Прочитайте статью Джима Бумелы (Бумела д. Первая жертва// Журналист. 2010. №7. С.10) и назовите основные признаки информационной войны.

Правда – первая жертва войны, говорит старая пословица. 31 мая, когда Израиль напал на гуманитарную флотилию для Сектора Газа, мы вновь в этом убедились. Это даже не война. Коммандос напали на гражданское судно в международных водах. Погибли люди. Сразу после кровавого нападения в виртуальный бой вступила правительственная пресс-служба – вторая армия Израиля, вооружённая пресс-релизами, фотографиями, фрагментами аудио- и видеороликов.

Борьба за победу в медиабитве началась до нападения. Корр. австралийской Sydney Morning Herald Пол Макджео (один из 60 журналистов-свидетелей) сообщает, что связь блокировалась еще до атаки, потом главные усилия были направлены на конфискацию камер, блокировку контактов со спутниками, уничтожение камер кабель­ного ТВ на судне «Mavi Marmara», - т.е. на взятие информации под контроль. У журналистов конфисковали и ноутбуки, и мобильные телефоны, а потом посадили решетку с другими пленниками на 48 часов.

Что делала израильская пропагандистская машина эти 48 часов? Насыщала СМИ своей информацией, распространяла по сетям и через YouTube смонтированные ролики. Получалось: пассажиры пытались убить солдат, а солдаты защищались. На сайт Flickr.com вбрасывались фото оружия (где и как его фотографировали - сказать сложно). И этими «доказательствами» размахивал перед мировым сообществом глава МИД Израиля!

Израиль не впервые заглушает проте­сты собственными медийными атаками. Прием отрепетирован и во время вторже­ния в Сектор Газа в январе 2009 года. «Это нападение, - пишет Аншель Пфеффер в израильской газете Haaretz, - стало демон­страцией полной перестройки израильской hasbara (пропаганды). Хотя военные аспекты операции были тщательно спланированы и проведены, медийная PR-стратегия по обработке СМИ не прекращалась. (...) На этот раз израильским стратегам пришлось действовать быстрее с тонким использо­ванием интернета и новых социальных сетей».

Каков результат? Дэнни Шехтер, автор американского The Crime of Our Time конста­тирует, что «49 % американцев, вероятно, убеждены в правильности односторон­него произраильского освещения захвата гуманитарной флотилии». Если это так, то результат невероятен и страшен. Если заранее демонизируется любой критик израильской позиции, а альтернативная информация вообще не пробивается в СМИ, то пословица о правде как первой жертве войны становится аксиомой.

Эстер Каплан, пишущая для Nation оза­главила свою статью так: «Американским СМИ стоит осторожнее критиковать нападение на флотилию». Ее не слишком беспокоит дезинформация и почти ликую­щий тон CNN и Fox, но она строга к Гленну Кесслеру, который в Washington Рад попытался изложить другую версию. Она считает, что глобальное осуждение этого события осложнит отношения Обамы с премьером Израиля. Сам же Сектор Газа не заслужил быть упомянутым даже в сноске. Впрочем, и New Times анализирует дипломатические последствия этого события лишь для Израиля.

Мне представляется это ужасным и вот почему. На фоне высокого качества американской журналистики мы вдруг сталкиваемся с ситуацией, когда за борт выбрасывается основной постулат профессии: в спорном вопросе опираться на несколько источников информации. Докладчик ООН – тоже только израильский чиновник. Ни малейших намерений связаться с палестинцами и международными правозащитными организациями. Почему, если ситуация в Секторе Газа не была в это время острой? Или люди, живущие там, не нуждались в гуманитарной помощи? Или журналистика разучилась предостав­лять факты и развязывать хитросплетения политики?

Израильские власти начали раскручи­вать бренд «Израиль» не сегодня, и это не единственное правительство, которое ведет в мире подобные кампании. Их дело. А наше дело - писать правду и противо­стоять неправде. Или не так? И журнали­сты противостоят фальшивкам, защищая информацию и, тем самым, права человека в разных государствах. Почему же высказы­вается недоверие и подрывается репутация любого, кто заговорит о правах человека в Израиле?

При освещении этой темы мир журналис­тики встал с ног на голову. Он-лайн журна­листы Абунима и Блюменталь доказали: был монтаж израильских роликов, об этом в почте New York Times упомянул блоггер Роберт Маккей.

10 июня на пресс-конференции в ООН, посвященной демонстрации не прошедших цензуру роликов (кое-кто на захваченном корабле сумел припрятать карты памяти), режиссер Яра Ли представила ленту, полностью противоречащую израильской версии событий. Что после этого измени­лось? Почти ничего.

Остановимся. Кровавый рейд стал историей. Но эта история для журнали­стов дурно пахнет. Они, сеющие зерна, из которых вырастает честный хлеб правды, на этот раз ели попкорн, приготовленные в пропагандистской машине, и смотрели кино, снятое для них другими Так будет всегда? Ничего себе, перспектива…