тип. Обст-х. Впервые Р. заявил о себе как об эстетической системе только в эпоху возрождения и был связан с именами Рабле, Шекспира, Сервантеса Сааведры. В пр-х ренессансного (гуманистического) Р. изображался человек, борющийся за свою духовную свободу, он мыслился как мерило всех жизненных явлений, авторы стремились передать представления о закономерностях общественной жизни, о трагичности конфликта личности с обществом, где царят феодально-религиозные нравы. Реалистической направленностью было отмечено и творчество некоторых просветителей 18в. (Дефо,Дидро). Они призывали установит царство разума создав галерею положительных героев своей эпохи:Робинзон Крузо. В России просветительский хар-р имели произведения Фонвизина, Радищева, мол. Крылова. На смену просвет-му реал-му в лит. 19в. пришел так называемый критический (социальный) Р. Он не имел положительной программыи ограничивался обличением социальных язв, а носителями положительного идеала у авторов этого направления выступали выходцы из разночинных кругов(Лопухов, Кирсанов, Вера Павловна в р-не «Что делать?». Черты Крит.реал.:!1. принцип соц-ой обусловл-ти хар-ов героев и событий. 2.дей-е лица несут в себе собир-е черты к-либо соц-ой группы.3. отражение законом-ей соц.-эконом-ой и полит-ой жизни в обст-х и конфликтах.4.особая форма психологизма(внутренний мир героя изобр-ся в связи с условиями его жизни.5. историзм(персонажи выступают как герои времени, лицо эпохи). 6. изображение характера героя в развитии.7.объективное воспроизведение действительности, основанное на глубоком знании жизненного материала, поэтому многие произведения можно назвать энциклопедией жизни. Основоположником критического реализма в современной литературе стал Пушкин. Русская литературная критика советского периода для обозначения творчества авторов, идеологически лояльных к тоталитарному режиму, ввела в 1932г. понятие социалистического реализма.Оно относилось к произведениям, которые следуя принципам партийности, народности и интернационализма, изображали действительность в ее революционном развитии, показывали рост классового сознания беднейших народных масс, революционную героику, выражали пафос романтики социалистического строительства и т.д. Александр Сергеевич Грибоедов талантливый поэт, композитор, дипломат, вошел в историю русской литературы как автор знаменитой комедии «Горе от ума». Основными темами «Г.отума» являются изображение жизни и нравов русского дворнского общества и передового человека того времени. В пьесе Грибоедова были поставлены самые серьезные проблемы современности: проблема личности, положение русского народа, состояние просвещения, принципы воспитания и образования, проблема самодержавной власти, национальной самобытности и другие. Действие комедии отразило состояние русского общества накануне 1825 года. Пьеса отразила типичное для того времени противоречие между силами народа, проявившимися в отечественной войне 1812г. и самодержавно-крепостническим режимом, эти силы подавляющим. Грибоедов сделал в «Горе от ума» замечательный шаг к реализму: характеры, изображенные в комедии,-живые лица, обусловленные средой, автор стремится преодолеть однолинейность характеров, жизнь раскрывается не в статических образах, а в движении, в борьбе нового со старым, в развитии; широко используется живая разговорная речь. Драматург добивается удивительной легкости стиха, варьируя ямбический размер, вследствие чего стих комедии поражает непринужденностью и естественностью. Произведение Грибоедова разрушило принятое в эстетике классицизма разделение различных драматургических жанров. Новаторское произведение соединило в себе и сатиру, и лирику, и комедию, и драму, и гражданскую патетику, и водевильные сцены. В творчестве Пушкина переход к реализму начинается еще с последней южной поэмы «Цыганы». Язык поэмы романтический, но с ярко выраженными реалистическими тенденциями (сниженная лексика в описании цыганского табора). В Михайловский период(1824-1826) завершается переход от романтизма к реализму. Усиливается интерес Пушкина к дпаматургии. Работать над трагедией «Борис Годунов» Пушкин начинает в 1824г. Пушкин хотел показать «судьбу народную, судьбу человеческую». Центральная проблема произведения-взаимоотношение народа и власти. Идея состоит в утверждении народа определяющей силой русской истории. Народ-главный герой трагедии. Пушкин отступает от традиц-го для классицизма единства места и времени: действие в трагедии проходит в течение 7 лет. Пушкин смешивает в «Б.Г» трагическое и комическое, вместо пятиактного деленияделает ряд быстро сменяющих друг друга, отказывается от традиционного александрийского стиха(шестистопного ямба), используя пятистопный безрифменный, ряд низших сцен пишет прозой. «Б.Г» -первая русская реалистическая трагедия, в которой Пушкин раскрыл высокий политический и нравственный смысл «мнения народного». «Повести Белкина» -совешенно новое явление в творчестве Пушкина,5 новелл: «Станционный смотритель», «Выстрел», «»барышня-крестьянка», «метель», «гробовщик». С этих повестей начинается принципиально новый, реалистический подход к изображению простого демократического героя. С «Евгения Онегина» начинается история русского реалистического романа. Белинский назвал роман «энциклопедией русской жизни». Объективное начало-главный организующий принцип изображения: впервые в истории русской литературы с такой широтой и правдивостью был создан конкретно-исторический и поэтический одновременно образ современной Пушкину эпохи. События, изображенные в романе, происходят в годы, предшествующие восстанию декабристов(1819-1825), в нем представлена жизнь русской провинции, барская Москва, Петербург-светский и трудовой, крепостная деревня, изображены представители различных общественных сословий-от столичного до уездного дворянства, показан культурный и нравственно-психологический его облик, взаимоотношения разных поколений внутри дворянского класса, дается представление о жизни крепостного крестьянства, рассказывается о прцессах, происходящих в экономике и культуре, представлена общественная жизнь и частный семейный быт. Русская жизнь показана в романе в динамике, в бесконечном многообразии ее проявлений и одновременно в глубоком внутреннем единстве. Большое число персонажей, среди которых упоминаются друзья поэта, философы, ученые, деятели культуры и т.д. представив в своем романе широчайшую картину быта и нравов России 10-20-х гг. 19 в. автор сконцентрировал свое внимание на изображении духовной жизни русского дворянского общества. Необычано сложен жанр произведения, который сам Пушкин определяет как роман в стихах или свободный роман. Особенности жанра обуславливаются лиро-эпической продой произведения: судьбы героев романа показаны на широком эпическом фоне, лирическое начало создают авторские отступления и ассоциативный фон. Исследователи считают, что «Е.О» - социально-бытовой, социально-психологический и нравственно-философский роман. Н. В. Гоголь стал вместе с Пушкиным отцом русской реалистической прозы.Он поставил задачу-увидеть и показать читателям два мира:мир видимы и невидимый, т.е. мир живых и мертвых. В пр-и «Вечера на хуторе близь диканьки» Г. рисует одновременно два мира. Страшное здесь – элементы сказки, а не выражение двоемирия. Надо было показать, что мертвые живут среди нас в виде помещиков с сотнями душ коестьян. Гл. прием опредмечивание изображенного человека. Деталь-это весь человек. Главным объектом изображения в вечерах становится народная жизнь, а главным героем-украинский народ-мудрый, лукавый, вольнолюбивый. Мастерски сочетает реальное и фантастическое. Нечистая сила смешная. Во второй части появляется историческая тема(казацкие войны, гетмановщина) и реалистические тенденции изображения жизни («Иван Федорович Шпонька и его тетушка). В единый цикл Вечера объединяются образом издателя и рассказчика Рудого Панька, но рассказчиков несколько. В 1835 г. выходит 2 книги «Миргород» и «Арабески». Миргород открывает новый этап в творчестве Г. переход к реализму. (Вий, Старосветские помещики, Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем.Тарас Бульба). Следующий цикл – петербургские повести был создан в период с 1835-1842 гг.: «Невский проспект», «Нос», «Портрет», «Шинель», «Коляня», «Записки сумасшедшего», «Рим»). Петербург-не только место действия, но и центральный герой всего цикла. Это особое историко-культурное пространство, особый мир, воплощение государства и власти, прогресса и культуры. Гоголевский Петербург, сочетающий в себе реальное и фантастическое,-страшный фантасмагорический город, воплощающий все силы зла и выражающий трагические протворечия российской действительности. В основе сюжета петербургских повестей-необыкновенная история, случившаяся с главным героем. В 4 из 7 произведений эта история заканчивается трагической гибелью героя. В основе всего цикла-конфликт личности с обществом, причем трагическое пртивостояние усугубляется внутренней дисгармонией души гоголевских персонажей. «Шинель»-гер.Акакий Акакиевич,тема маленького человека. Тип.гер.в тип.обст-х: Башмачкин служит «в одном депатраменте» , «когда и в какое время он поступил в департамент и кто определил его, этого никто не мог припомнить», он «несколько рябоват» и «несколько рыжеват», изъясняется он такими частицами, которые не имеют никакого значения, он-один чиновник, существо никем не защищенное, никому не дорогое, ни для кого не интересное. Не ощущает себя личностью. Страсть-будущая новая шинель.Драматургия Гоголя явилась новым словом в истории отечественного театра. Новаторство ярче всего проявилось в комедии «Ревизор». Замысел автор определял так: «В «Ревизоре» я решил собрать в кучу все дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справдливости, и за одним разом посмеяться над всем». Тема произведения-обличение чиновно-бюрокоатичесокой системы русской жизни. Конфликт-между высоким положительным идеалом и реалиями русской жизни. В ревизоре нет традиционной завязки. Обновляет интригу-Жлестаков не замышляет интриги. Нов-во и в развязке-немая сцена(не наказывает героев). Мир героев Ревизора однороден, положительного полюса в нем нет. Собирательный образ Гоголя. (Еще пьесы-Женьтьба, Игроки). Мечта о большом эпическом произведении, посвященном России, привела Г. к замыслу поэмы «Мертвые души». В поэме три композиционных звена. 1глава-вступление.1-е комп-е начало-изображение жизни российских помещиков(2-6 главы). Все помещики предстают как костная, лишенная патриотических чувств и устремлений, духовно неразвитая и не способная выполнять свое общественное предназначение. Каждый из помещиков представляет какую-то одну определенную черту, сформированную паразитическим и бесцельным существованием(беспочвенная мечтательность Манилова, бессмысленное накопительство Плюшкина, скопидомство и отсталость хозяйственных методов Коробочки и т.д.) и в целом все составляет семейный портрет помещичьего сословии в интерьере крепостнической России. 2-е комп-ое звено-изображение губернского города. Гоголь собирает своих персонажей вместе. Изображает чиновников. Широко развернуты образо Гоголь не дает, уделяя основное внимание характеристике этой среды вцелом. Чиновники сознательно обезличены, автору нужно подчеркнуть главное: антинародность и антигосударственность их деятельности.. Высшая степень зла чиновников рисуется в «повести о копи тане Копейкине». Третье композиционное звено-повествование о жизненной судьбе Чичикова. Он герой нового времени, его порождение и воплощение. Делец, приобретатель новой буржуазной формации, делающий главную ставку на «капитал», активный, целеустремленный, изобретательный, он та страшная и подлая сила, которая приходит в Россию на смену небокоптителям, но не способная, как и они, содейтвовать возрождению отечества. Сделав главным предметом изображения человеческую душу в ее индивидуальном, национальном и общественном проявлениях, Г. убеждает читателя в том, что души его героев-помещиков, чиновников и дельцов типа Чичикова-мертвые и находятся в разных стадиях ометвления. В изображении России народной Г. проявил себя как писатель-релист.Автор далек от идеалтизации зарепощенного кретьянства, но в своих лирических отступлениях, в многочисленных эпизодах поэмы Г. проодит мысль об умственном и нравственном превосходстве русского народа над теми, кто распоряжается единовластно его судьбой. Птица-тройка-символ национальной стихии русской жизни.. Г оголь создал новый тип повествования, слив в неразрывном единстве две противоположные стихии своего творчества: смех и слезы, сатиру и лирику. Новаторство писателя проявилось в созхдании сложного жанрового синтеза юмора, иронии. Сарказма, которые обусловили обличительно-сатирическое направление мертвых душ, и оирики и патетики, служащих для утверждения гражданско-патриотических идей автора. Поэтому М.д. – это не только сатира на Росиию, но и лирическая поэма о России. 40-50-е гг.19в. –большее развитие капитализма, нарастание внутренних противоречий. Растет слой разночинной интеллигенции. В Петербурге создается группа Буташевича-Петрашевского.(мол.Дост-ий, Плещеев, Салтыков-Щедрин). Противники самодержавия. Происходит слияние литературы с общественным движением. Оно нашло отражение прежде всего в журналистике. Наиболее популярным журналом становится «Современник», издаваемый «Нкрасовым и Панаевым. Именно он был главным пропагандистом реализма, или, как его называли в 40-е годы, натуральной школы. Начала она формироваться в первой половине 40-х годов: вышли в свет первые повести Тургенева, его поэма «Параша» и одноактные пьесы, очерки и рассказы Некрасова, Даля, Панаева, ранняя лирика Огарева и др.

Вторая половина 40-х годов - это расцавй натуральной школы: выходят повести Григоровича «Деревня» и «Антон Горемыка»; Тургенев создает первые рассказы «Записок охотника», Герцен - роман «Кто виноват?», Гончаров- «Обыкновенную историю», Достоевский - по вести «Бедные люди», «Двойник», «Белые ночи» и т.д.

Взгляды, однако, у названных авторов были совсем несхожими: Белинского называют революционным демократом, Герцена - дворянским революционером, Достоевского просто демократом, Тургенева - либералом с «демократическим уклоном». Вместе с тем они преследовали одну цель, и поэтому авторские позиции по главным поднимаемым ими проблемам были схожими. Русская жизнь изображалась писателями натуральной школы очень широко: поместят дворянство, раз личные слои чиновничества, купечество, разночинная интеллигенция, жизнь деревни и городской бедноты - все нашло отражение в произведениях писателей натуральной школы. Наиболее заметным героем стал демократ-разночинец, стремящийся найти свое место в этом мире и отстаивающий свое право на общественное уважение. Крепостническая усадьба была одним из главных предметов изображения, а взаимоотношения помещика и крестьянина -предметом углубленного рассмотрения («Записки охотника» Тургенева, «Кто виноват?» Герцена, «Родина» и другие стихотворения Некрасова и т.д.). Многие произведения «натуральной школы» разрабатывали образ русской женщины и особенно - женщины-крестьянки.Общественное неравенство было одной из главных тем. Писатели не только старались вызвать сочувствие к униженным и бедным людям, но и, обращаясь к ним, старались пробудить в них чувство человеческого достоинства и стремление к изменению условий своего существования.Господствующим, хотя и не единственным жанром в литературе 40-х - начала 50-х годов была проза. Даже Некрасов в эту пору написал немало очерков, рассказов, повестей и даже не-

сколько романов. Особую популярность приобрел так называемый «физиологический» очерк. Сюжет в таком очерке не играл особой роли, главное, чтобы человек был представлен как элемент и продукт определенной социальной среды и дан в окружении этой среды с характерными для нее деталями и подробностями. Просуществовал «физиологический очерк» до 50~х годов, к этому времени критический реализм настолько окреп, что основными его жанрами становятся повесть и роман»Поставив перед собой цель литературного исследования и анализа социальной структуры современного общества натуральная школа раздвинула пределы предмета искусства и обогатило эстетику реализма.

Литература первой половины XIX века стала целой эпохой в развитии отечественной словесности. В своих лучших произведениях она выразила передовые идеи своего времени, в ярких образах отразила существенные яшлещмя сложной и противоречивой действительности, утверждала положительные идеалы»

Идейно-художественные искания, достижения и открытия писателей этих лет стали надежным фундаментом для последующего развития русской литературы. «Рудин, Дворянское гнездо, Накануне, Отцы и дети, Новь, Дым». Ф. М. Достоевский: «»Бедные люди», «Двойник», «Слабое сердце», «Неточка Незванова».Заявляет себя как писатель-реалист, гуманист, разночинец-демократ. В 1861г. р-н «Униженные и оскорбленные». В 1866 «Преступление и наказание», р-н»Бесы», Братья Карамазовы. Л.Н. Толстой «Кавказские рассказы»-«Набег-1853,Рубка леса-55,и др. «Севастопольские рассказы» (Сев. В декабре, в мае, в августе 1855). Рассказ «Утро помещика», Трилогия детство,отрочество,юность. Повесть «Казаки». «война и мир».(с 1863-1869).

«Романистический реализм» - что это такое. Показать особенности творчества Гаршина или Коропенко. Гаршин. Самая популярная группа – просветители народовольцы – вхождение в народ. Мать забирает Гаршина, когда ему было 7 лет. В доме часто бывают народовольцы. Может быть здесь начинается психический кризис, который разовьется в тяжелую группу. Он несколько раз лечится в больнице, шизофреническое состояние, он помнит все что должен забыть. Это поразило доктора. Г был исключением он все помнил, это усиливало его депрессию. Однажды он бросился в лестничный пролет и умер. Цикл романов о мирном народе, интеллигенции, военные рассказы. Первый цикл автобиографичен. Военные рассказы связаны с русско-турецкой войной. Гаршин участвует в ней, он ранен первое художественное произведение 4 дня. Война – сила лишающая человека рассудочности , подчиняющая себе. Герой рассказа один из тех, кто попал на войну, не зная военного дела. Он не может понять, что происходит вокруг, сознание возвращается к нему когда он оказывается раненым в ногу. Повествование построено как хроника, как поток сознания. В этих мыслях есть он, враг. Герой ранен достаточно тяжело и он остается на 4 дня рядом с убитым турком. Он подползает попить к нему и думает: почему я его убил? За что? Он не находит ответа. Наверно у него есть семья. За чем они убивают друг друга. Появляется страшная символика войны. На 4 день, когда труп турка разложился на солнце. У Гаршина много материалистических сообщений. Со временем образ войны изменяется. Рассказ «Трус». Главный герой не трус в полном смысле слова, он не хочет идти на фронт, чтобы не страдала семья. Все ровесники идут, а его называют трусом. Читается сводка «враг потерял 10000 чел., а наши 3000». Все радуются, но ведь для других это трагедия. Для контраста рассказана история студента Кузьмы, который запустил больные зубы, начинается гангрена. Все близкие Кузьмы его оплакивают. Люди которые смеялись, читая сводку, почему они жалеют Кузьму погибшего по собственной глупости. Герой убит в первом сражении, он отправился воевать под давлением людей. «Денщик и офицер». Денщик – Никита Иванов, офицер – Стебельков, готовится к войне, мечтает о славе, подвиге. Никита попал в армию от сохи, сиротой. Он женился, у него был ребенок, его призывают в рекруты. Он привык к земледелию, к строевой службе его признали не годным и отправили в денщики к Стебелькову. Два сна – Никиты и Стебелькова. Никита видит, что в деревню приходит смерть и его семья умирает. Стебельков видит сражение. Он в центре отдает всем приказания. Он обращается к Никите, этот крик Никиты символ народа. Опять толстовская идея – группа аллегорические рассказы Г. во многом вытекают из военных. Главная тема зла, красоты. это сказка «О жабе и розе», «Сказание о гордой пальме», «Красный цветок».

«Сказание о гордой пальме» - о том как гордой пальме , которую завезли в оранжерею из мира теплого, она говорит о ветерке, свежем воздухе. Пальма встречает ледяной снежный ветер понимает что ни к этому она стремилась. Хозяин говорит, что не знает этого сорта пальмы. Пальму решают спилить, она погибает. Погибает рядом травка. Это рассказ-ассоциация с движением народовольцев. Они борцы одиночки, они должны погибнуть. Сказка «О жабе и розе» связана с воспоминаниями о концепции Рубинштейна. На концерте Г. обращает внимание на старика, который смотрит на Рубинштейна. Возникает желание сломать. Двуплановое повествование - есть картина сада и дома. Роза тревожит жабу, и та хочет, ее слопать. Безобразие и красота встречаются. Желание слопать овладевает всей жабой. В доме умирает маленькие мальчик, сестра у постели ставит розу. Мальчик улыбается этой красоте. Она послужила последней прекрасной минутой мальчика. Тема одухотворения смерти. «Красный цветок» - начинается с несерьезной фразы. Описывается сумасшедший дом, клинические отклонения от нормы . Говорит, что рассказ может служить примером для медицинской практики. Сюжет – главный герой во время прогулки видит красные маки. Для него это есть символ зла мира. Он знал, что из мака делают опиум. Он должен уничтожить красный мак, не погибнуть самому. Нужно зло мира высушить на груди своей, зло будет высасывать все соки из тела . герой служит человечеству до конца. Его находят умершим. Он отдал свою жизнь за борьбу со злом. Но в то же время это только цветы. Звучит фатальность, бесполезность борьбы со злом. Эти темы входят в рассказы о зле в обыденной жизни. Творческий путь Антона Павловича Чехова начинается в 80-е годы. Первые произведения были опубликованы на страницах юмористических журналов «Стрекоза»', «Осколки», «Будильник», «Зритель» и других. В течение пяти лет Чехов написал около 400 произведений, которые составили затем основу его сборников «Сказки Мельпомены» (1884) и «Пестрые рассказы» (1886). Впечатляет тематический диапазон раннего Чехова: тема «маленького человека» («Смерть чиновника»), человек и «чин» («Толстый и тонкий»), хамелеонство .(«Двое в одном», «Хамелеон»), трусость либеральной интеллигенции («Маска»), невежество помещиков («Письмо ученому соседу»), взяточничество и казнокрадство («Исповедь», «Ушла»), любовь («В бане», «Перед свадьбой»), «деревенская» тема («За яблочки»), тема народа («Барыня»), критика самодержавно-крепостнического строя («Унтер Приптабеев») и другие.В творчестве раннего Чехова заметно явное тяготение автора к переосмыслению и транс г формации традиционных тем русской литературы XIX века. Например, рассказы «Толстый и тонкий» и «Смерть чиновника», в каждом из них мелкий чиновник сталкивается с солидным «чином». В первом произведении показывается встреча бывших соучеников, во втором — «маленького человека» с неизвестным генералом. В первом случае «тонкий», общавшийся с «толстым» вначале на равных, узнав, что бывший приятель вышел в «тайные», две звезды имеет, согнулся, съежился и залепетал ерунду. Это добровольное самоуничижение и становится предметом чеховского обличения. Во втором рассказе финал трагический: очередная попытка Червякова извиниться привела генерала в бешенство, он накричал на Червякова, и тот, придя домой, лег и «помер».На первый взгляд, Чехов продолжает тему «маленького человека», начатую еще Пушкиным в «Станционном смотрителе», Гоголем в «Шинели», Достоевским в «Бедных людях» и т.д. Но Пушкин, Гоголь и Достоевский искали у читателя сочувствия к «маленькому человеку», у Чехова же традиционная тема трансфер* мируется в свою противоположность - тему «мелкого человека», потерявшего полностью чувство собственного достоинства, не способ» ного вызвать симпатии читателя.Необходимо учитывать, что юмористические журналы, куда отдавал молодой писатель свои рассказы, имели свою категорию читателей. «Осколочный» читатель — это и мелкий чиновник, и гимназист, и парикмахер, и дворник, и т.д. Чехов о них и для них писал, учитывая, естественно, особенности их читательского восприятия, Юмор его многих ранних рассказов незамысловат и грубоват, обнаружить в нем «направление» на взгляд трудно, однако внимательный читатель мог уже тогда увидеть как бы два идейных уровня: одна идея лежала иа поверхности текста, чаще всего это была безобидная улыбка над какой-то человеческой слабостью* вторая скрывалась в «подтексте» и обнаруживала себя далеко не всякому читателю.В рассказе «Хамелеон» полицейский надзиратель никак яе может решить огромной важности вопрос: кого наказать - то ли золотых дед мастера Хрюкина, которого укусил за па^ яец щенок, но это в том случае, если щенок генеральский, то ли щенка, если он неизвестно чей «бродячий скот». Ошибиться нельзя, и Очумелова бросает то в жар, то в холод. В рассказе многа юмористических деталей и подроб* ностей, но не всякий читатель обратит внимание'на то» что Очумелов - полицейский чиновник, представитель власти, но защита справедливости, оказывается, интересует его меньше всего.В ранних произведениях были выработаны основные принципы поэтики чеховской юмористики: краткость, нарочитое заострение и доведение до абсурда характерных признаков осмеиваемых, явлений, использование иронических заглавий, говорящих и забавных фамилий» выдвижение на первый план сюжетообра-зующего героя, строгий» целенаправленный отбор деталей и т.д.

Считается, что в большую литературу Чехов входит во второй половине 80-х годов. Художественный мир писателя к этому времени заметно изменяется. Юмор всё чаще соседствует с лиризмом, углубляется психологизм, происходит усложнение тематики: вопросы о смысле жизни, свободе, счастье волнуют автора.Этапным произведением становится повесть «Степь» (1888). Она «мой шедевр, -писал Чехов, - лучше сделать не умею». Над повестью писатель работал очень тщательно, специально совершил поездку в Таганрог и Приазовье, чтобы воскресить в памяти «дорогие образы и картины».На первый взгляд, в повести все просто -изображена степь, увиденная мальчиком Егорушкой: выжженная зноем бесконечная равнина, тоскливая песня умирающей травы, сонная девка на возу, два пастуха, подводчики с их нехитрыми судьбами и т.д. Современная Чехову критика большего и не увидела: талантливо выписанные отдельные картинки, не связанные идейным замыслом.Новаторскую сущность «Степи» почувствовал Плещеев: «Пускай в ней нет того внешнего содержания - в смысле фабулы, которое так дорого толпе, но внутреннего содержания дано неисчерпаемый родник». «Внутреннее содержание» не сразу открывается читателю. Повесть Чехова многотемна. В ней и тема родины, бескрайней, богатой, прекрасной, «тоскующей под безжалостным гнетом зноя; и тема народа: былинные богатыри должны были бы населять эту степь, а бродят по ней заурядные возчики, чабаны, купцы, ищущие хозяина степи - Варламова; и тема счастья: в чем оно -в учении, в деньгах,, в сладком прянике, в любви, в единении с «прекрасной суровой родиной»?; и тема одиночества: в небе парит одинокий коршун, у дороги -■ одинокая каменная баба, одинокая мельница, одинокий красавец-тополь, даже счастливый молодожен одиноко бродит по степи. Все герои повести по-своему одиноки и по-разному несчастны. Какие-то неизвестные законы мешают им приобщиться к красоте и гармонии степи. Вся повесть пронизана ощущением конца чего-то, за чем последует какая-то иная жизнь. С этим ощущением живет и природа, и все герои повести. В природе ожидание разрешилось страшной ночной грозой. Из всех героев новая жизнь наступит только для Егорушки, но последняя фраза повести: «Какова-то будет эта жизнь?» - едва ли имеет отношение только к мальчику. В сознании читателя вопрос расширяется: что будет с другими людьми, со страной, в которой они все живут?Одним из наиболее значительных произведений 80-х годов стала повесть «Скучная история» (1889), в которой очень остро поставлена проблема личности. Герой повести, человек заслуженный и достойный, подлинный подвижник науки, крупный ученый, начинает задумываться над общим смыслом своей деятельности, своей жизни и жизни общества. Ученый-аналитик, Он вынужден честно признать, что у него не было «общей идеи», которая бы озарила все, что он делал, «а коли нет этого, то, значит, нет и ничего» . Так Чеховым была сформулирована главная трагедия общественной жизни 80-х годов. 4 В 1890 году Чехов совершил поездку на Сахалин. Результатом стали очерки «Из Сибири» и книга «Остров Сахалин». Писатель говорил, что все написанное после поездки у него «про-сахалинино». Действительно, все чаще обращается он к общественно-политическим вопросам, усиливается его тяготение к максимально объективным формам изображения действительности, углубляется психологический анализ, усиливается критицизм по отношению к силам, подавляющим человеческую личность. То, что раньше только смешило писателя, предстаёт теперь как страшная, косная сила, подавляющая все живое. В творчестве этих лет усиливается трагизм обыденного.В 90-е годы повестей и рассказов Чехов пишет меньше, во каждое произведение становится событием в литературе:«Палата №6» (1892) написана в пору самых безрадостных раздумий писателя. В рассказе два главных героя: доктор Ратин, заведующий больницей, и больной! Громов, страдающий манией преследования и запертый в палате №6. В начале своей деятельности доктор пытался навести порядок, оснастить больницу всем необходимым, но, встречая кругом равнодушие, и сам перестал хлопотать. Он погрузился в философские размышления о бренности сущего, о возможности свободного мышления в любой обстановке и т.д. На больничные деда он махнул рукой, и беспорядки там умножились. Рагин часто беседует с Громовым, своим оппонентом. Громова возмущают подлость и насилие, он верит в правду, которая должна воцариться на земле. Рагин считает, что любой протест бес-смысленен, так как зло неискоренимо* и лучшее, что можно сделать, - это отъединиться от мира и, презрев страдания и мирскую суету, наслаждаться философствованием. Разницы между уютным кабинетом и страшной палатой №6 нет, с его точки зрения. И только оказавшись вместе с Громовым, запертый и жестоко избитый, начинает он понимать смысл своей былой жизненной позиции. Современники увидели в рассказе символическое обобщенное изобра-« Маленькая трилогия» (1898), в которую вошли рассказы «Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви», - повествует о состоянии бытия современной России, уложенной в узкие рамки «футлярной жизни». Все три рассказа связаны единством темы я общностью героев. Гимназический учитель Беликов («Человек в футляре») свел всю свою жизнь к еле-дованию инструкциям и правилам» для него характерно стремление все: собственную жизнь, жизнь коллег-учителей, жизнь всего города -заключить в «футляр». Б городе его боятся, но после смерти Беликова ничто не изменилось, слишком велика сила «футлярной традиции»; Беликов живет в каждом. Чиновник Чимша-Ги-малайский («Крыжовник») подчинил всю свою жизнь покупке имения, в конце концов вожделенная усадьба с крыжовником становится его «футляром»* Помещик Алехин («О любви»)погубил свою любовь, заключив в «футляр» свои чувства.Еще одна ситуация «футляра» дана в рассказе «Ионыч» (1898). Земский врач Старцев попадает в провинциальный губернский город. Пошлый мещанский мир подчиняет себе героя, в душе которого нет противоядие против тех форм бытия, которые навязывает ему этот мир. Душа героя - «в футляре», выбор жизненной программы - приобретательство - мотивирован в рассказе безупречно.Первый драматургический опыт Чехов приобрел, учась в старших классах таганрогской гимназии. 6 его ранней пьесе «Безотцовщина» (1879), излишне усложненной и небезупречной со стороны художественной, были подняты две проблемы общенациональной важности: первая - деградация прогрессивной интеллигенции, оказавшейся после краха идей революционной демократии и народников без «общей идеи»; и вторая - смена экономической формации, переход помещичьих имений в руки буржуа-предпринимателей. Пьеса была обнаружена и поставлена только после смерти писателя.

В.13. Типология романа 19 века.

Роман А.С.Пушкина «Е.О.». своеобразие жанра,комп-ция,особ-ти строфики,система образов. «Е.О.»-роман в стихах. Роман-эпич.пр-ие,в романе появ-ся разные герои,ввод того или иного героя требует мативации поступков. Роман в стихах-это лирич.пр-е,позволяет совместить индивид-ое «я» начало с эпич.изображением др.героев и событий. Совмещение прошлого и наст. Попытка ввести авторское слово была до Пушкина. Лирич-е «я» автора и эпич-ие события не стыковывались. Больше речь шла от себя,но не осебе. У П.авторское «я» соотнесено с биографией П. Авторт напоминаетЮчто он тот самый,кто написал «Руслан и Людмилу». Это нужно,чтоб чит-ль вспомнил П. Установка на реальность изображаемых событий. Автор пишет роман на наших глазах,он может прервать повествование,свободно обр-ся с текстом. Непонятно,как письмо Онегина ок-сь у автора. Он спокойно вмешивается в повеств-ие. Перед 8 главой П.подготавливает чит-ля к тому что будет что то очень серьезное. Играет со стр-ой романа,вводит пейзажные картины,вспоминает о св.чувствах. опис-ся эпоха,в кот.живет П.. Жизнь приближена к течению обыкнов.жизни. П.противост.себя Онегину. Авторское слово-это сюжетно необходимый элемент,автор не лишает героя самост-ти. Герои живут независимо от воли автора. С героями связано 2 культуры:культура поместного дворянства и столичного дв-ва. Ларины-представители поместного дв-ва,они читают сентимент.романы. Столичное дв-во-Онегин,читает Байрона. Идет культурное расслоение дв-ва. Онегин думает что он романтич.герой. первая встреча героев романтизврована. Онегин строит св.исповедь в рамках романтич.героя. трагедия Он.в том,что Татьяна его Любила, но не могла высказать св.признание. отказывается от любви-никогда больше любить не будешь. О.опоздал на дуэль и пришел со слугой. В таком случае дуэль не должна состояться,но дуэль идет своим чередом. Роман вкл-ет отрывки из путишествия О.,отрывки д.б.до 8 главы,но П.вносит отрывки в конец романа. Перечисляются разные географич.названия и проскальзывают слово «тоска». Роман вызвал массу споров. П.важно понять обыкн.чел-ка,не осудить. Одно из первых реалистич.пр-ий,показан быт и х-р того времени. Осн.конфликт-романтич.противоречие м-у запросами личности и ее средой,,обществом «Ев.Он.»-романтичх-ров и нравов. Гл.действ.лица Татьяна Ларина и Онегин. Отношение автора романа к Он.ироничное,но благодушное,при явной симпатии. О.-аристократ по происхождению и воспитанию.эгоист, «забав и роскоши дитя»,законодатель мод. Х-р О.скл-ся в условиях высшего петербургского света. Его учителя – иностранцы-гувернеры. Т.росла в деревенской глуши,среди полей и лесов,в семье помещика среднего достатка. Вблизи простого народа . ее осн.воспитаница-крепостная Филитевна. П.противоставляет им Вл.Ленского и Ольгу. Ленский как и О.,сложен и противоречив. Один из самых светлых образов рус.лтт-ры. П.видел и недостатки Ленского. Он как О.оторван от глубин родной нац.почвы,витает в облоках,живет иллюзиями,порывами чувств. Это поэт-романтик. Л.и О.-жертвы рус.действ-ти. Ольга полная против-ть серьезной,размышляющей,замкнутой Татьяне. Она мила,наивной и простодушностью,общительностью,жизнилюбием. Всегда «резва,беспечна,весела»,легкомысленна. 4-хстопный ямб «Е.О.»-первый реалистич.рус.роман. В романе А. С. Пушкина "Евгений Онегин" наряду с другими проблемами, немаловажное место уделяется теме, представленной в заголовке этого сочинения, а именно теме дружбы и любви. Начинается все с того, что в первой главе автор говорит об Онегине "друзья и дружба надоели". Но почему, кто в этом виноват? Вероятно, отчасти сам Онегин, выбравший своим идеалом индивидуализм или даже эгоизм произведений Байрона. Кроме того, через несколько глав мы узнаем, о том, что в кабинете Онегина находился бюст Наполеона, и Пушкин скажет: "Мы почитаем всех нулями, а единицами - себя. Мы все глядим в Наполеоны... ". Разве это в некоторой степени не об Онегине? Одной из причин, того что Онегину надоела дружба - его хандра. Но почему она овладела им, а Автором, который предстает в романе его другом - нет? Они оба умны, честны, они оба понимают недостатки общества, но в Онегине нет желания действовать, желания изменить что-либо, желания пойти наперекор этому обществу. Бездействие, ничегонеделание ему наскучило (как впрочем и балы, и светское общество) , но и делать он ничего не хочет. И с Ленским Онегин подружился вначале просто потому, что больше в деревне, куда он попал после смерти дяди, общаться было не с кем. Пушкин называет их (Ленского и Онегина) "от делать нечего друзья". Это так и было им обоим действительно было нечего делать - Онегину из-за его скуки и хандры, а Ленскому из-за его неопытности и наивности - он не знал настоящей жизни, он не мог приспособиться к ней. И Автор, и Онегин - они были старше Ленского - неудивительно их ироничное и шутливое отношение к его романтической натуре. Онегин, естественно, был намного опытнее, научен жизнью он был своему приятелю наставником, покровителем. Любовь Ленского к Ольге - также плод его романтического воображения. Нет, он не любил Ольгу, он любил образ, созданный им самим. Романтический образ. А Ольга... Обыкновенная провинциальная барышня, портрет которой Автору "надоел... безмерно". Недаром Онегин, который был намного мудрее и опытнее Ленского, сказал: "Я выбрал бы другую, когда бы был как ты, поэт... ". Но почему же Онегин так уверен, что не сможет полюбить сам? Он встречает

Татьяну, ту самую "другую", и она признается ему в любви (надо, однако, заметить, что Татьяна влюблена не в полностью реального Онегина, а отчасти опять же в образ, созданный на основе сентименталистских книг) . А что же Онегин? Он уверен, что "не создан для блаженства", это на самом деле не так. Он просто боится полюбить, боится пробудить чувства, убитые за время его пребывания в свете. Да, именно там, в светском обществе, он разучился по-настоящему дружить и любить. Там такие понятия, как дружба и любовь отсутствуют - они заменяются ложью, клеветой, общественным мнением. Да, тем самым общественным мнением, которое погубит и Онегина, и Ленского! Онегин и Ленский поссорились из-за одного случая, произошедшего на балу Онегин дважды пригласил Ольгу на танец. Казалось бы, что случилось небольшая месть Онегина, за то, что Ленский пригласил его на бал, куда съехалась вся округа, "сброд", который Онегин ненавидел. Для Онегина это всего лишь игра - но не для Ленского. Его розовые, романтические мечты рухнули - для него это измена (хотя это вовсе, конечно, и не измена ни для Ольги, ни для Онегина) . И единственным выходом из этого положения Ленский видит дуэль. В тот момент, когда Онегин получил вызов, почему он не смог отговорить Ленского от дуэли, выяснить все мирным путем, объясниться? Ему помешало это пресловутое общественное мнение. Да, оно имело вес и здесь в деревне. И оно было для Онегина сильнее его дружбы. Ленский убит. Может быть, как это не страшно звучит, это был лучший выход для него, он был неподготовлен для этой жизни. И вот - "любовь" Ольги, она поплакала, погоревала, вышла замуж за военного и уехала с ним. Другое дело Татьяна - нет, она не разлюбила Онегина, просто, после случившегося ее чувства стали еще сложнее - в Онегине она "должна... ненавидеть убийцу брата своего". Должна, но не может. И после посещения кабинета Онегина она начинает все больше понимать истинную сущность Онегина - перед ней открывается Онегин настоящий. Но Татьяна уже не может разлюбить его. И, вероятно, не сможет никогда. Итак, проходит три года, и Татьяна и Онегин вновь встречаются. Но уже в другой обстановке - в Петербурге, в светском обществе, Татьяна замужем, Онегин вернулся из странствия. И теперь, встретив Татьяну в новом качестве, в качестве светской дамы, в Онегине просыпается любовь. Любовь к той, которой он благородно отказал несколько лет назад. Что движет им? Любит ли он прежнюю Татьяну, или только такую, какой она стала сейчас? Нет, Татьяна не изменилась - изменился Онегин. Он смог "обновить свою душу". Он смог полюбить. Но слишком поздно. Нет, Татьяна не разлюбила его, но она "другому отдана" и будет "век ему верна"... Татьяна, несмотря на то, что она вышла замуж не по любви, не может разрушать жизнь мужа, человека, любящего ее, только ради своего счастья.. Роман «Евгений Онегин» - любимое детище Пушкина. Роман писался в течение восьми лет. Начал писать свой роман П. в период расцвета общественного движения, в период расцвета свободолюбивых идей, а закончил писать его в годы страшной реакции после восстания декабристов.

Мир Онегина - это мир светских приемов, подстриженных парков, балов. Это мир, где нет любви, есть только игра в любовь. Праздна и однообразна жизнь Онегина. Пушкин показывает, как просыпается город: Встает купец, идет разносчик, На биржу тянется извозчик... Поднимаются люди, у которых есть дела, а Онегину некуда спешить он все еще в постели: Забав и роскоши дитя, Проснется за полдень, и снова До утра жизнь его готова Однообразна и пестра... На первый взгляд жизнь Евгения привлекательна. Наверное, мы не прочь были бы пожить такой жизнью немножко. Немножко, но всю жизнь?! Представим себе: каждый день «то же, что и вчера» . Но ведь Онегин образованный человек своего времени. Неужели ему это не надоело? Надоело! Рано чувства в нем остыли; Ему наскучил свет и шум. И здесь следует обратить внимание на то, что не только красавицы, но и «друзья и дружба надоели» . Я думаю, что при таком образе жизни, который вел Онегин, не может быть настоящих друзей. А ведь он встречал в свете не только легкомысленных волокит, но и Каверина, Чаадаева, Пушкина. Почему же он не сблизился с ними? Ведь Пушкин постоянно подчеркивает разность «между Онегиным и мной» . А мешало ему многое. Это беда, а не вина Евгения, что в обществе, которое его окружало, он чувствовал свою ненужность. Беда Онегина в том, что «труд упорный ему был тошен» . Евгению ничего не надо - в этом его трагедия. Холодность героя, равнодушие к людям, опустошенность - вот что видим мы в нем. Устав от такой пустой жизни Онегин едет в деревню. Человек, привыкший к труду, нашел бы там для себя огромное поле деятельности. Евгений тоже пытался: Ярем он барщины старинной Оброком легким заменил... И только. Может быть его заинтересуют люди? Какие они? Дядя Онегина «лет сорок с ключницей бранился, в окно смотрел и мух давил... ". Это Евгению - то такую жизнь?! Может быть, другие соседи, но «их разговоры о вине, о псарне, о своей родне» были Онегину скучны. И тут он знакомится с Ленским. Это совершенно другой человек он не похож на соседей - помещиков, которые злословили об Онегине: «Сосед наш неуч... он фармазон, он пьет одно стаканом красное вино... бутылками-с и пребольшими... ". Встретившись в деревне с Ленским и подружившись с ним, Евгений на какое-то время вроде бы ожил. Вот он поехал знакомиться с возлюбленной Ленского - Ольгой. При первом же знакомстве с сестрами Лариными он замечает: «Я выбрал бы другую» . Встретились два человека, которые могли дать друг другу счастье. Но Онегин не верит в любовь, не верит в счастье, ни во что не верит. Годы, прожитые в фальшивом мире, не прошли для него даром. После стольких лет жизни во лжи Евгений не может отдаться своему счастью. Этим и объясняется его трагическое непонимание Татьяны. Получив письмо от Татьяны, он обманывается и сам. Свою отповедь Татьяне он объясняет заботами о юной девушке: Но обмануть он не хотел Доверчивость души невинной Отповедь Онегина на первый взгляд очень благородна. Но если задуматься, герой мертв душой. Он испугался волнений любви, страданий. Конечно, он мог бы насладится любовью Татьяны, но он не обычный светский денди, он все-таки выше этих людей, поэтому и говорит Татьяне: Когда бы жизнь домашним кругом Я ограничить захотел... То верно кроме вас одной Невесты не искал иной... В этих строках больше возможности для понимания Онегина. Значит именно такая девушка как Татьяна была когда-то идеалом Евгения, но свет убил в нем все идеалы. Главная трагедия Онегина в том, что он не может обновить своей души, испорченной светом. Убийство Ленского тоже дает нам большие возможности для понимания характера героя: ведь он умнее, мудрее Ленского. Казалось бы, он должен остановить дуэль, объяснить все другу, но Онегин, который вроде бы выше окружающего его общества в то же время является пленником этого общества. Его пугают хохот и пересуды глупцов. Последняя сцена в романе вызывают у нас удивительно трогательное щемящее чувство. Сердце героя наглухо закрытое возрождается к жизни: Сомнений нет: увы! Евгений В Татьяну как дитя влюблен Теперь мы вспомним, что Таня действительно была его идеалом. Страдающий герой становится нам ближе и понятней. И этот новый Евгений хотел мучения Татьяны, так как и сам он, иссушен, измучен безответной любовью. Но нет, он узнает, что любим, любим благороднейшей из женщин и это доставляет его страдать. Вот в такую трудную злую минуту и оставляет его Пушкин. Михаил Юрьевич Лермонтов. «Герой нашего времени» является качествненно новым этапом в творчестве Лерм. И в развитии всей рус.лит.19в.Продолжив лучшие традиции своих предшест­венников в изображении «героя века», Лермон­тов создал русский социально-психологический и философский роман, заложив в «Герое нашего времени» основы поэтики нового типа, разрабо­танные впоследствии в творчестве Тургенева, Толстого, Достоевского.

«Герой нашего времени» был задуман в 1837 году, завершен в 1839, полностью издан в 1840 году. На выход романа в свет живо откликнулась критика тех лет: одни объявили роман безнрав­ственным, другие отрицали правдоподобность характера главного героя и считали, что это пор­трет самого автора. Разноречивые и недруже­любные отклики побудили Лермонтова написать предисловие ко второму изданию, в котором он отвергает неверное толкование романа, раскры­вает свое отношение к Печорину (портрет, «со­ставленный из пороков всего нашего поколения в полном их развитии») и объясняет свои творче­ские принципы (следование правде жизни и кри­тическая оценка героя).Роман Лермонтова отличается глубиной со­держания и насыщенностью проблематики. Важнейшими проблемами являются нравст­венно-философские: смысл и назначение челове­ческой жизни, свобода, судьба, добро и зло, люб­овь и совесть, дружба, долг и т.д. Проблема личности - центральная. Лермон­тов представил читателю совершенно новый тип личности психологического склада, основой мировоззрения которой становится философич­ность. Считается, что «Герой нашего времени» -первый в истории отечественной литературы «личностный роман», идейным и сюжетным стержнем которого является не биография, а лич­ность человека, его душевная и интеллектуаль­ная жизнь.Композиция романа подчинена раскрытию сложного внутреннего мира главного героя, Лер­монтов сознательно нарушает хронологический порядок в расположении частей («Тамань», ♦Княжна Мери», «Бэла», «Максим Максимо­вич», «Предисловие к журналу Печорина») и выстраивает иную последовательность: «Бэла», «Максим Максимович», и сопровождаемый пре­дисловием «Журнал Печорина», «Тамань», «Княжна Мери», «Фаталист». Такой принцип компоновки материала позволял с наибольшей полнотой и объективностью раскрыть противоре­чивый облик Печорина. В каждой из повестей герой помещен в определенную, достаточно кон­трастную среду (светскую, армейскую, горцев, контрабандистов н т.д.); почти в каждой из повес­тей с Печориным происходят какое-либо «стран­ное» происшествие, создается экстремальная ситуация либо возникает острый конфликт. Не­обычайные обстоятельства, в которых действует главный герой» во-первых, соответствуют его ха­рактеру, а во-вторых, позволяют наиболее ярко выявить особенности этого характера. Создан­ный в романе эффект «эпизодической отрывочно­сти» частей способствует раскрытию и объяс­нению образа жизни главного героя, жизни, лишенной цельности, не одухотворенной ника­кими идеалами, состоящей из вечной погони за ускользающей тенью «назначения высокого». • В романе три рассказчика - Максим Макси­мович, повествователь я сам Печорин, В повести «Бэла» Печорин предстает в восприятии Мак­сима Максимовича, который является социаль­ным и психологическим антиподом главному герою» Простой провинциальный штабс-капитан сумел увидеть в Печорине то, что было доступно е!Ч1 глазу: странность и загадочность этой нео­рдинарной личности, эгоизм, умение действовать в любых обстоятельствах, перестраивая их при этом по своему усмотрению ив свою пользу, со­четание внутренней холодности и ярких вспы­шек внешних, непонятных Максиму Максимо­вичу эмоций. Автохарактеристика героя, данная в этой же главе, позволяет читателю составить представле­ние о прошлой жизни Печорина: юношеские ув­лечения приманками страстей, «пустых и небла­годарных», влияние светской среды, убивающей все живое: чувства, мечты, надежды и т.д. В ито­ге -разочарование во всем и скука. В поисках ут­раченной полноты ощущений «бешено гоняется он за жизнью, ища ее повсюду», с легкостью втор­гается в судьбы других людей (Шла, Казбич, Аза-мат и др.), сознательно или бессознательно сея вокруг себя одно лишь зло, ибо знает он только свою волю, желания и стремления. В главе «Максим Максимович» уже повество­ватель» странствующий офицер, по типу своего . мироощущения более близкий к Печорину, стал­кивается лицом к лицу с главным героем романаи дает его пс]

от портрет. Повествователь видит в Печорине ярко выраженное , индивидуальное начало, черты личности сильной и необычной» внутренне одинокой, отчужденной от мира и людей. В написанном от первого лица «Журнале Пе­чорина» появляется третий рассказчик - сам Печорин, повествующий о своем столкновении с контрабандистами («Тамань»), «водяным обще­ством» («Княжна Мери»), о происшествии в ка­зачьей станице («Фаталист»). Но главным объек­том исследования в этой части романа является «история души человеческой». Ведущим при­емом изображения в «Журнале Печорина» стано­вится прием психологического самоанализа (та­кой метод изображения внутреннего мира, когда о своем переживании рассказывает сам носитель переживания). «Самораскрытие» героя идет в форме внутреннего монолога, аналитического разбора поступков, побуждений, эмоций, рет­роспективного осмысления своих психических состояний, «психологического эксперимента» над собой и другими, романтической иронии и т.д. Удачно выбранная Лермонтовым форма днев­никовой исповеди позволяет сделать местом дей-ствия пространство души героя и показать процесс «диалектики души». Впервые в русской литературе этому явлению было уделено столь пристальное внимание. По своему типу «Герой нашего времени» -центростремительный роман: в центре системы художественных образов находится Печорин, все остальные персонажи группируются вокруг него, помогая раскрытию его характера. Лермон­тов использует «парный» принцип группировки персонажей, «соединяя» главного героя с други­ми по типу сходства, несходства, «проблемнос-ти» и т.д.: Печорин - Максим Максимович («ан­типод»), Печорин - Грушницкий («пародия»), Печорин .- Вулич («Фаталист»), Печорин т Вернер («друг»), Печорин - женские образы («любовь»), Печорин - горцы («естественные люди») и т.д. Избрав такой принцип группировки, Лермон­тов стремился показать своего героя с разных сторон, оставив при этом «загадку» личности Печорина раскрытой не до конца* В результате жеред читателем встает фигура трагическая, стра­дающая, живущая сложной духовной жизнью, страстно жаждущая обновления, но всеми обсто­ятельствами жизни (социально-историческими и личными) обреченная на бездействие. Печо­рин -герой своего времени, времени сомнений и скептицизма. В условиях 30 - 40-х годов лю­бые усилия личности на пути к самореализации оказывались бесполезными, а отношения лично­сти и общества - антагонистическими. Конфликт Печорина с аристократической средой, к которой он принадлежал, очевиден с первых страниц романа, как очевидно его глубокое презрение к обществу, превращающему человека в нравст­венного калеку. Духовное и интеллектуальное превосходство героя над миром, в котором он вы­нужден жить, выливается в форму неприятия этого мира, а психологической доминантой ха­рактера Печорина становится индивидуализм. Индивидуализм не ведет к самоудовлетворе­нию: Печорин честно осознает свои пороки, и самый суровый нравственный суд его обращен на себя самого. Впервые в русской литературе появляется ге­рой, сознательно ставящий перед собой главные вопросы человеческого бытия - о смысле жизни человека и его назначении на земле. В ночь перед дуэлью с Грушницким Печорин рассуждает: «Пробегаю в памяти все мое прошедшее и спра­шивая себя невольно: зачем я жил? для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные...». Но собственный приговор судьбе не оставляет воз­можности для самоутешения: «...Но я не угадал этого назначения...». Отсутствие цели в жизни -в этом один из главных источников трагедии Пе­чорина, поэтому мелки его поступки, пуста и бес­плодна его кипучая деятельность. Тоскуя по га^ монии человеческих отношений, душа Печорина жаждет света и добра, но не находит себе приюта в мире дисгармонии, социального и духовного рабства. Единственно возможная форма саморе­ализации, которая доступна Печорину, - это не­приятие обстоятельств, противостояние им и са­мопознание. Справедливо отметил Белинской: ♦$ нем есть тайное сознание, что он не то, чем самому себе кажется...». Считается, что Печорин -один из вариантов русского «лишнего человека», уже известного по роману Пушкина «Евгений Онегин». Но в отличие от Евгения Онегина, в Печорине отразилась другая сторона общественного бытия 30-х годов-интенсивное развитие общественного и личного самосознания. Николай Гаврилович Чернышевский. Роман «Что делать?» (1863) - явление нео­бычайное для русской литературы XIX века. Произведение, имеющее откровенно дидактичес-куго цель, в форме, максимально приближенной к сознанию рядового российского обывателя, рассказывало о сложнейших проблемах филосо­фии, экономики, этики. Роман познакомил чи­тателя с основами материалистического учения Фейербаха, показал, как возникают в стране новые социалистическве отношения между людь­ми, обосновал идеалы русской революционной демократии, давал практические советы по ор­ганизации кооперативных предприятий к т.д. «Что делать.?» стал откровенным вызовом традиционной художественности: повествование в нем организуется идейной предпосылкой ав­тора, который считает романную ферму лишь необходимой «отделкой» своего произведения. Однако именно форма, обладающая целым ря­дом несомненных достоинств, обеспечила про­изведению доступ в аудитории.

Композиция пр-ия достаточно сложная. Для нее характерны такие особенности, как двуплановость (первый план внешний, семейно-бытовой, второй - скрытый, социально-политический), концентричность (при общем идейно-проблемном центре роман строится концентрически: пошлые люди, новые люди, высшие люди, сны), цикличность (создающая картину развития действия во сдирали), ди­намичность (композиция развернута во време­ни - прошлое» настоящее и будущее) и т.д. Ав­тор вводит в текст образ рассказчика, который активно вмешивается в повествование, беседует с героями, «проницательным читателем», комментирует поступки персонажей. В текст романа вводятся авторские отступления - лирические, публицистические, философские. Повествование начинается необычно, с раз­вязки; автор использует прием разорванности сюжетной линии, момент « загадочности» в ее развитии.

Система худож-х образов построена так, что перед читателем цредстают два мира с двумя центрами: один мир - дворянский и мещанский, образы его героев располагаются вокруг Марии Алексеевны; другой, — мир разночинской интеллигенции, так называемых «новых людей», они группируются вокруг Веры Павловны.

Мария Алексеевна очень четко формулирует философию своего мира: «Только нечестным да злым и хорошо жить на свете»; «Когда нового то порядка нет, по старому и живи: обирай да обманывай». «Новые люди» принципиально отличаются не только от окружения Марии Алексеевны, но и от героев предшествующей литературы –лишних людей , которые, несомненно, пользовались симпатией читателей, - Онегина, Пе-

чорина, Бельтова, Рудина и других. Прежде всего герои Чернышевского - разночинцы по происхождению, они подучили трудовое воспитание, способствующее определению места в жизни и формированию прогрессивного мировоззрения. Они не мыслят жизни своей без тру­да, без общественно-полезной деятельности. Это энергичные, волевые люди, в них нет и следа пасствности «лишних людей». Они владеют новой экономической теорией организации коллективного труда, у них есть программа переустройства ощ-ва, естественно, социалистическая, главная их задача-революционное вторжение в жизнь Исповедуют они и новые нравственные зако­ны. Нравствеаяым идеалам их морали стано­вится, революционный подвиг. Личная выгода, считают они, должна соответствовать общечеловеческому интересу. Человек нравственно пре­красен тогда, когда усилия его направлены не на устройство личного благополучия, а на всеобщее благо. Лопухов «сознательно и твердо решал отказаться от житейских выгод и почетов для работы на пользу другим, находя, чадо наслаждение такою работою - лучшая выго­да для него. «Новые люди» не признают жерт­венности: «Жертва - сапоги всмятку. Как при­ятнее, так и поступаешь».Новую мораль герои Чернышевского называ­ют «теорией разумного эгоизма», ею руководст­вуются и в общественной, и в личной жизни. Есть в романе и «особенный человек». Чер­нышевский, видимо, понимал, что крестьянство, а именно на крестьянскую революцию надея­лись революционные демократы, не может вы­работать революционной теории. «Теоретиком» мог стать только хорошо образованный, широко мыслящий человек. Таков в романе Рахметов. Он из родовитых дворян, умен, образован, знает' новейшие философские и социальные теории, материально независим. Есть у него два особых качества, на которые нельзя не обратить вни­мания. У него нет личной жизни, так как он считает, что не имеет права на удовлетворение личных желаний, даже на любовь. И когда слу­чилось, что он полюбил, то бежал от любимой, чтобы подавить в себе это чувство. Себе он не принадлежит. И второе: он понимает, как необ­ходима для него связь с народом, и он достигает ее, пройдя по Волге бурлаком и заслужив ува­жение и любовь простых людей.Типичным этот образ не назовешь. И едва ли Чернышевский хотел им решить проблему положительного героя. Сам писатель говорит, что таких людей - единицы, но значение их для общественной жизни переоценить нельзя. Иван Сергеевич Тургенев В 1855 г. роман «Рудин». Герой не видит смысла жизни. Жизнь устраивает Рудину проверку. Слабость Рудина в незнании России, неспособности правильно оценить обстоятельства, соразмерить силы. Объективно смысл романа состоял в том, что даже оередовой дворянин йе в состояний выпюлнить роль прогрессивного общественного деятели, и Чернышевский в статье «Русский человек на ранде-ву» справедливо высказал мысль о затухании дворянской революционности.

В 1859 году Тургенев пишет роман «Дворянское гнездо». "Тема его - исторические судьбы русского дворянства. Тургенев подробнорассказывает о родословной своих героев, представляя читателю историю «дворянских гнезд». Лаврецкий, главный герой романа, - умный, образованный, нравственно чуткий человек, убежденный в необходимости сближения с народом,мечтающий о деятельности на благо Родины. Но, как и Рудан, он ее находит применения своим силам». Лиза Калитина - натура поэтическая и одухотворенная ~ тоже признает бессилие человека перед судьбой. Лиза отказывается от счастья вообще и необходимости искупительной жертвы. Лиза уходит в монастырь, стареющий Лаврецкий приветствует молодое поколение, входящее в жизнь, чувствуя, что своя собственная жизнь была прожита им зря: «Здравствуй, одинокая старость! Догорай, бесполезная жизнь».

источник личного неблагополучяяя Лаврецкий видит в невозможности совместить стремление к счастью с необходимостью исполнить свой долг. Лаврецкий, как и Рудин, предстает в облике уже известного в литературе «лишнего человека» , однако Тургенев считал, что задача лучших представителей дворянства - пропаганда гуманных идей, и герои «го романов ее успешно выполняют,

Роман «Накануне» был написан в 1860 г. В нем отразилась потребность русского общества в герое, деятельность которого была бы направлена на служение родине. Главным действующим лицом становится женщина, Елена стахова, вышедшая замуж за болгарина Инсарова. Он одержим идеей освобождения родины от ига турок. Служение великой цели становится смыслом жизни и Елены. После опубликования романа в критике разразилась буря. Важнейшим литературным событием явилась статья Добролюбова «Когда же придет настоящий день», в ней высказывалась надежда на недалекие социальные потрясения, которые освободят родину от «внутренних турок». Тургенев резко возражал против публикации статьи, и когда она все-таки была напечатана, навсегда порвал с демократическим «Современником». Написание романа "Отцы и дети" (1862) совпало с важнейшими реформами 19 века, а именно отменой крепостного права. Век знаменовал собой развитие промышленности и естественных наук. Расширилась связь с Европой. В России стали принимать идеи западничества. "Отцы" придерживались старых взглядов. Молодое поколение приветствовало отмену крепостничества и реформы. Базаров, нигилист, представляет "новых людей", в качестве главного противника ему противопоставлен Павел Петрович Кирсанов. Павел Петрович-сын боевого генерала 1812 года. Окончил пажеский корпус. Имел противное красивое лицо, юношескую стройность. Аристократ, англоман, был смешлив, самоуверен, сам себя баловал. Живя в деревне у брата, сохранил аристократические привычки. Базаров -внук дьячка, сын уездного лекаря. Материалист, нигилист. Говорит он "ленивым, но мужественным голосом", походка "твёрдая и стремительно смелая". Говорит ясно и просто. Важными чертами мировоззрения Базарова являются его атеизм и материализм. Он "владел особенным умением возбуждать к себе доверие в людях низших, хотя он никогда не потакал им и обходился с ними небрежно". Взгляды нигилиста и Кирсанова были совершенно противоположными. С первой встречи они почувствовали друг друга врагами. Павел Петрович, узнав, что Евгений будет гостить у них, спросил: "Этот волосатый? " А Базаров вечером заметил Аркадию: "А чудоковат у тебя дядя". Между ними всегда возникали противоречия. "У нас ещё будет схватка с этим лекарем, я это предчувствую", -говорит Кирсанов. И она произошла. Нигилист не обоснованно доказывал необходимость отрицания как образа жизни и естественно, в силу своей низкой философской культуры, наталкивался на логически верные заключения противника. Это и являлось основой неприязни героев. Молодёжь пришла разрушать и обличать, а построением займётся кто-то другой. "Вы всё отрицаете, или, выражаясь вернее, вы всё разрушаете. Да ведь надобно и строить", -говорит Евгению Кирсанов. "Это уже не наше дело. Сперва нужно место расчистить", -отвечает Базаров. Или на вопрос, что же вы отрицаете, последовал краткий ответ: "Всё". Они спорят о поэзии, искусстве, философии. Базаров поражает и раздражает Кирсанова своими хладнокровными мыслями об отрицании личности, всего духовного. Но всё-таки, как бы правильно не мыслил Павел Петрович, в какой-то степени его представления устарели. Тем более, его противник имеет преимущества: новизна мыслей, народу он ближе, ведь тянутся же к нему дворовые люди. Безусловно, принципы и идеалы отцов отходят в прошлое. Особенно наглядно это показано в сцене дуэли Кирсанова и Евгения. "Дуэль, писал Тургенев, - введена для наглядного доказательства пустоты элегантно-дворянского рыцарства, выставленного преувеличенно комическим". Но с мыслями нигилиста тоже согласиться нельзя. Любовь к Одинцовой вызвала окончательное поражение его взглядов, показала несостоятельность идей. В конце романа герой умирает от заражения трупным ядом. Природа берёт своё. После этих размышлений хочу не согласится с замечанием И. Репина: "Из литературы два героя -как образчики для подражания- преобладали в студенчестве. Базаров и Рахматов. " По-моему, не всякий захотел бы взять себе в образец такого человека, как Базаров. Роман раскрывает жестокий и сложный процесс ломки прежних социальных отношений. Этот процесс предстал в романе, как разрушительная стихия, меняющая привычное течение жизни. Тургенев так строит роман, что нигилист и Павел Кирсанов всё время находятся в центре внимания. Современники остро реагировали на появление произведения. Реакционная печать обвинила писателя в заискивании перед молодёжью, демократическая упрекала автора в клевете на молодое поколение. Однако роман "Отцы и дети" имел бешенный успех в российских литературных кругах. Название романа "Отцы и дети" часто понимается весьма упрощенно: смена общественной идеологии поколений, конфликт аристократов и разночинцев. Но роман Тургенева не исчерпывается одной лишь социальной сферой, он имеет и психологическое звучание. И сводить весь смысл произведения исключительно к идеологии — значит понимать его "по-базаровски". Ведь и сам Базаров считает, что суть нового времени в необходимости смести с лица земли все, сделанное "отцами", дискредитировать их, с их "принципами" и моралью, во имя туманного "светлого будущего". Такое вульгарное упрощение смысла эпохи и романа, эту эпоху воссоздающего и исследующего, непростительно. Проблема отцовства — одна из важнейших, это проблема единства развития всего человечества. Только осознание человеком своих корней, своей глубокой духовной связи с прошлым дает ему будущее. Смена поколений — процесс всегда непростой и небезболезненный. "Дети" принимают в наследство от "отцов" весь духовный опыт человечества. Разумеется, они не должны рабски копировать "отцов", необходимо творческое переосмысление их жизненного credo — но переосмысление на основе уважения к принципам предков. В эпоху социальных потрясений такая переоценка ценностей новым поколением происходит гораздо более жестко и жестоко, чем это необходимо. И результаты всегда бывают трагичны: слишком многое в спешке утрачивается, слишком сложно эти пробелы восполнять. В России ХIХ века сильнейшим социальным потрясением оказалось восстание декабристов. Поколение, для которого период становления прошел в эпоху николаевской реакции, не смогло воспринять высокий кодекс чести своих отцов, "Потерянным поколением" станет оно в русской истории. "Толпой угрюмою и скоро позабытой" назовет его один из лучших сынов этого поколения М. Ю. Лермонтов, постигший всю трагичность для духовной жизни общества событий 14декабря. Произошел разрыв в цепи поколений, одно звено — выпало: И прах наш с строгостью судьи и гражданина Потомок оскорбит презрительным стихом, Насмешкой горькою обманутого сына Над промотавшимся отцом, — предрекал он. Введенное Лермонтовым понятие "герой времени" означает человека, наиболее типичного для данной эпохи, характер и судьба которого сформированы этой эпохой, отражают ее боли и беды, взлеты и падения. Разумеется, поколение не может состоять из одних "героев времени". Основную массу людей эпоха как бы "задевает краем", они к любой эпохе умеют приспособиться. И это замечательно — представьте себе поколение из одних Печориных или Базаровых! Невозможно: жизнь бы остановилась. Роман Тургенева построен так, что в нем отражены вечные типы: "герои времени" и обычные люди. Братья Кирсановы как раз составляют такую психологическую пару. Павел Петрович неслучайно назван Писаревым "маленьким Печориным". Он действительно не только принадлежит к тому же поколению, но и являет собой "печоринский" тип. "Заметим, что Павел Петрович вообще не отец, а для произведения с таким названием это далеко не безразлично. Павел Петрович — холостая душа, ничего от него "родиться", произойти не может; именно в этом и заключается все назначение его существования в тургеневском романе", — комментирует А. Жук. Композиционно роман Тургенева построен на соединении прямого, последовательного повествования и биографий основных героев. Эти истории прерывают течение романа, уводят нас в иные эпохи, обращают к истокам происходящего в современности. Жизнеописание Павла Петровича Кирсанова подчеркнуто "выпадает" из общего хода повествования, оно даже стилистически чужеродно роману. И, хотя читатель узнает об истории Павла Петровича из рассказа Аркадия, обращенного к Базарову, язык этого рассказа ничем не напоминает стиль общения молодых нигилистов. Тургенев максимально приближается к стилю и образности романов 30-х—40-х годов Х1Х века, воссоздает особый стиль романтического повествования. В нем все уводит от реальной, приземленной повседневности. Мы так и не узнаем настоящего имени загадочной возлюбленной Павла Петровича: она фигурирует под условно-литературным именем Нелли, или под таинственным "княгиня Р". Не узнаем, что томило ее, что заставляло метаться по всей Европе, переходить от слез к смеху и от беспечности к унынию. Многое в ней не будет разгадано читателем. Да это и неважно. Главное понять, что в ней так привлекло Павла Кирсанова, на чем зиждется его неземная страсть? А вот это как раз довольно ясно: самая загадочность Нелли, многозначительная ее пустота, ее одержимость "ей самой неведомыми силами", ее непредсказуемость и непоследовательность и составляют ее очарование для Кирсанова. Любовь и дружба в жизни Базарова Все люди разные, и каждый понимает любовь и дружбу по-своему. Для одних найти любимого человека есть цель и смысл жизни, а дружба неотъемлемое понятие для счастливого существования. Эти люди составляют большинство. Другие считают любовь выдумкой, "белибердой, непростительной дурью"; в дружбе ищут единомышленника, борца, а не человека, с которым можно пооткровенничать на личные темы. Таких людей мало, и к таким людям относится Евгений Васильевич Базаров. Его единственный друг — Аркадий — наивный, несформировавшийся юнец. Он привязался к Базарову всей душой и сердцем, обожествляет его, любит каждое слово. Базаров чувствует это и хочет воспитать из Аркадия человека, подобного себе, отрицающего современный общественный строй, приносящего практическую пользу России. Поддерживать дружеские отношения с Базаровым хочет не только Аркадий, но и некоторые, так называемые, "дворяне-прогрессисты". Например, Ситников и Кукшина. Они считают себя современными молодыми людьми и боятся отстать от моды. А так как нигилизм — веяние моды, то они принимают его; но принимают частично и, надо сказать, самые неприглядные его стороны: неряшливость в одежде и разговоре, отрицание того, о чем не имеют ни малейшего представления. И Базаров прекрасно понимает, что это люди неумные и непостоянные — он не принимает их дружбы, он все надежды возлагает на молодого Аркадия. Он видит в нем своего последователя, единомышленника. Базаров с Аркадием часто беседуют, многое обсуждают. Аркадий внушил себе, что согласен с Базаровым во всем, разделяет все его взгляды. Однако, все чаще между ними стали возникать разногласия. Аркадий осознает, что не может принять все суждения Базарова. В частности, он не может отрицать природу и искусство. Базаров считает, что "природа — это не храм, а мастерская, и человек в ней — работник". Аркадий считает, что природой надо наслаждаться, и из этого наслаждения черпать силы для работы. Базаров смеется над "стареньким романтиком" Николаем Павловичем, когда тот играет на виолончели; Аркадий даже не улыбается его шутке, но, несмотря на возникшие разногласия, продолжает любить и уважать своего "учителя". Базаров не замечает измену в Аркадии, и поэтому его женитьба совершенно выводит Евгения из равновесия. И Евгений решает расстаться с Аркадием, расстаться навсегда. Аркадий не оправдал его надежд, он подвел его. Базарову горько это осознавать и трудно отречься от друга, но он решается на это. И уезжает с такими словами: "... ты поступил умно; для нашей горькой, бобыльной жизни ты не создан. В тебе нет ни дерзости, ни злости, а есть молодая смелость, да молодой задор, для нашего дела это не годится... Ты славный малый; но ты все-таки мякенький, либеральный барич". Аркадий не хочет расставаться с Базаровым, он пытается остановить друга, но тот непоколебим в своем жестоком решении. Итак, первая потеря — потеря друга. Любовь — чувство романтическое, а так как нигилизм отвергает все, что не приносит практической пользы, то отвергает и любовь. Базаров принимает любовь только с физиологической стороны отношений между мужчиной и женщиной: "Нравится тебе женщина — старайся добиться толку, а нельзя — ну, не надо, отвернись: земля не клином сошлась". Любовь к А. С. Одинцовой врывается в его сердце внезапно, не спрашивая его согласия и не радуя его своим появлением. Еще на балу Одинцова привлекла внимание Базарова: "Это что за фигура? На остальных особ не похожа". Анна Сергеевна показалась ему очень красивой молодой женщиной. Он с любопытством принимает ее приглашение погостить в ее имении Никольском. Там он открывает для себя очень умную, хитрую, видавшую виды дворянку. Одинцова, в свою очередь, познакомилась с человеком неординарным; и красивой, самолюбивой женщине захотелось околдовать его своими чарами. Базаров и Одинцова проводят вместе много времени: гуляют, беседуют, спорят, словом, познают друг друга. И в обоих происходит перемена. Базаров поразил воображение Одинцовой, он занимал ее, она о нем много думала, ей было интересно в его обществе. "Она как будто хотела и его испытать, и себя изведать". А что происходило в Базарове! Он окончательно влюбился! Это же настоящая трагедия! Рушатся все его теории и доводы. И он старается оттолкнуть от себя это навязчивое, неприятное чувство, "с негодованием сознает романтика в самом себе". А, между тем, Анна Сергеевна продолжает кокетничать перед Базаровым: она приглашает его на уединенные прогулки в саду, вызывает на откровенный разговор. Она добивается его признания в любви. Это было ее целью — целью холодной расчетливой кокетки. Базаров не верит в ее любовь, но в его душе теплится надежда на взаимность, и в порыве страсти он бросается к ней. Он забывает все на свете, хочет лишь быть с любимой, никогда не расставаться с ней. Но "Одинцовой стало страшно и жалко его". "Нет, бог знает, куда бы это повело, этим нельзя шутить, спокойствие все-таки лучше всего на свете... " Итак, он отвергнут. Это вторая потеря — потеря любимой женщины. Базаров очень тяжело переживает этот удар. Он уезжает домой, лихорадочно ищет себе занятие и, наконец, успокаивается своей привычной работой. Но Базарову с Одинцовой суждено было еще встретиться — в последний раз. Внезапно Базаров заболевает и посылает нарочного к Одинцовой: "Скажи, что кланяться велел, больше ничего не нужно. " Но это он только говорит, что "больше ничего не нужно", на самом деле он робко, но надеется увидеть любимый образ, услышать нежный голос, взглянуть в прекрасные глаза. И мечта Базарова сбывается: Анна Сергеевна приезжает и даже привозит с собой доктора. Но приезжает она не из любви к Базарову, она считает своим долгом благовоспитанной женщины отдать последний долг умирающему. При виде его, она не бросилась со слезами к его ногам, как бросаются к любимому человеку, "она проста испугалась каким-то холодным и томительным испугом. " Базаров понял ее: "Ну, спасибо. Это по-царски. Говорят, цари тоже посещают умирающих". Он дождался ее, и на любимых руках умирает Евгений Васильевич Базаров. Умирает сильным, волевым, не отказавшимся от своих суждений, не отчаявшимся в жизни, но одиноким и отвергнутым. Жаль, что жизнь такого человека оборвалась так рано. С его желанием и волей он бы добился своего, принес бы практическую пользу России, а может, и не только России.

Роман «Дым», написанный в 1867 году, отразил состояние русского общества пореформенного периода, усиление политической реакции в стране, споры Тургенева с Герценым о путях развития России, сомнения писателя в возможностях общественных преобразований. Название романа многозначно: жизнь России в переходную эпоху - это «дым», беспрестанно меняющий направления.«Новь» (1877)-последний роман Тургенева, итог наблюдений над русской действительное* тью 7д-х годов, над деятельностью революции онной интеллигенции. В романе автор высказал свое отношение к проблеме «хождения в народ». С едкой иронией изображает Тургенев космополита-аристократа, с уважением — революционных народников, хотя и не разделяет их взгляды и не верит в их победу, правди-во-народ. Михаил Евграфович салтыков-Щедрин.

Роман «Господа Голов левы» считается цен­тральным, наиболее значительным произведением Салтыкова-Щедрина. Опубликован полно­стью он был в 1880 году, хотя отдельные главы печатались еще за пять лет до этого.

Действие романа охватывает значительный отрезок времени: от детства главного героя Порфирия Головлева до его гибели, и за этот период показана история трех поколений Головлевых. Стройная композиция позволяет увидеть после­довательный процесс постепенного вырождения целого рода, вырождения нравственного и физи­ческого. Почти в каждой главе рассказывается о смерти кого-либо из Головлевых: «Семейный суд» - умирает Степан; «По-родственному» -. умирают Павел и Владимир; «Семейные ито­ги» - самоубийство сына Порфирия Володи; «Племяннушка» - умирают Арина Петровна и Петенька; «Расчет» — кончает самоубийством Любинька, умирает Иудушка, в предсмертной агонии Анинька. Система художественных образов романа как бы «подвижна». В начале романа в центре, несо­мненно, Арина Петровна. Она глава семьи, она руководит хозяйством и воспитанием детей, она же путем жесточайшей эксплуатации кресть­ян и феноменальной экономии «округлила» имение до весьма значительных размеров. Это человек сильный, волевой, страстный. Целью и смыслом ее жизни становится накопление, обогащение любыми средствами, и все это яко­бы для обеспечения будущего детей. Однако, стараясь вроде бы для детей, она в то же время видит в них врагов, которым когда-то вынуж­дена будет отдать все, что накоплено с таким ' трудом. И когда дети вырастают, она «выбра­сывает» им «куски»: Степану - доходный дом в столице, Павлу - деревеньку, с которой едва можно прокормиться, и т.д. Иудушка лестью и обманом не только собирает все, что было накоплено и создано матерью, но сам же ее вы­ставляет за дверь. Характер Арины Петровны выписан достоверно и психологически тонко, и в обрисовке его угадывается авторский замы­сел; богатеть Арине Петровне удавалось лишь дотех пор, пока было кого обирать. Не стало кре­постных, и Арина Петровна растерялась и вы­нуждена была передать управление имением Порфирию. Вот при нем-то и начинается насто­ящее разорение. Показанная Салтыковым-Ще­дриным гибель дворянского рода обусловлена, оказывается, социальными причинами: не стало крепостных рабов. Напрасно Иудушка пытается найти новые средства наживы за счет крестьян: ростовщичествует при немыслимых процентах, грабит крестьян штрафами за потравы - ничто спасти его не может.

Подойдя к изображению пореформенного пе­риода истории семьи Головлевых, писатель в центре системы образов ставит Порфирия. Он наиболее яркий представитель второго поколе­ния. Старший из сыновей, Степан, умный, по-своему, видимо, талантливый, но безвольный, не способный ни к какой деятельности, быстро промотал маменькин «кусок» и, осужденный «семейным судом» на роль вечного приживалы в родительском доме, скоро спивается и умира­ет. Средний сын Павел недолго пробыл на воен­ной службе, карьеры не сделал, заперся в своей деревеньке и запил горькую. Порфирий, пошед­ший на гражданскую службу и еще в детстве научившийся вовремя схитрить, польстить, при* ласкаться, сделал карьеру. Но бюрократические навыки, приобретенные на службе, не могли по­мочь в управлении имением. Страсть к обогаще­нию, унаследованная от предков, заставляет его ограбить брата и собственную мать. Писатель большое внимание уделяет нрав­ственной стороне поступков героя. Стремление к обогащению - смысл жизни и Арины Петров­ны, и Иудушки. И у матери, и у сына перед этой страстью отступают даже родительские и сыно­вьи чувства. Но если для Арины Петровны суще­ствуют хоть какие-то нравственные ограниче­ния, то у Иудушки их нет вообще. Его средства выживания - хитрость, умение опереться на закон, обычай, обряд, безграничная демагогия. Не зря зовут его не только Иудушкой, но и «яа» божным пакостником», «кровопивушкой», «яз­вой смердящей». Но Салтыков-Щедрин убежден, что совесть присуща всем — и потому она должна была про­будиться ив Иудушке. И она в нем пробудилась, но слишком поздно.Господа Головлевы» - семейная Хроники или социальный роман? Причины вырожде­ния -социальные, а следовательно, речь идет о вырождении дворянского сословия, благопо­лучие которого веками держалось на эксплу-атации труда крепостных. Но в произведе­нии поставлен и другой вопрос - о необра­тимых последствиях, к которым приводят человека глубокие нравственные Изъяны. Форма семейной хроники оказалась наиболее удобной для того, чторы разработать этот вопрос глубоко и всесторонне.

Федор Михайлович Достоевский

"Тpагедия Раскольникова" В центpе pомана Ф. М. Достоевского "Пpестyпление и наказание» — хаpактеp геpоя шестидесятых годов девятнадцатого века, pазночинца, бедного стyдента Родиона Раскольникова. Раскольников совеpшает пpестyпление: убивает стаpyхy-пpоцентщицy и ее сестру, безобидную, простодушную Лизаветy. Своего героя Достоевский наделил прекрасными качествами: Родион был "замечательного хорош собою, с прекрасными темными глазами, ростом выше среднего, тонок и строен.» В его поступках, высказываниях, переживаниях мы видим высокое чувство человеческого достоинства, истинное благородство, глубочайшее бескорыстие. Раскольников воспринимает чужую боль острее, чем собственную. Рискуя жизнью, он спасает из огня детей, делится последним с отцом умершего товарища, сам нищий, дает деньги на похороны Мармеладова, с которым был едва знаком. Он презирает тех, кто равнодушно проходит мимо людских несчастий. В нем нет дурных и низких черт. Лучшие герои романа: Разумихин — преданнейший друг Раскольникова, Соня — несчастное создание, жертва гниющего общества, восхищаются им, даже его преступление не может поколебать эти чувства. Он вызывает уважение у следователя Порфирия Петровича — очень умного человека, догадавшегося раньше всех о его преступлении. И вот такой человек совершает чудовищное злодеяние. Как, почему это могло случиться? Достоевский показывает, что Раскольников, человек гуманный, страдающий за "униженных и оскорбленных", совершил убийство "по теории", реализуя абсурдную идею, рожденную социальной несправедливостью, безысходностью, духовным тупиком. Нищенское состояние, в котором он сам находился, и нищета, встречаемая на каждом шагу, породили антигуманную теорию "крови по совести", а теория вылилась в преступление. Трагедия Раскольникова в том, что он, согласно своей теории, хочет действовать по принципу "все дозволено", но в то же время в нем живет огонь жертвенной любви к людям. Получается чудовищное и трагическое для героя противоречие: теория, которую исповедует Раскольников, измученный чужими и своими страданиями, ненавидящий "хозяев жизни", сближает его с негодяем Лужиным и злодеем Свидригайловым. Ведь и эти противоречивые и сложные два характера считает, что человеку, обладающему силой и злостью, "все дозволено". "Мы одного поля ягоды» , — говорит Свидригайлов Раскольникову. И Родион понимает, что это так, потому что они оба, хотя по разным мотивам, "перешагнули через кровь". Конечно, нельзя равнять Свидригайлова и Лужина с Раскольниковым. Первый имеет, как я уже сказал, весьма противоречивый характер: он одновременно добрый, честный человек, совершает ряд добрых поступков, таких как, например, огромная помощь детям Мармеладовых, но в то же время на его совести оскорбленная честь Дуни, несколько странная смерть его жены, Марфы Петровны. Свидригайлова нельзя назвать ни плохим, ни хорошим человеком, нельзя назвать его и "серостью", скорее, это человек, в душе которого борется добро и зло. И то и другое попеременно держат победу, но, к сожалению, в результате берет свое зло — Аркадий Иванович кончает жизнь самоубийством. С Лужиным несколько проще: сладострастное ничтожество, которое в своих мечтах стремится унизить и властвовать над более умным и чистым душой, чем он сам. Такого человека невозможно противопоставлять Родиону Раскольникову. Трагедия Раскольникова усиливается потому, что теория, которая должна была вывести его из тупика, завела его в самый беспросветный из всех возможных тупиков. Сознание этого вызывает страдание и муки героя, почувствовавшего после убийства свою полную отторженность от мира и людей: он не может находиться рядом с любимой матерью и сестрой, не радуется природе, он, словно ножницами, отрезал себя от всех. Муки совести, леденящий душу страх, который преследует Раскольникова на каждом шагу, мысли о том, что он не Наполеон, а "тварь дрожащая", "вошь", сознание бессмысленности совершенного злодеяния — все это невыносимым гнетом ложится на душу Раскольникова. Родион понимает несостоятельность своей теории "сильного человека", она не выдержала проверки жизнью. Герой терпит крах, как всякий человек, связавший себя с ложной идеей. И в этом тоже трагедия Раскольникова. Достоевский-психолог с такой силой раскрыл трагедию Раскольникова, все стороны его душевной драмы, безмерность его страданий, что читатель убеждается: эти муки совести сильнее наказания каторгой. И мы не можем не сочувствовать герою Достоевского, который ищет выход из мира зла и

страданий, жестоко ошибается и терпит страшное наказание за свое преступление. Очень чутко, во многом пророчески Достоевский понял уже в девятнадцатом веке роль идей общественной жизни. С идеями — по Достоевскому — нельзя шутить. Они могут быть благотворны, но могут оказаться разрушительной силой для человека, и для общества в целом. Роман Ф. М. Достоевского — это "психологический отчёт одного преступления", преступления, которое совершил бедный студент Родион Раскольников, убивший старуху процентщицу. Однако, в романе речь идёт о необычном уголовном преступлении. Это, если так можно выразиться, идеологическое преступление, а исполнитель его — преступник — мыслитель, убийца-философ. Он убил ростовщицу отнюдь не во имя обогащения и даже не ради того, чтобы помочь своим близким: матери и сестре. Это преступление явилось следствием трагических обстоятельств окружающей действительности, результатом долгих и упорных размышлений героя романа о своей судьбе, о судьбе всех "униженных и оскорблённых", о социальных и нравственных законах, по которым живёт человечество. Жизнь предстаёт перед нами как клубок неразрешимых противоречий. Повсюду он видит картины нищеты, бесправия, подавления человеческого достоинства. На каждом шагу ему встречаются отверженные и гонимые люди, которым некуда деться. Их примером служат Соня Мармеладова, Катерина Ивановна и многие другие. Да и сам Раскольников оказался не в лучшем положении. Ему тоже, по существу, некуда пойти. Живёт он впроголодь, ютится в жалкой каморке, похожей на шкаф, откуда его грозят вышвырнуть на улицу. Под угрозой оказалась судьба его матери и сестры. А судьба Мармеладова? В разговоре Мармеладова с Раскольниковым в кабаке звучит мысль о том, что в нищем (а значит и в нём) никто не подозревает благородства чувств. А в нём это благородство есть. Он способен глубоко чувствовать, понимать, страдать не только за себя, но и за голодных детей, оправдывать грубое отношение к себе жены, ценить самоотверженность Катерины Ивановны и Сони. При всей, казалось бы, потере Мармеладовым человеческого облика, его невозможно презирать. В словах Мармеладова — боль за то, что его, однажды выгнав из человеческой компании, уже больше никогда в неё не допустят. Перед нами оскорблённый человек, но сохранивший чувство собственного достоинства, глубоко сознающий своё падение, но не в силах ничего изменить. Осмелишься ли осудить человека, судьба которого сложилась так трагически не только по его вине? Это человек, а в нём не хотят видеть человека. Вспомним жизнь Катерины Ивановны. Она больна чахоткой, о чём говорят красные пятна на её лице, которых так боится Мармеладов. Из его рассказа о жене мы узнаём, что она из дворянской семьи, воспитывалась в губернском дворянском институте. Выйдя замуж без родительского благословления, оказавшись в отчаянном положении, с тремя детьми на руках, она после смерти мужа вынуждена была пойти замуж за Мармеладова. "Можете судить потому, до какой степени её бедствия доходили, что она, образованная и воспитанная и фамилии известной, за меня согласилась пойти! Но пошла! Плача и рыдая и руки ломая, пошла! Ибо некуда было идти". Но облегчения не наступило и после замужества: муж выгнан со службы и пьёт, грозит выгнать квартирная хозяйка, бьёт Лебезятников, плачут голодные дети. Не жестокость руководит ею, когда она посылает Соню на панель, а отчаяние и безвыходность. Катерина Ивановна понимает, что Соня принесла себя в жертву близким. Именно поэтому, когда Соня вернулась с деньгами, она "весь вечер в ногах у неё на коленях простояла, ноги ей целовала, встать не хотела". Мармеладов даёт жене точную характеристику, говоря, что она "горячая, гордая, непреклонная". Но человеческая гордость её, как и Мармеладова, попирается на каждом шагу, о достоинстве и самолюбии заставляют забыть. Бессмысленно искать помощи и сочувствия у окружающих, некуда идти Катерине Ивановне, везде тупик. Рассказывая о Соне и встретившейся Раскольникову девочке, писатель не случайно останавливает внимание читателей на их портретах: чистота и беззащитность, показанные в портретах Сони и обманутой девочки, не соответствуют образу жизни, который они вынуждены вести, поэтому Раскольникову "странно и дико было смотреть на такое явление". Соню толкает на панель нищета и невозможность честно зарабатывать на жизнь. Её будущее безрадостно, как и будущее обманутой девочки. Оно укладывается в формулу: "больница... вино... кабаки и ещё больница... года через два-три — калека, итого житья ей 19 аль 18 лет от роду всего-с... ". Люди смотрят друг на друга "враждебно и с недоверчивостью". Все, кроме Раскольникова, слушают "забавника" Мармеладова, "фыркая", "улыбаясь", "зевая", а, в общем, равнодушно. Так же равнодушна толпа зрителей, хлынувших посмотреть на муки умирающего Мармеладова. Во сне Раскольникова, так похожем на явь, лошадь секут "с наслаждением", "хохотом и остротами". Роман "Преступление и наказание"отразил тревогу Достоевского за будущее человечества. Он показывает, что такой жизнью, которой сейчас живут "униженные и оскорблённые" жить дальше нельзя. Достоевский выдвигал проблемы борьбы добра и зла в социальной жизни, во внутренней природе людей, темы жизненного призвания человеческой личности, страдания и протеста, эгоизма и самопожертвования, преступления и наказания, вопросы общественных, духовных связей между людьми и их разъединения, справедливого устройства социального мира .

Роман «Бесы» был задуман «как политиче­ский памфлет на западников и нигилистов». В одном из своих писем борьбу с революцион­ным движением Достоевский называет «самым важным современным вопросом». Особую роль в создании романа сыграл «Катехизис революци­онера», составленный Бакуниным. В нем во имя идеи, попиралась всякая мораль. Революционер должен «задавить» в себе всякие человеческие чувства, в том числе и чувство чести. Допус­каются шантаж, провокации, насилие, связь с уголовным миром— все дозволено. Герои романа Достоевского руководствуются этими принци­пами. Достоевский проводит мысль о том, что если случится так, что человечество откажет­ся от религиозной морали, от традиционных устоев социального уклада, то, может быть, оно и обретет свободу, но не сможет распорядиться ею и станет жертвой борьбы всех против всех.

Критика отнеслась к роману отрицательно. Даже либеральные «С.-Петербургские ведомос­ти» писали: «... фантастические призраки с нече­ловеческой подлостью, глупостью и дикостью им (Достоевским) выведенные, нигде, ни в каком обществе не могли бы играть такой роли, какая им представлена в романе...». К сожалению, по­следующая история России показала, что многое из того, что изобразил Достоевский и что его со­временникам показалось невероятным, было пророчеством. «Братья Карамазовы» - последний и самый значительный роман Достоевского. В нем наи­более ярко проявилась гениальность писателя: историю отцеубийства он превратил в социально-философский роман-трагедию, в котором судьба личности предстает в органической связи с историческим будущим России и с судьбами, всего человечества. В системе художественных образов сложны­ми сюжетными и философскими связями объ­единены четыре брата: Иван, Алеша, Митя Ка­рамазовы и Смердяков. На противоположных полюсах находятся Алеша и Смердяков. Первый принес с собой из монастыря чувство всепро­щающей любви ко всем людям, смирение; вто­рой полон ожесточения, ненависти - к отцу, братьям, всём людям, к России. С двумя другими братьями они связаны и сюжетно, и психо­логически. Убил отца Смердяков, но идею подал Иван. А мог убить - Митя, он безвинной осуж­дается на каторгу. Очень сложен и крайне противоречив образ Ивана. Он атеист, материалист. Он не может принять мир таким, каков он есть, с безвинны­ми страданиями стольких людей. Ни одна слеза невинного ребенка не может быть искуплена ничем, даже будущей гармонией, к которой при­дет человечество считает автор, Ивану тяжко жить, и он рад бы принять наивную веру Алеши в необходимость и разумность всего существу­ющего, но не может. Уделом человечества, с точки зрения Ивана, является безнадежность и отчаяние, Смердяков находит другой выход -отказ от всякой нравственности, и появляется формула «все позволено». К чему это может при­вести, показывает судьба Смердякова.

К краху приводит. Достоевский я Ивана: про­тиворечия его неразрешимы, и поэтому его судь­ба и как человека, и как мыслителя трагична. Образом. Мити Карамазова, решившего без­винно принять каторгу, Достоевский проводит свою излюбленную мысль о том, что смирение и готовность пострадать могут нравственно очис -тить человека.Творчество Достоевского оказало огромное влияние на мировую литературу. Причина в том, что он ставил самые глубокие и болезненные вопросы, вызванные противоречиями: бурно раз­вивающегося буржуазного общества. Во многом противоречив и сам Достоевский..Показанное им расчленение двух начал в человеке -• крото­сти и ожесточения - привело к тому, что одни, исследователи стали считать его христианским. Лев Николаевич Толстой. «Война и мир» - одно из величайших призведений мировой литературы. Баботал над романом в течение 6 лет (с1863по1869), но задуман роман был значительно рантше. Общеизвестно высказывание писателя: в про­изведении «надо любить... главную, основную мысль»: «...в «Войне и мире» я любил мысль народную...». Главная мысль романа вынесена и в заглавие произведения: «мир» как нацио­нальное единство противопоставляется «войне» как разрушению и разобщению. В названии романа слово «война» стоит на первом месте не случайно: победа в Отечественной войне 1812 года на многие десятиле­тия определила не только судьбу России, но и всей Европы. Возникал естественный вопрос: почему исход событий был именно таким? События первого тома напрямую как будто не связаны с будущей Отечественной войной. По­дробное изображение событий 1805 - 1807 годов Толстой объяснил так: совестно писать о годах славы не показав наших неудач. Однако харак­тер изображения двух сражений - Шенграбенского и Аустерлицкого — заставляет предпо­лагать,- что у автора была и иная цель, более значительная. В Шенграбенском сражении небольшой сравнительно отряд Багратиона неожиданно одерживает победу над противни^ ком, намного превосходящим его. И наоборот, в Аустерлицком сражении огромная союзни­ческая армия терпит сокрушительное пораже­ние от значительно меньшей армии Наполеона. В первом сражении победить было невозможно (Кутузов прощается с Багратионом, предполагая, что встретиться им уже не придется, и неохотно отпускает с ним Андрея Болконско­го) - но победили. В Аустерлицком, тщательно подготовленном союзниками, никто не ждал поражения г а оно случилось. Причину Тол­стой объясняет так: солдата гонит в бой палка капрала, но когда начинают свистеть пули и ядра, палка становится не страшна и поведение солдата определяет что-то другое. Толстой на­зывает это духом армии. Поражение в Шенг-рабенском сражении привело бы к гибели всей армии Кутузова, и солдаты знали это. Цель Ау­стерлицкого сражения была солдатам непонят­на, и сложить голову за тысячу верст от дома » никому не хотелось. Изображение войны 1805 - 1807 годов долж­но было подготовить читателя к мысли о том, что Исход исторических событий зависит не от воли!' императоров или таланта полководцев, а от духа народа. Отечественная война 1812 года носила все­народный характер. Во время войны произо­шло объединение нации - все были охвачены единым патриотическим чувством, достигшим своего высшего проявления в массовом геро­изме народа. Толстой неоднократно проводит мысль о том, что новые победы в Отечественной войне были одержаны тогда, когда «поднялась дубина народной войны», Именно в этом клю­че изображает писатель и сдачу Смоленска, й многочисленные эпизоды Бородинского сраже­ния, и действия партизан, и горящую Москву, и многое другое. Таким образом, Толстой своим произведением утверждает решающую роль на­родных пасе в истории. Любое историческое событие складывается, как считает писатель, из бессознательных действий миллионов участ­ников и не зависит от роли отдельной личности. Смешны те, кто приписывает себе роль верши­телей истории. Наполеон для Толстого - фигура в истории случайная, его командные распоряже­ния полны ошибок, нрав и поведение - надмен­ного выскочки, и даже внешне юн неприятен. Поражение его вполне закономерно.

Кутузов, наоборот, талантлив. Талант его заключается, по мнению Толстого, в том, что он смог уловить и понять дух народа и содействовал его проявлению, не допуская при этом того, чтомогло бы ему повредить. Сам же Кутузов со­знательно пассивен - он боится своими актив­ными действиями помешать закономерно про­текающим событиям. По жанру «Война и мир» - роман-эпопея. События, изображенные в нем, влияют не толь­ко на судьбы героев, но и на судьбы народов и государств. И если одной из главных тем романа является тема народа, то центральная коллизия - человек и история. В центре си­стемы художественных образов романа два героя: князь Андрей Волконский и граф Пьер Безухов. Это единственные герои, биографии которых представлены как путь, на котором четко расставлены главные вехи. Каждая из них знаменует определенный этап в жизни героев.

Считается, что для Андрея это: 1) жизнь в светском обществе, разочарование в семейной жизни, уход на войну, мечта о личной славе, знакомство с Тушиным, перемена отношения к народу, ранение под Аустерлицем, разочарова­ние в Наполеоне; 2) стремление ограничить свою жизнь семейным кругом, воспитание сына, заня­тие хозяйством, встреча с Пьером на пароме, разговор с ним, определивший новое отношение к окружающим людям; 3) увлечение общест­венной деятельностью, работа со Сперанским, разочарование; 4) любовь к Наташе, разрыв с ней; 5) сближение с простым народом во время войны 1812 года, Бородино; 6) ранение, пред­смертные философские размышления, смерть. Для Пьера: 1) недовольство жизнью в свет­ском обществе, женитьба на Элен, разочарова­ние, дуэль с Долоховым; 2) встреча с Баздеевым, увлечение масонством, разочарование; 3) стрем­ление быть полезным народу, неумение принес­ти практическую пользу крестьянам; 4) Боро­динское поле, стремление сблизиться 6 народом, Москва, план убийства Наполеона; 5) пленение, знакомство с Платоном Каратаевым, «опроще­ние»; 6) освобождение, женитьба на Наташе, участие в деятельности тайного общества.* . На примере жизненной истории этих двух героев Толстой хотел показать процесс форми­рования русского национального самосознания. Путь, пройденный Андреем и Пьером в поисках смысла жизни, - разочарования, потери, об­ретения - путь самопознания.Среди огромного количества героев романа наиболее значительную часть составляют дворе» не. В изображенную писателем эпоху дворянство было единственным сословием, сознательно при­нимавшим участие в исторических событиях. Хроника трех дворянских семейств - Болкон­ских, Ростовых и Курагиных - представлена в произведении, причем каждая из этих семей является для автора воплощением определен­ного типа бытия. Ростовы и Болконские при всех их различиях - патриоты своей Родины, во время Отечественной войны именно они и вы­ражают «народный дух» русского дворянства. Семья Курагиных, представленная во всей ни­чтожности эгоизма, бездушия и корыстолюбия, не имеет связи с народной почвой. Семейная проблема поставлена Толстым в «сцеплении» с большими общественно-историческими пробле­мами. Поэтому «мысль народная», положенная в основу характеристики и оценки героев произ­ведения, определяет авторское отношение к каж­дой из семей и дворянскому сословию вообще. «Война и мир» поражает не только числом действующих лиц (их более шестисот), не только громадным охватом событий (действие романа продолжается около двадцати лет), но и новаторством поэтики. ,/%Война и мир» сочетает в себе признаки ис­торического, философского, семейного, психо­логического романов. По своему типу это «мо­нологический» роман. В нем поднято множество проблем философского характера: смысл жизни, роль личности в истории, соотношение свободы и необходимости, подлинное и ложное в жизни человека и другое. Композиция романа построе­на по принципу «сцеплений »: сюжет разветв­ленный, все сюжетные линии стянуты к еди­ному центру - Бородинскому сражению. Важ­нейшими художественными приемами являются приемы «отстранения», авторской ха­рактеристики, .диалоги, монологи, внутренние монологи; велика идейно-художественная функ­ция детали, принципиально новое решение по­дучает организация художественного време­ни и пространства и т.д. Над романом «Анна Каренина» Толстой ра­ботал с марта 1873 по апрель 1887 года, Семиде­сятые годы были для писателя временем му­чительных социально-философских и этическихисканий: в мировоззрении и творчестве вели­кого художника назревал перелом. В романе «Анна Каренина» изображен такой период в жизни страны, когда» по словам одного из героев романа, в России «все переворотилось и только еще начинало укладываться». Жизнь героев разворачивается на фоне глубоких со­циальных противоречий семидесятых годов, в тексте произведения можно найтя отклики на многие конкретные события! самарский голод, движение русских добровольцев и другие. Но ес­ли в романе «Война и мир» Толстой, по его при­знанию, любил «мысль народную», то в новом романе главной оказалась «мысль семейная». В произведении изображена история трех ари­стократических семей, у которых, казалось бы, все есть для благополучия, но одна разрушается полностью, другая лишь сохраняет название семьи, а глава третьей, счастливый муж и отец Левин, прячет шнурок, чтобы не повеситься. Так смысл переломной эпохи раскрывается в дра­матической истории крушения последней кре­пости - «дома», «семьи». В романе два главных героя -Анна и Левин, каждый со своей судьбой, надеждами, разоча­рованием, счастьем и несчастьем. Сюжетные линии, связанные с каждым из них, почти не пересекаются. Но для Толстого было главным показать; что в переломную эпоху больше дру­гих страдают люди умные и с чистым сердцем. Таковы его главные герои. Они не могут мирить­ся с общепринятой ложью и ищут: Анна - прав­дивой любви, Левин -честных, справедливых социальных отношений, незыблемых нравст­венных основ человеческого существования. В жизни ради добра, ради других видит он ре­шение всех проблем. В нравственно-философ­ских исканиях Левина отразились обществен­ные искания автора. Коренной перелом произошел в мировоззре­нии Толстого к началу восьмидесятых годов: «Со мной случилось то, что жизнь нашего круга - бо­гатых, ученых - не только опротивела мне, но потеряла всякий смысл... Я отрекся от жизни нашего круга, признав, что это не есть жизнь...».

Направленность своего послепереломного творчества Толстой определил в дневниковой задней, сделанной в конце восьмидесятых го­дов: «Все сильней и сильней потребность обличения». С этих позиций писатель изобража­ет жизнь людей богатых классов в повестях «Смерть Ивана Ильича» (1886), «Холстомер» (1886), ♦ Крейцерова соната» (1889), «Отец Сер­гий» (1898), «Дьявол» (1890) и других. Роман «Воскресенье» был опубликован в 1899 году. В центре произведения - два персона­жа: помещик Нехлюдов и соблазненная и поки­нутая им простая девушка Катюша Маслова, оказавшаяся в публичном доме, а потом на ска­мье подсудимых по обвинению в убийстве, По­чувствовав себя виновником злоключений Ка­тюши, стараясь исправить судебную ошибку, в результате которой Катюша пойдет на каторгу, Нехлюдов проходит по многим инстанциям и везде ви^йт равнодушие, формализм, враждеб-ное отношение закона к личности. Ни в одном из произведений обличение суда, церкви, всего го-судархггвённого устройства не достигало такой силы, как в романе «Воскресенье». Картина про­тивостояния двух миров - господского и народ­ного в основе романа. Нехлюдов не сумел доказать невиновность Катюш», во зато увидел ту сторону жизни, о ко­торой не знал раньше: автор проведет своего ге­роя по тюремным этапам, заставит его побывать в переполненных арестантских вагонах, на де­ревенских улицах и городских площадях,-чтобы он «веем существом почувствовал отвращение к той своейгсреде.,. где так старательно были скрыты страдания, несомые миллионам людей». Роман открывается четырьмя эпиграфами из Евангелия и завершается размышлениями главного героя над евангельскими заповедями. «Воскресением» Катюши Масловой становится ее нравственное возрождение; «воскресение* Нехлюдова сводится к отказу от барских при­вычек, аристократических привилегий, к мыс­ли о непротивлении злу насилием и нравствен­ном самоусовершенствовании.

14. Драматургия 19 века. В комедии в стихах Грибоедова «Горе от ума» соблюдены традиции драматурги классицизма:

-каноническое правило трех единств:

все события пьесы происходят в одном доме, вмещаются в границы одного дня и стянуты в один сюжетный узел, образуемый отношениями Чацкого, Софьи и Молчалина;

-традиционная канва любовной интриги;

-персонажи соотносятся с привычными комедийными амплуа:

в образе Чацкого заметны черты «чудака», ослепленного своей любовью, Молчалин занимает традиционное место его удачливого соперника, Фамусов напоминает «комедийного отца», который всегда озабочен выгодным замужеством дочери и которого постоянно обманывает влюбленная пара. В облике Софьи сохраняются черты «кокетки» французских комедий, в Скалозубе проглядывает «хвастливый капитан» из комедии масок;

-особый стилистический тон, неизменно характерный для «высокой комедии» классицистов и просветителей: нравоучительные монологи, реплики-сентенции, афористический строй сценической речи. Даже в заглавии комедии сохранена та афористическая нравоучительность, которая диктовалась вековой жанровой традицией и была ее «позывным сигналом».

Грибоедов, не отвергая традиций, обращается с ними, по его словам «свободно и свободно».

Новаторство:

*многолюдство - ограниченный «единствами» сценический мир драматург расширяет изнутри. Обилие персонажей дополняется обилием бытовых анекдотов, жанровых сцен и нравоописательных картин. Так развертывается панорама, воссоздающая состояние общества в целом: первый план заполнен изображением быта и нравов барской Москвы, далее в перспективе вырисовываются черты жизни департаментской, казарменной, усадебной, дворцовой, угадываются снежные просторы огромной страны, обозначаются конкретные реалии современной политической обстановки. Впечатление повсеместности и повседневности изображаемого.

*преобразование слагаемых любовной интриги. По канонической схеме любовной интриги любовь героини и успех в борьбе с препятствиями на пути к счастью обычно доставались положительному герою, а его соперник терпел неудачи. У Грибоедова все складывается по-иному, как бы в «перевернутом» виде: героиня увлечена отриц.персонажем, а добродетельный и окруженный авторской симпатией герой страдает от неразделенной любви. Героиня «по традиции» обманывает отца и докучного претендента на ее любовь, но при этом, вопреки традиции, оказывается обманутой сама.

*не развертывается предусмотренная комедийным каноном активная борьба между соперниками;

*не ведется борьба и с отцом героини;

*нет и счастливой женитьбы, сюжетно завершавшей большинство французских и русских комедий предшествующих эпох, в «Горе от ума», напротив, «все возможные свадьбы расстраиваются»;

*изменилась основа сюжета – логика образующих его сцеплений, соотношение между расстановкой действующих лиц и развитием действия;

*появление оригинальных характеров: они поглотили условные амплуа, гармонировавшие с традиц.построением комедийной пьесы. Традиционный принцип построения комедийных образов предполагал воплощение в каждом из них одного человеческого свойства, одного типа поведения и т.п. (даже когда такой образ был наделен несколькими чертами, они все-таки сходились к одному корню, к известной доминанте).

В начале третьего действия, стараясь объяснить свое отношение к Молчалину, Софья почти открыто противопоставляет его Чацкому. В Чацком ее отталкивает насмешливость, постоянный критицизм, превосходство в суждениях об окружающих, его остроумие и красноречие. Молчалин привлекает прямо противоположными свойствами – «уступчив, скромен, тих…».

Характеристики, которые Софья дает Молчалину и Чацкому, строятся на привычных для читателя оппозициях. Но только у Грибоедова эти оппозиции представляют уже не авторскую(т.е. в данной системе объективную) точку зрения, а всего лишь мнение героини, неадекватное действительным характерам героев. Противопоставляемые качества как бы меняются местами: традиционно «отрицательные» передаются положительному герою, а свойства, обычно изображаемые с подчеркнутой симпатией, оказываются предметом обличения.

Это очень существенно, однако еще важнее другое – то, что качества эти могут быть обнаружены в таких сочетаниях, которые, по традиционной логике, немыслимы.

Колкость, желчность Чацкого соединяются с веселостью, добродушием и даже нежностью. Чацкий становится злым, когда его доводят до этого, когда затрагиваются его убеждения. Вопреки традиционным разграничениям, патриотизм и демократичность сливаются с вольнодумством и критицизмом, с обличением произвола, с отрицанием крепостного права.

Соответственно преображается и фигура отрицательного персонажа, выступающего как антипод героя. Уступчивость, скромность не отделяются от низости, лицемерия и трусости. Характеристика в целом неодномерна. Его притворство в отношениях с увлеченной своими мечтами Софьей не имеет «злодейского» смысла: роль Молчалина в этом искусственном «романе» - пассивная, почти подневольная и не слишком грешная. «Бессловесность» Молчалина тоже представлена отнюдь не безусловной: в конце 4-го акта (в сцене с Лизой) «молчун» становится страстным говоруном, «враг дерзости» оказывается «ловким соблазнителем». Наконец, в признаниях Молчалина угодничество выглядит своеобразным уделом «маленького человека» - к сочувствию или оправданию это не приводит, но само восприятие осложнено.

Еще более заметно не укладываются в традиционные «рубрики» облик и поведение Софьи, которая как раз по этим «рубрикам» пытается оценивать людей. Софья сентиментальна и мстительна, мечтательна и не чужда коварству, способна на сильное чувство и обидчиво капризна, иногда мелочна, в известном смысле черства. Софья свободна от некоторых предрассудков своей среды: не ищет выгодного брака, мечтает о высокой любви и почти готова за нее бороться.

*Индивидуальными характеристиками наделены у Грибоедова даже второстепенные (по традиционным меркам любовной интриги) участники действия – Фамусов, Лиза, Скалозуб. И более того – лица, составляющие статичный нравоописательный «фон» сюжета – Репетилов, Загорецкий и др. Формируется, таким образом, еще небывалый художественный мир: новый творческий принцип, в силу которого амплуа и типажи преображаются в характеры, захватывает не только композиционный центр, но и всю традиционную периферию пьесы.

*Отсутствие развязки, открытый финал.

Впервые в русской драматургии весь комедийный мир формируется столкновением, перешедшим в искусство прямо из текущей общественной жизни. Разумеется, предпосылки столь резкого сдвига складывались исподволь, накапливаясь в наиболее острых сатирических комедиях Фонвизина, Княжнина, Капниста, Крылова. Но только в «Горе от ума» общественная коллизия впервые пронизывает всю пьесу, захватывает всех действующих лиц, все сценические обстоятельства и все события сюжета. После отмены крепостного права началось бурное развитие капитализма в России. Начался второй этап освободительного движения в России. Его идейными вождями были революционные демократы 1850-1860-х гг. Н.Г. Чернышевский (1828-1889) защищал «критическое направление» в русской литературе. Поддерживал Островского и реалистическое искусство вообще (с. 56). Его соратником и единомышленником был Н.А. Добролюбов (1836-1861). Важной для развития русского национального театра была деятельность журнала «Современник» Чернышевского, Добролюбова и Некрасова. Выдающимся литературным театральным критиком был А.А. Григорьев (1822-1864). Его стихотворения в «Колоколе» публиковал Герцен. Он стал идеологом славянофилов-почвенников, создал теорию «органической критики». По его мнению, значение искусства – выражать «веяния эпохи», воспитывать народ. Григорьев боролся против теоретиков «чистого» искусства, отождествлял понятия «народность» и «национальность». О необходимости широкой демократизации современного театра, создания народных театров много и хорошо писал А.Н. Баженов (1835-1867), театральный критик, издатель журнала «Антракт» Эпохой в развитии русского театра стала драматургия и театральная деятельность А.Н. Островского (1823-1886), русского просветителя 1840-1860-х гг. Взгляды Островского на искусство и литературу близки эстетическим воззрениям Чернышевского и Добролюбова. Островский всем своим творчеством боролся за реалистический и демократический театр, сочетающий высокую идейность и художественность с доступностью для народного зрителя. По Островскому, национальный театр воспитывает и просвещает народ. Театр тесно связан с общественной жизнью. Островский стремился научно обосновать законы актёрского творчества, высоко ставил театральное образование (с. 59). Первой большой комедией Островского стала «Свои люди – сочтёмся» (1850). В ней обличаются произвол и беззакония «тёмного царства» дореформенной России. Естественно, пьеса была запрещена к постановке. Естественно, за Островским был установлен полицейский надзор после опубликования пьесы. Для России, естественно. Драма «Гроза» (1859) – идейно-творческая вершина дореформенной драматургии Островского (с. 60). Добролюбов писал об образе Катерины как о типе нового человека, соответствующего «новой фазе нашей народной жизни», Катерина – «сильный характер», проникнутый «противоположностью всяким самодурным началам». Драматургия Островского пореформенного периода – включает исторические драмы Островского, а также отражение жизни русского общества в период оста капитализма. Грозу критики называли народной трагедией, Катерину считали народным героическим характером. Критика не увидела никаких социальных проблем в пьесе и толковала ее как заурядную семейно-бытовую дпаму. Для пьес Островского в это время характерно обличительное изображение буржуазного хищничества и власти чистогана, упадка и морального разложения дворянства («Лес» 1870; «Бешенные деньги» (1870); «Волки и овцы» 1875; «Последняя жертва» 1877; «Бесприданница» 1878; «Таланты и поклонники» 1881 и др.). В пьесах Островского появился образ человека с «горячим сердцем», восстающего против лжи и лицемерия буржуазно-дворянской морали, против несправедливости и произвола (см. образ Параши в «Горячем сердце»). Островский сочувственно изображает трудовую интеллигенцию (с. 61) и разночинцев - людей, живущих своим трудом и видящих в труде высокое назначение человека и смысл его жизни. Велико значение творчества Островского – величайшего драматурга 19 века. Островский – создатель русского национального репертуара.

М.Е. Салтыков-Щедрин (1826-1889), великий русский писатель и революционный демократ. Он – драматург-сатирик, обличитель дворянских и буржуазных нравов. В своих пьесах он разоблачал буржуазное хищничество, показывал растлевающую силу денег (с. 62). Драматическая сатира «Тени» - обличение нравов правящих чиновно-бюрократических кругов. Показаны коррупция и хищничества в среде высшего чиновничества, обличена вся чиновно-бюрократическая система. Гоголевский принцип «общественной комедии» был продолжен и развит в драматургии А.В. Сухово-Кобылина (1817-1903), в пьесах которого сильно звучит тема алчности и циничного расчёта, в жертву которым приносятся благородные и чистые человеческие чувства. При изображении чиновно-бюрократического аппарата и мира чиновников драматург использует приём реалистического гротеска . Сухово-Кобылин, Александр Васильевич (1817-1903), русский драматург. Родился 17(29) сентября 1817 в Москве. Принадлежал к старинному дворянскому роду, его предки играли заметную роль при дворе Ивана Грозного. Отец, подполковник артиллерии, участвовал в Отечественной войне 1812 и взятии Парижа. До семнадцатилетнего возраста Сухово-Кобылин воспитывался и обучался дома, потом учился на физико-математическом отделении философского факультета Московского университета. Во время учебы дружил с А. И. Герценом, Н. П. Огаревым, К. С. Аксаковым. Под влиянием Герцена начал заниматься литературой, но особенно увлекался философией Гегеля. В 1838 за конкурсное сочинение «О равновесии гибкой линии с приложением к цепным мостам» был награжден золотой медалью и правом выбрать место дальнейшей службы. По совету родителей уехал за границу, где продолжил занятия философией в университетах Гейдельберга и Берлина, путешествовал по Европе, жил в Риме и Париже. Годы 1843-1849, по словам самого Сухово-Кобылина, он «провел в Париже и Москве в светской жизни». Все это время служил в канцелярии московского губернатора в чине коллежского секретаря, а затем титулярного советника. В 1848 принял от отца управление всеми родовыми имениями и поселился в селе Кобылинка Тульской губернии. Приступил к переводу трудов Гегеля, одновременно пытаясь создать собственную философскую систему. В 1899 при пожаре имения сгорели рукописи Сухово-Кобылина, в том числе переводы Гегеля. В ноябре 1850 была убита гражданская жена Сухово-Кобылина француженка Луиза Симон-Деманш, и в обществе прокатилась волна нелепых слухов. По одному из них Сухово-Кобылин был обвинен в убийстве и арестован. Уголовное дело тянулось семь лет, вплоть до 1857, когда Государственный Совет с подтверждающей резолюцией Александра II принял решение приговорить Сухово-Кобылина к церковному покаянию за любовную связь. За это время обвиняемый дважды сидел в тюрьме, испытал на себе все ужасы чиновничьего произвола. Невиновность драматурга была точно установлена только в XX в. путем архивных исследований.  Несправедливое обвинение подтолкнуло Сухово-Кобылина к главному делу его жизни. Он стремился доказать себе и окружающим, что может быть не только знатоком философии и жизни, но и творцом. В «минуты, свободные от философских занятий», Сухово-Кобылиным была создана первая пьеса — комедия «Свадьба Кречинского» (1854). Сухово-Кобылин признавался, что «самим созданием этих пьес обязан философии». Как драматург художественно иллюстрировал свой пессимистический историко-философский взгляд на Россию. Драматическая судьба заставляла его не только как профессионального литератора и философа, но и как честного человека сказать слово правды о преступности государственной машины. Свою вторую пьесу — драму «Дело» (1861) автор предварил обращением «К публике», в котором писал: «Предлагаемая здесь публике пьеса „Дело“ не есть, как некогда говорилось, Плод Досуга, ниже, как ныне делается, Поделка литературного Ремесла, а есть в полной действительности сущее, из самой реальнейшей жизни с кровью вырванное дело». В 1869 была написана третья пьеса — комедия-шутка «Смерть Тарелкина», завершающая трилогию, которую в этом же году автор издал под общим названием «Картины прошедшего». Объединяя пьесы в трилогию, Сухово-Кобылин подчеркнул их внутреннее единство. Во всех трех пьесах Сухово-Кобылин исследует искусственно состряпанное дело о подлоге, сопровождая развитие действия сгущением сатирических красок и гротескно-мрачных тонов. Финал предыдущей пьесы служит завязкой следующей. Первая пьеса начинается как вполне традиционная и смешная комедия о промотавшемся игроке Кречинском, стремящемся женитьбой поправить свои денежные дела. Но главный герой оказывается далеко не комическим персонажем — это жестокий циник. Сложность образа подчеркивает «тень» Кречинского — его прихлебатель и подручный Расплюев, полностью опрокидывающий привычное понимание «маленького человека». Расплюев стал нарицательным образом мелкого подонка, не имеющего за душой ничего святого. Благородная барышня Лидия Муромская обманута и опозорена не только мошенничеством Кречинского — ее семья попадает в паучьи сети чиновничьего сутяжничества. Водевильная ситуация обманутой столичным хлыщом провинциалки в последнем действии неожиданно окрашивается в драматические тона. Благородный поступок Лидии, принявшей на себя чужую вину, в финале становится завязкой следующей пьесы — драмы «Дело», в которой дело о подлоге затягивается и превращается в «черную дыру», всасывающую в себя все состояние и саму жизнь Муромских. «Колеса, шкивы и шестерни» чиновничьей машины перемалывают свою жертву. Умирает вконец разоренный отец Лидии. Семейные деньги присваиваются самым хитрым и ловким чиновником Варравиным. Финал «Дела» — присвоение денег — становится завязкой следующей пьесы «Смерть Тарелкина». Авторское жанровое определение горько-иронично. В «комедии-шутке» «Смерть Тарелкина» нет ни одного персонажа, вызывающего хотя бы сочувствие. В ней показана схватка чиновников-хищников между собой. О характерах действующих лиц можно судить хотя бы по тому, что Расплюев, подонок и ничтожество, в пьесе становится блюстителем порядка — квартальным надзирателем. Трилогия Сухово-Кобылина изобразила современную ему русскую жизнь в трех составляющих: падение дворянства, беззаконие, распад личности, обуреваемой наживой и местью. Сценическая судьба трилогии (за исключением «Свадьбы Кречинского», которая сразу вошла в театральный репертуар) была необычайно трудна. Только в 1917 Вс. Мейерхольд поставил эти пьесы именно как трилогию в Александринском театре. До конца своих дней Сухово-Кобылин принимал деятельное участие в театральной жизни своих пьес и продолжал заниматься философией. В 1902 он был избран почетным академиком по разряду изящной словесности Российской Академии наук. Умер Сухово-Кобылин в Болье (близ Ниццы) 11(24) марта 1903.

Драматургия А.П. Чехова (1860-1904) – новая стадия развития русской драматургии. В его творчестве отразилась демократическая идеология в период перехода от реакции 1880-х гг. к общественному подъёму эпохи первой русской революции. Чехов сформировал новаторскую театральную программу. В драме «Иванов» развита тема идейного кризиса русской «народолюбивой интеллигенции» в условиях реакции и вырождения народнической идеологии. Чехов осуждал узость мировоззрения и ограниченности программы народничества 1880-х гг. Со временем у Чехова усилились мотивы борьбы с пошлостью и мещанством и вера в прекрасное будущее. У него возникло предчувствие новой жизни. Он создал новый тип драмы, раскрывающей трагизм существования обыкновенных, средних людей, естественным стремлениям которых враждебна окружающая их нелепая, жестокая жизнь. В пьесах Чехова появился новый характер драматических конфликтов и развития действия. Конфликт у него звучит как противоречие между стремлением людей к правде, красоте, к разумной, осмысленной жизни и реальной действительностью.У Чехова отсутствует индивидуальный герой, стремления которого и противодействие ему со стороны других персонажей составляли драматическое действие в дочеховской драматургии. Чехов отказался от сюжета-интриги. Пьеса у него построена как ряд сцен, рисующих эпизоды повседневной жизни. Это – своеобразный драматизм, скрытый под внешней повседневностью и незначительностью событий. Станиславский писал о «подводном течении» в пьесах Чехова. Очевидны лиризм чеховских пьес, своеобразие его языка. Паузы в пьесах Чехова имеют огромное значение. Здесь музыка, звуки и пейзаж используются для создания настроения. Сила поэтического обобщения и художественной выразительности пьес раскрывается в частных эпизодах из обычной жизни, трагизма и красоты жизни. Драма «Чайка» выражает идейные искания демократической интеллигенции. Здесь изображается действительность, враждебная стремлениям человека и мешающей ему найти своё настоящее место в жизни. Даёт о себе знать тема «человека, который хотел». Развивается идея призвания как подвига служения людям. Тщательно рассматриваются проблемы взаимоотношения личности и общества, художника и действительности, идейности и новаторства. В пьесе «Дядя Ваня» исследуется идея трагической несправедливости и неустроенности современной жизни. Здесь образы умных, талантливых и полных сил людей, обреченных на бессмысленное существование, - Войницкий, Астров, Соня. В пьесе разоблачаются старые идеалы, либеральное фразерство, прикрывающие пошлое самодовольство и мещанскую мораль. Чехов протестует против хищнического разграбления богатств России, утверждает творческий труд, изменяющий и украшающий жизнь. Чехов верит в прекрасное будущее, в торжество человечности и красоты над пошлостью и мещанством. Утверждает жизнь как подвиг. Особенно остро протест против несправедливой и пошлой жизни выражен в пьесе «Три сестры». Явно показано противоречие между стремлением героев пьесы к умной и красивой жизни и невозможностью осуществления его в современной жизни. В пьесе образы людей, противостоящих мещанству и пошлости, - сестры, Тузенбах и Вершинин. Воплощение собственничества и мещанства – в образе Наташи. Есть и жертвы пошлости обывательского существования – Андрей и Чебуткин. Драматизм судьбы (с. 87) героев пьесы раскрывает враждебность современной жизни лучшим стремлениям человеческого духа. Пьеса имеет жизнеутверждающий характер. Здесь явно звучит тема труда как начала, облагораживающего человека и придающего смысл жизни, предчувствие неизбежности крушения старого жизненного уклада. Чувствуется, что надвигается буря, которая очистит и оздоровит мир. Чехов верит в будущее счастье человечества.Пьеса «Вишневый сад» написана в атмосфере надвигающихся революционных событий, «которые всё перевернут вверх дном». Гибель старой жизни закономерна, как и приход новой. Здесь громко звучит тема денег. Очевидны тонкий психологизм и многосторонность образов владельцев вишневого сада. Их неприспособленность к новым условиям жизни и пассивность перед лицом надвигающейся опасности. Драмы Чехова занимают особое место в истории театра и драматургии. Начальные опыты Чехова в этом направлении относятся еще к гимназическим годам. Но первое серьезное драматическое произведение «Иванов» Ч написал по заказу Корша в год отмены гос монополии на театры.Театральная критика больше всего упрекала Ч в том,что он вводит в свои пьесы излишние подробности быта и тем самым нарушает все законы сценического действа..но для самого Ч какое-то воспроизведение сферы быта было непременным условием. Надо было, во что бы то ни стало осуществить драматическую пьесу именно на материале каких-то бытовых подробностей. «Требуют,- говорил Ч,чтобы были героЙ, героиня, сценические эффекты. Но ведь в жизни не каждую минуту вешаются, стреляются, объясняются в любви. И не каждую минуту говорят умные вещи. Они больше едят, пьют, волочатся. Говорят глупости.

Такие заявления на первый взгляд представляются непонятными. Разве в прежней бытовой драме не было быта?Была. И именно близость к бытовой жизни и являлась смыслом и оправданьем всех авторских усилий.

Очевидно, когда Чехов говорил о необходимости бытовой обыденности в драм произведении, он имел в виду какую-то иную замеченную им реальность, не похожую на то, что он видел у своих предшественников.В чем же состояла разница?Одною из особенностей дочеховской бытовой драмы является поглощенность и заслоненность быта событиями. Минуты ровного течения жизни бывают только в начале пьесы.

В дальнейшем. Вся пьеса уходит в событие; ежедневно-обиходное течение жизни отступает на дальний план.Кроме того, прежняя бытовая драма предназначена для выявления некоего социально-этического порока. Поэтому в каждой пьесе из быта берутся лишь выделенные моменты и стороны как показатели данной стороны нравов в их общественно-этическом значении.

Срвсем иное у Ч. Он не ищет событий, а сосредоточен на воспроизведении того, что в быту является самым обыкновенным. В бытовом течении жизни Ч увидел слвершающуюся драму жизни. Поэтому у Ч ,вопреки правилам жанра, события отводятся на периферию, а ежедневноповрторяющееся, для всех привычное составляет главный массив.В Вишневом саде в центре стоит продажа усадьбы. Но с первого акта и до конца пьесы драма Раневской погружается в движущийся процесс общего бытового обихода.Вишневый сад” Чехова представляет собой сочетание комедии — “местами даже фарса”, как писал сам автор, с нежной и тонкой интригой. Соединение этих двух начал позволяет Чехову неоднозначно оценивать происходящее, давать двойственную, трагическую характеристику героям. Высмеивая их слабости и пороки, автор одновременно сочувствует им. Среди героев “Вишневого сада” нет ни одного чисто комического персонажа. Так, постаревший ребенок Гаев в иные минуты своей сценической жизни вызывает жалость и сострадание. Епиходов не только смешон со своими бесконечными неудачами, он и в самом деле несчастен! Все у него некстати, любовь его отвергнута, самолюбие его постоянно страдает. Персонажей “Вишневого сада” Чехов не делит на положительных и отрицательных, все они одинаково несчастны, одинаково недовольны своей жизнью. Драму своих героев Чехов видит именно в их повседневной жизни, поэтому главное внимание он уделяет изображению будней, а события отодвигаются на второй план. Сюжет и композиция в пьесе носят чисто внешний, организующий характер. Само событие продажи вишневого сада является неотвратимым. Между Раневской, Гаевым и Лопахиным не возникает конфликта. Раневская и Гаев практически добровольно отказываются от вишневого сада и после его продажи даже чувствуют некоторое облегчение. “В самом деле, теперь все хорошо, — говорит Гаев. — До продажи вишневого сада мы все волновались, страдали, а потом, когда вопрос был решен окончательно, бесповоротно, все успокоились, повеселели даже”. Имение как бы само плывет в руки Лопахину. Петя Трофимов и Аня даже и не пытаются препятствовать этому. Свой “вишневый сад” они видят только в мечтах. Таким образом, Чехов изображает все события в их закономерном развитии, сами эти события не содержат в себе конфликта. Главный же конфликт развивается в душах героев. Он заключается не в борьбе за вишневый сад, а в недовольстве своей жизнью, невозможности соединить мечту и реальность. Поэтому после покупки вишневого сада Лопахин не становится счастливее, он так же, как и остальные герои пьесы, мечтает о том, чтобы скорее “изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастливая жизнь”. Особенности конфликта повлекли за собой изменения в изображении драматургических характеров. Герои пьесы выявляют себя не в поступках, направленных к достижению цели, а в переживаниях противоречий бытия. Поэтому в пьесе отсутствует напряженное действие, оно сменяется лирическим раздумьем. Герои “Вишневого сада” не реализуют себя не только в действии, но и в слове. Каждая произнесенная фраза обладает скрытым подтекстом. Возникает так называемое “подводное течение”, несвойственное классической драме. Примером тому может служить следующий диалог героев: “Любовь Андреевна (задумчиво). Епиходов идет... Аня (задумчиво). Епиходов идет... Гаев. Солнце село, господа. Трофимов. Да”. В данном случае слова значат гораздо меньше, чем чувство неустроенности своей жизни, скрывающееся за обрывками фраз. Таким образом, именно в лирическом подтексте отражается сложная, противоречивая духовная жизнь героев. В пьесе “Вишневый сад” Чехов создает особую лирическую атмосферу. Автор не дает резкой индивидуальной речевой характеристики героям, скорее, их речь сливается в одну мелодию. С помощью этого эффекта автор создает ощущение гармонии. И, несмотря на то что Чехов разрушает сквозное действие, которое явилось организующим началом в классической драме, его пьеса не утрачивает внутреннего единства. Важно и то, что общее построение пьесы — это и настроение каждого героя. Поэтому все персонажи внутренне очень близки друг другу. На это общее настроение откликается в драме каким-то трагическим звуком: “...все сидят, задумавшись, тишина, слышно только, как тихо бормочет Фирс, вдруг раздается отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий и печальный”. В финале к этому звуку прибавляется и другой, еще более безотрадный: “Слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву”. Новаторство Чехова-драматурга заключается в том, что он отходит от принципов классической драмы и отражает драматическими средствами не только проблемы, но и показывает психологические переживания героев.

15. Русская поэзия начала 19в. Творческий путь Жуковского. Проблема метода. Лирика. Балладный мир. Литература тесно связана с обстановкой в стране Французская революция подтолкнула литературу к раскрепощенности. Все писатели : на две группы (1- тяжелый слог, 2 – изящно, легко). Первая – Шишков «Беседа любителей русского слова», вторая – карамзинистов: Батюшков, Гнедич, Пушкин. Л. Я. Генсбург предложил термин Элегический романтизм Жуковского. Элегия – греч. Жалобная песня, лирический жанр. Элегики склонны погружаться в в собственную душу, отсюда связь с небом, с богом. В тв-ве Ж. есть точное географическое описание места. Любовь одна из центральных тем. У Ж. сб. стихов «Стихи для немногих». Требует особого читателя. Основные жанры Ж.: элегия, отрывок, баллада. Самый первый жанр – элегии «Сельское кладбище», «Вечер», «Славянка». Описание вечернее. Вечер значим как время действия. Весь мир : не земной, небесный, подземный. Небесный – яркий, жизнь. Ночной – дьявольский. Бог – свет, ночь – дотварный. Вечер, когда встречается божественное и хаотичное. Поэтому вечер привлекает Ж. «Славянка» - описывается вечер, когда заканчивается дневная суета. Особая тишина мира, человек может погрузиться в собственную душу. Полуобразы, полукраски. Кроме элегии выделяются стихи пейзажного типа «Мотылек и цветы». Мотылек легче бабочки, сопоставление неземной красоты с внеземной. Для Ж. важно пространство земное. «Теон и Эсхин» - программное стихотворение, сюжетно. Речь идет о двоих друзьях. Первый отправляется искать смысл жизни в мире ином, второй прожил всю жизнь на одном месте. Идеал для Ж. Теон, оставшийся дома. Эсхин растерял все свои душевные богатства. Есть ясность, богатство души, которые Теон не растратил в отличие от брата. Жить не в настоящем, а в будущем, а будущее за пределами мира земного – это идеал. Лирические произведения последних лет написаны новым жанром – отрывком, идет размышление о вечных вопросах. «Невыразимое» - Ж. пытается описать словами то, что словам неподвластно, относится к неземному миру. Начинается стихотворение с размышления о языке. Живопись слова – мертвое, краски не могут жить, нельзя передать мертвое в живое. Мир вечерний, таинство мира, его высота, глубина. Ж. описывает то, о чем могут говорить шепотом или молчанием «Певец восстания русских воинов» - стихотворение посвящено войне 1812г. Восходит к античной трагедии. Есть высокое событие – слово певца и есть хор воинов. Важно пространство. Описываются конкретные подвиги и конкретные имена. Певец – память о каждом военачальнике 1812г. Заканчивается призывом к победе, к мщению. Тема любви проходит через ряд стихотворений. Элегичность Ж. в отношении к не живому, уходит от земного мира. На основе баллад Ж. можно назвать его поэтом элегиком. Написал 39 баллад, в основном переводные, 5 оригинальные, характерны рыцарские темы. Все баллады имеют элемент ужасного и чудесного. Баллада предполагает читателя нерассудочного, который может отдаться стихии страшного. 1 баллада «Людмила» - 3 баллада на сюжет «Людмилы». Возлюбленный не возвращается с войны, похода. Характерна условность, нет точного исторического события. Она начинает роптать на бога, как бы призывает собственную смерть. Ропот был услышан богом. Небо противится счастью с милым на земле. Любимый Людмилы оказался мертвым. Любовь сильнее логики. Людмила не слышит своего любимого, который мертв. Заканчивается хором. Баллады Ж. заканчиваются идеей высшей справедливости, которая может быть не понята с житейной точки зрения. Каждому герою воздается по заслугам. Справедливость это не обязательно добро. «Светлана» построена иначе Ж. вводит обрядовые элементы. Светлана не может дождаться своего любимого. Появляется всадник и забирает ее. Нет первоначального ропота героини, происходит испытание на верность богу. Светлана молится, к ней спускается голубь, как приход бога. За молитву Светлана вознаграждена, все оказалось сном. Светлана просит заступничества. Сон как испытание, Светлана его выдерживает. Необычен финал очень личностный, финал как заклинание, посвящена Войковой. Баллада постепенно развивается, видоизменяется. «Ивиковы журавли» - убийство певца Ивика, нет свидетелей, но пролетает клин журавлей, он просит их рассказать об убийстве. «Лесной царь» - в противоборстве со злом человек надеется на собственные силы, но он проиграет, так как иной мир сильнее, человек может обратиться к божьему заступничеству и он обязательно ему поможет. Баллады – это произведения, в центре которых стоит проблема идеального мира с разрешением идеи внешней справедливости. Ужасное своеобразное испытание героев, чудесное может нести как счастливый, так и трагический конец. Человек несоизмерим с силами других миров, как добрыми, так и злыми и при противостоянии им – проигрывают. Но обратившись к богу, он может быть вознагражден. В любовных балладах счастье земное дано не многим, но как и в лирике Ж. земная жизнь – это только мгновение, а в вечной внеземной жизни любовь может соединиться. Создание особого мира, мира поэзии, особая гармония. Константин Николаевич Батюшков. Презрением к богатству, знатности, чинам проникнуты эпикурейские мотивы лирики Батюшкова. Дороже поэту свобода, воспеваемый им идеал личной независимости, «вольности и спокойствия» «беспечности и любви»:«Счастлив! счастлив, кто цветамиДни любови украшал, Пел с беспечными друзьямиИ о счастии… мечталСчастлив он, и втрое боле,Всех вельможей и царей!Так давай, в безвестной доле,Чужды рабства и цепей,Кое-как тянуть жизнь нашу,Часто с горем пополам,Наливать полнее чашуИ смеяться дуракам!»(«К Петину», 1810; с. 121–122)Этот вывод – заключение к размышлениям о жизни. Перед этой «песней» с призывом к «беспечности» – знаменательные строки:Я возьмусь за ум… да радость Уживется ли с умом?«Ум» здесь в смысле рассудочности, противостоящей чувству, губящей радость. Отсюда культ чувства, желание жить «сердцем».В стихотворении «К друзьям» (1815) Батюшков называет себя «беспечным поэтом», что дает повод к неверным толкованиям пафоса его творчества. Его эпикуреизм вытекал из его жизненной позиции, из его «философской жизни». «Жизнь – миг! Не долго веселиться». Беспощадное время уносит все. А потомуО, пока бесценна младостьНе умчалася стрелой,Пей из чаши полной радость… («Элизий», 1810)Все лучшее, значительное в творчестве Батюшкова, составляющее непреходящую эстетическую ценность его лирики, в известной мере связано с понятием «легкой поэзии», зачинателем которой на русской почве был М. Н. Муравьев.Термин «легкая поэзия» может быть истолкован по-разному. Важно, как Батюшков сам его понимал. Это прежде всего не легкий жанр салонной, жеманной лирики, а один из труднейших родов поэзии, требующий «возможного совершенства, чистоты выражения, стройности в слоге, гибкости, плавности; он требует истины в чувствах и сохранения строжайшего приличия во всех отношениях… поэзия и в малых родах есть искусство трудное и требующее всей жизни и всех усилий душевных». «Речь о влиянии легкой поэзии на язык».В область «легкой поэзии» Батюшков включал не только стихотворения в духе Анакреона, но и вообще малые формы лирики, интимно-личные темы, «грациозные» тончайшие ощущения и чувствования. Батюшков страстно защищал достоинство малых лирических форм, что имело для него принципиальное значение. Он искал опору в прошлых достижениях русской поэзии, выделяя тенденции, линию ее развития, в которой он находил отражение «Анакреоновой музы». Теми же соображениями был продиктован и повышенный интерес Батюшкова к французской «легкой поэзии», в частности Парни.Это было время, когда определяющим признаком нового стиля становится чувствительность – знамя сентиментализма. Для Батюшкова поэзия – «пламень небесный», сочетающий «в составе души человеческой» «воображение, чувствительность, мечтательность». В этом аспекте воспринималась им и поэзия античной древности. Кроме личного пристрастия на Батюшкова оказали влияние и веяния, литературные увлечения его времени, «тяга к восстановлению античных форм… От древности брались наиболее чувствительные произведения, в лирике переводились и служили предметом подражания элегики: Тибулл, Катулл, Проперций…».Батюшков обладал редким даром постижения своеобразия эллинистической и римской культуры, умением передать средствами русской поэтической речи всю красоту и обаяние лирики античности. «Батюшков, – писал Белинский, – внес в русскую поэзию совершенно новый для нее элемент: античную художественность» Желание «забыть печаль», «топить горе в полной чаше» приводило к поискам «радости и счастья» в «беспечности и любви». Но что такое «радость» и «счастье» в «скоротечной жизни»? Эпикуреизм Батюшкова, названный Белинским «идеальным» (6, 293), – особого свойства, он ярко окрашен тихой мечтательностью и врожденной способностью всюду искать и находить прекрасное. Когда поэт зовет к «беспечности златой», советует и «мудрость с шутками мешать», «искать веселья и забавы», то не следует думать, что здесь речь идет о грубых страстях. Земные наслаждения сами по себе ничего не стоят в глазах поэта, если не согреты мечтой. Мечта придает им изящество и обаяние, возвышенность и красоту:…печаль забудем, Мечтать во сладкой неге будем:Мечта – прямая счастья мать! («Совет друзьям», 1806; с. 75)Содержание поэзии Батюшкова далеко не ограничивается стихотворениями в антологическом роде. Она во многом предвосхитила, предопределила тематику и основные мотивы русской романтической поэзии: воспевание свободы личности, независимости художника, враждебность «холодной рассудочности», культ чувства, тончайших «чувствований», движения «жизни сердца», преклонение перед «дивной природой», ощущение «таинственной» связи души человека с природой, вера в поэтическую мечту и вдохновение.Много существенно нового внес Батюшков в развитие лирических жанров. Особенно важна его роль в становлении русской элегии. В его лирике продолжается процесс дальнейшей психологизации элегии. Традиционные элегические жалобы на судьбу, муки любви, разлуку, неверность любимой, – все то, что в изобилии встречается в элегиях конца XVIII в., в поэзии сентименталистов, – обогащается в элегиях Батюшкова выражением сложных индивидуальных переживаний, «жизни» чувств в их движении и переходах. Впервые в русской лирике находят выражение сложные психологические состояния с такой непосредственностью и искренностью трагически окрашенного чувства и в такой изящной форме:Есть странствиям конец – печалям никогда!В твоем присутствии страдания и мукиЯ сердцем новые познал. Они ужаснее разлуки,Всего ужаснее! Я видел, я читалВ твоем молчании, в прерывном разговоре,В твоем унылом взоре,В сей тайной горести потупленных очей,В улыбке и в самой веселости твоейСледы сердечного терзанья… («Элегия», 1815; Для судеб русской лирики не менее важное значение имела психологизация пейзажа, усиление его эмоциональной окраски. При этом в элегиях Батюшкова бросается в глаза характерное для романтической поэзии пристрастие к ночному (лунному) пейзажу. Ночь – пора мечтаний. «Мечта – дщерь ночи молчаливой» («Мечта», 1802 или 1803)…как солнца луч потухнет средь небес, Один в изгнании, один с моей тоскою,Беседую в ночи с задумчивой луною!(«Вечер. Подражание Петрарке», 1810; Там, где Батюшков обращается к созерцательно-мечтательному изображению ночного пейзажа в попытках передать «живописную красоту» природы, «живописать» ее картины средствами поэтической речи, сказывается его близость к Жуковскому, родство с ним не только по общим литературным истокам, но и по характеру восприятия, образной системе, даже по лексике:… В долине, где журчит источник и сверкает, В ночи, когда луна нам тихо льет свой луч,И звезды ясные сияют из-за туч… («Бог», 1801 или 1805; Коснусь волшебныя струныКоснусь… и нимфы гор при месячном сияньи,Как тени легкие, в прозрачном одеяньиС сильванами сойдут услышать голос мой.Наяды робкие, всплывая над водой,Восплещут белыми руками,И майский ветерок, проснувшись на цветах, В прохладных рощах и садах,Повеет тихими крылами…(«Послание графу Виельгорскому», 1809; Отечественная война 1812 г. стала важным рубежом в духовном развитии Батюшкова, вызвала известные сдвиги в его общественных настроениях. Война принесла дотоле слабо звучавшую в лирике поэта гражданскую тему. В эти годы Батюшков пишет ряд патриотических стихотворений, в числе их послание «К Дашкову» (1813), в котором поэт в дни народного бедствия, «среди развалин и могил», когда «милая родина» в опасности, отказывается «петь любовь и радость, беспечность, счастье и покой»:Нет, нет! талант погибни мой И лира дружбе драгоценна,Когда ты будешь мной забвенна,Москва, отчизны край златой! Не случайно, что именно в эти годы, после Отечественной войны, в атмосфере общего подъема национального самосознания у Батюшкова появляется настойчивое желание расширить область элегии. Тесными казались ему ее рамки для осуществления своих новых замыслов, поэтической разработки исторических, героических тем. Поиски поэта шли не в одном направлении. Он экспериментирует, обращается к русской балладе, даже басне. Батюшков тяготеет к многотемности, сложным сюжетным построениям, к сочетанию мотивов интимной элегии с исторической медитацией. Примером подобного сочетания может служить известное стихотворение, отмеченное Белинским в числе высших достижений Батюшкова, – «На развалинах замка в Швеции» (1814). Вступление, мрачный ночной пейзаж, написанный в оссиановской манере, вполне соответствует характеру мечтательного раздумья и придает романтическое звучание всему произведению:Я здесь, на сих скалах, висящих над водой, В священном сумраке дубравыЗадумчиво брожу и вижу пред собой Следы протекших лет и славы:Обломки, грозный вал, поросший злаком ров,Столбы и ветхий мост с чугунными цепями,Твердыни мшистые с гранитными зубцамиИ длинный ряд гробов. Всё тихо: мертвый сон в обители глухой.Но здесь живет воспоминанье:И путник, опершись на камень гробовой,Вкушает сладкое мечтанье.Батюшков обладал редким даром: силою мечтательного воображения «оживлять» прошлое, приметы которого одухотворены в его стихах единым чувствованием. Созерцание развалин в ночной тишине незаметно переходит в мечтательное раздумье о людях, отважных воинах и свободолюбивых скальдах, и бренности всего земного:Но всё покрыто здесь угрюмой ночи мглой,Всё время в прах преобратило! Где прежде скальд гремел на арфе золотой,Там ветер свищет лишь уныло!Где вы, отважные толпы богатырей,Вы, дикие сыны и брани и свободы,Возникшие в снегах, средь ужасов природы,Средь копий, средь мечей?Погибли сильные! Пристрастие к песням скальдов и к суровой красоте северной природы Батюшков высказал и в статье 1815 г. «Нечто о поэте и поэзии» Подобное восприятие далекого исторического прошлого не является данью моде, как это нередко встречается; оно внутренне присуще Батюшкову-поэту, что подтверждается другим аналогичным описанием, где впервые в русской лирике дана поэтическая «формула» «тайного» языка природы:Природы ужасы, стихий враждебных бой,Ревущие со скал угрюмых водопады, Пустыни снежные, льдов вечные громадыИль моря шумного необозримый вид –Всё, всё возносит ум, всё сердцу говоритКрасноречивыми, но тайными словами,И огнь поэзии питает между нами.(«Послание И. М. Муравьеву-Апостолу»Стихотворение «На развалинах замка в Швеции», несмотря на наличие в нем элементов других жанров (баллады, оды), В. В. Томашевский писал об «одической природе» элегии «На развалинах замка в Швеции» и тут же добавлял: «Эти стихи переходят в элегические размышления, в которых от оды осталась широта темы» является все же элегией, той ее разновидностью, которую можно назвать исторической медитативной элегией.Созерцательность, мечтательность, задумчивость, уныние, грусть, разочарование, сомнение – слишком общие понятия, в особенности когда речь идет о лирической поэзии; они наполняются разным психологическим содержанием, получающим различную окраску в зависимости от индивидуальности поэта. Мечтательность, например у сентименталистов (вернее у эпигонов этого направления), нередко была напускная, дань моде, излишне слезливая. В лирике Жуковского и Батюшкова мечтательность выступает в новом качестве, сочетаясь с элегической грустью, проникнутая философическим раздумьем, – поэтическое состояние, которое им обоим присуще внутренне. «В произведениях этих писателей (Жуковского и Батюшкова, – К. Г.), – писал Белинский, – …языком поэзии заговорили уже не одни официальные восторги. но и такие страсти, чувства и стремления, источником которых были не отвлеченные идеалы, но человеческое сердце, человеческая душа» .И Жуковский и Батюшков многим были обязаны Карамзину и сентиментализму, а также и «Арзамасу». В их мечтательности было много общего, но было и различие. У первого она носит преимущественно созерцательный характер с мистической окраской. У второго – мечтательность не «заменяется», как предполагал Белинский а сочетается с задумчивостью, – выражаясь словами самого Батюшкова, «задумчивостью тихой и глубокой». Батюшков писал и в прозе. Прозаические опыты Батюшкова отражают общий процесс поисков новых путей, стремление автора к жанровому многообразию Батюшков рассматривал свои прозаические опыты как «материал для поэзии». Он обращался к прозе главным образом для того, чтобы «писать хорошо в стихах».Белинский невысоко ценил прозаические произведения Батюшкова, хотя отмечал их «хороший язык и слог» и видел в них «выражение мнений и понятий людей своего времени» В этом плане прозаические «опыты» Батюшкова оказали воздействие на становление стиля пушкинской прозы. Фридман Н. В. Проза Батюшкова.Велики заслуги Батюшкова в обогащении русского поэтического языка, культуры русского стиха. В споре о «старом» и «новом слоге», в этом центральном вопросе общественно-литературной борьбы эпохи, имеющем более широкое значение, нежели проблема языка литературы, Батюшков стоял на позициях карамзинистов. Главными достоинствами «стихотворного слога» поэт считал «движение, силу, ясность». В своем поэтическом творчестве он придерживался этих эстетических норм, в особенности последней – «ясности». По определению Белинского, он внес в русскую поэзию «правильный и чистый язык», «звучный и легкий стих», «пластицизм форм» Белинский признавал «важное значение» Батюшкова для истории русской литературы, называл Батюшкова «одним из умнейших и образованнейших людей своего времени», говорил о нем как об «истинном поэте», одаренном от природы великим талантом. Тем не менее в общих суждениях о характере и содержании поэзии Батюшкова критик был излишне суров. Поэзия Батюшкова казалась Белинскому «узкой», излишне личной, бедной по содержанию с точки зрения ее социального звучания, выражения в ней национального духа: «Муза Батюшкова, вечно скитаясь под чужими небесами, не сорвала ни одного цветка на русской почве» Белинский никак не мог простить Батюшкову его увлечение «легкой поэзией» Парни В суждениях критика, возможно, сказалось и то обстоятельство, что он писал о Батюшкове как о предшественнике Пушкина, в связи с Пушкиным – и в оценках лирики Батюшкова критерием мог служить необъятный мир поэзии ПушкинаРано определился круг элегических дум Батюшкова. Он глубоко верил в силу изначальных «первых впечатлений», «первых свежих чувств» («Послание И. М. Муравьеву-Апостолу»), которым поэт не изменял в течение всей своей творческой жизни. Поэзия Батюшкова замыкается преимущественно кругом личностных переживаний, и в этом источник ее силы и слабости. На всем протяжении своего творческого пути поэт остался верен «чистой» лирике, ограничив ее содержание личной темой. Лишь Отечественная война 1812 г. дала взрыв патриотических настроений, и то ненадолго. К этому времени относится желание Батюшкова выйти из своего замкнутого мира излюбленных мотивов, расширить границы элегии, обогатить ее тематически опытом других жанров. Поиски шли в разных направлениях, но Батюшков достиг ощутимых результатов там, где не изменял своему природному дару поэта-элегика. Он создал новые разновидности жанра, которым было суждено в русской поэзии большое будущее. Таковы его элегии-послания и медитативные, философско-исторические элегии.Раздумье, наряду с мечтательностью, всегда было свойственно внутреннему миру Батюшкова. С годами в его лирике раздумье «под бременем печали» все больше приобретает мрачный оттенок, слышатся «тоска сердечная», «душевная скорбь», все отчетливее звучат трагические ноты, и как бы своеобразным итогом раздумий поэта о жизни звучит одно из последних его стихотворений:Ты знаешь, что изрек, Прощаясь с жизнию, седой Мельхиседек? Мельхиседек – лицо, упоминаемое в Библии (Кн. Бытия, гл. 14, ст. 18–19). Символ высшей мудрости.Рабом родится человек,Рабом в могилу ляжет,И смерть ему едва ли скажет,Зачем он шел долиной чудной слез,Страдал, рыдал, терпел, исчез.При обозрении литературного наследия Батюшкова создается впечатление неполноты. Поэзия его глубока по содержанию и значимости, но она, по определению Белинского, «всегда нерешительна, всегда что-то хочет сказать и как будто не находит слов» .Батюшков успел высказать не много из того, что было заложено в его богато одаренной натуре. Что же помешало живущей в душе его поэзии зазвучать в полный голос? В стихотворениях Батюшкова нередко встречается горечь обиды на то, что он «безвестен» и «забыт». Но не менее отчетливо звучит в них и горькое признание в том, что вдохновение оставляет его: «Я чувствую, мой дар в поэзии погас…» («Воспоминание», 1815). Батюшков переживал глубокую внутреннюю драму, ускорившую наступление кризиса, и он умолк… Но то, что он успел свершить, давало ему полное право отождествить созданный им образ истинного поэта с самим собой:Пускай свирепый рок по воле им играет,Пускай незнаемый, без злата и честей,С главой поникшею он бродит меж людей;Но музам и себе нигде не изменит.В самом молчании он будет все пиит.(«Послание И. М. Муравьеву-Апостолу», Значение Батюшкова не исчерпывается тем, что он был непосредственным предшественником Пушкина. Элегии, послания и другие стихотворения Батюшкова имеют самостоятельную и непреходящую эстетическую ценность. Они вошли в сокровищницу русской литературы, составив один из важнейших этапов развития русской лирической поэзии. Поэзия декабристовСреди участников декабрьского восстания, т. е. членов тайных обществ, было много литераторов, в том числе и крупных для своего времени поэтов и писателей (К. Ф. Рылеев, В. К. Кюхельбекер, А. А. Бестужев, А. И. Одоевский, Ф. Н. Глинка, П. А. Катенин, В. Ф. Раевский). В то же время идеологический фронт движения не ограничивался участниками тайных обществ, захватив широкий круг прогрессивных литературных деятелей. В сфере влияния освободительных идей в той или иной степени было почти все значительное в русской литературе: Гнедич и Вяземский, Пушкин и Грибоедов, Языков, Дельвиг и Баратынский. Передовая русская литература в свою очередь играла немалую роль в формировании концепции декабризма. «Горе от ума» Грибоедова, вольнолюбивая лирика Пушкина не только соответствовали настроениям декабристов, но и способствовали мобилизации сил тайных обществ.Декабристская идеология распространялась в обществе через литературу. «Мнение правит миром» – утверждала передовая просветительская философия XVIII в. Воспитанники этой философии – декабристы – верили в силу разума и считали необходимым и возможным воздействовать на «общее мнение». Литература и была тем средством, с помощью которого можно было формировать его, готовя страну к перевороту. Связь политических идей с современной литературой сформулировал А. Бестужев:«Воображенье, недовольное сущностью, алчет вымыслов, и под политической печатью словесность кружится в обществе». Особое внимание литературной деятельности уделял «Союз Благоденствия» (1818–1821). В уставе «Союза Благоденствия» – «Зеленой книге» – развернута дидактическая программа литературной пропаганды. «Сила и прелесть стихотворений», писалось здесь, состоит «более всего в непритворном изложении чувств высоких и к добру увлекающих». «Описание предмета или изложение чувства не возбуждающего, но ослабляющего высокие помышления, как бы оно прелестно ни было, всегда недостойно дара поэзии». Понятие «высокого» и «к добру увлекающего» в декабристском лексиконе было равнозначно понятию революционной цели. Декабристы стремятся использовать литературные общества и легальную печать для пропаганды политических идей. Журналы и альманахи используются как сила, призванная руководить сознанием и вкусом читателей.Литературным центром Союза Благоденствия (а затем Северного общества) являлось руководимое Ф. Н. Глинкой «Вольное общество любителей российской словесности», в сфере влияния декабристских идей находилась «Зеленая лампа», свою литературную политику декабристы (Н. Тургенев, М. Орлов, Н. Муравьев) пытались проводить в «Арзамасе», а когда эта попытка окончилась неудачей, Н. И. Тургенев создает «Журнальное общество». Печатными органами, отражавшими декабристскую идеологию, были «Труды Вольного общества любителей российской словесности» (или «Соревнователь просвещения и благотворения», 1818–1825), альманах А. А. Бестужева и К. Ф. Рылеева «Полярная звезда» (1823–1825), «Мнемозина» В. К. Кюхельбекера (1824), «Русская старина» А. О. Корниловича и В. Д. Сухорукова (1825). Через эти издания осуществлялась живая связь декабристского движения с литературной средой. В них зрело национальное сознание передовой России, звучала проповедь высоких гражданских идеаловЛитературное творчество декабристов продолжает традиции русского дворянского Просвещения, совмещая их с романтическими устремлениями своего времени. На скрещении этих двух тенденций – классицизма просветительского толка и романтизма – оформилась декабристская эстетика, то направление в литературе первой половины 20-х гг., которое называют «гражданским романтизмом».От литературы XVIII в. перешло в декабристскую литературу и требование «высокого» в искусстве. Декабристы обращаются к ведущим жанрам русского классицизма – трагедии, оде, лиро-эпическому гимну, сатире, обновляют и расширяют их жанровые функции. Одой они называют не только традиционную витийственную оду классицизма, но и вообще лирическую поэзии высокого эмоционального настроя и гражданской направленности (таковы оды Кюхельбекера и В. Раевского). Трагедия испытывает влияние французской мелодрамы начала века и Шиллера («Вельзен, или Освобожденная Голландия» Ф. Глинки и «Аргивяне» Кюхельбекера), а затем и Шекспира («Прокопий Ляпунов» Кюхельбекера), лиро-эпический гимн сближается с народной песней (военно-патриотические песни Ф. Глинки), а псалмическая песня – с элегией.В пору, когда декабристская поэзия набирала силу, т. е. с середины 1810-х гг., господствующей поэтической системой стал карамзинизм с его пристрастием к интимным жанрам «легкой поэзии». Высокому дидактическому посланию XVIII в. карамзинская школа противопоставила интимное дружеское послание, элегия также освобождается от рационалистической дидактики, в ней усиливается личное начало, но набор элегических тем ограничен – преобладает чувство меланхолии. Гражданская поэзия декабризма противостояла «унылой элегии», но вместе с тем впитала и некоторые ее особенности. В этом смысле характерны философские элегии В. Раевского. Скорбь о безвременной смерти юноши (одна из излюбленных тем «унылой» элегии) вызывает размышления поэта о месте и роли человека в природе. Просветительская вера в силу человеческого разума сочетается с романтическим культом энергии чувств протестующей личности. Философский аспект сближает элегии Раевского с рационалистическим обликом «старой» элегии, а от карамзинизма исходит усиленное «личное» начало. Элегия превращается во взволнованный монолог поэта, выступающего уже не в каноническом облике «элегика», определенного в своих чувствованиях строгими правилами поэтики, а в облике своеобразно индивидуальном. Это гражданин, который не может замкнуться в чувстве меланхолии и уклониться от борьбы со злом, царящим в общественном мире.Сходные изменения происходят в жанре послания. Декабристская литература продолжает традицию «высокого», или «большого», послания XVIII в., которому не чужды были обличительные мотивы. «Высокое» послание часто мало отличается от оды, иногда оно стоит на границе сатиры («К временщику» Рылеева). Дружеское послание – это письмо в стихах. Для него характерны отсутствие дидактики, интимность тона, естественность разговорной интонации. В декабристской поэзии оба типа послания объединяются единством гражданского пафоса. «Мое прости друзьям Кисловскому и Приклонскому» В. Ф. Раевского, «К артельным друзьям» П. Колошина, пушкинские «К Чаадаеву» и «Горишь ли ты, лампада наша…» – все эти стихотворения и многие другие выдержаны в манере дружеских посланий, и все они являются идейными памятниками декабризма, раскрывают гражданские чувства, а иногда содержат намеки на сокровенные политические замыслы авторов и адресатов.Поэты-декабристы возрождают присущую просветительскому классицизму систему аллюзий. Языковая стихия одической лирики XVIII в. дала средства выражения для вольнолюбивого патриотизма декабристов: высокий слог с его обязательными славянизмами и «библеизмами» проникает в терминологию политической поэзии. Романтизм внес свои коррективы в гражданственный стиль классицизма. Слово, сохраняя свое словарное значение, приобретает дополнительно эмоциональные, образные наслоения, которое оно вызывает гневом, подъемом, дерзанием, величием души. Гражданские чувства выражаются как личные душевные переживания.Ломоносовско-державинская традиция высокой поэзии в своем движении к декабризму прошла через героико-патриотическую поэзию периода войн с Наполеоном. А. Бестужев писал позднее: «Тогда слова отечество и слава электризовали каждого». В ряду образцов патриотической лирики военных лет стоят и стихи будущих декабристов. К. Рылеев и В. Раевский пишут героические гимны, Ф. Глинка создает цикл военно-патриотических песен, обращаясь к стилистической и метрической форме народной поэзии. Некоторые из его песен-гимнов близки к торжественной оде. Стилистические приемы (декламационность) и фразеология («сын отечества», «герой», «тиран», «свобода», «оковы») лирики военных лет впитываются декабристской поэзией.Военно-патриотический героизм Отечественной войны 1812 г. находит свое продолжение в гражданском патриотизме. «Сыны отечества» – сперва защитники родины от внешнего врага, потом борцы против тирании домашней, российской. Из недр военно-патриотической лирики появляются понятия «тираны» и «рабы» уже в применении к крепостнической современности.Одно из центральных мест в литературной и политической программе декабристов занимает проблема народности; поставленная в просветительско-патриотическом духе Ломоносовым, Радищевым, Новиковым, обретшая исторические очертания у Карамзина, она остается у декабристов проблемой и программой национального самоопределения русской литературы, ее превращения в орган национального самосознания. Но концепция национального самосознания, т. е. сознания, выражающего общенациональные интересы, у декабристов уже существенно иная. Ориентированная, так же как у просветителей XVIII в. и Карамзина, на самобытные традиции русской истории и культуры, она приемлет в них и полагает достойным продолжения далеко не все, а только то, что выражает героику и вольнолюбие русского национального характера, его, по представлению декабристов, исконно «республиканские», гражданственные идеалы и устремления. Столь же дифференцированно подходят декабристы к народному творчеству, видя в нем важнейший источник национальной культуры, но признавая за таковой только те фольклорные памятники, в которых отразились антикрепостнический протест народных масс и героика национально-освободительной борьбы с половцами, Ордой и другими иноземными захватчиками. Это та существенная революционно-просветительская «поправка», которую вносят декабристы в разделяемую ими романтическую идею народности, в романтическое понимание национально-самобытной литературы как литературы, по выражению О. Сомова, «неподражательной и независимой от преданий чуждых». Этому вопросу посвящена специальная глава статьи Сомова «О романтической поэзии», где принцип самобытности сформулирован так: «Новость поэзии, качества ее, отличающие от стихотворства других племен, состоит… в духе языка, в способе выражения, в свежести мыслей; в нравах, наклонностях и обычаях народа, в свойствах предметов окружающих и более действующих на воображение».]Под этим общеромантическим определением мог бы подписаться и Шишков. Но для Шишкова и его единомышленников «историзм, открывавшийся… в простонародном языке, вел к оправданию крепостнической действительности; он должен был воскресить прошлое, еще не потрясенное бурями революции; фольклоризм же декабристов должен был пробудить и воскресить республиканские идеалы, в свете которых мыслилось ими русское прошлое…».Вот почему они принимали в фольклоре далеко не все, отказываясь видеть подлинную национальную поэзию в скорбных лирических песнях, с их мотивами тоски и покорности. По тем же причинам А. Бестужев утверждал, что «от всей поэзии древности сохранилась для нас только одна поэма о походе Игоря, князя Северского, на половцев». «Слово о полку Игореве» было для Бестужева, как и для других декабристов, поэмой, в которой выразился «непреклонный и славолюбивый» (читай – вольнолюбивый) дух русского народа. Народа как нации в целом. Что же касается народности в смысле простонародности, то она привлекает внимание декабристов еще не своим социальным, а стилистическим аспектом.В поисках национально-самобытных поэтических форм поэты-декабристы имитируют жанр народного «предания» и используют простонародность его языка. Катенин и Кюхельбекер создают «русские баллады» («Ольга», «Убийца», «Наташа», «Леший» – Катенина, «Пахом Степанов» – Кюхельбекера), «народность» жанра которых мотивируется простонародностью их стиля. Просторечие, шероховатость, подчас нарочитая грубость поэтического языка, конкретность деталей простонародного быта рассчитаны на восприятие баллады как произведения народной фантазии. На основе фольклорной поэтики и с использованием образности «Слова о полку Игореве» написана и поэма Катенина «Мстислав Мстиславович».С этим пониманием «народности» поэтического творчества тесно связано и то преимущественное значение, которое придавали поэты-декабристы историческим темам, характеризующим древнерусское «народоправство», вечевой строй Новгорода и Пскова. В его истории и легендарных преданиях о нем декабристы находили воодушевляющие примеры борьбы за «республиканские» свободы и проявление исконных черт русского национального «духа».Древняя Русь представляется декабристам родиной героев-граждан, а самодержавие – силой, чуждой национальному духу и народным традициям. Обращаясь к истории за «примерами для подражания», декабристы исходят из просветительского представления о стабильности, неизменяемости национального характера. Поэтому исторические герои Рылеева, Кюхельбекера, А. Бестужева произносят вполне декабристские сентенции и речи. Деятелей прошлого декабристы превращают в своих современников и союзников.Вместе с тем русский гражданский романтизм обращается и к другим типам национальных культур – античной и библейской. Так появляется русский «гомеровский» стиль, который воспринимается как национальный, демократический и поэтому соотносится с русским фольклорным началом. Одновременно широко используются библейские мотивы и образы. Ломоносовско-державинская традиция поэтического иносказательного переложения псалмов наследуется декабристами и наполняется в их творчестве патриотически-освободительным содержанием. Д. БЛАГОЙСТИХОТВОРЕНИЯ ПУШКИНАВ исключительно богатом и разнообразном творчестве Пушкина стихотворения занимают очень большое и значительное место.Еще на школьной скамье, в лицее, Пушкин задумывает ряд крупных литературных произведений: поэму, комедию, роман, — но все эти замыслы не получают осуществления и остаются не законченными на той или иной стадии работы. Зато Пушкин-лицеист пишет очень много стихотворений. В них поэт часто еще не самостоятелен, идет по следам французских поэтов XVII и XVIII вв., которыми он зачитывался в детские годы в библиотеке отца; среди его любимых авторов — Вольтер и особенно Парни. В то же время Пушкин развивает традиции русских поэтов, своих предшественников и старших современников — крупнейшего поэта XVIII в., представителя позднего классицизма Державина и в особенности своих непосредственных литературных учителей, поэтов-новаторов — Батюшкова и главы русского романтизма начала века Жуковского.Основной круг мотивов лирики Пушкина в первые лицейские годы (1813—1815) замкнут рамками так называемой «легкой поэзии», «анакреонтики», признанным мастером которой считался Батюшков. Молодой поэт рисует себя в образе мудреца-эпикурейца, беспечно наслаждающегося легкими радостями бытия. Начиная с 1816 г. преобладающими в лицейской поэзии Пушкина становятся элегические мотивы в духе Жуковского. Поэт пишет о муках неразделенной любви, о преждевременно увядшей душе, горюет об угасшей молодости. В этих ранних стихотворениях Пушкина еще много литературной условности, поэтических штампов. Но сквозь подражательное, литературно-условное уже и теперь пробивается самостоятельное, свое: отголоски реальных жизненных впечатлений и подлинных внутренних переживании автора. «Бреду своим путем», — заявляет он в ответ на советы и наставления Батюшкова. И этот «свой путь» то там, то здесь постепенно вырисовывается в произведениях Пушкина-лицеиста. Так, стихотворение «Городок» (1815) еще написано в манере послания Батюшкова «Мои Пенаты». Однако, не в пример их автору, который причудливо смешивал античное и современное — древнегреческие «лары» с отечественной «балалайкой» — Пушкин дает ощутить черты жизни и быта маленького провинциального городка, навеянные ему реальными царскосельскими впечатлениями. Развернутое описание Царского Села поэт собирался дать в особом произведении, специально этому посвященном, но, по-видимому, набросал в своем лицейском дневнике только его план (см. в т. 7 наст. изд.: «Летом напишу я «Картину Царского Села»).Особенно важно, что уже в это время еще совсем юный Пушкин стремится выйти из сферы узколичной, камерной лирики и обращается к темам общественного, всенародного значения. Таковы его подсказанные войной 1812 г. и проникнутые высоким патриотическим пафосом «Воспоминания в Царском Селе» (1814), восторженно принятые не только друзьями-лицеистами, но даже Державиным, который считался величайшим литературным авторитетом того времени. Еще большее значение имеет вскоре же написанное поэтом яркое гражданское стихотворение — послание «Лицинию» (1815), смело набрасывающее в традиционных образах древнеримской античности широкую сатирическую картину русской общественно-политической действительности и гневно бичующее «любимца деспота» — всемогущего временщика, за которым современниками угадывался образ ненавистного тогда всем Аракчеева.Характерно, что уже в эту пору Пушкин проявляет острый интерес к творчеству наиболее передовых писателей-сатириков XVIII в. Под непосредственным воздействием Фонвизина им написано пространное стихотворение, по существу даже небольшая сатирическая поэма, «Тень Фонвизина» (1815); с поэмой Радищева «Бова» прямо связан замысел одноименной сказочной поэмы Пушкина (1814); с философскими размышлениями Радищева в его трактате «О человеке, о его смертности и бессмертии» перекликаются атеистические раздумья Пушкина в стихотворении «Безверие»; высоко ценил поэт и сатирическое творчество Крылова, называя его в числе своих любимых писателей.Но уже в лицее Пушкин вырабатывает самостоятельное и порой весьма критическое отношение к своим литературным предшественникам и современникам, В этом смысле особый интерес представляет «Тень Фонвизина», в которой поэт устами «известного русского весельчака» и «насмешника», «творца, списавшего Простакову», вершит смелый суд над литературной современностью.С самого начала образования дружеского литературного кружка «Арзамас», объединившего сторонников «нового слога» Карамзина и приверженцев Жуковского — Батюшкова, Пушкин своими посланиями, эпиграммами принимает активное участие в оживленной борьбе «арзамасцев» с литературным обществом «Беседа любителей русского слова». Общество это было почти официальным объединением, близким к высшим сферам, в котором литературное «староверие» — отстаиванье безнадежно переживших себя принципов «высокого» классицизма XVIII в. — сочеталось, как правило, с политической реакционностью.Уже и в это время наиболее чуткие современники начинают ощущать громадную мощь созревающего пушкинского дарования. Глава русской поэзии XVIII в., певец «Фелицы» и «Водопада», не обинуясь, провозглашает его своим непосредственным преемником — «вторым Державиным»; Жуковский называет «гигантом, который всех нас перерастет». «О, как стал писать этот злодей», — восклицает Батюшков, прочтя одно из стихотворений Пушкина, написанных им вскоре после окончания лицея.Анакреонтические и элегические стихотворения Пушкин продолжает писать как в эти, так и в последующие годы. Но вместе с тем выход в середине 1817 г. из «монастырских», как называл их поэт, лицейских стен в большую жизнь был выходом и в большую общественную тематику.Пушкин начинает создавать стихотворения, отвечающие мыслям и чувствам наиболее передовых людей русского общества в период нарастания в нем революционных настроений, возникновения первых тайных политических обществ, ставивших своей задачей борьбу против самодержавия и крепостничества.В своих, так называемых «вольных стихах» («Вольность», «Чаадаеву», «Noel. Сказки», «Деревня», убийственно острые политические эпиграммы) Пушкин становится выразителем дум и чаяний этих передовых кругов, «эхом русского народа», каким он уже в ту пору сам себя начинает ощущать.Много позднее в явно нецензурном по политическим причинам варианте одного из своих последних стихотворений «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» Пушкин подчеркивал, что «он восславил свободу» «вслед Радищеву», автору «Путешествия из Петербурга в Москву» и оды «Вольность». Правда, в своих стихах этой поры Пушкин, подобно многим декабристам, возлагал надежды на просвещенного монарха, который силой своей верховной власти мог бы осуществить необходимые преобразования — ввести конституционный «закон», освободить крестьян. Это говорит о том, что Пушкин по своим политическим взглядам был умереннее Радищева, прямо призывавшего — и в оде «Вольность» и в «Путешествии из Петербурга в Москву» — к революции.Однако пушкинские стихи, пронизанные пафосом вольнолюбия, сочетающие передовые идеи с небывалой дотоле силой художественной выразительности, имели громадный общественный резонанс, являлись своего рода декабристскими поэтическими прокламациями. Они распространялись в многочисленных списках; отдельные строки их — такие, как «Тираны мира! трепещите! // А вы мужайтесь и внемлите, // Восстаньте, падшие рабы!» — приобретали в восприятии читателей современников смысл еще более широкий, чем тот, который вкладывал в них сам Пушкин: получали характер прямых мятежных призывов, революционных лозунгов. Поэт становится певцом декабристской революционности и вместе с тем признанным литературным учителем поэтов-декабристов, начиная с самого значительного из них, Рылеева.В послелицейской лирике Пушкина петербургского периода (1817 — первая половина 1820 г.), как в известной мере и позднее, продолжают бытовать многие темы, мотивы, жанровые формы, характерные для лицейских лет творчества поэта; но они получают новое весьма знаменательное развитие. Так, в посланиях Пушкина к своим друзьям — сочленам дружеского литературного общества «Зеленая лампа» (оно являлось вместо с тем негласным филиалом ранней декабристской организации «Союз благоденствия») — традиционные анакреонтические мотивы окрашиваются в оппозиционно-политические тона. В одном ряду с Вакхом и Кипридой поэт воспевает «свободу». Это слово все чаще приобретает в его стихах несомненное политическое звучание. Есть в дружеских посланиях Пушкина и недвусмысленные выпады «насчет небесного царя, а иногда насчет земного». Вместе с тем в некоторых его стихах «анакреонтика» углубляется до подлинного проникновения в дух античности. Образец этому — стихотворение «Торжество Вакха» (1818), которое представляет существенный шаг вперед по сравнению даже с таким замечательным стихотворением Батюшкова этого рода, как «Вакханка».О чрезвычайно большом общественно-политическом значении «вольных стихов» Пушкина нагляднее всего свидетельствует постигшая поэта — первым из всех причастных к декабристскому движению — суровая правительственная кара: шестилетняя ссылка. Причем царь, до которого дошли стихи Пушкина, воспевшего «вслед Радищеву свободу», как известно, сперва намеревался сослать его, вслед Радищеву же, в Сибирь или заточить в Соловецкий монастырь. Только благодаря энергичным хлопотам влиятельных друзей (в частности, Карамзина) удалось добиться замены этой меры высылкой на юг — сперва в Екатеринослав, затем в Кишинев и Одессу. Период южной ссылки (май 1820 — июль 1824 гг.) составляет новый, романтический по преимуществу, этап пути Пушкина-поэта, имеющий очень важное значение для всего дальнейшего творческого его развития. Именно в эти годы в соответствии с одним из основных требований романтизма все нарастает стремление Пушкина к «народности» — национальной самобытности творчества, что явилось существенной предпосылкой последующей пушкинской «поэзии действительности» — пушкинского реализма.Поэт не только полностью отвергает рассудочные «правила» классицизма, регламентирующие и выбор объекта изображения, и жанры, и стиль, но и все более преодолевает салонно-литературную узость «нового слога» Карамзина, а также во многом связанные с ним условности и штампы элегического стиля школы Жуковского — Батюшкова; он открывает все более широкий доступ национальной народной языковой стихии — «просторечью» (см., например, его стихотворение «Телега жизни», 1823). Поэт все тверже и увереннее выходит на свой самостоятельный творческий путь, открывая тем самым качественно новый «пушкинский период» (по терминологии Белинского) в развитии русской литературы.Подобно своим передовым современникам, Пушкин в 1820—1823 гг. страстно увлекается вольнолюбивым, мятежным творчеством Байрона — главы европейского революционного романтизма (по собственным словам, от него «сходит с ума»). Первое же значительное стихотворение, написанное в ссылке, элегию «Погасло дневное светило» (1820), поэт скромно называет в подзаголовке «Подражанием Байрону». Это стихотворение — один из самых проникновенных образцов пушкинской романтической лирики. Перекликающаяся с некоторыми мотивами прощальной песни байроновского Чайльд-Гарольда элегия Пушкина подсказана не книгой, а самой жизнью — окружающей поэта в высшей степени романтической обстановкой; искренне и правдиво раскрывает она душевный мир самого поэта, в чем-то созвучный, а в чем-то прямо противоположный настроениям Байрона. Так, бесчувственности Чайльд-Гарольдова прощания с родиной противостоит в элегии Пушкина молодое, горячее, искреннее и глубокое чувство. В стихотворении звучит оригинальный лирический голос русского поэта. Недаром в самом начале его мы сталкиваемся с реминисценцией из русской народной песни («На море синее вечерний пал туман» — ср.: «Уж как пал туман на сине море»).В революционно романтические тона окрашивается южная политическая лирика Пушкина. В обстановке вспыхивавших в Европе национально-освободительных движений (особенно сильное впечатление произвело на поэта происшедшее в непосредственном соседстве, в Молдавии, греческое восстание под предводительством лично знакомого ему Александра Ипсиланти), в тесном общении с членами наиболее революционного Южного общества декабристов политические взгляды Пушкина приобретают особенно радикальный характер. В своих кишиневских стихах он славит «воинов свободы»: вождя сербского национально-освободительного движения Георгия Черного («Дочери Кара-Георгия», 1820), греческих повстанцев («Гречанка верная не плачь, — он пал героем...», 1821); воспевает освободительную войну (стихотворение «Война», 1821) и «тайного стража свободы» — классическое орудие борьбы с тиранией — кинжал («Кинжал», 1821). В написанном примерно в то же время, что и «Кинжал», послании к одному из видных деятелей Южного общества декабристов, В. Л. Давыдову, поэт прямо выражает надежду причаститься «кровавой чаши» революции.Но в противоположность многим поэтам-декабристам Пушкин не ограничивает себя рамками политической лирики, хотя она и занимает очень видное место в его творчестве не только в эти годы, но и на протяжении всех последующих лет. Если поэт-декабрист В. Ф. Раевский в своих стихах 1822 г., написанных в тюрьме, обращаясь к Пушкину, восклицает: «Как петь любовь, где брыжжет кровь»; если глава «Северного общества» Рылеев заявляет: «Я не поэт, а гражданин», — то Пушкин наряду с созданием вольных, политических стихов воспевает жизнь во всем ее многообразии и богатстве. «Пою мои мечты, природу и любовь // И дружбу верную...» — пишет он в послании к Чаадаеву 1821 г.Вместе с тем вольнолюбивым духом проникнута и интимная лирика Пушкина этих лет, одними из основных мотивов которой являются мотивы изгнанничества и жажды свободы: новое послание к Чаадаеву (1821), «К Овидию» (1821), «Узник» (1822), ставший популярнейшей народной песней, «Птичка» (1823).Равным образом горячо откликаясь на основные политические проблемы современности, будучи автором пламенных гражданских стихов, Пушкин всегда остается великим поэтом-художником. Высокие гражданские мысли неизменно облечены у него в замечательную художественную форму, возведены на степень большого и подлинною искусства. И это имело громадное значение для развития всей русской художественной литературы.Если в стихах самого могучего предшественника Пушкина — Державина мы находим по справедливым словам Белинского только «проблески художественности», то в стихах Пушкина русская поэзия обретает величайшую художественность, становится в полном смысле искусством слова. В этом отношении Белинский правильно считает именно Пушкина «первым поэтом-художником Руси», поясняя, что и «до Пушкина у нас были поэты, но не было ни одного поэта-художника». «Это не значит, что в произведениях прежних школ не было ничего примечательного или чтоб они были вовсе лишены поэзии: напротив, в них много примечательного и они исполнены поэзии, но есть бесконечная разница в характере их поэзии и характере поэзии Пушкина» Исключительное художественное мастерство Пушкина-поэта будет развиваться, обогащаться, совершенствоваться на протяжении всей его жизни, но уже в этот период складываются основные качества пушкинского поэтического языка и пушкинского стиха, синтезировавшего в себе высшие достижения стихотворного искусства его предшественников и современников, сочетающего живописную точность и звуковую энергию, присущие лучшим стихам Державина, с пластичностью и гармонией батюшковского стиха, с «пленительной» музыкальностью стиха Жуковского. В то же время основой всего этого синтеза, специфическим свойством именно пушкинского стихотворного языка, является его необыкновенная сжатость и выразительная сила, которые стали поражать и восхищать современников вскоре же по выходе поэта из лицея. Так, уже в 1819 г. один из видных членов общества «Зеленая лампа» поэт Яков Толстой просит Пушкина научить его бороться с «излишством слога» — писать «кратко» и вместе c тем в высшей степени художественно «Давно в вражде ты с педантизмом // И с пустословием в войне, // Так научи ж, как с лаконизмом // Ловчее подружиться мне».Действительно, существенным недостатком почти всей допушкинской русской поэзии была экстенсивность формы — «излишство слога», преобладание слов над мыслями. Пушкин не только сумел полностью преодолеть это, но и явил единственные в своем роде образцы художественного лаконизма, умения выразить предельно многое в предельно кратком, немногом Это замечательное качество всего пушкинского творчества с особенной наглядностью и ощутимостью проявляется именно в его стихотворениях. «Здесь нет этого каскада красноречия, увлекающего только многословием, в котором каждая фраза потому только сильна, что соединяется с другими и оглушает падением всей массы, но, если отделить ее, она становится слабою и бессильною», — говорит Гоголь. «Здесь нет красноречия, здесь одна поэзия; никакого наружного блеска, все просто, все прилично, все исполнено внутреннего блеска, который раскрывается не вдруг; всё лаконизм, каким всегда бывает чистая поэзия. Слов немного, но они так точны, что обозначают все. В каждом слове бездна пространства; каждое слово необъятно, как поэт» Большое значение для выработки совершеннейшей художественной формы имело для Пушкина обращение к великим образцам древнегреческой поэзии, которую позднее так высоко ценил Маркс, а Белинский считал «художественной мастерской», через которую должен пройти каждый поэт, чтобы стать подлинным поэтом художником.Именно за проникновение в дух античного, древнегреческого искусства Пушкин так любил поэта эпохи французской революции Андре Шенье. Сам Пушкин в своих «Подражаниях древним» и других многосчисленных стихотворениях в антологическом роде, которые пишутся им в годы южной ссылки («Нереида», «Редеет облаков летучая гряда», 1820, «Муза», «Дева», «Дионея», 1821, «Ночь», 1823, и многие другие) показал, что он прошел через мастерскую древнегреческого художества, овладел образно-пластическим мышлением древнегреческих поэтов. Правда, подобно Батюшкову, он знал их стихи только по переводам, но «глубокий художественный инстинкт, — по словам Белинского, — заменял ему непосредственное изучение древности»В то же время необходимо подчеркнуть, что обращение поэта в своих антологических стихотворениях к античным образцам, к «древнему классицизму», — по выражению Пушкина, — не было ни в какой мере возвратом к классицизму XVIII в., представители которого механически подражали внешним формам античного искусства. Западноевропейский классицизм XVII—XVIII вв. и русский классицизм XVIII в. с его абстрактным рационализмом был не только чужд, но и полярно противоположен конкретно-чувственному и тем самым «художественному по преимуществу» мышлению древних греков. Наоборот, овладение древнегреческим художественным мышлением осуществлялось Пушкиным на почве романтизма, решительно выступившего против рассудочности классицизма, выдвинувшего требование «местного» — национального, исторического колорита.На почве романтизма начал складываться и пушкинский историзм — стремление познать и отразить народную жизнь в ее движении, дать конкретное художественное изображение данной исторической эпохи. Это также явилось существеннейшей предпосылкой последующего пушкинского реализма. Но и в романтический период пушкинского творчества это уже приносило замечательные плоды. Так, в противоположность «Думам» Рылеева, написанным на темы русской истории, но содержавшим в себе весьма мало национально-исторического, в противовес их схематизму и отвлеченной дидактике, родственным классицизму XVIII в., Пушкин пишет свою «Песнь о вещем Олеге» (1822), в которой замечательно передает дух летописного рассказа, его, как он сам это определяет, «трогательное простодушие» и поэтическую «простоту». Эти черты получат полноценное художественное воплощение в созданном три года спустя образе летописца Пимена.Еще более ярким образцом пушкинского историзма является в своем роде этапное стихотворение «Наполеон», написанное в 1821 г. в связи со смертью Наполеона. Сам Пушкин называл поначалу это стихотворение «одой». Но оно имеет глубокое принципиальное отличие от од XVIII в.: не только дает строго последовательное и вполне реальное, лишенное какого бы то ни было условного мифологического реквизита изображение исторической деятельности Наполеона, но и осмысляет эту деятельность во всех ее противоречиях, в ее сильных и слабых сторонах. Именно на основе этого осмысления, резко противостоящего традиционно-односторонней оценке Наполеона как «хищника» и «свирепого тирана» — оценке, которой следовал и сам Пушкин в своих лицейских стихах (см., например, «Наполеон на Эльбе», 1815), поэт даст три года спустя замечательную по своей диалектической остроте и глубине политическую характеристику Наполеона: «Мятежной Вольности наследник и убийца» («Недвижный страж дремал...», 1824). В этой характеристике подчеркнута и историческая закономерность возвышения Наполеона в результате французской революции XVIII в., и предательство им завоеваний революции: провозглашение себя императором и сосредоточение в своих руках абсолютной власти.Углубляющийся историзм Пушкина заставляет его все пристальнее вглядываться в события современности и стараться осмыслить их историческую сущность. Поражение одного за другим западноевропейских национально-освободительных движений, усиливающаяся реакция Священного союза, возглавляемого императором Александром I, разгром кишиневской ячейки «Союза благоденствия», арест В. Ф. Раевского — все это наносит тяжелые удары по политическому романтизму Пушкина, по его надеждам на неизбежное близкое торжество освободительного движения «народов» против «царей».В стихотворении «Кто, волны, вас остановил...» (1823) поэт еще продолжает призывать революцию:Взыграйте, ветры, взройте воды, Разрушьте гибельный оплот! Где ты, гроза — символ свободы? Промчись поверх невольных вод.Но он все меньше и меньше верит в действенность этих призывов; в его стихах начинают все громче звучать ноты скепсиса и неудовлетворенности окружающим, проявляется ироническое отношение к «возвышенным чувствам», к романтическому восприятию действительности. Эти настроения сквозят в послании 1822 г. «В. Ф. Раевскому» («Ты прав, мод друг...»), в черновом наброске «Бывало, в сладком ослепленье...» (1823) и, наконец, в обобщающем все эти мотивы стихотворении «Демон» (1823), являющемся одним из значительнейших произведений данного периода.К темам разочарования в дружбе, в любви, развивающим и углубляющим аналогичные мотивы ранних элегий Пушкина, присоединяется теперь новая тема — разочарование в «вольнолюбивых надеждах», признание тщетности порывов к свободе. Сперва поэт, верный романтическому культу «героев», готов винить «народы» в том, что они не поддержали своих вождей и рабски терпеливо сносят невольничий ярем («Свободы сеятель пустынный...», 1823). Однако острый кризис романтического мировосприятия вызывает в Пушкине потребность более трезвым, «прозаическим» глазом взглянуть на действительность, увидеть ее такой, какая она есть. И проявляется это именно в пересмотре поэтом своей прежней восторженной романтической оценки «героев».Еще раньше, в уже упомянутом стихотворении 1821 г. «Наполеон», романтически приподымая образ французского императора, излюбленного героя поэтов-романтиков, Пушкин вместе с тем подчеркивал его безмерное честолюбие, крайний эгоизм, жажду личной власти и презрение ко всему человечеству. Эти «наполеоновские» черты Пушкин начинает считать теперь типичными для романтического героя-индивидуалиста, «современного человека», видя в них выражение духа эгоистического века, века зарождающихся буржуазных отношений. В начатом как раз в особенно острый момент кризиса «Евгении Онегине» поэт прямо заявляет: «Мы все глядим в Наполеоны, // Двуногих тварей миллионы // Для нас орудие одно...» Вообще приступ к работе над романом в стихах «Евгений Онегин» — центральным произведением всего пушкинскою творчества — был наиболее ярким выражением и результатом кризиса романтического мировосприятия поэта (см. об этом подробнее в примечаниях к «Евгению Онегину» Примерно в это же время Пушкин постепенно переоценивает личность и деятельность столь героизированного им несколько лет назад вождя греческого восстания Александра Ипсиланти; полное свое выражение это нашло в написанной позднее, уже в 30-е гг., повести «Кирджали», где симпатии Пушкина явно на стороне не героя-индивидуалиста, а «миллионов» — рядовых участников восстания. Но складывалось такое критическое отношение уже в пору южной ссылки.Кризис пушкинского романтизма ярко проявляется также в двух больших стихотворениях этой поры: «К морю», начатом им в самом конце южной ссылки и законченном уже в Михайловском (июль — октябрь 1824 г.) и в «Разговоре книгопродавца с поэтом», написанном вскоре по приезде в Михайловское (сентябрь 1824 г.)Стихотворение «К морю» — одно из ярчайших проявлений в пушкинской лирике романтизма поэта. Еще в патетических тонах говорит здесь Пушкин о Наполеоне и Байроне, имена которых обычно тесно связывались друг с другом в произведениях романтиков. Однако поэт не только воспевает, но одновременно как бы «отпевает» этих двух недавних «властителей дум». Образ Наполеона в дальнейшем почти вовсе уходит из творчества Пушкина, а намечавшееся уже и прежде расхождение поэта с Байроном в годы михайловской ссылки превращается в прямую полемику с байроновским восприятием действительности. Прощаясь с «свободной» и «могучей» морской стихией, поэт как бы прощается с романтическим периодом своего творчества, начатом «морской» элегией «Погасло дневное светило».Мотив прощания с романтическим мировосприятием отчетливо звучит и в стихотворении «Разговор книгопродавца с поэтом». Оно написано на весьма актуальную для того времени тему профессионализации литературною труда. Для Пушкина, который, борясь с аристократическими предрассудками своей общественной среды, первым начал жить на литературный заработок, — тема эта была не только особенно актуальной, но боевой, воинствующей. Однако значение стихотворение, которое поэт недаром напечатал вместе с первой главой «Евгения Онегина» — в качестве своеобразного введения в свой реалистический роман, — далеко выходит за пределы этой темы.В диалоге поэта-романтика с наиболее характерным представителем «века торгаша», века все большего утверждения новых буржуазных общественных отношений, — купцом, торговцем, — дано резкое противопоставление «поэзии» и «прозы» в широком значении этих слов: «возвышенных», романтических представлений о действительности — «пира воображенья», «чудных грез», «пламенных восторгов» — и трезвого, сугубо «прозаического» восприятия жизни. Диалог «поэта» и «прозаика» заканчивается полной победой последнего, что ярко подчеркнуто и небывало смелым стилистическим приемом. Убежденный железной логикой Книгопродавца, Поэт от восторженных речей и пламенных излияний переходит на сухой язык деловой коммерческой сделки, и вот поэзия теперь уже в узком смысле слова: стихотворная речь — сменяется речью прозаической: «Вы совершенно правы. Вот вам моя рукопись. Условимся».Однако новое, трезвое — без романтических иллюзий — восприятие жизни не означает для пушкинского Поэта подчинения ей. Пафос стихотворения — не в капитуляции перед объективной «прозаической» действительностью — а в стремлении освободиться от беспочвенных и бесплодных мечтаний, вместе с тем сохранив в неприкосновенности свою внутреннюю свободу, неподкупную совесть художника: «Не продается вдохновенье, // Но можно рукопись продать». Эта формула определит отношение к творческому труду в условиях «века торгаша» не только самого Пушкина, но и всех последующих русских писателей-классиков.Прощальные стихи «К морю» заканчиваются торжественным обещанием поэта не забывать морской «свободной стихии». И действительно, гул «романтического» моря — высокая героика, идеал возвышенного и прекрасного в мире и в человеке — не замирает и в реалистический период пушкинскою творчества. Именно об этом скажет Пушкин много позже в новом стихотворном диалоге 1830 г. «Герой», вкладывая в уста Поэта демонстративные и столь часто неправильно истолковываемые слова: «Тьмы низких истин мне дороже // Нас возвышающий обман», — слова, пафос которых не в предпочтении лжи правде, а в утверждении воздействующей на саму жизнь и возвышающей ее силы идеала, силы искусства.В новой, «северной» ссылке, в Михайловском, Пушкина со всех сторон обступил мир русской народной жизни. Находясь в окружении русской природы, вступая в близкое соприкосновение с крестьянами, слушая сказки и песни няни, поэт непосредственно приобщался к глубоко захватившему и пленившему его русскому народному творчеству. В его произведениях углубляются черты «народности» — национальной самобытности — и, в прямой связи с этим, все определеннее утверждается «поэзия действительности» — реализм.Творчество поэта в Михайловском — один из самых насыщенных, плодоносных и в то же время значительных этапов литературной биографии Пушкина Замечательно расцветает в эту пору и пушкинская лирика. Меньше чем за полтора года поэтом было написано около ста стихотворений и стихотворных набросков, то есть почти вдвое больше, чем за предшествующие два с половиной года (1822 — первая половина 1824 г.), и немногим меньше, чем за все время ссылки на юге. Еще важнее этих количественных показателей исключительное многообразие и художественная полноценность пушкинской лирики этого периода.В написанной в 1825 г. своеобразной басне-эпиграмме «Соловей и кукушка» поэт противопоставляет песни соловья монотонным «куку» «самолюбивой болтушки» — кукушки, иронически приравнивая к ним унылый элегизм произведений многочисленных эпигонов школы Батюшкова — Жуковского. Призывом «избавить» современную поэзию от их «элегических куку» и заканчивается это совсем небольшое, шутливое по форме, но принципиально важное, по существу программное, стихотворение.Пушкинская лирика 1824—1825 гг. не была замкнута в эгоистический круг «самолюбивых», узколичных переживания поэта, она откликалась на все зовы жизни, на «все впечатленья бытия». По-прежнему широко развернуты в ней мотивы дружбы, любви (третье послание Чаадаеву: «К чему холодные сомненья..», «Ненастный день потух..», «П. А. Осиповой», «19 октября», «Сожженное письмо», «Храни меня, мой талисман..», «Я помню чудное мгновенье...» и т. п.). Звучит в стихах этих лет и тема гонения («К Языкову», «19 октября»). Особенно значительна в этом отношении историческая элегия «Андрей Шенье» (1825), посвященная трагической гибели столь любимого Пушкиным французского поэта. Здесь в упор поставлен вопрос о двух возможных для писателя путях творчества — активном участии в общественной жизни, в борьбе за свободу народа или уходе в спокойную, частную жизнь, в интимные радости: наслажденья дружбой, любовью. По существу Пушкин возобновляет здесь давнюю тему знаменитою «Разговора с Анакреоном» Ломоносова и решает ее именно так, как в свое время решал Ломоносов. Долг поэта — служить «пользе общества». Когда возникает необходимость выбора между личным счастьем и благом «отечества», народа, поэт безусловно обязан выбрать путь «гражданина».В «Андрее Шенье» победа «гражданина» буквально врезывается в сознание читателя острым стилистическим приемом того же рода, что и переход от стихов к прозе в «Разговоре книгопродавца с поэтом», — необыкновенно выразительной сменой метров. Традиционный минорно-элегический размер — шестистопный ямб, в который облечены интимно-лирические раздумья Андрея Шенье, внезапно — в момент резкого перелома его душевного состояния, когда в поэте, поддавшемся было «малодушным» чувствам, снова пробуждается «великий гражданин», — сменяется мажорным, энергическим четырехстопным ямбом:Погибни, голос мой, и ты, о призрак ложный,    Ты, слово, звук пустой.   О нет! Умолкни, ропот малодушный!  Гордись и радуйся, поэт:    Ты не поник главой послушной  Перед позором наших лет;Ты презрел мощного злодея... и т. д.В «Андрее Шенье» сказывается ограниченность политического мировоззрения Пушкина (неприятие им якобинского периода французской революции, которое поэт разделял со многими декабристами и которое неоднократно заявлялось им в его политических стихах — «Вольность», «Кинжал»). Но насквозь пронизанное прежним вольнолюбивым духом, явно снимающим горький пессимизм стихов о сеятеле, пушкинское стихотворение звучало в русской общественно-политической обстановке того времени в высшей степени революционно. Недаром цензура изъяла из пего больше сорока строк, которые позднее начали ходить в списках под названием «Стихи на 14-е декабря». Властям «дух» этого сочинения казался столь предосудительным, что именно в связи с ним, уже после торжественного возвращения Николаем I Пушкина из ссылки, за поэтом был установлен секретный полицейский надзор, который продолжался до самой его смерти.Вольнолюбием пронизан и ряд других стихотворений Пушкина этой поры: таково, например, уже упоминавшееся послание к Языкову («Издревле сладостный союз...») и в особенности обобщающая и подымающая на новую ступень анакреонтику послелицейских лет мажорно-оптимистическая «Вакхическая песня» с ее знаменитой призывной концовкой — здравицей, возвещающей неминуемую победу «разума» над «ложной мудростью», света над тьмой: «Да здравствует солнце, да скроется тьма». По-видимому, в конце 1824 г. набрасывает Пушкин остро-иронические стихи о Екатерине II «Мне жаль великия жены». Продолжает поэт «подсвистывать» и своему давнему недругу — главе русской и европейской реакции, царю Александру I; весьма вероятно, что именно к этому времени относится эпиграмма «Воспитанный под барабаном..», не дошедший до нас еще один ноэль, о котором Пушкин упоминает в письме к брату от 20 декабря 1824 г., добавляя, что за него он может попасть «в крепость», острая «вольная» шутка «Брови царь нахмуря...», наконец, уж совсем мятежные строки чернового наброска «Заступники кнута и плети...». Создание этою наброска, видимо, находится в связи с признанием Пущина, по время посещения им Михайловского, о существовании тайного общества и подготовке вооруженного переворота. Тогда же написан и целый фейерверк пушкинских эпиграмм; зтот боевой жанр был весьма популярен в поэзии того времени, издавна культивировался Пушкиным и доведен им до небывалой меткости и силы. Таковы, например, эпиграмма на Каченовского «Охотник до журнальной драки...»; знаменитый ответ своим литературным противникам «Ex ungue leonem» и в особенности «Сказали раз царю...», новая эпиграмма на бывшего одесскою начальника Пушкина графа Воронцова, по доносам которого поэт и был выслан из Одессы в глухое псковское захолустье. Эпиграмма эта, не уступая по силе негодования и презрения прогремевшей одесской эпиграмме Пушкина на того же Воронцова — «Полу-милорд, полу-купец...» — продолжает и развивает тему последней: предсказание поэта сбылось; бесстыдно подлаживаясь к царю, лжелиберал Воронцов из «полу-подлеца» стал подлецом полным. По-видимому, тогда же Пушкин набросал одно из самых сильных сатирических своих произведений, оставшееся незавершенным стихотворение «О муза пламенной сатиры!» — которое, по свидетельству одного из осведомленных современников, близкого приятеля поэта, С. А. Соболевского, Пушкин хотел предпослать в качестве введения замышлявшемуся им отдельному изданию своих эпиграмм.Новым освободительным гуманистическим духом проникнута не только политическая лирика Пушкина; и любовные его стихи исполнены столь большой силы, искренности и чистоты чувства, противостоящих как лицемерно-патриархальной, феодально-аристократической, так и буржуазно-мещанской морали, что при всем их глубоко личном характере они являются яркими проявлениями нового передового общественного сознания. Так, если мы перечтем одно за другим такие создания Пушкина, как — первое послание к Чаадаеву («Любви, надежды, тихой славы...») и послание к А. П. Керн («Я помню чудное мгновенье...»), мы сразу почувствуем, что при всем казалось бы отличии их содержания, они по своей общей мажорной тональности, по той страстной силе, с которой выражен в каждом из них мотив пробуждения к новой жизни, — глубоко созвучны друг другу, составляют некую органическую целостность и единство. И в этой широте и вместе с тем внутренней целостности пушкинской лирики заключалось все ее великое значение.В своей поэзии Пушкин часто прибегает к легкой шутке, веселой остроте. Возражая А. Бестужеву, который, как и Рылеев, неодобрительно отнесся к первой главе «Евгения Онегина», не находя в ней мятежной романтики южных поэм, Пушкин спрашивал: «Ужели хочет он изгнать все легкое и веселое из области поэзии?» (письмо Рылееву от 25 января 1825 г.). Сам Пушкин с лицейских лет и до конца жизни неизменно ценил в литературе «легкое и веселое». Во многих стихотворениях Пушкина, в особенности не предназначавшихся для печати, рассчитанных на тесный приятельский кружок, мы неоднократно встречаемся с вольной шуткой, порой даже весьма круто посоленной. Но глубоко прав Белинский, возражая современным ему литературным «фарисеям и тартюфам», объявлявшим Пушкина «безнравственным поэтом». «Никто, решительно никто из русских поэтов, — писал он, — не стяжал себе такого неоспоримого права быть воспитателем и юных, и возмужалых, и даже старых (если в них было и еще не умерло зерно эстетического и человеческого чувства) читателей, как Пушкин, потому, что мы не знаем на Руси более нравственного, при великости таланта, поэта, как Пушкин» (В. Г. Белинский, т. VII, стр. 342—343). Эту нравственную, воспитательную силу Белинский справедливо видел в глубоко гуманистическом характере всего пушкинского творчества, помогающего воспитывать «человека в человеке».В стихах Пушкина периода ссылки в Михайловском временами дает себя знать и прежнее романтическое мировосприятие поэта. Так, сам он позднее считал одним из самых характерных образцов своей романтической лирики стихотворение «Буря», написанное в 1825 г. Но в целом и основном пушкинское творчество этого периода, в том числе и лирика, становится все более и более реалистическим.Именно к этому времени относятся и усиленные раздумья Пушкина на тему о национальной самобытности, национальном «духе», его размышления о понятии «народности» литературы (см. в т. 6 статью «О предисловии г-на Лемонте к переводу басен И. А. Крылова» и черновой набросок «О народности в литературе»). Пушкин уже в творчестве южного периода стремился, употребляя его собственные слова, «вникать» «в народный дух» (см. стихотворный набросок 1823 г. «Чиновник и поэт»). Это сказывается и в романтических южных поэмах с их ярко выраженной национально-экзотической — черкесской, татарской, цыганской — расцветкой, и в его стихотворениях той поры, таких, например, как «Черная шаль» (1820), которую Пушкин сопроводил подзаголовком «Молдавская песня». Уже в этих произведениях поэт дает нечто более конкретное, реальное, чем в значительной степени внешний «местный колорит» романтиков.По Пушкину, народность заключается не во внешних признаках; выразить в своем творчестве национальный «образ мыслей и чувствований», «особенную физиономию» своего народа — это и значит быть народным. В Михайловском творчество Пушкина приобретает качество подлинной народности. Он создает здесь замечательный цикл «Подражаний Корану» (1824), пишет стихотворения на темы библейской «Песни песней» («В крови горит огонь желанья...», «Вертоград моей сестры», 1825), делает набросок большого стихотворения или небольшой поэмы «Клеопатра». В этих произведениях Пушкин подымается до глубокого проникновения в национальную сущность далеких культур и народов, и при этом он остается глубоко национальным, русским поэтом. Эта способность, столь поражавшая современников, отмечалась и многими последующими русскими писателями в качестве одного из самых поразительных свойств пушкинского «мирообъемлющего» гения.Особенно значительным для всего дальнейшего развития творчества Пушкина является то, что поэт глубоко проникает в русскую народную жизнь и русское народное творчество. Он создает в 1825 г. такие произведения, как пролог к «Руслану и Людмиле» («У лукоморья дуб зеленый..»), баллада-сказка «Жених», стихотворение «Зимний вечер».В ряде стихотворений этого времени все больше дает себя знать стремление поэта, также связанное со все большим утверждением в творчестве Пушкина «поэзии действительности», выйти за пределы субъективно-лирического «одноголосья». Он вносит в лирику элементы эпического и даже драматического жанра. Последнее в скрытом виде уже проявляется в хорошо известном нам стихотворении 1823 г. «Демон), прямо осуществляется в «Разговоре книгопродавца с поэтом» (1824) и в особенности в «Сцене из Фауста» (1825), представляющей собой диалог между «бредящим наяву» романтиком Фаустом и трезвым циником Мефистофелем. «Сцена из Фауста» — по существу уже не стихотворение, а драматическое произведение, являющееся своего рода промежуточным звеном между «Борисом Годуновым» и «маленькими трагедиями». Аналогичный процесс происходит и в поэмах Пушкина (законченная в Михайловском поэма «Цыганы»).Вообще стихи Пушкина по богатству своего индивидуального жизненного выражения явно выходят за условно-литературные рамки традиционных, восходящих еще к классицизму XVIII в. стихотворных видов. Характерно, что в первом издании стихотворений Пушкина (вышло в свет в конце 1825 г., на титуле — 1826), где стихотворения еще традиционно разбиты по жанровым рубрикам, самым обширным является раздел, лишенный определенной жанровой характеристики — «Разные стихотворения». В последующих изданиях Пушкин вовсе отказывается от жанрового распределения стихотворений и печатает их в хронологическом порядке.К этому времени достигает полной зрелости и тот несравненный по своей художественной силе и выразительности пушкинский стих, о котором Белинский восклицал: «И что же это за стих!.. все акустическое богатство, вся сила русского языка явились в нем в удивительной полноте». И дальше, стремясь дать ощущение этой полноты, критик сам начинал говорить сотканным из сравнений и метафор языком поэта-романтика «Он нежен, сладостен, мягок, как ропот волны, тягуч и густ, как смола, ярок, как молния, прозрачен и чист, как кристалл, душист и благовонен, как весна, крепок и могуч, как удар меча в руке богатыря. В нем и обольстительная, невыразимая прелесть и грация, в нем ослепительный блеск и кроткая влажность, в нем все богатство мелодии и гармонии языка и рифма, в нем вся нега, все упоение творческой мечты, поэтического выражения» (В.Г. Белинский, т. VII, стр. 318).Страшное потрясение Пушкина известием о разгроме вооруженного восстания декабристов и жестокой правительственной расправе над ними особенно остро отозвалось именно па лирике поэта. После исключительного расцвета пушкинской лирики в первые семнадцать месяцев пребывания в Михайловском, за восемь месяцев 1826 г. (выехал из Михайловского 4 сентября) Пушкиным написано, не считая немногих мелочей и черновых отрывков, всего семь стихотворений, причем на содержании большинства из них прямо или косвенно отразились мысли и переживания поэта, связанные с трагическим исходом восстания декабристов. Так, странное равнодушие, с которым поэт писал о смерти еще недавно столь любимой им женщины («Под небом голубым страны своей родной...») объясняется тем, что он как раз в это время узнал о казни пяти декабристов, о чем сделал пометку в рукописи стихотворения. Прямо связано с разгромом декабристов стихотворное послание к П. А. Вяземскому: «Так море, древний душегубец...».Видимо, в конце июля — августе 1826 г. Пушкиным написаны три «Песни о Стеньке Разине», личностью которого поэт интересовался еще в период южной ссылки. Вскоре после приезда в Михайловское он назвал Разина «единственным поэтическим лицом русской истории». Творческое обращение к излюбленному народом образу вождя грозного восстания XVII в. находилось в несомненной внутренней связи с крушением изолированного от народа декабристского движения. В поэме «Братья-разбойники» тема протеста закрепощенного крестьянства разрабатывалась Пушкиным в литературно-романтическом духе; в «Песнях о Стеньке Разине» разработка той же темы осуществлена в духе подлинной народности. Причем народности содержания песен о Разине полностью соответствует народность формы — образности, языка, стиха, — непосредственно восходящая к народному поэтическому творчеству. Все это делает их значительнейшим этапом во всем творческом развитии Пушкина. Наконец, поэтом создается в эту пору один из величайших образцов его лирики, стихотворение «Пророк», в котором с исключительной силой выражена мысль о гражданском назначении поэта-пророка, борца с общественным злом и неправдой, призванного «глаголом жечь сердца людей». По свидетельству ряда осведомленных современников, «Пророк» сперва заканчивался острополитическим четверостишием, гневно бичующим царя — убийцу декабристов.Новый период в развитии пушкинского творчества, существенно отличающийся от творческого периода первой половины 20-х гг., начинается после возвращения поэта в сентябре 1826 г. из ссылки.В заключительных строфах шестой главы «Евгения Онегина», написанных годом позднее, в августе 1827 г., Пушкин всерьез, «без элегических затей», прощается со своей «юностью» и ее сладостными мечтами, подчеркивает, что его тревожат «другие хладные мечты», «другие строгие заботы», что он познал «глас иных желаний», познал «новую печаль». Все это показывает, что в творчестве поэта назревал существенный перелом, обусловленный резко изменившейся общественной обстановкой, которая сложилась в стране в первые годы после поражения декабристов. Настал период злейшей правительственной реакции, хотя и прикрываемой лицемерно «либеральными» словами и жестами нового царя; период, когда проявилась вся ничтожность отшатнувшегося от декабристов «высшего света», когда передовые круги дворянства, из которых были вырваны их лучшие представители и к которым принадлежал сам поэт, находились в состоянии тяжкой депрессии. И вот, в резкое отличие от первой половины 20-х гг., почти за всю вторую половину 20-х гг., до знаменитой болдинской осени 1830 г., Пушкин создает всего одно крупное законченное произведение — поэму «Полтава». Зато эти годы являются порой продолжающегося яркого цветения пушкинской лирики, которая по прежнему, и даже с еще большей силой и широтой, отражает исключительное богатство и многообразие внутренней жизни поэта. Продолжает развиваться и личная, интимная лирика, и лирика гражданская, общественно-политическая. Однако в связи с изменившейся общественно-исторической обстановкой содержание той и другой существенно меняется. В поэзии Пушкина начинают занимать все большее место стихотворения общефилософского характера — раздумья о человеческом существовании, его смысле и цели («Три ключа», «Воспоминание», «Дар напрасный, дар случайный..» и др.), мысли о смерти («Дорожные жалобы», «Брожу ли я вдоль улиц шумных...» и др.). Причем большинство этих стихотворений окрашено в несвойственные солнечному, жизнеутверждающему гению Пушкина мрачные, пессимистические тона, отражающие те настроения безнадежности, подавленности, безысходной тоски, которые охватили передовые круги общества. Эти же мотивы звучат в стихах и многих других поэтов-современников, таких, как Баратынский, Веневитинов. Однако в отличие от них Пушкин не замыкался в свое одинокое страдающее «я», он сумел не поддаться до конца этим настроениям, а наоборот, мужественно боролся с ними и в конечном счете их преодолел. В соответствии с ведущей традицией предшествовавшей Пушкину прогрессивной русской литературы он искал выхода из последекабрьского тупика на путях большой общественной деятельности, патриотического подвига, на путях сближения с народом, от которого были так оторваны декабристы. Он верил в великие силы нации и тем самым в ее великое будущее. Пессимизм, бывший отражением и выражением тягчайшего общественного кризиса и тех труднейших условий — полицейской слежки, жандармских преследований, цензурного гнета, — в которые была поставлена жизнь самого поэта, побеждался высоким историческим оптимизмом, дававшим силы, вдохновлявшим на продолжение литературного «подвига». Очень выразительна в этом отношении хронологическая последовательность написания Пушкиным его интимно лирических и гражданских стихов данного периода. Так, вскоре после минорной, овеянной глубокой грустью «Зимней дороги» (ноябрь — декабрь 1826 г.) поэт создает мажорные «Стансы» («В надежде славы и добра..», декабрь 1826 г.) и выдержанное в той же бодрой, мажорной тональности послание декабристам в Сибирь («Во глубине сибирских руд», конец декабря 1826 г. — начало января 1827 г.); примерно месяц спустя после безнадежно-пессимистических «Трех ключей» (18 июня 1827 г.) пишет стихотворение «Арион» (16 июля 1827 г); после «Воспоминания» («Когда для смертного умолкнет шумный день...», 19 мая 1828 г.) и самого безнадежно мрачного во всей пушкинской лирике стихотворения, написанного поэтом на день своего рождения, «Дар напрасный, дар случайный...» (26 мая 1828 г.) Пушкин создает (в основном в октябре 1828 г.) героико-патриотическую поэму «Полтава».В своей гражданской лирике второй половины 20-х гг. Пушкин остается верен не только чувству большой личной привязанности к своим «братьям, друзьям, товарищам», как называет он декабристов (послание «И. И. Пущину», 1826, «19 октября 1827» и др.), но и «высокому стремленью» их «дум» — освободительным идеям декабризма («Во глубине сибирских руд..»). В стихотворении «Арион», иносказательно изображая гибель декабристов и свою тесную связь с ними («Пловцам я пел...»), поэт подчеркнуто заявляет, что он продолжает слагать «гимны прежние». Именно таким «прежним гимном», развивающим с исключительной художественной силой радищевскую тему протеста против «зверообразного самовластия... когда человек повелевает человеком», является один из самых замечательных образцов пушкинской гражданской поэзии — стихотворение «Анчар» (1828).В то же время в своих «Стансах» 1826 г. поэт, убедившись в безнадежности попыток без поддержки народа произвести революционный переворот и видя полное отсутствие связи между народом и передовыми кругами общества, пытается побудить Николая I, который своими псевдолиберальными посулами сумел внушить поэту, как и многим декабристам, доверие к себе, — пойти, вслед его «пращуру» Петру I, по пути решительных преобразований страны сверху. Заканчиваются «Стансы» смелым призывом к царю быть «незлобным памятью», то есть вернуть сосланных на каторгу декабристов. Стихотворение это, хотя и полное ошибочных надежд и политических иллюзий, все же было неверно оценено многими современниками, и даже друзьями Пушкина, как его измена своим прежним убеждениям. Ответом им явилось стихотворение «Друзьям» 1828 г., в котором, объясняя отношение к царю, Пушкин одновременно излагал свою политическую программу (прощение декабристов, любовь к народу, защита прав народа, защита просвещения), прямо противостоящую мракобесным призывам раболепствующих царских «льстецов» — идеологов реакции. Недаром царь запретил публиковать это стихотворение. Осуждение Пушкина друзьями за его «Стансы» еще более усилило то острое чувство одиночества, которое испытывал поэт после своего возвращения из ссылки.В эту же пору Пушкин начал ощущать и еще более горькое чувство-одиночества творческого, связанного с тем, что новые его произведения, в которых гений поэта восходил все на большую высоту и далеко опережал своих современников, находили все меньше понимания со стороны окружающих.Чувство это нашло резкое выражение в цикле стихов Пушкина о поэте и его назначении, об отношении между поэтом и обществом («Поэт», 1827, «Поэт и толпа», 1828, «Поэту», 1830, и др.). Стихотворения эти, негодующе направленные в адрес реакционной великосветской и литературной «черни», совершенно неправильно истолковывались многими последующими критиками, как якобы выражающие аристократическое пренебрежение к простому народу, с которым в действительности Пушкин все теснее сближался в своем творчестве. Равным образом в 60-е гг., когда разгорелась ожесточенная борьба между революционными демократами и сторонниками антиобщественной теории «чистого искусства», последние неправомерно стремились взять эти пушкинские стихи на свое вооружение. На самом деле в них выражается неизменная точка зрения Пушкина на поэзию как на большое искусство и в то же время утверждается ее высокое гражданского назначение. Поэт в этом цикле стихотворений предстает в двойном и вместо с тем слитом воедино образе «служителя муз», «жреца Аполлона» и пророка-борца. В то же время в ответ на посягательства реакционных кругов подчинить себе «перо» певца декабристов — использовать в своих целях его могучее дарование и колоссальную популярность — Пушкин энергично выдвигает лозунг свободы и независимости творчества, обращается к писателю с энергичным призывом — идти «дорогою свободной» «туда, куда влечет свободный ум». Все это придает и данному циклу неизменно свойственное поэзии Пушкина свободолюбивое звучание.Создание в 1828 г. «Полтавы», самовольная, без разрешения властей, поездка Пушкина в 1829 г. на театр военных действий в Закавказье, где он становится свидетелем доблестных боевых дел простых русских людей, новое и гораздо более глубокое соприкосновение с могучей природой Кавказа, встречи и беседы со ссыльными друзьями-декабристами, — все это оказало самое благотворное влияние на душевное состояние поэта и, несомненно, способствовало преодолению владевших им тягостных настроений.В цикле кавказских стихов и в особенности в стихах, написанных после возвращения с Кавказа, в таких, например, как ослепительно-солнечное «Зимнее утро» (1829), прямо противостоящее «Зимней дорою», снова повеяло бодростью, здоровьем душевным, мужественным, жизнеутверждающим духом. С новой силой возрождается и пушкинская «лелеющая душу гуманность». Безнадежно-мрачные, ни на минуту не покидающие поэта думы о смерти, об обреченности всего его поколения разрешаются в стихотворении «Брожу ли я вдоль улиц шумных...» (1829) светлой альтруистической концовкой — благословением грядущего: «И пусть у гробового входа // Младая будет жизнь играть». Глубоко человечным чувством проникнуто и стихотворение Пушкина «Цветок» (1828), и исполненные безграничной самоотверженной нежности, светлой печали любовные стихи Пушкина 1829 г.: «Па холмах Грузии лежит ночная мгла...» и в особенности «Я вас любил..».Среди стихотворений этого периода необходимо особенно отметить послание «К вельможе», в котором поэт подымается на высоты широкого философско-исторического созерцания: не только воссоздает типический образ русского «просвещенного» вельможи XVIII в., но и развертывает, исключительно скупыми средствами — в лапидарных и предельно выразительных образах-характеристиках, — картины жизни дореволюционной Европы, гибели в «вихре» революции старого строя и становления нового века, «века-торгаша» — буржуазных общественных отношений.Через несколько месяцев после создания стихотворения «К вельможе» прославленной болдинской осенью 1830 г. в творчестве Пушкина произошел коренной перелом — окончательный отказ от романтических представлений о действительности, романтических иллюзий и в связи с этим переход от «шалуньи-рифмы» к «суровой прозе», перелом, предчувствием которого были исполнены упоминавшиеся выше заключительные строфы шестой главы «Евгения Онегина» и который исподволь подготовлялся и вызревал в его творческом сознании.Приехав ненадолго для устройства имущественных дел в связи с предстоящей женитьбой в родовую нижегородскую вотчину, село Болдино, Пушкин неожиданно, из-за вспыхнувшей холерной эпидемии, вынужден был пробыть здесь около трех месяцев.Как в 1824—1825 гг. в Михайловском, Пушкин снова очутился в глухой русской деревне, в еще более полном одиночестве и еще более тесном соприкосновении с простым народом, вдали от столичной неволи, от Бенкендорфа и его жандармов, от продажных журналистов вроде Булгарина, от светской «черни». И поэт, говоря его собственными словами, встрепенулся, «как пробудившийся орел». Накапливавшаяся за годы относительного творческого затишья громадная внутренняя энергия, то и дело дававшая себя знать в непрестанно сменявших друг друга многочисленных замыслах, планах, набросках, не доводимых Пушкиным до конца и остававшихся под спудом в его рабочих тетрадях, вдруг и разом вырвалась наружу. И это получило силу грандиозного творческого взрыва — по количеству, разнообразию и качеству созданных в этот кратчайший срок произведений, — беспримерного во всей мировой литературе.Из лирических произведений болдинской осенью 1830 г. было написано около тридцати стихотворений, среди которых такие величайшие создания, как «Элегия» («Безумных лет угасшее веселье...»), любовные стихотворения — «Прощание», «Заклинание» и в особенности «Для берегов отчизны дальной...», такие, как «Герой», «Бесы», «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы». Поражает широчайший тематический диапазон лирики болдинского периода: от проникновенного любовного стихотворения («Для берегов отчизны дальной...») до бичующего социального памфлета («Моя родословная»), от философского диалога на большую этическую тему («Герой») до антологической миниатюры («Царскосельская статуя», «Труд» и др.), до веселой шутки («Глухой глухого звал...»), до меткой и злой эпиграммы. Этому соответствует и исключительное разнообразие жанров и стихотворных форм: элегия, романс, песня, сатирический фельетон, монолог, диалог, отрывок в терцинах, ряд стихотворений, написанных гекзаметром, и т. д.Лирика этих месяцев, как и все «болдинское» творчество Пушкина, с одной стороны, завершает целый большой период творческого развития поэта, с другой — знаменует выход его на принципиально новые пути, по которым десятилетия спустя пойдет передовая русская литература.Особенно новаторский характер носит небольшое стихотворение «Румяный критик мой...», при жизни Пушкина не печатавшееся и столь смутившее редакторов посмертного издания его сочинений, что они придали ему (возможно, и по цензурным соображениям) смягчающее заглавие «Каприз». Действительно, в этом стихотворении, представляющем собой как бы лирическую параллель к одновременно написанной «Истории села Горюхина», поэт начисто смывает все идиллические краски с изображения деревенской крепостной действительности, дает образец такого трезвого, сурового реализма, который прямо предваряет поэзию Некрасова.Из всего великого, что было создано Пушкиным болдинской осенью 1830 г., наиболее значительным с точки зрения закономерности дальнейшего развития его творчества является цикл «Повестей Белкина», в котором нашла завершенное осуществление давняя потребность автора «Евгения Онегина» и «Бориса Годунова» овладеть художественной прозой. Начиная с этого времени, в течение всего последнего шестилетия своей жизни, Пушкин пишет преимущественно в прозе. Новые, все нарастающие «прозаические» тенденции сказываются в той или иной степени и почти во всех остальных областях ею творчества.Число созданных им в эти годы стихов резко уменьшается. Так, в 1831 г. написано всего пять завершенных стихотворений — случай еще небывалый в творчестве Пушкина. Причем три из них относятся к области политической поэзии («Перед гробницею святой», «Клеветникам России», «Бородинская годовщина») и только два стихотворения являются лирическими в собственном смысле этого слова: «Эхо», в котором сказывается горькое переживание поэтом своего творческого одиночества, непонимания его современниками, и «Чем чаще празднует лицей...», посвященное очередной лицейской годовщине.Среди произведений последующих годов мы встречаем такие замечательнейшие образцы пушкинской лирики, как большое стихотворение «Осень» (1833), дающее не только ярко живописную и вместе с тем проникновенно лирическую картину осенней природы, но и ярко рисующее одну из вдохновенных минут могучего прилива творческой энергии, подобной той, которая проявилась болдинской осенью 1830 г. В этом же году написано отличающееся подлинно трагическим колоритом «Не дай мне бог сойти с ума...». Замечательны такие стихотворения, как «Пора, мои друг, пора!» (1834), «Полководец» (1835), «Вновь я посетил» (1835) и др. Но субъективно-лирический голос звучит в пушкинских стихотворениях 30-х гг. все реже. Наоборот все усиливается в них эпическое повествовательное начало. Таковы баллада «Гусар» (1833), переводы двух баллад Мицкевича «Воевода» и «Будрыс и его сыновья» (1833), стихотворение «Странник» (1835), навеянное книгой писателя-проповедника эпохи английской революции XVII в. Джона Беньяна. К этим же годам относится, с одной стороны, ряд «Подражаний древним», переводов из античных поэтов, с другой, стихотворение «Сват Иван, как пить мы станем...» (1833) — одно из самых замечательных проникновений Пушкина в народный «русский дух». В 1834 г. появился долгое время не оцененный по достоинству критикой цикл «Песен западных славян», в большинстве своем построенный на имитациях Мериме, которым Пушкин, со свойственным ему умением проникать в национальный «дух» других народов, сумел придать действительно славянский характер Особенно значительна входящая в этот цикл «Песня о Георгии Черном» — оригинальное произведение Пушкина, материалом для которого послужила книга одного русского путешественника — современника поэта. Необыкновенная личность «воина свободы» Георгия Черного издавна, как мы уже знаем, привлекала внимание поэта. Но если раньше этот образ разрабатывался Пушкиным в сугубо романтическом духе («Дочери Карагеоргия», 1820), то «Песня о Георгии Черном» представляет собой единственное в своем роде сочетание глубочайшего психологического проникновения, предельно строгой эпической простоты и подлинной народности поэтической формы.К двадцатипятилетию со дня основания лицея Пушкин начал в середине октября 1836 г. писать стихотворение: «Была нора: наш праздник молодой // Сиял, шумел и розами венчался...». В этом стихотворении, одном из самых последних произведении Пушкина вообще, создававшемся тогда, когда черные тучи все безысходнее сгущались над ним, — поэт оглядывает грустным, почти прощальным взором и свою личную жизнь, и ту бурную эпоху войн и революций, свидетелем и участником которой было его поколение. Стихотворения Пушкин не дописал и в таком неоконченном виде стал читать его на традиционной встрече товарищей-лицеистов. «Однако едва поэт, — рассказывает один из присутствовавших, — начал читать первую строфу, как слезы полились из его глаз, и он не мог продолжать чтения...». Незавершенность стихотворения приобрела почти символический характер. Так же — в апогее своего развития — внезапно оборвалось и все пушкинское творчество.В созданном незадолго до последней лицейской годовщины стихотворении «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» Пушкин подвел итог и всей своей творческой жизни. Он подчеркивал, как самое ценное в своем поэтическом творчестве, гуманистический его характер («чувства добрые я лирой пробуждал») и освободительный пафос («В мой жестокий век восславил я свободу»).Белинский, продолжая и развивая в своих знаменитых статьях о Пушкине эту авторскую самооценку, прекрасно характеризует реализм пушкинской лирики, ее высокую художественную правду, чистоту, благородство и присущую ей несравненную поэтическую грацию. «Общий колорит поэзии Пушкина и в особенности лирической — внутренняя красота человека и лелеющая душу гуманность. К этому прибавим мы, что если всякое человеческое чувство уже прекрасно по тому самому, что оно человеческое (а не животное), то у Пушкина всякое чувство еще прекрасно, как чувство изящное. Мы здесь разумеем не поэтическую форму, которая у Пушкина всегда в высшей степени прекрасна; нет, каждое чувство, лежащее в основании каждого его стихотворения, изящно, грациозно и виртуозно само по себе: это не просто чувство человека, но чувство человека-художника... Есть всегда что-то особенно благородное, кроткое, нежное, благоуханное и грациозное во всяком чувстве Пушкина. В этом отношении, читая его творения, можно превосходным образом воспитать в себе человека... Поэзия его чужда всего фантастического, мечтательного, ложного, призрачно-идеального; она вся проникнута насквозь действительностью; она не кладет на лицо жизни белил и румян, но показывает ее в ее естественной, истинной красоте; в поэзии Пушкина есть небо, но им всегда проникнута земля»Лирика ЛермонтоваВхождение Лермонтова в литературу было стремительным. В дни смерти Пушкина вся Россия узнала имя его преемника. Лермонтов как бы подхватил знамя поэзии, выпавшее из рук Пушкина, когда появилось в рукописных экземплярах его знаменитое стихотворение “Смерть поэта” . Но писал Лермонтов уже многие годы. Писал, но не публиковал. Лермонтов боготворил Пушкина как поэта. Он не был с ним знаком, хотя у них были общие друзья. Молодой Лермонтов только мечтал о том, чтобы понести на суд Пушкина свои произведения. Одним из них было стихотворение “Бородино” . В стихотворении “Бородино” рассказ о войне доверен старому солдату. Характерно, что Лермонтов сумел показать народный взгляд на войну. И говорит солдат просторечным языком, с характерными пословицами и поговорками. Даже неправильность речи солдата (“Постой-ка, брат мусью” ) подчеркивает взгляд на войну. Напряженность битвы передается подбором особой лексики:

Звучал булат, картечь визжала,

Рука бойцов колоть устала,

И ядрам пролетать мешала

Гора кровавых тел...

Солдат, ведущий повествование, не один, он только выступает от имени всех. При этом постоянно подчеркивает общность патриотических целей:

И умереть мы обещали,

И клятву верности сдержали

Мы в Бородинский бой...

Поэт постоянно подчеркивает общее отношение к войне, как к серьезному воинскому долгу. Это, пожалуй, основное в стихотворении: общность людей перед лицом врага. Солдатам не свойственны хитрость и изворотливость: “Уж мы пойдем ломить стеною...” . Основная мысль стихотворения выражается в словах: “Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя...” . В этих словах жалоба на настоящее поколение, зависть к великому прошедшему, полному славы и доблести. Лермонтов считал, что это стихотворение не стыдно показать Пушкину. И в эти дни он узнает о трагической гибели поэта. Мог ли он не откликнуться на это трагическое событие? Как видим, в первом же стихотворении, которое стало известно общественности, проявился его вольнолюбивый дух. Для лирики Лермонтов свойственны двойственность в восприятие мира, такая же, которую он показал в своем романе “Герой нашего времени” . В душе Лермонтов был свой идеальный особый мир, который резко отличался от действительности. “В уме своем я создал мир иной...” . Необычайно широка тематика стихотворений Лермонтов. За свою короткую жизнь (он умер в 27 лет) он создал огромное количество философских, романтических, патриотических стихотворений о любви и дружбе, о природе, о поисках смысла жизни. Когда читаешь эти стихотворения, тебя охватывает странное чувство. В его стихотворениях такая глубокая горечь и печаль, что сердце невольно сжимается от боли:

И скучно и грустно, и некому руку подать

В минуту душевной невзгоды...

Эта горечь распространяется не только на него самого, но и на все поколение (“Дума” ) . “Дума” - поэтическая исповедь, чистосердечная и печальная. Композиция стихотворения подчинена авторскому замыслу: в первом четверостишье высказывается общее суждение о поколении 30-х годов:

Печально я гляжу на наше поколенье!

Его грядущее иль пусто, иль темно...

Последующие четверостишья развивают и доказывают мысль высказанную ранее. Мы видим открытое и беспощадное отрицание окружающего мира, которое обращено и на всех, и во внутренний мир души. Лермонтов огорчает то, что многие его современники живут “ошибками отцов и поздним их умом” . Он говорит о декабристах, которые смирились, прекратили борьбу. С тревожной болью говорит о том, что у его современников - образованных людей - нет ни сильных чувств, ни прочных привязанностей, ни убеждений:

И ненавидим мы, и любим мы случайно,

Ничем, не жертвуя ни злобе, ни любви...

Нравственно опустошенные, утратившие цельность мировоззрения, современники поэта не способны ни на подвиг, ни на труд. И заканчивается стихотворение убийственным выводом, который подготовлен всем ходом рассуждений:

Толпой угрюмою и скоро позабытой

Над миром мы пройдем без шума и следа.

Не бросивши векам ни мысли плодовитой,

Ни гением начатого труда.

Какая ирония звучит в словах!

Мы жалко бережем в груди остаток чувства...

Мы иссушили ум наукою бесплодной...

К добру и злу послушно равнодушны...

“Дума” - это сатира и элегия. Поэт говорит от лица той интеллигенции, которая не хотела мириться с действительностью, но и сделать ничего не могла. Безусловным шедевром русской лирики является стихотворение “Выхожу один я на дорогу” . В нем проявилось исключительное мастерство поэта в изображении переживаний лирического героя. Перед нами изумительные картины природы, которые подчеркивают мысли об одиночестве героя. Стихотворение сопровождается риторическими вопросами: “Что же мне так больно и так трудно? Жду ль чего? Жалею ли о чем? " Автор показывает нам, что невозможно найти успокоение в общении с природой. Это только мечта, желание, а не реальность:

Уж не жду от жизни ничего я,

И не жаль мне прошлого ничуть...

Показывая переживания лирического героя от отчаяния до умиротворенности, автор дает нам возможность почувствовать, что грусть его светла. Контраст, который обнажил в самом начале стихотворения поэт, - это контраст природы и внутреннего состояния человека:

В небесах торжественно и чудно!

Спит земля в сиянье голубом...

Что же мне так больно и так трудно?

Жду ль чего? жалею ли о чем?

Таким образом, мы видим, что во многих стихотворениях Лермонтов явно просматривается грусть, тоска, одиночество. Противоречия между героем и миром углубляются и расширяются. Эти противоречия связаны и с личной

жизнью героя, и с особенностями эпохи, в которой он жил. Недаром он говорил: “Я поэт другой эпохи”. КОЛЬЦОВ, АЛЕКСЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ (1809-1842), русский поэт. Родился 3 (15) октября 1809 в Воронеже в купеческой семье. Отец был потомственным торговцем скотом. Начальное образование Кольцов получил дома под руководством учителя-семинариста. В 1820 поступил в Воронежское уездное училище. Учеба затруднялась тем, что отец начал приучать единственного сына и наследника к торговой деятельности и через год забрал его из училища. Кольцов чтением восполнял недостаток образования. Его кумиром был поэт И.Дмитриев, в подражание которому написано первое стихотворение Кольцова Три видения (1825). На развитие Кольцова оказало влияние его общение с гимназистами и семинаристами, которые собирались для литературных бесед в книжной лавке Д.Кашкина. Впоследствии его наставником стал воронежский семинарист А.Серебрянский, прививший Кольцову интерес к философии.В юности Кольцов пережил любовную драму (он был разлучен с крепостной девушкой, на которой хотел жениться), и это сказалось в его стихах Песня (1827), Ты не пой, соловей (1832) и др.Переняв семейное дело, Кольцов успешно занимался прасольской деятельностью. Его первая стихотворная публикация (4 стихотворения) в 1830 была анонимной. Тогда же произошло знакомство Кольцова с публицистом Н.Станкевичем, который обратил внимание на стихи поэта-самоучки и во время деловой поездки Кольцова в Москву (1831) ввел его в литературный круг, познакомил с В.Г.Белинским. В том же году были опубликованы первые подписанные стихи Кольцова Вздох на могиле Веневитинова, Мой друг, мой ангел милый… и др. В 1831 в "Литературной газете" было опубликовано одно из самых известных стихотворений Кольцова Перстень (позднее название — Кольцо). Эта публикация сопровождалась отзывом Станкевича о Кольцове.В этот период творчество Кольцова было во многом подражательным — так, влияние В.А.Жуковского чувствовалось в элегии Не мне внимать напев волшебный (1830). Кольцов писал романсы, мадригалы, триолеты. Вскоре обратился к жанру литературных песен, которые вошли в его единственный прижизненный поэтический сборник Стихотворения (1835), средства на который собрали Станкевич и Белинский.Лирический герой песен Кольцова — крестьянин (Песня пахаря, 1831, Размышления поселянина, 1832, Косарь, 1836, и др.). Критики отмечали связь песен Кольцова с народными песнями, ощутимую на образном, тематическом, языковом и др. уровнях. Песни индивидуальным образом сочетали в себе литературные и фольклорные размеры.Особое место среди песен Кольцова занимала любовная лирика. В стихотворениях Молодая жница (1836), Пора любви (1837), Последний поцелуй (1838), Разлука (1840) и др. тонко описывались различные оттенки любовного переживания. Это отличало песни Кольцова от фольклорных любовных песен — как правило, менее разнообразных именно в описании эмоциональных нюансов. Индивидуальный характер кольцовских песен был отмечен многими писателями. М.Е.Салтыков-Щедрин считал их главной приметой "жгучее чувство личности".Переломным в творческом развитии Кольцова стал 1836. Круг его общения стал необычайно широк, в него входили многие выдающиеся литераторы, музыканты, художники, артисты Москвы и Петербурга: Ф.Глинка, М.Катков, М.Погодин, М.Щепкин, П.Мочалов, П.Плетнев, А.Венецианов и др. Кольцов познакомился с П.Вяземским, В.Одоевским, В.Жуковским. Его стихи печатались в журналах "Телескоп", "Сын отечества", "Московский наблюдатель" и др. По замечанию Н.Каткова, Кольцову, несмотря на недостаток образования, были доступны "самые утонченные чувствования, самые сложные сочетания душевных движений". А.С.Пушкин опубликовал стихотворение Кольцова Урожай (1835) в "Современнике". На смерть Пушкина Кольцов откликнулся стихотворением Лес (1837).В 1836-1837 Кольцов много писал в жанре дум. В них он пытался разрешить важнейшие религиозно-философские вопросы: связь человеческой жизни с тайной мироздания, пределы познания и т.п. О тематике дум говорят их названия — Царство мысли (1837), Человеческая мудрость (1837), Божий мир (1837), Жизнь (1841). Некоторые критики видели в думах Кольцова "претензии полуграмотного прасола на философское умничанье", другие считали, что они "красноречиво говорят за необыкновенную личность самоучки".Кольцов собирал народные песни, однако относился к ним скептически, считая, что они "похабщиной битком набиты. Стыдно сказать, как наш русский народ бранчлив". В 1840 Кольцов писал Белинскому: "Тесен мой круг, грязен мой мир, горько мне жить в нем… Нет голоса в душе быть купцом, а все мне говорит душа день и ночь, хочет бросить все занятия торговли — и сесть в горницу, читать, учиться".В 20-40-е годы продолжает свое развитие русская песенная лирика. Среди поэтов-песенников в 20-е годы большой популярнстью пользовались песни А. А. Дельвига "Соловей мой, соловей", "Ах ты, ночь ли, ноченька", "Пела, пела пташечка" и другие. Но в народные песни они не перешли, так как слишком сильны были в них ноты "сентиментального уныния" и "сердечной тоски". Всеобщее народное признание получила песня "Вверх по Волге-реке, с Нижня Новгорода" из пьесы А. А. Шаховского "Двумужница". К числу наиболее распространенных русских песен на любовные темы относилась и песня С. И. Стромилова "То не ветер ветку клонит". Ее замечательной особенностью было то, что глубокую печаль "доброго молодца" автор сумел поэтически передать при помощи выразительной народной образности: "кручина" молодца - "подколодная змея", жизнь его сравнивается с "догорающей лучиной", его сердце стонет "как осенний лист" и т. д. Поэтому в народных вариантах содержание этой песни было принято целиком, за исключением некоторых мелких изменений текста. Другую группу составили песни, содержание которых было основано на песнях разбойничьих. Хорошо известна песня А. Ф. Вельтмана "Что отуманилась, зоренька ясная" из его повести "Муромские леса". В таком же любовно-сентиментальном и романтическом стиле перерабатывались и мотивы народных ямщицких песен. Содержание этих песен, как и песен "разбойничьих", резко отличалось от подлинных народных песен, в которых прежде всего изображалась сама трудная работа ямщиков, дорожные несчастья и смерть ямщика в безлюдной степи. В русских же песнях на ямщицкие темы, как правило, изображались лихие русские тройки, ямщицкая удаль, езда, а главным героем в них выступал влюбленный ямщик, разлученный со своей красавицей. Начало созданию русских песен такого рода положил Ф. Н. Глинка своей знаменитой песней "Вот мчится тройка удалая", которая первоначально была частью его стихотворения "Сон русского на чужбине", напечатанного в 1825 году. Затем песня печаталась уже как отдельное произведение, проникшее в таком виде и в народные массы. Содержание ее было типично любовным: "лихой" ямщик кручинился и пел "про ясны очи, про очи девицы-души". Рядом с этим основным мотивом был намечен и мотив "лихой тройки": Однако стихотворения и песни на народные темы А. В. Кольцова представляют наиболее яркое явление в общем процессе развития русской лирики. Кольцов как поэт прежде всего прошел школу творческой практики у поэтов-песенников первого поколения. Возможно, что даже само желание писать песни возникло у него под их влиянием. В лирическом наследии поэта есть произведения, которые имеют черты подражания. Но сила собственного таланта, жизненные истоки его позволили Кольцову обрести в творчестве собственный голос и во многом опередить всех поэтов-песенников его времени. В отличие от них Кольцов в своем творчестве шел не только от современных литературно-песенных традиций, но и от стиля хорошо ему знакомых народных песен и от живого народного языка. Он стремился в своем творчестве изобразить реальную жизнь народа, его труд, быт и поэзию, поэтому оно было гораздо шире по тематике и реалистичнее. Песням Кольцова, что особенно важно, была свойственна и новая внутренняя настроенность, глубоко отличавшаяся от традиционного сентиментального "уныния" современных русских песен. В них зазвучали бодрые оптимистические призывы к преодолению любых жизненных невзгод. Произведения Кольцова, выражающие народный социальный оптимизм, были очень близки к самим народным песням, в которых даже в мотивах "грусти-тоски" никогда не чувствовалась безысходность жизненного горя. Песни Кольцова были не только содержательны и лиричны. По признанию самого поэта, песни для него были прежде всего тем, что "поется". Кольцов не раз пробовал распевать свои песни. Об одном таком случае он писал В. Г. Белинскому: "Степи опять очаровала меня; я черт знает до какого забвения любовался ею. Как она хороша показалась! И я с восторгом пел: "Пора любви"... (1) Созданный Кольцовым оригинальный размер стиха был очень близок к ритмическому строю народных песен. Поэзия Кольцова отличалась не только от песен других поэтов-песенников, но даже и от творчества поэтов-любителей из крестьян - Слепушкина, Алипанова, Суханова. Если Кольцов стремился изобразить подлинную народную жизнь, то для них жизнь народа была только "сельской темой", которую они разрабатывали самым "благонамеренным" образом: крестьяне в их песнях зачастую имели вид веселых, покорных и всем довольных "пейзан", которые мирно жили бок о бок с добрым и заботливым помещиком. Такая условность и неправдоподобность изображения народной жизни была отмечена Белинским, который в рецензии на стихотворения Слепушкина иронически писал о том, что крестьяне в них "как-то похожи на пастушков и пастушек гг. Флориана и Панаева или на тех крестьян и крестьянок, которые пляшут в дивертисментах на сцене театра". Все новое, что внес в поэзию Кольцов, впервые глубоко был оценено В. Г. Белинским. В своей статье о Кольцове он писал: "Кольцов знал и любил крестьянский быт так, как он есть на самом деле, не украшая и не поэтизируя его. Поэзию этого быта нашел он в самом этом быте, а не в риторике, не в пиитике, не в мечте, даже не в фантазии своей, которая давала ему только образы для выражения уже данного ему действительностью содержания. И потому в его песни смело вошли и лапти, и рваные кафтаны, и всклокоченные бороды, и старые онучи - и вся эта грязь превратилась у него в чистое золото поэзии. Любовь играет в его песнях большую, но далеко не исключительную роль: нет, в них вошли и другие, может быть, еще более общие элементы, из которых слагается русский простонародный быт". (3) Народ в песнях Кольцова изображался во всей полноте его жизни - не только в труде и повседневности, но и в моменты сосредоточенного раздумья над своей жизнью. Кольцов в своих песнях всегда подчеркивал характер героя, его жизненную силу, веру в будущее: Долго ль буду я Сиднем дома жить, Мою молодость Ни на что губить?Долго ль буду я Под окном сидеть, На дорогу вдаль День и ночь глядеть? ("Дума сокола") В песнях о народной бедности, жизненной бесприютности, сиротстве ("Сирота", "Раздумье селянина", "В непогоду ветер", "Светит солнышко", "Доля бедняка") изображалась горькая доля бедняка с помощью заимствованных из народной поэзии образов беды, горя, злой судьбы. Но изображение "злой доли" крестьянина у Кольцова сочеталось с мотивами смелого и упорного ее преодоления. Особенно это проявляется в песнях Кольцова "Деревенская беда" (мотивы борьбы бедняка с богачом), "Дума сокола" (страстный порыв героя к лучшей жизни}, "На погибель идти - песни петь соловьем" (молодецкая удаль, помогающая героически преодолеть любое горе) и в других.Вдумчивое проникновение Кольцова в народную жизнь позволило ему увидеть в ней главное, выделить наиболее существенное. В этом отношении особого внимания заслуживает ведущая тема его песенного творчества - тема труда. Кольцов видел крепкую любовь крестьян к "матери сырой земле" и чисто крестьянские трудовые интересы и упования, связанные с земледельческим трудом. Все это он с большой художественной силой отразил как в стихотворении "Косарь", так и в своеобразной трилогии - "Песня пахаря", "Урожай" и "Крестьянская пирушка", посвященной крестьянскому труду. В этих произведениях Кольцов показал не только поэзию крестьянского труда, но и ту сосредоточенную величавую "обрядность", которая была так характерна для крестьянской жизни. Наряду с этими темами в творчестве Кольцова большое м то занимали и песни на семейно-бытовые и любовные темы.Семейно-бытовые и любовные песни Кольцова в художественном отношении были всего более связаны с народными песнями. С ними их сближали традиционные песенные образы: "девушка" и "молодец", "муж" и "жена"; повторяющиеся в ряде песен художественные приемы. В таких песнях Кольцов использовал народно-песенные стилистические и композиционные средства: символику - "Кольцо", "Перстенечек дорогой", "Грусть девушки"; лирические обращения к силам природы - "Ты не пой, соловей", "Не шуми ты рожь"; лирический монолог - "Ах, зачем меня силой выдали", "Не скажу никому"; метафорические сравнения - "Соловьем залетным юность пролетела"; народные поэтические эпитеты - "ярый воск", "чисто золото", "сырая земля", "душа-девица", "ветры буйные", "кудри русые". Но Кольцов применял эти средства всегда очень оригинально. Так, например, часто обращая к форме лирического монолога, он нередко отходил от традиционного стиля народных песен, делая их особенно психологически насыщенными. Значительная лирическая эмоциональность в песнях Кольцова и даже экспрессивность выраженных в них чувств сближали некоторые песни с устными городскими романсами. Возможно, что некоторые песни Кольцова - "Погубили меня твои черны глаза", "Не скажу никому", "Я любила его" и другие - были созданы под влиянием стиля городских романса В свою очередь, песни и романсы Кольцова стали на продолжительное время художественными образцами для многих авторов песен и романсов второй половины XIX века. Талантливое, самобытное творчество Кольцова стало достоянием каждого грамотного русского человека. Сочинения Кольцова печатались на протяжении всего XIX века и позднее. Они издавались народно-учебными библиотеками, давались в виде приложений к журналам, помещались в хрестоматиях и книгах для чтения. Песни Кольцова издавались огромными тиражами и издательствами лубочной литературы. Многие песни Кольцова были положены на музыку. По подсчету одного из исследователей, на стихотворения Кольцова было написано свыше 700 романсов и песен. Все темы кольцовских песен, проникшие в народный песенный репертуар, были очень близки по содержанию народным лирическим песням. Кольцов с большой поэтической сило выразил глубокое раздумье народа о тяжести жизни ("Сяду я за стол"), желание преодолеть все жизненные препятствия ("Оседлаю коня") и горькое сознание силы "злой судьбы" ("Соловьем залетным"). Песня "Раздумье селянина" ("Сяду я за стол"), особенно близкая по своей теме крестьянскому "горемычью", была известна в народе еще в XIX веке. О том, какое огромное воздействие на сознание человека из народа мог оказывать ее текст, свидетельствовал В. Базанов в своей книге "3a колючей проволокой", повествующей о том, как в дни Великой Отечественной войны текст этой песни оказался благодарным поэтическим материалом, на основе которого стариком крестьянином Акинфиным из Заонежья был создан проникновенный плач в момент его возвращения к пепелищу родной избы, сожженной немцами.Глубоко проникнув в народ, песни Кольцова не только стали неотъемлемой частью народного песенного репертуара, но и явились образцами для возникновения новых народных песен, которые безусловно оказывали положительное влияние на развитие народной поэзии на протяжении долгого времени. Творчество Кольцова расширило жанровый диапазон многих русских поэтов второй половины XIX века, которые продолжили развитие книжной и народной песенной поэзии. Поэзия Кольцова, лучшего поэта-песенника своего времени, была очень своеобразным и новаторским явлением, хотя Кольцов находился в ряду других поэтов-песенников 20-30-х годов - Дельвига, Ф. Глинки, М. Загоскина, А. Вельтмана и др. Обращаясь, как и они, к жанру русских песен, Кольцов, однако, создавал свои песни по-своему. В противовес установившейся в песнях названных поэтов традиции - передавать сентиментальную грусть, любовные переживания - в отрыве от изображения действительности, - песни Кольцова были проникнуты жизненным реализмом и глубоким оптимизмом, что сближало их с подлинно народной поэзией. В этом отношении Кольцов был идейно близок к Пушкину, который стремился прежде всего к постижению "образа мыслей и чувствований" самого народа. Кольцов - в неизмеримо более узкой области творчества по сравнению с Пушкиным - шел, тем не менее, таким же творческим путем. Как и Пушкин, он активно способствовал переходу в литературном процессе своего времени от чисто внешнего увлечения народной поэзией к постижению всех ее поэтических сторон и к глубокому изучению самых различных явлений реальной народной жизни. По этому пути, намеченному Кольцовым, а затем Пушкиным и Лермонтовым, в дальнейшем пошли все выдающиеся русские поэты второй половины XIX века, так или иначе связанные с фольклорной традицией - Некрасов, Никитин, Суриков и многие другие. Все они в своем творчестве были не только ценителями народной поэзии, но и внимательными исследователями социальной жизни народных масс, что придавало их произведениям новаторские идейные и поэтические черты.