Личность Твардовского как редактора публицистического журнала
Совсем неслучайно на официальном сайте журнала «Новый мир» четверть статьи по истории издания занимает «период Твардовского». Ведь сегодня, спустя более 40 лет после ухода этого человека с поста главного редактора журнала «очевидно, что «Новый мир» Твардовского являл собой одну из ярких страниц истории русской журналистики. Твардовский-редактор стал одним из самых замечательных журнальных деятелей не одного только советского периода».
В чем же состояла специфика личности А.Т. Твардовского как редактора? Что позволило ему быть не только главным редактором и идеологом такого журнала, но и его душой?
Твардовский был удивительно крупной, цельной, не терпящей фальши личностью. По воспоминаниям В.Я. Лакшина (первого заместителя редактора «Нового мира» в 1960-е гг., друга и соратника А.Т. Твардовского), тому всегда «чужды были мелкие придирки, исходящие из редакторских опасений, выискивание «подтекста» и т.п. Главное - правдиво или неправдиво, добавляет ли что-то существенное к пониманию вещей или нет. И, наконец, как написано - умелым пером или «плотничьим карандашом»?».
«Правдиво или не правдиво, добавляет ли что-то существенное к пониманию вещей или нет», - это можно, пожалуй, назвать одним из основных редакторских принципов Твардовского. Этот принцип применялся к любой рукописи, как публицистической или литературоведческой статьи, так и художественного произведения. Прежде всего, правдивость и злободневность. Писатель Ю.В. Трифонов отмечал, что лучшие новомирские публикации очень четко отвечали на вопрос «против чего» они написаны. Даже проза и та должна была быть остро-значимой.
«Если нечего сказать, - считал Твардовский, - вообще незачем браться за перо». Величайший парадокс состоял в том, что будучи «гораздо ортодоксальнее своего аппарата» (по воспоминаниям его бессменной сотрудницы Наталии Бианки) он публиковал далеко не ортодоксальные вещи.
При этом он очень ответственно относился к своим обязанностям редактора: «прочитывал в верстке журнал от корки до корки; многое он читал, разумеется, еще в рукописи. Да к тому же иные бойкие авторы «самотека» настигали его лично и вручали толстые и тонкие папки дома и по пути в редакцию».
Как мне кажется, секрет успеха Твардовского-редактора как раз и состоял в невероятной искренности этого человека и его верности своему делу - изданию журнала, посвященного актуальным проблемам и явлениям текущей жизни и общества. В нем долг редактора, исключительная честность перед другими и перед собой всегда побеждали личные пристрастия и являлись мотивом тех или иных поступков. Именно это его «поразительное чувство правды» и привело к тому, что на страницах «Нового мира» появлялись рукописи, способные буквально производить сдвиг в общественном сознании. Любым способом, даже путем подготовки двойного («запасного») номера журнала - на случай наложения «вето» со стороны цензуры.
При этом Твардовский «и в творчестве, и в размышлениях наедине с собой, и в отношениях с людьми (в том числе с представителями власти)… демонстрировал предельную открытость своих взглядов и готовность их отстаивать перед кем бы то ни было». Так, например, рукопись А.И. Солженицына «Щ-22» («Один день Ивана Денисовича») Твардовский в целях получения разрешения на публикацию отважился передать самому Н.С. Хрущеву.
Проявление бойцовских качеств у редактора-Твардовского нередко отмечает в своих воспоминаниях Алексей Кондратович. Так, в конце 1960-х гг. когда на журнал устроили настоящее гонение Главлит и отделы ЦК, снимая статью за статьей, Твардовский мужественно пытался отстоять каждую авторскую публикацию. «Мы не можем ничего уступать. Ни строчки. Значит, тогда мы признаем, что мы в чем-то ошибались…».
Он писал письма, звонил по телефону, настойчиво добивался встречи: с нелюбившими его зав. отделом культуры ЦК Шауро, секретарем ЦК по идеологии Демичевым, с «главным партийным идеологом» Сусловым, с которым находился в более чем прохладных отношениях, и с избегавшим его Брежневым. И хотя Твардовский и вся его команда весной-летом 1968 года определенно угодили в разряд антисоветчиков, снять строптивого редактора и разогнать редколлегию тогда побоялись.
И, наконец, как мне кажется, не последнюю роль в формировании столь сплоченного «ядра» журнала, его команды, готовой вместе бороться, спасая журнал, и вместе уйти в отставку, сыграла и необыкновенная притягательность, харизматичность этого человека. Читая мемуарную литературу, не устаешь удивляться, насколько тепло, нежно, уважительно отзываются об этом, прямо скажем, не простом человеке, как его соратники, так и люди, чья судьба в той или иной мере пересеклась с редакцией «Нового мира».
Игорь Виноградов, член редакции: «Он остался одной из самых светлых личностей в моей жизни».
Писатель Александр Крон: «Александр Трифонович сумел создать в журнале на редкость творческую и дружелюбную обстановку, в редакцию приходили как в клуб, поговорить, поспорить, выпить чашечку кофе»; «зайти к нему (к Твардовскому) в кабинет было проще, чем к кому-нибудь из известных мне сегодня главных редакторов».
Писатель Юрий Трифонов: «Те ровность и демократизм, которые были свойственны редактору «Нового мира» в его отношениях с авторами, отличали Александра Трифоновича и в обыденной жизни, и поэтому он пользовался необыкновенным уважением всех людей, которые как-либо с ним соприкасались».
Феномен личности А.Т. Твардовского, его активная гражданская позиция «вопреки всему» - возможности нажить крупные неприятности, быть отстраненным от должности и т.д., его ощущение собственной связанности с жизнью других людей и всего народа - сделали журнал таким, каким его полюбили многочисленные читатели - свободолюбивым, честным, несгибаемым.
новый мир журнал публикация