Почему должно изучать пушкина?

Последнее время замечается новое оживление в изучении Пушкина. Появился ряд очень интересных, частью весьма ценных работ о Пушкине, его биографии, его творчестве, его рукописях. Таково издание «Атенея», под заглавием «Неизданный Пушкин», где впервые опубликованы пушкинские рукописи, хранящиеся в Париже, в «Онегинском музее»; таково новое издание «Гавриилиады», тщательно проредактированное по всем известным спискам поэмы Томашевским; таковы материалы, собранные А. С. Поляковым «О смерти Пушкина»; таковы работы М. Гофмана - «Пропущенные строфы «Евгения Онегина», «Посмертные произведения Пушкина» и «Пушкин, вступительная глава науки о Пушкине»; таковы и еще несколько менее значительных книжек.

В наши дни никто более не сомневается, что Пушкин - величайший из наших поэтов, что его влияние на русскую литературу было и остается огромным, что поэтому историко-литературное изучение Пушкина необходимо и плодотворно. Но в новейших работах о Пушкине, не только перечисленных выше, но всех вообще, появлявшихся за последние два десятилетия, сказывается одно определенное направление: исследователи, отказываясь временно от обобщающих выводов, заняты преимущественно мелочами, деталями, огромное, подавляющее место отдавая изучению рукописей Пушкина. В печати постепенно воспроизводятся все черновики Пушкина, причем исследователи стараются прочесть буквально каждое слово, написанное Пушкиным, хотя бы и зачеркнутое им.

Читатель-неспециалист естественно может задать вопрос: да нужны ли все эти мелочи? Пусть они полезны, даже необходимы редакторам и издателям сочинений Пушкина для установления правильного текста его произведений или немногим пушкинистам, изучающим поэтическую и стихотворную технику поэта. Пусть для этих специалистов существуют и специальные издания в ограниченном числе экземпляров, точно воспроизводящие рукопись Пушкина, предпочтительнее всего - фотомеханически. Но стоит ли читателям более широкого круга, которых интересует поэзия, а не техника писательского дела и не вопрос «критики текста», вникать в те издания, вся сущность которых состоит в перепечатке пушкинских черновиков? - а таково, повторяем, большинство из новых работ по Пушкину.

Можно на эти вопросы отвечать общими словами, что Пушкин - великий поэт, что «каждая его строка драгоценна» и т.д. Но такой ответ вряд ли будет убедителен. Неужели тем же методом должно изучать всех вообще «великих» и даже просто значительных, выдающихся писателей, полностью воспроизводя в печати все их черновые рукописи, сравнивая все их сохранившиеся «варианты», в том числе зачеркнутые, уничтоженные самим автором? (И подобные попытки уже делаются, притом иногда именно по отношению к писателю определенно «средней величины».) Ведь для этого потребуются целые армии исследователей, а читатели окажутся перед целым океаном печатной бумаги, в котором потонут самые произведения писателей. Отброшенные редакцией варианты, разночтения и все подобное заслонят самый текст.

По счастью, дело обстоит не так страшно. Во-первых, лишь у немногих поэтов найдется такое количество черновых, как у Пушкина. Во-вторых, по нашему глубокому убеждению, не все черновые рукописи, вернее - рукописи не всех поэтов, заслуживают того, чтобы их изучать. Пушкин и среди великих поэтов составляет исключение.

Есть два метода творческой работы писателя. Некоторые сначала долго обдумывают свое будущее произведение, пишут его, так сказать «в голове», переделывая, поправляя мысленно, может быть, десятки раз каждое выражение; на бумаге они записывают только уже готовые строки, которые впоследствии, конечно, могут быть еще раз изменены. Так писал, например, Лермонтов. Другие, и таких меньшинство, берутся за перо при первом проблеске поэтической мысли; они творят «на бумаге», отмечая, записывая каждый поворот, каждый изгиб своей творческой мысли, весь процесс создания запечатлевается у таких писателей в рукописи; рукопись отражает не только техническую работу над стилем, но и всю психологию поэта в моменты творчества. Так писал Пушкин.

Понятно после этого, какой огромный интерес - и не только для специалистов-пушкиноведов - представляют рукописи Пушкина; по ним мы знакомимся с работой гениального ума: читая их, мы как бы становимся причастны интимнейшим мыслям великого поэта. По рукописям Пушкина мы можем следить, как постепенно вырастали в нем те образы, которые поражают, пленяют нас в его произведениях, а попутно видим бесконечное богатство других образов и мыслей, которым не суждено было воплотиться в законченном поэтическом создании. Мы как бы присутствуем в лаборатории гения, который при нас совершает чудо превращения неясного контура в совершенную художественную картину, темного намека - в глубокую, блистающую мысль.

Вот почему мы думаем, что и читатель-неспециалист, «рядовой» читатель, должен не пренебрегать новыми работами о Пушкине. Мы решаемся рекомендовать читателям и «Неизданного Пушкина», и «Пропущенные строфы «Евгения Онегина», и «Посмертные стихотворения Пушкина». Вдумчивое чтение этих книг покажет, что значение их - больше, чем, может быть, думали сами их составители.

Упражнение № 113. Какие риторические приемы использованы в защитительных речах Ф.Н. Плевако¹?

В Ярославском окружном суде рассматривалось дело о растрате церковных денег приходским священником Кудрявцевым. В одном церковном приходе он служил тридцать лет, знал всех, и все знали его. Ни в чем таком никогда не замечался и вдруг на старости лет оказался посаженным в тюрьму. Интерес к этому делу был огромным, тем более что батюшку защищал всероссийский златоуст Федор Никифорович Плевако (1842-1909).

Наконец наступает черед защитительной речи. Зал затих, в ожидании потока красноречия. Однако выступление длилось едва полторы минуты: «Господа присяжные заседатели, тридцать лет из года в год вы приходили на исповедь к священнику и сколько раз он отпускал грехи ваши. Нынче за тридцать лет единожды пришел к вам с покаянием и просьбой о прошении. Отпустите же и вы его грех, однажды совершённый!»

На том присяжные ушли в совещательную комнату, и буквально через минуту их старшина на вопрос о виновности Кудрявцева ответил: «Нет, не виновен!»

О другом выступлении Ф. Н. Плевако рассказывал в «Воспоминаниях» русский писатель Виктор Викторович Вересаев (1867 - 1945):

«Старушка украла жестяной чайник, стоимостью дешевле пятидесяти копеек. Она… подлежала суду присяжных. По наряду ли, или так, по прихоти, защитником старушки выступил Плевако. Прокурор решил заранее парализовать влияние защитительной речи Плевако и сам высказал все, что можно было сказать в защиту старушки: бедная старушка, горькая нужда, кража незначительная, подсудимая вызывает не негодование, а только жалость. Но собственность священна, всё наше гражданское благоустройство держится на собственности; если мы позволим людям потрясать ее, то страна погибнет.

Поднялся Плевако.

- Много бед, много испытаний пришлось претерпеть России за ее больше чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесят языков обрушились на неё, взяли Москву. Всё вытерпела, всё преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь... Старушка украла старый чайник, ценой в 30 копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно».

Подсудимая была оправдана.

Упражнение № 114. Составьте и произнесите (на 1-2 минут) речь, доказывающую или опровергающую выбранное Вами высказывание. Используйте разные виды аргументов.

Ничто не обходится нам так дешево и не ценится так дорого, как вежливость (М. Сервантес).

Верования, которые мы теперь называем ложными, некогда считались истинными (Р. Эмерсон).

Только один взгляд неверен, а именно: что один взгляд верен (А. Ламартин).

Враг повергнутый может еще оправиться, примиренный же вполне побежден (Фр. Шиллер).

Гнев есть оружие бессилия (Софья Сегюр).

Кто хочет жить для других, не должен пренебрегать собственной жизнью (Ж. Гюйо).

Журналистика живет не на воздухе. Она живет, когда живет общество, и замирает – когда подрезаны корни жизни в обществе (Н. Михайловский).

Быть занятым – значит быть счастливым (Т. Грей).

Книги делаются из книг (Вольтер).

Любовь – это находить в счастье другого свое собственное (Г. Лейбниц).

С людьми бывает то же, что с благами сего мира: чем ближе их знают, тем меньше их ценят (Ж. Пети-Сан).

Маленькие люди становятся великими, когда великие переводятся (В. Шекспир).

Долгая надежда слаще, чем скорый сюрприз (Жан Поль [Рихтер]).

Насмешка часто разрешает важные задачи лучше и сильнее, чем строго обличительная речь (Гораций).

Недоверчивость – это маяк мудреца, но он может разбиться о него (П. Буаст).

Опыт слишком часто поучает нас, что люди ни над чем так мало властны, как над языком своим (Б. Спиноза).

Наша эпоха страшно играет печатными силами, которые похуже взрывчатых веществ (А. Доде).

Популярность – слава, разменянная на медяки (В. Гюго).

Пословица – сохранившийся обломок древней философии (Аристотель).

Правда – точно горькое питье, неприятное на вкус, но зато восстанавливающее здоровье (О. Бальзак).

Скука есть несчастье счастливцев (М. Сафир).

На кого не действует слово, на того не действует и палка (Сократ).

Пример 1:

Добрый день, уважаемые слушатели!

В Вашем лице я приветствую наиболее передовую часть российского общества, заинтересованного проблемами свободомыслия в нашей стране. Набирающий обороты авторитаризм во властных структурах заставляет задуматься о естественных человеческих правах. И на этом фоне весьма актуально звучит афоризм А. Ламартина «Только один взгляд неверен, а именно: что один взгляд верен».

Мы живем в разнообразном мире, удивительно гармонично сочетающем множество культур. Каждый народ является носителем уникальной культурной информации, накопленной многовековым развитием цивилизации. Бесконечное число традиций, обычаев, верований порождает бесконечность суждений, точек зрений. То, что является правильным для одного народа, считается неверным у другого; точка зрения одного человека может не совпадать с точкой зрения другого. И именно это разнообразие не допускает в нашей жизни шаблонности, нагромождения стереотипов, и именно оно заставит уважать мнение ближнего для плодотворной деятельности и жизни в обществе.

Почему же один взгляд не может являться единственно верным? Современное плюралистическое общество не приемлет главенство одной точки зрения во всех сферах жизни. Постепенный переход к сетевой структуре общества подразумевает активное участие и взаимодействие людей внутри коллектива. А нормальное функционирование подобной схемы невозможно при господстве какой-либо одной точки зрения, то есть в работе коллектива должно учитываться мнение каждого.

Стоит отметить, что ни одна точка зрения не может быть абсолютно истинной для всех сфер жизни. И именно поэтому нецелесообразно ставить чье-либо мнение выше другого, ведь для достижения наиболее плодотворной деятельности необходимо синтезировать все достижения человеческой мысли.

Спасибо за внимание.

Пример 2:

Здравствуйте, коллеги!

В своей краткой, но показательной речи мы ставим задачу доказать высказывание А. Ламартина «Только один взгляд неверен, а именно: что один взгляд верен».

Что означает этот афоризм? В какой ситуации он верен? Не потерял ли своей актуальности?

В нашей жизни мы часто сталкиваемся с разными мнениями, часто абсолютными противоположными. Но, как правило, человек считает правильной, единственно верной только свою точку зрения. И несмотря на то, что любой человек принадлежит к виду homo sapiens, далеко не каждый хочет быть разумным в своей оценки или оценки чужой позиции. В этом кроется его ошибка, поскольку человеку свойственно ошибаться. А отстаивая свое мнение, человек может стать чуть ли не опасным для общества.

Мы не должны забывать, что это вечная проблема, так как люди не меняются. И сейчас, в эпоху демократических обществ, которые, как известно, строятся на плюрализме мнений, часто забывают об этом самом плюрализме. В этом мы видим опасность для человечества.

Упражнение № 115. Согласны ли Вы с мнением Александра Боброва, высказанным в статье «Разрушение корней. К итогам Года русского языка». Аргументируйте свой ответ.

НОВОГОДЬЕ стало резко обозначенным рубежом бесславного завершения Года русского языка. Почему резким и черно-белым, как еле припорошенный снегом московский асфальт? Во-первых, потому, что 31 декабря вечером я попал на Манежную площадь и в подземный торговый центр, где накануне прогремел взрыв. Сначала руководство московской милиции успокаивало нас по ТВ: «Хлопушка мощная жахнула», потом выяснилось, что там грохнул эквивалент тротила до 500 граммов. Ничего себе «хлопушка»! Попав в самый центр столицы, я обомлел: он был забит представителями Средней Азии, в основном почему-то киргизами. Редких москвичей и недоуменно косящихся иностранцев окружала подчёркнуто иноязычная в криках и разговорах по мобильникам, резко чужеродная молодая толпа. Отношусь без предубеждения к представителям любой национальности, но, помнится, и в советской столице Киргизии я не видел столько киргизов разом! Попытался выяснить: почему? Кто-то отворачивался, кто-то пожимал плечами: «Не знай», один что-то промямлил про кланы. Сведущий человек объяснил, что все дворники и разнорабочие встречаются в центре под Новый год... Милиции почти не было — она в основном группировалась с транспортом вокруг мэрии, рядом с наряженным в дурацкий кафтан Юрием Долгоруким. Я, как говорит Максим Галкин, был в шоке... Ну, а во-вторых, помянув Галкина, следует подчеркнуть, что всех нас в Новогодье уже по дурной привычке на две недели погружают в море попсы, развлекухи и пошлости. В программе «Две звезды» член жюри армянин Гарик Мартиросян, не выдержав очередных скабрёзных шуток Галкина и Бори Моисеева, крикнул им уже на полном серьёзе: «Не забывайте, нас дети и женщины смотрят!» Предновогоднее шоу «Ледовый период» тоже не смогло удержаться от излюбленного телемотива, и вот другой армянин — Миша Галустян пытался убежать от партнёрши, страстно прижимая мужской портрет к груди. Жюри ликует, тут уж пристыдить некому: «Как остроумно!» — хохочет дочка тренера Тарасова — наставника настоящих мужчин. Да, времена... В ХХI веке информационных технологий, особенно в России, столь чувствительной и доверчивой по отношению к слову, к внутренней связке — «слово-мысль-поступок» — общественное сознание и духовно-нравственные ориентиры формируют не только и не столько партии, особенно пародийные победительницы, не общественные движения, даже не конфессии, школа и семья, сколько хаотично организованное речевое пространство и языковая среда: средства массовой информации, кино, публичные действа, литература, текстовая составляющая популярных песен и т.д. Какова среда сегодня — читателю долго рассказывать не надо. Вот и в каникулы демонстрировались и специально снятые новогодние шоу, и вытаскивались из нафталина все «веселухи» ушедшего года, вся петросянщина и киркоровщина. До великого ли и могучего тут, когда исчезли окончательно из эфира любые просветительские, познавательные и культурные программы? Кто-то скажет: ну, праздник ведь — расслабься по полной! Но человек не может уподобиться скотине даже в каникулы. В затянувшиеся выходные не прекращается культивирование утробных удовольствий, зла, насилия, убийств, мести и торжества «низа» в системе телевидения, продолжавшего валом демонстрировать и западные поделки. Стыдливые «пипы» на радио и телевидении всё явственнее читаются, а то и не заглушают мата, англоязычный мат звучит неприкрыто, со смаком. Время вспомнить столь модного недавно Зигмунда Фрейда, который дал такое определение: культура есть «совокупность достижений и институтов, отдаливших нашу жизнь от жизни звероподобных предков». Нас усиленно хотят снова приблизить к ним. Между тем большой либерал Фрейд не уставал повторять: «Культура насаждается насильно». Да, при этом развиваются какие-то комплексы, но если устраниться от культурной политики вовсе, как сделало сегодня государство, на смену комплексам приходят уже животные инстинкты. Вот и в программе Киры Прошутинской «Народ хочет знать» мнения зрителей разделились: половина за введение каких-то ограничений и общественных советов по нравственности, половина — против. Правда, при формулировке: «против в российском чиновничьем исполнении». Ну о каком гражданском обществе тут можно говорить? И вот, казалось бы, был сделан долгожданный шаг — 10 января 2007 года президент Путин подписал указ о проведении Года русского языка. Правда, оказывается, его ЮНЕСКО и без нас предполагало объявить. И спонтанный указ без всякого обсуждения, интеллектуальной и финансовой подготовки выглядел несколько сумбурным. Но средства правительство изыскало. На что же они были потрачены? В декабре ушедшего года организаторы мега-проекта — Министерство культуры и массовых коммуникаций, Минобрнауки и Росзарубежцентр — признали, что Год русского языка был рассчитан скорее на внешнего потребителя. В разных странах прошло более тысячи мероприятий, направленных на популяризацию русского. Свою задачу на международном уровне вроде бы Год русского языка выполнил. Его итогом, рассказал замминистра культуры и массовых коммуникаций Андрей Бусыгин, стало «значительное увеличение в ряде стран посетителей центров русской культуры и изучения русского языка». По этому поводу я уже говорил, что добиться подобного было легче всего: приезжают в Русский дом за рубежом выставки, артисты, функционеры, выделяются средства на сувениры и фуршет и — явка публики обеспечена. Читатели, вы хотите сходить на вечер во французское посольство или в московский институт Гёте с вином и пивом? Я сам принимал участие в такой выездной книжной выставке в Литве, готовившейся тогда вступить в вожделенную шенгенскую зону. Правда, в Вильнюсе Русский дом ютится в тесной комнате и торжественное мероприятие с вручением бесплатных книг и пособий пришлось проводить в... Польском доме. Но о литовских впечатлениях я, надеюсь, еще расскажу. Вернёмся в Россию, где Год русского языка явно принес меньше плодов. Кое-что, правда, перепало школьникам: по школам 85 российских регионов были распределены 1882 комплекта учебного и наглядного оборудования для кабинетов русского языка и литературы. Но ведь это слёзы! А вот борьба за культуру разговорного и письменного русского языка непосредственно на территории его носителей в юбилейный год не задалась — дальше комических сюжетов с проведением в отдельных регионах тестирования на грамотность чиновников низшего и среднего звена дело так и не двинулось. Зато перечень грамматик и справочников по русскому языку, рекомендованный постановлением Правительства РФ еще в 2006 году для официальных учреждений и СМИ, Министерство образования и науки только-только составляет. Мгновенно был создан фонд «Русский мир», и его возглавил вездесущий кремлёвский политолог Вячеслав Никонов. Он и без того не вылезал из телевизора, но при этом не был замечен в последовательной борьбе за торжество и всепроникающий дух Русского мира. В том же декабре в Доме Пашкова состоялась торжественная церемония завершения Года русского языка. Сюда съехались высокие чиновники, учёные и учителя-русисты России, деятели культуры, ректоры вузов, победители национального проекта «Образование», послы стран СНГ и зарубежные гости. — Главным результатом Года русского языка стало то, что он не заканчивается, а будет прирастать новыми интересными проектами, — сказала помощник президента Российской Федерации Джахан Поллыева. Один из таких проектов — созданный ею еще один Межгосударственный фонд союзных государств. Поллыева напомнила, что в ноябре Совет глав правительств СНГ поддержал просьбу интеллигенции о проведении в 2008 году в странах СНГ Года литературы и чтения. Это, конечно, неплохо, под такие фонды находятся бюджетные и спонсорские средства, но давайте снова вернёмся в Россию. Русский язык остаётся важнейшим связующим звеном в межнациональном общении в полиэтнических районах вроде Северного Кавказа или Поволжья. Тем не менее, подчеркнула ректор Московского государственного лингвистического университета Ирина Халеева, до 10% средних школ республик в составе России и, в частности, Татарстана и Башкортостана, являются национальными, и русский язык там преподают в лучшем случае как иностранный. В итоге часть молодых граждан России не владеет или плохо владеет государственным языком, причём наметившаяся неблагоприятная тенденция нарастает: под выпускников национальных школ ввиду их явной неспособности учиться в обычных российских вузах в Татарстане и Башкортостане, по словам Халеевой, уже открываются университеты с преподаванием на местном языке. Что же это будет за университетское образование в стране, где Казанский университет дал гениев отечественной мысли — хоть Лобачевского, хоть Владимира Ульянова? Если дело так пойдет и дальше, то в скором времени представителям национальных республик придётся проходить тестирование на знание русского языка вместе с иностранцами, претендующими на учёбу или работу в России либо на российское гражданство. Кстати, многострадальное положение об обязательном тестировании уже готово и в ближайшее время будет утверждено. А когда — внедрено, чтобы хотя бы на рынках, во дворах Москвы и на Манежной звучало больше русской речи, которая в самих постсоветских государствах зачастую унижается... Приближается 200-летие Николая Гоголя, я уже внутренне готовлюсь к нему, перечитываю гения. Начал снова с переписки двух идеалистов — Белинского и Гоголя. Вечный спор двух благородных сердец и страдальцев за судьбу России... Оскорблённый Гоголь упрекает критика (в черновом варианте письма), что, подозревая его в корысти, тот забывает, что у него «нет даже угла», а всего лишь один «походный чемодан». «Вы говорите, кстати, — пишет он, — будто я спел похвальную песню нашему правительству. Я нигде не пел. Я сказал только, что правительство состоит из нас же... Если же правительство огромная шайка воров, или, вы думаете, этого не знает никто из русских?»... В том же абзаце автор «Ревизора» говорит 160 лет назад про «чудовищное  накопление». Сегодня те, кто накопил чудовищные деньги и власть, сознательно делают из народа потребителей и воров, эгоистов и преступников — «правительство состоит из нас же»! Ну а ТВ здесь первый помощник и охмуритель. В последней аналитическо-пропагандистской программе Соловьёва тоже подводился итог Года русского языка. Не запомнились банальности, которые повторял участник всех программ М. Веллер, застряло только в памяти безумно длинное стихотворение — рифмованная речь Е. Евтушенко на конгрессе русистов в Варне, который вновь напомнил, что французское «бистро» — от казацкого «Быстро!» Лучше бы он честной прозой рассказал, как во Франции приняли Закон о языке и создали Институт франкофонии, оберегая французскую речь в СМИ, на сцене, в песенном эфире. У нас же всё отдали на откуп делателям рейтингов и «бабок» да плодящимся как грибы после дождя бесправным, но удобным для манипуляций фондам. Зато ведущий Соловьёв продемонстрировал верноподданничество и совсем не к месту пару раз вворачивал: «Да, много непристойностей и неграмотностей, и это при том, что первые-то лица государства (понимай, Путин и Медведев) говорят грамотно, хорошо». Ну, это на чей вкус... В 1859-м (за 23 года до знаменитой славицы русскому языку) Тургенев написал в письме к Ламберт о русском языке: «Для выражения многих и лучших мыслей — он удивительно хорош по своей честной простоте и свободной силе. Странное дело! Этих четырех качеств — честности, простоты, свободы и силы нет в народе — а в языке они есть...  Значит, будут и в народе». Тургенев утверждал: какой язык — такой будет и народ. «У Тургенева — великий, могучий... А в речах высших лиц, — сетует даже А. Минкин в «МК», — хилый, тусклый, лживый и xpoмой на все четыре ноги, бескрылый (не Пегас). На этом языке воровство — «приватизация», издевательство — «монетизация», доставка порно на дом — «компьютеризация». Наследник русского престола на конференции по русскому языку говорил про финансовые ресурсы, Интернет, бюджет и даже про Институт нефти и газа. Но он ни слова не сказал о книгах». Дмитрий Медведев, еще не объявленный тогда преемником национального лидера, на открытии Конференции по статусу русского языка за рубежом сказал: «Мы отмечали Дни славянской письменности и культуры, вспоминали просветителей Кирилла и Мефодия, которые всю жизнь боролись за родной язык и сберегали его. Всё это обязывает и нас уважать и максимально оберегать наш родной язык». Этот дежурный оборот звучит странно: ведь родным языком Кирилла и Мефодия был греческий; братья родились в Греции, в Салониках. А запечатлённый при помощи созданной ими азбуки церковнославянский не был живым разговорным языком. Но истовому служению и возвышенному отношению к языку надо у равноапостольных братьев учиться! А то, отвечая на вопросы «нашистов» на Селигере и на предновогодней пресс-конференции, Медведев то призывал «не париться по поводу наследника», то заявлял, что в молодости «никогда не парился по поводу госкарьеры». Вроде, демократично и по-свойски, а на деле (по Тургеневу) — без всякой свободной силы. Так слабые духом ломаются в иной среде — от преступной до торгашеской — и начинают подстраиваться, «ботать по фене». Ведь выражение идет от блатного: «париться на нарах». Теперь время сказать, что если на государственном уровне никакого прорыва и даже заметной подвижки в деле спасения русского языка не было, то сам факт объявления такого года помог на местном уровне осуществить многие дерзкие замыслы и благие начинания. Я не раз писал на этих страницах о подобных свершениях. Например, в Кабардино-Балкарии в НИИ структурной лингвистики созданы уникальные методики быстрого обучения русскому языку детей, для которых он не является родным. А ситуация в республике очень сложная. Ведь там три основных языка: кабардинский, балкарский и русский. И дети должны хорошо владеть всеми. Но учатся они в российских школах. В Белгороде был установлен первый памятник, посвященный русскому слову. Четырехметровый монумент выполнен в виде бронзовой Библии, на раскрытой странице которой выпуклым шрифтом набран постулат Священного Писания о Слове. Памятник призван подчеркнуть святость русского языка и многовековую связь нашей культуры и литературы с Православием. Еще белгородские законодатели приняли закон о борьбе со сквернословием — за мат в общественных местах там безжалостно штрафуют. Московия — колыбель пушкинского литературного языка — тоже много сделала в минувшем году. Огромным её вкладом в объявленный Год чтения стал Международный праздник славянской письменности и культуры в Коломне — «В начале было слово». По-прежнему на древней Московской земле работает очень много литературных объединений, поэтических студий, выходит множество альманахов — от высокопрофессионального в Коломне и Балашихе до более скромных в Долгопрудном и Железнодорожном, в Рошали и Дмитрове. Одной из первых книг в правительственной книгоиздательской программе стало «Избранное» стихов рано ушедшего Коли Дмитриева. В Балашихе недавно открыта мемориальная доска в школе №2, ревнители Слова хлопочут о присвоении имени поэта одной из улиц. Это, по-моему, первый поэт нашего поколения, увековеченный так достойно земляками. В Москве подобное не может случиться по определению! Здесь, в самом центре столицы, собираются установить памятник Осипу Мандельштаму, который открыто выражал неприязнь ко всему московскому, русско-патриархальному. Да, высшая форма языка — поэзия. Обратимся к высказыванию весьма ценимого нашими интеллектуалами западного философа Б. Хайдеггера, который с горечью заявил: «Нам даже не нужно атомной бомбы, искоренение человека — налицо... Происходящее сейчас разрушение человеческих корней — просто конец, если только мышление и поэзия снова не придут к своей ненасильственной власти». О власти мышления, а тем более поэзии, в сегодняшней России говорить смешно, хотя на сайте «Стихи.ру» зарегистрировано 112 тысяч поэтов! Если бы они читали хоть кого-то, кроме себя, как мы в молодости, то все поэтические сборники были бы сметены с прилавков. Нет, каждый хочет только выговориться, самовыразиться. Это уже психоз и понос, а не творчество. Ещё одна загадка: почему идет рифмованная дресня по всем каналам, а люди Поэзию — не читают? Вот финальная часть «Ледового периода», ну, выступили и отдышитесь. Нет, непрофессионалка — неведомая звезда Саша Савельева невыразительно откаталась, но зачла стишки куда более плохие, чем катание. Зачем?! Она давно перечитывала классику? Текстовик Илья Резник, которого коллеги по рыночной песне выдают за крупного поэта современности, беспрерывно читает стихи в жюри нескончаемой программы «Две звезды». До того достал, что ведущие говорят: «Скорее объявляйте оценки, пока Резник читать стихи не начал!» Но он гвоздит рифмованные банальности в виде посвящений, даже не задумываясь, почему у гения Пушкина таких посвящений (включая убийственные эпиграммы на царей и вельмож!) было всего ничего? Напиши эпиграмму остроумную на власть имущих, на растлителей народа — нет, в «надцатый» раз про Пугачёву сюсюкает на безликом языке! Просто по Б. Хайдеггеру: искоренение человека, разрушение человеческих корней... Внешне люди и в жизни, и на экране разительно изменились, стали отвязней и грубей, жадней и циничней. Но пока мы говорим и пишем на великом русском языке, может быть, внутренний образ, по выражению Гончарова, еще не разрушен и готов изменяться к лучшему. Но само по себе этого никогда не произойдет — непроизвольна и легка только деградация, дорога по наклонной — к «звероподобному образу». А для отдаления от него нужны личные и общие усилия, и пора объявлять Век русского языка. В конце ушедшего года мне прислали из Краснодара сборник юных стихотворцев — победителей Пятого конкурса Кубани «Крылатые качели». Егор Приступа из школы №3 написал стихи «Русский язык»: Я знаю, язык не один на планете: Французский, испанский, немецкий, иврит. Но мне ближе русский — он самый красивый, И Родина наша на нём говорит... И пусть меня вечно теперь критикуют! Напрасно: я мнение не изменю. Навечно останусь теперь патриотом С божественной фразой: «Я русский люблю!» Несколько этих бесхитростных строк парня мне о многом говорят: в них и вызов, и отражение нынешнего отношения к патриотизму, к родному языку, и клятва на верность. Вот и я с высоты прожитых лет, пройденных дорог и написанных книг повторяю вслед за Егором: «Я русский люблю!»

Упражнение № 116. Прочитайте запись беседы на тему «Год русского языка: успех или провал», в которой принимали участие Юрий Прохоров, директор Института русского языка имени Пушкина и Михаил Горбаневский, председатель правления гильдии лингвистов-экспертов, (ведущие М. Королева, К. Ларина). Чья позиция вам ближе, какие аргументы кажутся более убедительными. Ю. ПРОХОРОВ: А что мы понимаем под годом русского языка? Это некая формальная акция, призванная привлечь внимание внутри страны и за ее пределами к русскому языку, к его распространению, к его состоянию. Для нашего института понятно, что в этом году был сорок первый год русского языка с тех пор, как мы существуем. С первого января будет сорок второй год. Но в качестве некой формальной акции, кажется это было вполне логично. Тем более, я могу говорить только про русский язык за рубежом. Внутри страны - не знаю. Это меня тоже немного настораживает, что я этого не знаю. А там это действительно было очень важно, в первую очередь для тех людей, которые там находятся. Самый простой пример: я две недели назад прилетел из Хартума (в Судане), где была неделя русского языка. Такие недели практически везде были, где больше троих наших собралось и есть советник по культуре и образованию при посольстве. На этой встрече были посол Чада, который учился здесь и считает, что он тоже относится к русскому языку, к русскому миру. Должен бы доехать, но просто по техническим причинам не доехал министр вооруженных сил Судана, который учился у нас и был очень рад, что наше посольство провело такую акцию. Собралась масса выпускников наших советских и российских вузов, которые говорили: спасибо большое, что в этом месте вы провели такое мероприятие. М. КОРОЛЕВА: В чем собственно заключался смысл подобных акций? Ю. ПРОХОРОВ: Это всегда так многопланово. Во-первых, мы узнавали ту реальность, которая есть при изучении русского языка, потому что по целому ряду стран мы знали, что где-то в вузах это изучают, а мы выясняли на месте, какие есть потребности: в учебном материале, в стажировках, еще в чем-то таком. Конечно, это была некая пропаганда русской культуры, потому что там обязательно выступали дети, читали какие-то произведения русской литературы, поэзию прежде всего, конечно. Самое главное, что психологически давно не было такого, чтобы мы как-то объединяли тех, кто сопричастен к русскому языку. Ведь выпускники наших советских, российских вузов просто плакали: вы нас обучили, дали специальность на русском языке, а потом бросили. То, что в это же год прошел второй всемирный форум выпускников, это тоже вполне разумно. Это нужно рассматривать как некую проведенную акцию. М. КОРОЛЕВА: Просто меня немного испугало, когда Вы сказали: это некая такая формальная акция. Мне кажется, с самого начала такой посыл сбивает пафос мероприятия и делает его просто мероприятием, для галочки. Ю. ПРОХОРОВ: Или наоборот, поднимает его пафос. Придает больше пафосу, чем надо. К. ЛАРИНА: Здесь хоть понятно, для чего год русского языка – для привлечения внимания иностранцев, которые русский язык когда-то изучали. Ю. ПРОХОРОВ: Да, и тех, которые сейчас изучают. Мы проводили целый ряд мероприятий: фестиваль финско-русский, русско-финский, китайско-русский, русско-китайский - тоже было неплохое мероприятие. В этом году было много мероприятий по повышению квалификации и для преподавателей стран СНГ из Балтийских государств, из зарубежных стран. То есть некая формальность выражалась и в количестве этих мероприятий. К. ЛАРИНА: Михаил Горбаневский, Ваши ощущения? М. ГОРБАНЕВСКИЙ: У меня ощущения противоречивые. Я думаю, что даже сама постановка вопроса, темы нашей сегодняшней беседы противоречива. Вы знаете, мне прямо хочется использовать одну стилистическую фигуру, которая называется оксюморон – живой труп. Упаси Бог, конечно: русский язык не живой труп, ни в коей мере. Он такой же правдивый, свободный отчасти (почему отчасти – я еще скажу об этом). Но мне кажется, определяя итоги года русского языка, я бы назвал это провальный успех. Ю. ПРОХОРОВ: Это лучше, чем успешный провал. М. ГОРБАНЕВСКИЙ: Естественно. Но все зависит от того, как посчитать, какую взять матрицу для оценки. Во-первых, я хочу сказать, что все мы помним, что язык есть социальный продукт, это продукт коммуникативной системы, язык – часть нашего общества. Так вот, мне очень нравится цитата, которую я использовал в двух своих работах. Цитата Виктора Лошака, главного редактора «Огонька». Он строй наш называет эрзац-капиталистическим и пишет так: этот строй можно назвать «подмороженной демократией, и мы имеем демократию с ленинским мавзолеем, сталинским гимном, с аморфной массой завхозов в парламенте, с военными в гражданской администрации, база этой демократии не малый бизнес и свободный предприниматель, но чиновник и начальник, не регулирующие рыночные отношения, а участвующие в них». М. КОРОЛЕВА: Но русский язык тут никак не фигурирует, заметьте. М. ГОРБАНЕВСКИЙ: Нет. Я просто хочу сказать, что русским языком в плане реализации года русского языка занимались, как мне кажется, как раз столоначальники. Это, наверное, хорошие люди. Наверное, они любят своих детей. Наверное, они в основном честно отрабатываю свой хлеб, но тогда надо было честно сказать, что это год русского языка за рубежом. Вот когда я сегодня послушал Юрия Евгеньевича, своего старшего коллегу, друга очень близкого (я защищал докторскую диссертацию в Институте русского зыка имени Пушкина): мы действительно давно дружим. То, что сказал Юрий Евгеньевич, это абсолютно точно. Но тогда, товарищи, господа, судари и сударыни, обращаюсь я ко всем, почему же я только сейчас при подведении итогов года русского языка из уст Джахан Полыевой слышу следующее (цитирую): «Стратегическая цель года русского языка – привлечение интереса мировой общественности к изучению русского языка, русской литературы и культуры». Так надо было тогда сказать «была цель»! Так и надо было объявлять. Или у вас с самого начала что-то не получилось. К. ЛАРИНА: Что такое, в Вашем понимании, год русского языка? В чем он должен был заключаться? М. ГОРБАНЕВСКИЙ: А я ничего не ожидал. Я же вам сказал: в какой стране мы живем – такие мероприятия мы и получаем. Поэтому в отчете мы читаем: «На протяжении 2007 года было проведено около тысячи мероприятий, посвященных году русского языка и призванных укрепить его позиции в мировом сообществе и внутри страны». Это следует из отчета. «В том числе 280 мероприятий прошло в странах Европы, около 250 в Азии, в государствах СНГ и Балтии – около 200 мероприятий. Более 80 акций (!) прошло в Африке, около 50 – в странах Южной Америки». Я сегодня с утра принес, сложил эти циферки и получил: на тысячу мероприятий – 860 зарубежных, значит на Россию осталось 140. Как говорит мой племянник – заточен (есть такое жаргонное словечко). Год был действительно «заточен» на за рубеж. Ну, президент у нас из разведки. Если бы он работал в контрразведке или в Пятом Главном Управлении (в идеологическом, которое курировало науку и культуру), все, может быть, было бы развернуто наоборот – внутрь страны. М. КОРОЛЕВА: Но проблема, может быть, в том, что просто здесь, внутри, об этом как-то не знали. Я просто хочу вернуться к тому, что в свое время год русского языка просто был спущен сверху в один из последних дней 2006 года. Ю. ПРОХОРОВ: Это правда, да. М. КОРОЛЕВА: Это было совершенно неожиданно для всех. Может быть, ты помнишь об этом, Ксюша? Предполагалось, что это будет Год ребенка. Он должен был быть Годом ребенка. Очевидно, что те самые завхозы, о которых говорил Михаил Горбаневский, готовили некоторые мероприятия, и вдруг – раз тебе. М. ГОРБАНЕВСКИЙ: Столоначальники. Это разные вещи. М. КОРОЛЕВА: Хорошо. И вдруг – бац: 30 или 31 декабря президент вдруг объявляет, что следующий год будет годом русского языка. И началась какая-то невероятная суета, в которой никто не мог определить, а что собственно надо. Но поскольку год был широко разрекламирован здесь, внутри страны, люди тоже ждали, что же будет происходить. К. ЛАРИНА: Ну, почему? Были какие-то конференции, Людмила Путина выступала. М. КОРОЛЕВА: Конференции бывают всегда. Ю. ПРОХОРОВ: Как его ни назови, никаких новых жанров в этой сфере не придумаешь. Можно придумать новые формулировки, еще что-то, но жанры все существуют. Что с точки зрения русского языка как иностранного, что с точки зрения русского языка как родного. Здесь другую форму придать было нельзя. Если можно, я прокомментирую немного то, что сказал Михаил Викторович. Дело в том, что мне кажется, что дело не в привлечении внимания к русскому языку – от этого появляется еще два филолога. А филолог – это профессия такая, что погоду не делает с точки зрения русского языка как иностранного (я опять говорю про свою сферу деятельности). Дело в том, что сейчас экономические и все остальные взаимоотношения России в общем удачно совпали со временем объявления года русского языка, потому что сейчас русский язык потихонечку начинают изучать те контингенты, которые создают массу. В нашем институте самый большой контингент – не филологи, хотя мы филологический вуз. У нас больше всего экономистов. Сейчас за ними идет следующий контингент – юристы, потому что экономисты такого понаписали, что пора юриста разбираться. Поехали наши туристы в разные страны – сейчас очень большая потребность в изучении русского языка в сфере туристического менеджемента. Продолжая эту линию, я обычно говорю так: заинтересовались русским языком и пошли его изучать полицейские. Если эта линия сложилась, там русский язык закрепился. Это просто связано именно с прагматическими потребностями людей. Да, русский язык стал в этой сфере нужен. Значит, мы должны его поддержать. Объявление года русского языка с этой тенденции, которая реально существует (мы просто знаем это по своей работе), мне кажется, что это хорошо. Опять же в сфере русского как иностранного.

Упражнение № 117. Учитывая законы композиции публичного выступления, составьте и произнесите информирующую речь.