Вопросы для самопроверки:

1. Что понимается под социальной ответственностью журналиста?

2. Каковы составляющие профессиональной компетентности журналиста?

3. В чём заключается суть теории социальной ответственности прессы?

2. Познакомьтесь с мнением директора Центра политических исследований, члена Общественной палаты РФ С.Маркова о взаимосвязи экономического развития общества и социальной ответственности СМИ, представленным в статье «Путь к свободе лежит через социальную журналистику» (Журналист. 2006. №7. С.12), и выскажите своё мнение:

СМИ 90-х попали в ловушку рыночного фундаментализма и под контроль олигархических группировок. Они стали оружием в информационных войнах. Кто избежал контроля олигархов, стал органом тех или иных властей, участвуя уже в их информационных войнах, но за гораздо меньшие деньги. Отсюда — склонность к гонорарам на стороне. Это привело и печатные издания, и ТВ к отчуждению от общества.

И всё-таки индустрия СМИ превращается в современную рыночную отрасль национальной экономики с потенциалом собственного роста и способностью стимулировать прогресс в других сферах. Власть дает понять, что собирается сократить своё присутствие на рынке СМИ, и эффективному бизнесу мешать не будет. Это положительно воспринимает Запад, полагающий, что дрейф СМИ в рынок означает уход Кремля от контроля над ними.

Вопрос в том, насколько быстро и в каком объеме осуществятся эти благие намерения? СМИ не существуют сами по себе. Мы зависим в огромной степени от их свободы и от идей, обрушивающихся на наши головы. Но и СМИ зависят от нас. Насколько мы свободны, настолько и обеспечиваем их свободу. Какие идеи мы хотим слышать и видеть, такие нам и продают, преподносят. Много говорится о контроле власти над СМИ, но причина этого — не в диктаторских замашках властей, а в образе жизни и функционирования гражданского общества.

К примеру, телеканалы ОРТ и РТР — не столько средства информации, сколько средства пропаганды. Власть уйдёт оттуда лишь с окончательной победой демократии — т.е. нескоро. Хотя оформлено всё будет — комар носа не подточит. Это я — об общественном ТВ. Вспомните: сначала так называлось ТВ, целиком приватизированное группой Березовского и служившее кувалдой в политических войнах. Теперь же ТВ по сути своей — государственное, что и предполагала программа «огосударствления», проводимая Владимиром Путиным. Опасаюсь, что формирование нового общественного телевидения завершится перепродажей каналов новым финансовым группировкам. И, повторяю, всё будет выглядеть красиво.

СМИ в регионах в большинстве своём живут в условиях вассальной зависимости от губернаторов и местных «денежных мешков» — без реальной конкуренции. На рынке СМИ слишком мало рекламных денег и слишком много политических.

Есть две модели финансирования СМИ — экономическая (как в США) и политическая (какая была в СССР). Есть деньги от рекламы — пиши что угодно. Впрочем, не всегда и не всё. Сегодня вряд ли какой-то телеканал в США будет открыто защищать права Бен Ладена, чья вина не доказана в суде, или живописать героизм бойцов-талибов, защищающих маленькую, но гордую горную страну. В США патриотические настроения очень сильны, и такой телеканал потерял бы и зрителей, и рекламодателей. При политической же модели СМИ получают деньги на отработку той или иной политической линии.

Сегодня практически везде экономическая и политическая модели присутствуют одновременно. Как? Если СМИ поддерживают некую партию, то связанный с ней бизнес размещает в этих СМИ рекламу.

В России — тоже смешанная система, сохранившаяся с времён Бориса Ельцина. Тогда олигархи контролировали и политику, и федеральные телеканалы, которым платились «политические деньги». Когда же Кремль выдавил олигархов из большой политики, и уже не олигархи назначают министров, а министры — их, то право кормить федеральные телеканалы перешло к Кремлю. С этим были связаны баталии вокруг ТВ-6 и НТВ. Региональные СМИ, в основном, находятся на содержании у региональных властей и поддерживают их.

Итак, наши СМИ свободны лишь отчасти. Будет больше денег от рекламы — будут более свободными. Реклама обольщает покупателей. Чем больше они покупают, тем больше денег вкладывается в рекламу. Значит, рост экономики освобождает СМИ от политического «диктата»?

Мы не должны ждать, пока экономика вырастет в 4-5 раз. Для СМИ важнее — потребительский спрос, а он может расти значительно быстрее, чем экономика в целом. Развитие же экономики приведет к росту доходов, рост доходов — к росту рекламы. Рост рекламы — к увеличению экономической эффективности СМИ. Лишь тогда заработает программа правительства по замещению власти рынком.

Есть еще одна стратегия укрепления свободы СМИ с одновременным повышением их ответственности — модель Би-Би-Си. Компания принадлежит государству, но её политику определяет наблюдательный совет из представителей авторитетных общественных структур и деятелей. Нам это подошло бы: компенсируется недостаточное экономическое развитие и повышается влияние граждан на СМИ. Представлены разные интересы, мнения, идейно-эстетические направления. Это — важно, в российских условиях население ждёт не столько информации, сколько интерпретаций.

С приватизацией информационного поля PR-технологии вытеснили социальную журналистику. Жёсткое манипулирование сознанием ослабило доверие к СМИ. Выход — возврат к социальной журналистике, когда в центре внимания — человек, защита его интересов, а не возлагаемая на него функция, ибо СМИ — не только медиарынок, но и социальная ответственность. Нам нужна концепция общественного демократического контроля над СМИ, что обеспечит возрождение нравственности. А без этого ни стране, ни СМИ не подняться.

3. Познакомьтесь с фактами, представленными в статье Р. Ратниковой (Ратникова Р. Свобода и ответственность прессы. Размышления над старым американским докладом// Журналист. 2006. №9. С.21), и выскажите своё мнение о свободе слова и социальной ответственности СМИ.

«Свобода слова, частью которой является свобода прессы, была в опасности всегда. …Невозможно представить себе ситуацию в обществе, при которой свободе слова не угрожала бы опасность. Желание людей подавить мнение, отличное от их собственного, является глубинным и, очевидно, неискоренимым».

Cлова, вынесенные в эпиграф этой статьи, безусловно, актуальны. Но эта цитата не имеет отношения к нашей стране. Она — из Общего доклада о массовой коммуникации Комиссии по вопросам Свободы прессы в США.

Комиссия под руководством Роберта Хатчинса в 1946 году в докладе «Свободная и ответственная пресса» обосновала новую концепцию четвертой власти, в основе которой — социальная ответственность прессы перед обществом. Наверное, большинство из нас не знакомо с выводами данного доклада. (Он, кстати, был издан факультетом журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова в 2005 году.) Думаю, что и американские журналисты и редакторы не знают его наизусть. Но в своей ежедневной работе придерживаются. Поныне.

К нам свобода слова пришла с перестройкой. Журналисты стали духовными лидерами общества — это нас радовало. Журналисты стали удивлять своим безбрежным правом писать, что вздумается, невзирая не только на лица, но и на факты. Поначалу это воспринималось как свобода. «Журналист всегда прав», — подбадривали грантодатели. Правда, замеры аудитории стали показывать растущее недоверие к прессе. А зарубежные коллеги диву давались: да за такую небрежную, а то и заказную работу на Западе судами разорят любое издание. Это — не свобода! А какая же она, свобода печати?

«СМИ могут способствовать размышлению и дискуссиям. Но они же могут препятствовать этому. Они могут содействовать прогрессу цивилизации или мешать ему. Они могут портить и опошлять род человеческий. …Пресса может быть подстрекательской, сенсационной и безответственной. Если это так, то пресса вместе со своей свободой будет двигаться к всемирной катастрофе». Это опять цитата из американского доклада. Как актуально она звучит сегодня в России.

Да брось ты цитировать этот доклад, там была другая обстановка, другое время, — сказали мне осведомленные коллеги. А какое, собственно, время? Да, только что окончилась Вторая мировая война — доклад был сделан в 1946 году. Конечно, это был непростой период для Америки. Но, простите, война не велась на ее территории, и там не было разрухи. К тому же, солдаты вернулись победителями! А американское общество устами Комиссии вдруг заговорило об ответственности и морали: «Свобода прессы в текущий период может быть только подотчетной свободой. Моральное право прессы будет обусловлено тем, что она возьмет на себя определенную ответственность».

Когда об ответственности заговариваешь с нашими журналистами, у них блекнут глаза, это такое скучное слово, просто скулы ломит. Они считают, что ответственность — это такая форма давления на журналистское сознание со стороны власти. Но это, простите за банальность, ответственность перед обществом.

Вот типичная ситуация. Частная телекомпания выдала в эфир сюжет, построенный на неточной информации. Пресс-центр Госсовета начинает выяснять, почему так передернуты и не проверены факты. В ответ слышит: мы не можем показывать деятельность парламента так, как это делают государственные компании, вы им деньги выделяете, а нам нет. Значит, за деньги можно сказать обо всем достоверно. А бесплатно — только сбить с толку сотни, тысячи людей. Это — в порядке вещей. Покритиковать же за использование недостоверных фактов или, упаси Бог, подать в суд на недобросовестное СМИ или журналиста — это уже — караул! — ущемление свободы. Но свобода слова — не профессиональное право журналиста, хотя коллега-журналист усиленно тянет одеяло на себя. Это — конституционное право народа на достоверную информацию.

Вот, кстати, очередная и весьма уместная цитата из доклада американской Комиссии: «Моральное право на свободное высказывание не безусловно. Поскольку требование этого права основано на долге человека по отношению к всеобщему благу и своей идее, данное требование лишается основания, когда этот долг отвергается или открыто игнорируется. При отсутствии взятых на себя моральных прав нет и моральных обязательств. Следовательно, когда человек, претендующий на обладание моральным правом на свободное высказывание, — лжец, наймит, чьи политические убеждения можно купить, бесчестный разжигатель ненависти и подозрений, его претензии неоправданны и безосновательны. Во всяком случае, с моральной точки зрения, свобода высказывания не включает права на ложь в качестве сознательного инструмента политики».

Деятельность власти должна быть представлена народу, это — мое глубокое убеждение. Потому что от ее действий зависят судьбы миллионов. Если власть делает что-то хорошее, разъясните людям, как это скажется на их жизни. Требует ли власть, чтобы ее действия представлялись как исключительно гениальные? У нас в Татарстане — нет. А требование, чтобы рассуждения строились на неоспоримых фактах, думается, сомнению не подлежит. Если власть что-то делает не так — это тоже не должно быть скрыто. Это есть момент истины. Вот в чем ответственность прессы — она ответственна перед обществом. Без этого не было бы Уотергейта и многих других журналистских акций, в том числе — пусть не таких громких — и в нашей стране.

Среди многочисленных определений, чем сегодня является пресса (помните, власть, зеркало или служанка?), мне наиболее симпатично другое определение: она должна быть духовным мостом между властью и народом, обществом и властью. А, следовательно, движение на мосту должно быть двусторонним. Информация должна идти не только от власти к народу, но и от народа к власти. Как он понимает действия власти, согласен ли с ними. Если хорошо власть поступила — сказать спасибо, она, кстати, в этом нуждается. Если недоработала в чем-то — пусть тоже знает. Но делать это надо с неоспоримыми фактами на руках.

Президент Татарстана Минтимер Шаймиев неоднократно высказывал пожелания о том, чтобы сделать более независимой районную и городскую прессу — независимой от учредителей в лице местных администраций и более самостоятельной в проведении редакционной политики. Уже в этом — стремление республики выстроить цивилизованные отношения с прессой. Так, с утратой муниципалитетами права быть учредителями районных газет их учредителем стало Агентство Республики Татарстан по массовой коммуникации «Татмедиа». Это позволило сохранить районную прессу в период правовой неопределенности. Сняты вопросы с выживанием, финансированием районных газет. Да, сегодня у них более просвещенный в медиаполитике учредитель. Он действует жестко — заставляет редакции привести в порядок учредительные документы, выстроить договорные отношения. Это трудно, но необходимо. В конце концов, так редакции станут сильнее. А самое главное, районная пресса получила большую свободу — их больше не вызывают в администрацию в день выхода номера. Кстати, «Татмедиа», к чести своей, не вмешивается в контент изданий. Но как журналисты «районок» распоряжаются этой свободой, как она, по выражению Ясена Николаевича Засурского, «искушает» их? Здорово искушает. Один редактор написал и опубликовал буквально следующее: «Сегодня в районе одни только журналисты заботятся о благе народа». В районе, где народ полгода назад избрал свою народную, негосударственную власть.

В какой мере государство может регулировать информационный поток? И может ли это делать в принципе? Обратимся вновь к Общему докладу Комиссии по вопросам свободы слова в США.

«На пути свободного потока информации стоят влиятельные политические группы. И главным защитником свободы высказывания от этого сдерживающего фактора является правительство. Оно действует через механизм поддержания порядка, используя в интересах свободы слова и свободы прессы элементарные санкции против действий в корыстных целях или проявлений деструктивного характера, например, саботажа, шантажа или коррупции». Понятно, что в таком случае «прессу нельзя оставлять на неконтролируемое попечение тех немногих, кто ей управляет» — это, кстати, тоже из доклада. Так о чем спор, господа хорошие! Значит, может государство применять «механизмы поддержания порядка» против «проявлений деструктивного характера».

Однако любая власть, способная защитить свободу, способна также подвергнуть ее опасности. Это также предупреждение всем нам. Нашему слабому и никак не желающему крепнуть журналистскому сообществу.

На Конгрессе региональных и национальных СМИ, прошедшем в Казани, возникла очень характерная ситуация. На трибуну вышел коллега из Чечни. Оратор просил коллег быть по возможности объективными к тем процессам, которые идут в Чечне: нельзя обвинять весь народ, называть боевиками всех чеченцев. И тут, перебивая оратора, раздался громогласный вопрос из зала: зачем вы выселили жителей станицы Барадзинской, и пишут ли об этом журналисты? «Клянусь, я никого не выселял, — отвечал опешивший коллега. — Кстати, чеченцев среди выселенных из этой станицы в десятки раз больше, чем жителей других национальностей».

Когда журналист поднимает подобные темы, разве не должен он помнить об ответственности? Ведь искренне или заблуждаясь, он настраивает одну часть страны против другой, одну социальную группу против другой. И эти стереотипы, уже не подвергаясь сомнению, шествуют из публикации в публикацию: чеченцы — боевики, татары — сепаратисты, депутаты — дураки, министры — воры… Почему американская пресса изо всех сил стремится быть политкорректной в освещении этнических проблем? Потому что американцы хотят быть сильной нацией. Американский ученый У. Шрамм в своих исследованиях доказывает, что именно информационная основа создает климат, формирующий ощущение национальной целостности. А разве нам не важно взаимопонимание внутри страны?

«Право свободного публичного высказывания предполагает и право на ошибку. Свобода экспериментальна. Главное, чтобы ошибающийся человек был, действительно, занят поиском истины. Это — суть требований свободы. Но здесь нет права на умышленные и безответственные ошибки», — как глубоко и умно рассудили американцы.

Вот так представляется свобода прессы в американском обществе. Такое ли ее понимание мы получили в 90-е годы от зарубежных культуртрегеров? Помнится, кто-то учил нас, что главная задача журналиста — вредить власти.

Зарубежные профессора, привозившие правозащитные семинары, конечно, сделали для нас много полезного. Вместе с ними мы, фактически, совершили подвиг, перестроили сознание огромной страны. Мы научились открыто высказывать и отстаивать свое мнение. Мы очень дорожим тем, к чему продвинулись, и ни за что не откажемся от этих демократических ценностей. Однако учителя были не совсем искренни перед нами. У них на Западе нет абсолютной, хаотичной демократии.

Доклад американской Комиссии — цитатник на многие случаи жизни. Мне нет необходимости придумывать ценные мысли для завершения своего сообщения. Я их просто процитирую: «Необходимо отметить, что свобода прессы — это не постоянная и бесспорная ценность, одинаковая в любом обществе и во все времена. Она является неотъемлемой частью общества и должна меняться в зависимости от социального контекста. Она будет разной в мирное время и во время кризиса; она будет отличаться в зависимости от общественных настроений и установок».