Право и саморегулирование прессы

Государственные дотации прессе

В то время как только три компании доминируют на общенациональном газетном рынке, существует жесткая конкуренция между местными изданиями. Чтобы обеспечить разнообразие распространяемых взглядов и поддержать местные газеты, правительство выделяет субсидии в форме прямых дотаций для газет, находящихся в тяжелом финансовом положении. Любая газета, выходящая как минимум два раза в неделю и не являющаяся самой большой в данном регионе, может получить субсидии, величина которых зависит от тиража газеты. Издание же, получающее прибыль и не вкладывающее ее в развитие компании, теряет право на получение субсидии.

Газета, находящаяся в финансовом затруднении, должна ежегодно подавать прошение на субсидию, получение которой является условием независимости издания и его главного редактора. Такая поддержка является необходимой для большого числа газет Норвегии, многие из которых без нее не смогли бы выжить. Субсидии помогли сохранить плюрализм взглядов в прессе и ограничить негативные последствия концентрации СМИ, которая имеет место во многих странах.

Кроме того, норвежское правительство проводит косвенное субсидирование прессы посредством снижения почтовых тарифов и, что наиболее важно, освобождения печатных изданий от налога на добавленную стоимость.

Пресса не может существовать сама по себе, ей необходимо финансирование. В прошлом мотивы были как экономическими, так и идеалистическими у тех, кто занимался субсидированием газет.

Здесь снова следует сказать об особенности норвежской журналистики и ее специфической традиции меценатства. Большинство издателей прилагают огромные усилия и платят большие деньги на издание какого-либо печатного органа, не имея от этого никакой особой выгоды и совершенно не стремясь ее получить. Всего несколько газет издается с чисто экономическими целями. Лишь самые первые газеты издавались для того, чтобы выручить деньги, вследствие чего и были посвящены в основном объявлениям.

Политические партии и деятели начали привлекаться к работе в прессе значительно позднее, к середине XIX века. Таким образом, установилась норвежская традиция внерационального подхода к прессе со стороны издателей. Современная издательская политика в целом сохраняет старые традиции, однако наступление экономических интересов на эту сферу становится все более и более очевидным. Вопрос этот обсуждается журналистами страны, однако, думается, что так долго и тщательно поддерживаемая норвежцами отгороженность от мирового влияния дала множество трещин, и процесс этот невозможно остановить. Что же касается государственной поддержки прессы, на этом следует остановиться.

При помощи ряда мер государство с 1969 года оказывает материальную поддержку прессе самых разных направлений. Первоначально эта поддержка выражалась в ассигнованиях на газетную бумагу, телекоммуникации и субсидии пресс-бюро при министерствах.

В 1972 году была создана ссудная касса для газет, позднее введены ассигнования на исследования работы печати и обучение работников прессы. В 1979 году было решено предоставлять субсидии печатным органам, политическим газетам и газетам, выходящим на языке народности саами, а затем было принято постановление и о субсидировании эмигрантской прессы.

Кроме собственно дотаций, выплачиваемых печатным органам из госбюджета, государство предоставляет прессе ряд льгот. Освобождение от налога на добавленную стоимость и доход от розничной продажи находит весьма существенное выражение в денежном измерении. Если бы печать была обложена этим налогом, то государственная казна получила бы 700 млн. (за 1990 год) крон.

В случае, если газеты не имели бы государственных льгот и переложили свои растущие расходы на читателей, спрос на них, вероятнее всего, значительно упал бы. Это в свою очередь поставило бы на край гибели самые слабые газеты, но, по-видимому, пошатнуло бы финансовое положение и тех, нынешняя ситуация которых с экономической точки зрения вполне благополучна.

Формы государственного субсидирования и финансовой помощи прессе различны. Предоставляются и кредиты на распространение печати. Для денежных займов редакцией учреждена особая ссудная касса. Трудно дать точную оценку прямой и косвенной помощи, предоставляемой государством прессе, но, по скромным подсчетам, она составляет до 10% от общих доходов, получаемых газетами.

Прямая помощь (производственные субсидии и дотации на распространение) составляет около 2% от общего торгового баланса газет. Для газет, выходящих в трех крупнейших городах и субсидируемых наиболее широко, она составляет 15%. Следует также отметить, что денежные средства, получаемые некоторыми печатными органами в виде государственных субсидий, составляют половину их общих доходов.

Важнейшими из субсидий, несомненно, являются производственные субсидии. Это, прежде всего субсидии на газетную бумагу, введенные в 1969 году. Основной принцип этой поддержки состоит в том, что ассигнования на бумагу предоставляются всем газетам 2-й категории (не ведущим), тираж которых менее 27,5 тыс. экз. (максимальный тираж для газет 2-й категории был повышен сначала до 40, а затем до 80 тыс. экз., что говорит о быстром и наглядном росте норвежской прессы).

Государственная политика субсидирования несколько раз пересматривалась. В 1985 году, например, были внесены поправки в постановление о дотациях, согласно которым размер производственных субсидий определялся не количеством потребляемой газетной бумаги, а тиражом и периодичностью. По новым правилам газеты, тираж которых превышает 6 тыс. экз. (по сравнению с 10 тыс., предусмотренными ранее) и которые являются самыми крупными или единственными в месте своего распространения, субсидированию не подлежат. В результате подобных оговорок, количество газет, имеющих право на субсидии, было сокращено со 140 до 110, что одновременно дало новый толчок к развитию мелких местных газет, посвященных локальной тематике. Газеты 2-ой категории получают на сегодняшний день около 85% производственных субсидий.

С 1989 года по решению стортинга еженедельные газеты, тираж которых превышает 1 тыс. экз., тоже имеют право на субсидии. Минимальные дотации, получаемые ими, составляют 100 тыс. крон. Для ежедневных газет сумма дотации колеблется от 150 тыс. крон до 24,3 млн. крон. Такую дотацию, например, получает одна из крупнейших в Норвегии газет – «Арбайдербладет», находящаяся сейчас в весьма сложных финансовых условиях и теряющая подписчиков.

Традиционно дотации выплачиваются в виде разовых субсидий. Сумма зависит от статуса газеты в том месте, где она издается (газета ли это 1-й или 2-й категории, еженедельная или ежедневная и т.д.).

Газеты, выходящие в Осло, Бергене или Тронхейме, трех крупнейших городах страны, получают самые большие дотации. Остальные газеты 2-ой категории получают 85% от этой суммы, а газеты 1-й категории, имеющие тираж выше 80 тыс. экз., – 25%. В 1989 году государственные субсидии прессе составили от 13 до 20% доходов, получаемых газетами 2-й категории.

Конечно, выплаты дотаций строго контролируются. Министерство культуры ежегодно проводит проверки по выплатам, данные этих проверок публикуются.

В 1969 году был учрежден Комитет по субсидированию газет. В его функции входит вынесение решений по ходатайствам от газет, которые, по их мнению, имеют право на получение субсидий.

Дифференциация газет по разным типам закреплена в специальном постановлении о субсидиях. К примеру, согласно данному постановлению и приложению к нему, еженедельником считается издание, выходящее не менее 48 раз в год и т.п.

Субсидии предоставляются только тем газетам, которые в соответствии с существующими правилами зарегистрированы в министерстве культуры Норвегии. Для регистрации в министерстве претендующая на дотации газета должна функционировать не менее одного года и удовлетворять следующим требованиям:

·         Регулярно выходить не менее 2-х раз в неделю общим тиражом не менее 2000 экз.

·         Сообщать новости, давая свои комментарии, и информировать общественность о текущих событиях и актуальных вопросах.

·         Газета должна возглавляться ответственным редактором, статус которого соответствует «Распоряжению о редакторской деятельности».

·         Взимать оплату за подписку, розничную продажу и рекламу по общепринятым доступным расценкам.

·         Не распространять бесплатные экземпляры в количестве, превышающем разрешенное Союзом норвежских газетчиков.

·         Реализовывать не менее половины своего тиража путем подписки.

·         В течение текущего года не менее половины своего общего объема отводить под рекламу.

Газета, удовлетворяющая всем этим требованиям, имеет право на соответствующие своему статусу субсидии. Дотации предоставляются всем газетам, тираж которых составляет от 2 тыс. экз. до 6 тыс. экз. Если тираж газеты составляет от 6 тыс. экз. до 80 тыс. экз., то дотации предоставляются в случае, если в месте издания газеты выходят две или более конкурирующие газеты с большим тиражом. При вынесении решения о предоставлении субсидии принимается во внимание только тираж за прошедший год. Если по этому вопросу нет особого решения Министерства культуры, то цифры тиража берутся из каталога норвежских газет или же из информации Объединенного союза норвежских газет.

В случае, если у какой-либо газеты возникли экономические трудности настолько серьезные, что существует угроза закрытия, издание может обратиться с ходатайством о предоставлении экстренной помощи. В этом случае газета сначала должна доказать, что исчерпала все возможные источники финансирования, предоставив соответствующие документы. Кроме того, должны быть представлены планы работ по изменению сложившегося положения в лучшую сторону в течение определенного времени.

Ходатайства такого рода рассматриваются государственной ссудной кассой. Но газета может получать экстренную помощь в виде субсидии в течение 24 месяцев либо сразу, либо на протяжении четырех лет.

Размер производимой производственной субсидии определяется в зависимости от тиража (ежедневный тираж умножается на общее количество дней в году, по которым выходила газета). Субсидии выделяются по четырем разным статьям расходов.

Газета, претендующая на получение субсидий, обязана предоставлять в распоряжение министерства культуры все документы, с помощью которых можно было бы осуществить контроль за использованием тех сумм, которые редакция получает в свое пользование из ссудной кассы. Отказ о предоставлении подобной информации или дача заведомо ложной информации штрафуется достаточно гуманным способом: лишением права на получение субсидий в течение определенного времени.

В 1972 году специальным постановлением стортинга была создана государственная ссудная касса для газет. Эта мера, как и другие меры по поддержке ежедневной печати разных направлений, была осуществлена по согласованию и при участии министерства культуры и отдела по средствам массовой информации. По соглашению с норвежским промышленным банком, банк выступает в роли секретаря-учредителя кассы.

Стортинг выделил 20 млн. крон на создание основного фонда, в то же время предоставив кассе заем на сумму, в 10 раз превышающую её основной фонд. Государство дало гарантии о предоставлении кассе в дальнейшем займов на сумму в 60 млн. крон.

Ссудная касса для газет наделена правом предоставлять газете или журналу единовременный заем на сумму, равную её основному фонду, т.е. 20 млн. крон, и устанавливать гарантию до 4-х млн. крон. Согласно уставу кассы для газет, её управление назначается королем. Правление состоит из четырех человек, причем у каждого из них имеется утвержденный королем заместитель. В заседаниях правления принимают участие все члены правления и их заместители. Кроме того, касса рассматривает ходатайства об экстренных субсидиях, о которых говорилось выше. Однако решение кассы подлежит окончательному утверждению в Министерстве культуры.

Среди норвежских газет существует жесткая конкуренция. Особо жесткой она стала в середине двадцатого века. Несмотря на субсидии, множество газет все же разоряется, и с 1950 года их закрылось достаточно много. Но постоянно появляются новые издания, так что общее число газет практически не меняется из года в год, являясь показателем стабильности норвежского общества. Некоторым газетам «новой волны» удалось завоевать популярность, равную популярности старых газет. Причем объем газет неуклонно растет: повышение спроса рождает лучшее качество, таким образом увеличивается число читателей, что является закономерным результатом и в свою очередь снова увеличивает спрос. Такое спиральное развитие, получившее название «циркуляционной спирали», представляет собой феномен бурно развивающейся норвежской прессы. Несомненно, этот феномен нельзя считать чисто норвежским, все это происходило и в других развитых странах, однако Норвегия, в силу сложившейся исторической ситуации отставания, изолированности и долгого датского и шведского господства, вступила в эру спирального развития позже, чем другие государства, что и составляет особенность прессы этой страны.

Несомненно, газеты находятся под влиянием определенных политических партий и выражают и защищают интересы этих партий. Отчасти это является следствием того, что многие газеты поддерживали какую-либо партию в течение своего развития, и это отражалось на содержании газеты помимо желания журналистов, работающих в ней. Кроме того, принадлежность или поддержка какой-либо политической партии позволяет изданиям получать дополнительную «подпитку» из партийной казны. Такие союзы партий и газет, существующие практически во всем мире, имеют свою политическую выгоду и даже двойную: партия привлекает в свои ряды большее количество членов и сочувствующих, а газета обретает новых читателей. Газеты связаны с партиями тесными узами, но редко бывает так, чтобы редактор избирался и назначался какой-либо партией, как это было до 1975 года в газете «Арбайдербладет». Многие журналисты являются членами норвежского парламента. Таким образом, влияние становится обоюдным: не только партия влияет на газету, но и газета влияет на партию.

В настоящее время открытая принадлежность газеты к какой-либо партии сильно сглаживается. Партийные интересы присутствуют на страницах определенных газет, но не являются доминирующими, а скорее лишь придают особую окраску высказываниям. Если же возникают дебаты по какому-либо вопросу, политические оппоненты могут высказывать свои мнения на страницах одной и той же газеты. Журналистика как профессия не является больше средством для установления личных политических пристрастий. «Журналистика и политика – это две разные профессии», – говорят норвежские журналисты. Однако партийность прессы сыграла свою положительную роль.

Норвежские законы и принципы саморегулирования

Норвежская конституция 1814 года впервые провозгласила в стране свободу печати. С тех пор свобода печати стала неотъемлемой составляющей норвежской демократии. Под свободой печати норвежцы понимают не только относительно высокий уровень свободы от вмешательства в редакционную политику, но также традиционное право доступа к информации, как и в других странах Северной Европы. СМИ пользуются официально признанным правом защищать свои источники информации. Как уже отмечалось, государственные субсидии в свою очередь также способствуют плюрализму распространяемых мнений. Помимо государственного регулирования информационных потоков, большое значение имеет сильная традиция саморегулирования, включая действенность Этического кодекса, принятого Советом прессы.

Конечно, в норвежской системе обеспечения свободы печати есть и определенные недостатки. Так, до сих пор отсутствует четкая система законодательства о СМИ: законодательные положения разбросаны по целому ряду нормативных актов. Верховный суд в свое время не сыграл важной роли в расширении границ свободы самовыражения, в то время как законы о клевете и защите частной жизни стали превалировать над положениями о свободе прессы. Вместе с тем, норвежская пресса в целом имеет довольно сильные позиции в обществе.

Статья 100 норвежской конституции гласит: «Пресса свободна. Ни один человек не может быть наказан за то, что он написал что-либо, независимо от содержания, или за то, что он напечатал или опубликовал это, пока он преднамеренно и публично не призывает других к нарушению законов, неуважению к религии, морали, к сопротивлению конституционному порядку или же не выдвигает ложных, клеветнических обвинений против кого-либо. Каждый свободен выражать свое личное мнение как о государственном аппарате, так и по любому другому поводу».

За годы, минувшие после принятия конституции 1814 года, некоторые норвежские законы и судебные толкования несколько сузили рамки свободы печати, в особенности в связи с ныне действующими положениями о клевете. Сегодня в Норвегии возможно привлечение к ответственности даже за правдивые обвинения или, по крайней мере, за обвинения, которые журналист добросовестно считал правдивыми. Тем более что конституция не ограничивает юрисдикцию судов в этой области.

В отличие от Швеции, конституция Норвегии не полностью гарантирует право на получение информации. К сожалению, не обеспечивает такой гарантии и Верховный суд. Сошлемся на прецедент. Решение городского суда Тромсе от 21 августа 1986 года, например, гласит, что свобода информации не имеет правовой поддержки в Норвегии. Это, конечно, спорный вывод, особенно учитывая тот факт, что Норвегия в 1972 году ратифицировала Международный пакт о гражданских и политических правах, где статья 19 прямо указывает, что каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения. Это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи независимо от государственных границ устно, письменно или в прессе, а также посредством художественных форм выражения или иными способами по своему выбору. Кроме того, Норвегия присоединилась к Европейской конвенции о правах человека и ратифицировала ее в 1952 году.

Норвегия присоединилась к значительному числу международных соглашений по правам человека и постоянно отмечает свою приверженность этим фундаментальным правам. К сожалению, эти конвенции до сих пор не являются частью национального права. Они, безусловно, могут учитываться судом как юридический аргумент и даже быть упомянуты в судебных решениях, но суды в Норвегии не вправе основывать свои решения непосредственно на положениях этих правовых международных актов.

В современных условиях конституционная защита свободы печати означает общий запрет предварительной цензуры. Несмотря на это, Надзорный суд может приостановить любую публикацию, если она, по имеющимся сведениям, содержит противоправную информацию, такую например, как клеветнические высказывания. Запрет на подобные публикации может впоследствии стать постоянным.

Как известно, Норвегия – унитарное государство. В стране все полномочия по регулированию отношений с участием прессы находятся в компетенции центральных органов управления. Поскольку Конституционный суд как самостоятельный орган отсутствует, то конституция трактуется обычными судами, при этом Верховный суд является конечным арбитром в спорах. Так, норвежский Верховный суд в свое время установил правило, которое сейчас известно как «конституционный обычай». Его применение в некоторых случаях ведет к более узкой интерпретации статьи 100 конституции, чем это предполагается, исходя из ее буквального толкования.

Взаимодействие национального и международного права достаточно сложно. Дело в том, что норвежское право «презумпирует свое соответствие» ратифицированным международным договорам, и теоретически, если есть сомнения в соответствии нормы норвежского закона нормам международного права, суды должны интерпретировать данную (норвежскую) норму так, как будто она соответствует нормам ратифицированных конвенций. Это происходит из-за норвежской так называемой «двойственной системы», когда внутреннее право и применяемые международные стандарты существуют бок о бок и функционируют таким образом, будто эти стандарты являются частью норвежской правовой системы. И хотя ряд международно-правовых стандартов в области прав человека принимается судами именно таким образом, положения о свободе самовыражения, согласно статьям 10 ЕКПЧ и 19 МПГПП, не применялись в решениях норвежских судов.

Во многих странах существуют отдельные законы о СМИ. Во Франции, например, есть даже Коммуникационный кодекс. В Норвегии единого закона о прессе не существует. Различные положения Уголовного кодекса, к примеру, в значительной степени затрагивают прессу. В частности, глава 23 УК связана с преступлениями против чести и достоинства личности. Глава 43 касается незначительных правонарушений в печати. Она посвящена ответственности редактора за содержание издания. Есть и другие законы, чьи положения затрагивают свободу прессы, включая Закон об общественном доступе к документам, Закон о судебном процессе, Закон о маркетинге и др.

Норвежские законы достаточно большое внимание уделяют проблемам регулирования права собственности. Хотя в Норвегии нет монопольных газетных синдикатов, как в некоторых других странах, три компании все-таки доминируют на газетном рынке – «Шибстед», «Оркла», «А-Прессен». Ряд основных газет контролируется политическими партиями и общественными организациями, остальные, как правило, принадлежат частным собственникам.

В целом в стране не существует специального правового регулирования собственности на печатные СМИ. Правда, право газетного собственника владеть электронными средствами массовой информации ограничено, хотя владельцы вещательных компаний могут выпускать газеты. На практике же это положение почти не применяется по экономическим соображениям, так как в условиях Норвегии доходность от такого совместного владения разными видами СМИ снижается.

Не существует каких-либо специальных ограничений на владение печатной прессой иностранцами, хотя Закон об эксплуатации водопадов, шахт и недвижимости от 17 декабря 1917 года гласит, что иностранному гражданину необходимо разрешение властей на покупку недвижимости. Получение подобного разрешения особого труда не вызывает. Большинство издательских компаний имеют недвижимость, и такие разрешения были им беспрепятственно выданы.

В норвежском праве нет никаких регистрационных требований. Ни импорт, ни экспорт печатной продукции государством специально не регулируются.

Как и в других странах Северной Европы, саморегулирование СМИ в Норвегии достаточно развито. С 1936 года у газет существует добровольный орган саморегулирования – Совет Прессы. Он состоит из семи человек: четырех представителей прессы и трех представителей общественности. Членов Совета назначает Норвежская ассоциация прессы, основанная Национальным союзом журналистов, Ассоциацией редакторов и Ассоциацией издателей.

Совет прессы пользуется заслуженным уважением и высоко чтим в журналистских кругах. Он рассматривает жалобы практически по любым материалам, опубликованным в газетах, журналах и других изданиях. Такие жалобы могут подавать граждане, организации и государственные органы. Генеральный секретарь Ассоциации прессы, не являющийся членом Совета, может также по своей инициативе поднимать вопросы в Совете. Жалоба должна быть подана не позднее трех месяцев после выхода публикации, послужившей причиной обращения в Совет прессы. Она может быть представлена совершенно неформально, даже не обязательно в письменном виде. Предоставления каких-либо документов в подтверждение жалобы тоже не требуется. Совет прессы поможет правильно сформулировать претензии, чтобы впоследствии тщательно расследовать вопрос, сам свяжется с редактором издания и будет содействовать сторонам в неформальном разрешении спора. Совет прессы не примет жалобу, если дело уже находится на рассмотрении в суде или если потерпевший намеревается обратиться в суд. Тем не менее, не требуется отказа от судебного разбирательства вообще: впоследствии пострадавший может подать иск в суд, если он не будет удовлетворен решением Совета прессы.

Совет всегда делает официальное заявление о публикации, которая является предметом жалобы, или о поведении представителя прессы. Если Совет установит, что нарушение имело место, он выносит «осуждающее» решение, которое должно быть опубликовано в провинившемся издании на видном месте и нести специальную пометку (с 1992 года) Совета прессы.

Совет прессы не имеет каких-либо властных полномочий, иначе он вступил бы в противоречие с таким документом, как «Редакторплакатен», или «Редакторский Кодекс», который определяет права и обязанности редакторов. Кодекс играет основополагающую роль в обеспечении независимости журналистов. «Редакторплакатен» был подписан представителями редакторской и издательской ассоциаций в 1953 году и пересмотрен в 1973 году. С тех пор Кодекс неизменно пользуется уважением, так что большинство судов признают его как общеправовой обычай.

Положения о редакторской независимости присутствуют и в Этическом кодексе Норвежской ассоциации прессы, и в журналистском Тарифном соглашении.

Главный редактор в норвежской прессе – лицо уважаемое и весьма ответственное. В целом ряде стран издатель активно вмешивается в содержание публикаций. В Норвегии это случается крайне редко. В соответствии с «Редакторплакатен», а также со статьей 436 УК, именно главный редактор имеет неограниченные полномочия в решении всех вопросов о содержании газеты. Издатель по закону не обладает правом решать, что печатать. В 1987 году, когда издатель «Моргенбладет» изменил первую страницу газеты, весь редакторский состав уволился по собственному желанию. В том же году издатель «Мидхордаланд» потребовал от технического персонала исключить из очередного выпуска статью о нем и его семейном бизнесе, и тогда редактор и журналист немедленно уволились и перешли в конкурирующую газету, расположенную на другой стороне улицы. «Мидхордаланд» в результате обанкротилась, а ее соперница существует до сих пор. Эти примеры хорошо иллюстрируют борьбу редакторов и журналистов за свою независимость, и такая редакторская автономия может эффективно ограничить попытки владельцев газет влиять на публикуемую газетой информацию и на выражаемые газетой взгляды.

Как уже отмечалось, положения законов о клевете сужают возможности для выражения мнения. Норвежское законодательство рассматривает клевету (включая оскорбление), а также вторжение в частную жизнь и как преступление, и как гражданское правонарушение. Об ответственности за клевету в порядке как гражданского, так и уголовного судопроизводства говорится в статье 247 УК Норвегии. Согласно ей, истец (потерпевший) должен доказать, что содержание статьи могло нанести вред его репутации, и при этом неважно, был ли вред нанесен на самом деле или только существует его возможность. Обвиняемый (ответчик) должен доказать истинность своей публикации. Истина, однако, не является абсолютной защитой для журналистов. Положение, соответствие действительности которого доказано, все равно наказуемо по статье 249(2) УК, если суд найдет, что оно было сделано «без уважительных причин» или было по иным основаниям неуместно или даже непристойно «из-за способа или формулировки, в которой оно было сделано». Бремя доказательства при этом ложится на истца. Суммы возмещения ущерба в гражданских делах о клевете, причинившей серьезный вред, в среднем составляют 50–150 тысяч норвежских крон. Привлечение к уголовной ответственности за клевету случается редко. Потерпевший может инициировать уголовное дело по частному обвинению, просто потребовав в жалобе уголовного наказания обвиняемого. Наказания за клевету в уголовном процессе включают штрафы и тюремное заключение. Штрафы в основном более скромны, чем в гражданских делах: они составляют примерно от 1 до 20 тысяч крон. В последний раз приговор с наказанием за клевету в виде тюремного заключения был вынесен в 1933 году. С такими скромными наказаниями уголовные процессы против представителей прессы не имеют большого значения.

Норвежские организации прессы неоднократно заявляли, что законодательство о клевете негативно влияет на журналистские расследования и на репортажи о событиях, вызывающих законный интерес общественности. В феврале 1992 года Ассоциация редакторов выдвинула предложения об изменении законодательства о клевете. Наиболее важный пункт предложений состоял в том, что в законодательстве необходимо сделать больший акцент на общественном интересе с тем, чтобы расширить привилегии для журналистских репортажей по их защите от действий властей. Также было предложено, чтобы незамедлительно сделанные газетой или иным изданием исправления ошибочных утверждений устраняли возможность подачи в суд гражданского иска против СМИ или по крайней мере уменьшали размер присуждаемого возмещения ущерба.

Как известно, политики и общественные деятели сталкиваются с большим объемом критики в свой адрес, чем обычные граждане. Если, скажем, в США существует положение об общественно значимой личности, то в норвежской системе права нет доктрины «общественной фигуры» и даже положение об общественной заинтересованности только частично признано норвежским правом.

Еще одна особенность. Она особенно ярко видна при сравнении с российским правом. Дело в том, что никакого различия между фактом и мнением в норвежском праве нет. Конечно, в основном больше «вольностей» позволяется редакторским высказываниям, чем обзорам новостей. Если информация содержит одновременно и мнение, и фактическое утверждение, внимание большей частью фокусируется на последнем. Тем более что политики, религиозные деятели и деятели культуры должны проявлять больше терпимости к критике в свой адрес, чем все остальные. В России строго отделено «распространение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию» от мнения. То есть в Российской Федерации журналист или любой человек может беспрепятственно высказывать свое мнение, но вот «сведения» он распространять не имеет права, если они порочат чьи-либо честь, достоинство или деловую репутацию.

Еще одно «но» в норвежском понимании свободы печати. Дело в том, что право на невмешательство в частную жизнь защищено статьей 390 УК. Эта статья гласит, что любое лицо, которое незаконно вторгается в частную жизнь человека, делая достоянием общественности информацию о его личных делах, может быть оштрафовано или заключено в тюрьму на срок до трех месяцев. Публикации, нарушающие данный запрет, могут быть конфискованы. Практика правоприменения показывает, однако, что иски по статье 390 встречаются достаточно редко; конфискаций материалов в истории страны не было вообще, а штрафы назначались довольно скромные – около 10 тысяч норвежских крон.

Закон о частной жизни от 1978 года регулирует, среди прочего, использование персональной информации правительством и частными лицами. Этот закон требует, чтобы газеты получали лицензии на создание электронных баз данных (тематических архивов, включающих имена людей). Существует положение о том, что определенные виды информации, которой больше семи лет, могут быть доступны только работникам газет для их профессиональной деятельности, но не для широкой общественности.

Достаточно сложно обстоят дела с фотоиллюстрациями. Раздел 15 Закона о правах в области фотографии требует предварительного разрешения объекта фотосъемки на публикацию фотографий. Фотожурналистам в таких условиях работать чрезвычайно трудно. Вот почему был установлен ряд исключений из этого правила, в том числе и на основании общественной заинтересованности, что позволяет прессе в некоторых случаях обходиться без подобных разрешений.

Верховный суд в решении по одному делу 1952 года запретил распространение пленки на том основании, что истец защищен неписаным правом на невмешательство в частную жизнь, хотя он даже не был идентифицирован на этой пленке. Не направленное непосредственно на прессу данное решение показывает некоторую неопределенность отношения суда к свободе самовыражения.

Профессиональная деятельность фотожурналистов довольно часто «спотыкается» о нормы и обычаи, запрещающие вмешательство в частную жизнь. Это значит, что прежде чем сделать снимок для газеты или журнала, провести съемку для телевидения и т.д.,. нужно как минимум предварительно получить разрешение на использование фото- кино- или видеопродукции. Понятно, что подобное разрешение получить можно далеко не всегда.

Суды до сих пор признают неписаное право на невмешательство в частную жизнь, хотя Верховный суд заявил, что содержание и границы этого права не определены. Несмотря на то что Норвегия шестью месяцами позже ратифицировала ЕКПЧ, статья 10(2) которой устанавливает, что все исключения из права на свободу самовыражения должны быть четко определены законом, норвежские суды по-прежнему считают границы этого права не определенными.

В норвежских законах есть положение о праве на поправку. Статья 430 УК предоставляет каждому, кто являлся объектом фактического утверждения в газетной публикации, право на исправление при условии, что требование об этом поступило не позже чем в течение года со дня выхода публикации. Если редактор отказывается напечатать исправление, то суд вынудит его сделать это под угрозой огромных штрафов. Статья 430, однако, не применялась для наложения штрафа в течение последних 40 лет. Если жалоба против редактора получила поддержку, то в соответствии со статьей 430 решение суда должно быть опубликовано «на видном месте». В дополнение к закрепленному в законе праву на поправку Этический кодекс Норвежской ассоциации прессы предоставляет право на ответ тем лицам, которые «были предметом нападок». На практике получается, что Этический кодекс обеспечивает право на ответ на критические мнения, а предоставленное законом право на исправление применяется для опровержения сообщений, основанных на фактах. Кодекс также призывает к тому, чтобы в публикациях извинений содержались исправления неточной информации. Этический кодекс не обладает достаточными средствами, чтобы провести в жизнь свои требования, тем не менее на практике все СМИ с уважением относятся к его положениям касательно права на ответ. В Норвегии публикация исправления, ответа или извинения не исключает возможности подачи гражданского иска, но может повлиять на размер возмещения убытков.

Норвежский Уголовный кодекс содержит несколько статей о защите репутации государственных институтов, и должностные лица имеют возможность подать гражданский иск или возбудить уголовное дело по публичному обвинению в соответствии с этими положениями.

Статья 130 УК гласит, что любой человек, который «дал ложное сообщение о действиях властей», может быть подвергнут штрафу или тюремному заключению на срок до одного года. Если же заявление имело целью «нанесение ущерба репутации властей», в этом случае наказуемо даже неосторожное поведение. Хотя эти положения давно не применялись, они все же не отменены и в любой момент могут быть пущены в ход.

Интересны взаимоотношения прессы и судов с точки зрения освещения деятельности судов в прессе. Журналисты и общественность имеют право присутствовать на судебных слушаниях. Суд может, однако, объявить судебное заседание закрытым или, при определенных обстоятельствах, запретить прессе давать ту или иную информацию. Статья 126 Уголовного кодекса гласит, что судья вправе удалить публику из зала суда, если право участника процесса на невмешательство в его частную жизнь перевешивает право общественности на доступ к информации. Это правило применяют в делах, когда подсудимый не достиг 18-летнего возраста, а также при рассмотрении семейных дел, таких например, как дела по усыновлению. Статья 130 Судебно-процессуального закона также дает соответствующие полномочия судьям в подобных ситуациях. Существует общий запрет фотографировать подсудимого на его пути в суд и из суда, равно как и в самом зале заседаний. При рассмотрении дел о тяжких преступлениях, а также дел, в информации о которых общественность особенно заинтересована, судья обычно дает разрешение на съемки. Запись для радио и телесъемки вообще-то запрещены, но в большинстве случаев их разрешают по просьбе заинтересованных лиц.

Генеральный прокурор Норвегии 11 октября 1992 года публично заявил, что намеревается взыскивать огромные штрафы (до миллиона крон) с газетных компаний, которые публикуют информацию, «просочившуюся» из полицейских источников или из суда, если суд запретил освещение данного события в прессе. Такие действия могут быть предприняты в соответствии с новым законодательством, статьями 48(а) и 48(б) УК, которые позволяют налагать штрафы на компании за действия, совершенные третьим лицом по их поручению. Эти статьи были введены главным образом для того, чтобы усилить ответственность компаний за загрязнение окружающей среды. Провозглашение намерения о таком новом применении закона грозит большими неприятностями прессе. Генеральный прокурор может и не преуспеть в своем намерении, однако такое развитие событий само по себе свидетельствует о том, насколько хрупки позиции свободы самовыражения и как изобретательны власти в создании новых ограничений. В норвежском законодательстве отсутствует концепция общего права об ответственности за неуважение к суду. Судьи могут привлечь к ответственности виновного в недостойном поведении в зале суда, но не вправе приговорить журналиста к тюремному заключению за его действия вне суда.

Коммерческая тайна и информация, принадлежащая частным лицам, защищены от их публикаций довольно слабо. В Норвегии нет закона, напрямую относящегося к «свистунам», то есть работникам предприятий и организаций, разглашающим информацию о деятельности их компаний. На практике «свистунов» обычно не привлекают к уголовной ответственности по публичному обвинению, но они не защищены от привлечения к гражданско-правовой ответственности или даже увольнения. Если работодатель сочтет утечку информации значительной, причинившей вред предприятию, служащий скорее всего потеряет работу и будет вынужден возместить ущерб. Такое может произойти даже в случае, если конфиденциальная информация раскрывает какое-либо правонарушение. Правовой статус подобных ситуаций, впрочем, не вполне четко определен. В своей работе журналисты в подобных случаях больше опираются на Кодекс этики.

Забота об окружающей среде весьма широко отражена в норвежских законах и позволяет журналистам публиковать очень острые материалы на эту проблематику. В соответствии с 49 статьей Закона о загрязнении окружающей среды, любое лицо по запросу правительства обязано предоставить информацию об обстоятельствах, могущих вызвать загрязнение окружающей среды. Эта норма применяется вопреки стремлению частных компаний к сохранению коммерческой тайны. Официальные лица, отвечающие за состояние окружающей среды, имеют право проверять любые объекты собственности и иметь доступ к технологиям, которые могут причинить вред окружающей среде. Предприятия также обязаны проводить официальные собрания и информировать о любых действиях, опасных в этом отношении. Такая информация, переданная властям, в большинстве случаев доступна общественности.

Свободу печати в Норвегии обычно трактуют в смысле абсолютного запрещения предварительной цензуры печатных материалов. Любое лицо может, тем не менее, обратиться в Суд по арестам с просьбой приостановить выход журнала, газеты, книги, фильма и т.п. Распоряжение о приостановлении выхода публикации может быть издано, если она может нанести вред интересам истца. На практике такие распоряжения даются, если истец докажет, что печатный материал содержит клеветническую информацию. Распоряжения подобного рода появляются достаточно редко и, как правило, касаются книг и фильмов, а не газет, поскольку крайне редко есть возможность заранее узнать содержание газетной публикации.

В деле Линдберга Суд по арестам сначала распорядился приостановить распространение фильма Линдберга, а также доклада, который он (как инспектор министерства рыбной промышленности) сделал для министерства, и фотографий моряков (истцов). Предварительные меры действовали до тех пор, пока городской суд не определил, что материалы были клеветническими, и не наложил постоянного запрета на их выход в свет. Правильность этого решения впоследствии подтвердил Верховный суд.

Как и во многих демократических странах, норвежцы заботятся о защите источников информации для прессы. Так, журналисты и редакторы имеют право не отвечать на вопросы об источниках своей информации. Суд, несмотря на это, все же может дать распоряжение редактору или журналисту раскрыть источник, если информация представляет особую важность. Суд должен принять во внимание конфликтующие интересы, характер ситуации и необходимость в информации. Если требуемая информация, которая может быть найдена путем раскрытия ее источника, может быть получена также каким-либо иным путем, крайне маловероятно, что суд примет решение о раскрытии источника. В январе 1992 года в решении по делу «Эддеркопп» Верховный суд заявил: «В некоторых делах... чем важнее нарушенный интерес, тем важнее защитить источники информации». Парламентская группа потребовала раскрыть источник информации для того, чтобы определить, не была ли информация предоставлена работником агентства неправомерно. Авторы отказались раскрыть источник информации, и парламентская группа попыталась получить решение суда, обязывающее авторов сделать это. Суд отклонил требование. Верховный суд, подтверждая решение нижестоящего суда, постановил, что авторы имеют право защищать свои источники информации. Пресса приветствовала это решение, которое, несомненно, оказало сильное влияние на право, регулирующее данные отношения.

Несмотря на законодательство и судебную практику, журналисты и редакторы редко раскрывали свои источники информации даже после соответствующих предписаний суда, за что и платили штрафы, впрочем, довольно умеренные. Так, один из редакторов был оштрафован на 20 тысяч крон. Наказание в виде тюремного заключения не применялось уже несколько десятилетий. Хотя редакторы и журналисты до сих пор рискуют быть посаженными в тюрьму и оштрафованными на значительные суммы, угроза наступления таких последствий невелика. Более того, среди журналистов как правило приветствуется категорический отказ от разглашений своих источников информации.

Конечно, норвежские журналисты не приемлют оскорбительного тона в своих публикациях по отношению к героям статей и репортажей. Это не только культура журналистов, но и требование закона. По статье 135(а) УК штрафом или осуждением на срок до двух лет наказывается распространение угроз или оскорблений человека на основании его религиозной принадлежности, убеждений, расы, цвета кожи, национального или этнического происхождения. Такие же наказания установлены за противоправные действия по отношению к лицам или группам лиц на основании их принадлежности к сексуальным меньшинствам либо из-за образа жизни или иных специфических наклонностей.

Этический кодекс Норвежской ассоциации прессы содержит положение, обязывающее прессу «всегда уважать индивидуальность личности, право на невмешательство в частную жизнь, расу, национальность и религиозные верования» и «никогда без особой нужды не упоминать об этом». Кодекс содержит это положение уже много лет, и по этому поводу не возникает никаких проблем. Организации прессы, тем не менее, выступали в 1970 году против включения в УК статьи 135(а), а также против введения поправки о сексуальных меньшинствах в 1981 году.

Представители прессы выдвигают довод, что наказание за выражение мнения – не лучший способ борьбы с некоторыми взглядами, свойственными демократическому обществу. Со статьей 135(а) или без нее «выражения ненависти» никогда не были особой проблемой в Норвегии. Нарушения УК по этому поводу очень редки, и с 1970 года было только три дела по статье 135(а). Два из них были связаны с письмами в редакцию, и оба завершились оправданием подсудимых.

По статье 142 УК каждый, кто «публично оскорбляет или в агрессивной форме выказывает неуважение к религиозным убеждениям ... или доктринам или наносит вред какой-либо религиозной общине, законно действующей в Норвегии», будет оштрафован либо заключен в тюрьму на срок до шести месяцев. Эта статья не применялась судами с тех пор, как один автор, Арнульф Оверленд, был оправдан в 1936 году. Несколько мусульманских лидеров подали иск в суд на норвежского издателя «Сатанинских стихов», но вскоре отозвали его, признав отсутствие всякой возможности выиграть процесс.

Норвежским законодательством общественная нравственность не защищается. Хотя статья 211 УК запрещает оскорбительное и вызывающее поведение на публике, а также публикацию порнографических материалов, в практике судов эта статья никогда не применялась к ежедневной прессе.

В Норвегии запрещена реклама алкоголя и табака, а также реклама любого продукта с символикой табачных изделий (например, ботинки Camel). Реклама, которая противоречит принципам равноправия полов, запрещена статьей 1 Закона о маркетинге, которая гласит: «Рекламодатель и рекламопроизводители должны убедиться, что реклама не нарушает принцип равноправия полов и не подразумевает унизительных для какого-либо пола утверждений или описаний женщин или мужчин в унижающей достоинство форме». Статья 1 не вызывает проблем у ежедневной прессы. Уполномоченный по делам потребителей наблюдает за рынком рекламы и может запретить ведение деловых операций, нарушающих закон. Его решение, однако, может быть оспорено в Совете по маркетингу, который выносит окончательное решение.

На практику работы средств массовой информации Норвегии, как и в других странах Северной Европы, оказывают влияние омбудсмены, должностные обязанности которых несколько отличаются от обязанностей их коллег в других странах.

С.А. Теплякова на научно-практической конференции «Средства массовой информации в современном мире», проходившей 24–25 апреля 2002 года на факультете журналистики Санкт-Петербургского государственного университета, отметила одну особенность работы норвежских омбудсменов.

Как показали многочисленные исследования, телевидение, видео и Интернет создают опасность вредного влияния на детей и получения ими негативной информации. Конечно, в Норвегии, как и в ряде других стран Запада, принимаются определенные меры для улучшения создавшегося положения. Так, в телевизионные приемники устанавливается специальный чип, который затемняет экран при демонстрации сцен насилия и жестокости, а также откровенных сексуально-эротических сцен; кодексы этики журналистов предостерегают работников прессы, радио и телевидения о внимательном подходе к подготовке публикаций и передач, которые могут смотреть дети (см., например, «Общие указания этической программы NRK», опубликованные в 2000 году).

Но вместе с тем проблема остается весьма актуальной, особенно в силу быстрого распространения различных компьютерных игр, включающих элементы жестокости и насилия. Помимо этого, существует порнография в сети Интернет. Национальное законодательство может предлагать лишь ограниченную защиту от вредного влияния СМИ.

Норвежские законодатели пошли по пути введения должности парламентского омбудсмена по защите прав детей. Намерение учредить эту должность возникло ещё в 1969 году, когда профессор права Андерс Брат-холм в своей книге «Младшее поколение» анализировал эту проблему. Причиной предложения стал факт, что дети представляют собой довольно большую, но при этом очень уязвимую часть общества, у которой нет какой-либо организации или полномочного представителя, способных защищать их интересы в суде. В то время как у других общественных групп подобные представители есть. Автор сделал вывод, что детям и молодёжи необходим официальный омбудсмен для защиты их прав. Позже многочисленными комитетами было одобрено учреждение поста омбудсмена по защите прав детей.

Чтобы получить эту должность, кандидат должен пройти открытый конкурс. После необходимой проверки кандидат номинируется на пост и представляется кабинету министров. Омбудсмен по вопросам детей назначается королём на четырёхлетний период. В обязанности омбудсмена входит защита интересов детей перед общественностью и частными лицами и содействие благоприятному развитию условий, в которых растут дети.

Отношения между детьми и средствами массовой информации являются серьёзной проблемой и пунктом особого внимания для омбудсмена по защите прав детей. Причём проблема в данном случае двойственна. С одной стороны, СМИ являются для детей превосходным товарищем и помощником. СМИ защищают, информируют, воспитывают, развлекают, побуждают к действиям и составляют компанию детям и молодёжи.

Но те же самые СМИ обладают силой и способностью эксплуатировать, оскорблять, дезинформировать и развращать детей. Обладая существенным и постоянно растущим влиянием на жизнь детей, СМИ представляют собой потенциальную силу добра и зла. Действуя в тесном контакте с общественными журналистскими организациями и Советом прессы, омбудсмен по защите прав детей добивается снижения вредного влияния СМИ на подрастающее поколение.

Положения норвежских законов, система саморегулирования печати, радио и телевидения делают журналистов достаточно защищенными от произвола властей, но в то же самое время и налагают на них высокую ответственность, что видно на приведенных выше примерах.

Норвежские журналисты в своей практической деятельности соизмеряют свободу с ответственностью за последствия своих публикаций.

в начало