Вопросы для самопроверки:

1.Кем и когда была создана международная неправительственная организация «Римский клуб»? Каковы цели её создания?

2.Какие печатные издания относятся к экологической журналистике?

3.Как в региональных СМИ освещается деятельность экологических организаций и объединений?

4.Поясните, какое значение в современном мире играет грамотная государственная демографическая политика?

5.Почему терроризм является одной из глобальных проблем?

6.Какие существуют правила освещения террористических актов в СМИ?

7.Какова роль журналистики в информационных войнах?

2. Прочитайте выдержки из статьи В.Л. Иноземцева «Иммиграция – новая проблема нового столетия: (Историко-социологический очерк)» (Социологические исследования. 2003. №4. С.64-72) и назовите основные виды, положительные и отрицательные стороны миграции.

Всю историю человечества без особых натяжек можно рассматривать с точки зрения непрерывной миграции племен и народов. В одни эпохи миграция была не очень значимым, зато в другие – важнейшим фактором развития цивилизации. Исторический анализ позволяет выделить два типа миграционных процессов.

С одной стороны, миграция всегда оказывалась следствием внешней экспансии зрелых социальных систем с устойчивой структурой и сложившимся комплексом социальных связей и отношений. Масштабы этого типа миграции на протяжении столетий

росли: экспансия Египта в Переднюю Азию; Ассирии, а затем и Персии в Финикию, Закавказье, Малую Азию и далее в Грецию; ответное вторжение эллинов и македонцев в Азию и Северную Африку; становление Римской империи и масштабная миграция латинян в ее периферийные районы; выплеснувшиеся из своих границ армии арабов, остановленные лишь в Южной Франции.

С другой стороны, нередко миграцию порождала и хаотическая эволюция кочевых племен и народностей, социальные структуры и политическая система которых находились в стадии зарождения. С развитием более совершенных политических форм значение миграционных потоков этого типа постепенно снижается: если в древнем мире покорение Египта гиксосами или неоднократные волны миграции, прокатывавшиеся по Индийскому субконтиненту, не говоря уже о постоянных вторжениях кочевников в Китай, - вполне обычные явления, то «великое переселение народов» и монгольское нашествие стали практически последними примерами движений подобного рода в границах Евразии.

В отличие от процессов первого типа, они не сопровождались распространением и закреплением новых социальных порядков. Переселенцы или захватчики, даже приносившие с собой некоторые традиции, теряли связь с прежней родиной и, как правило, ассимилировались коренным населением.

Между тем, на протяжении XIX и XX вв. формы миграционных процессов претерпевали масштабную, если не сказать беспрецедентную, модификацию. Становление новых типов совпало (отнюдь не случайно) с периодом формирования в Европе гражданского общества и национального государства, которое правильнее было бы называть нацией-государством. Определились границы отдельных стран, утвердились принципы гражданства и личной свободы; вслед за этим и появились сами понятия эмиграции и иммиграции, столь хорошо известные нам сегодня.

К концу эпохи религиозных войн, вызвавших в Европе опустошение, сравнимое лишь с последствиями эпидемии чумы XIV в., миграция превратилась из спорадического передвижения людей в поисках сезонной работы или бегства от войн и религиозных преследований в устойчивый и постоянный процесс. Многие европейские правительства в XVII-XVIII вв. приветствовали иммиграцию и даже стремились предоставить иммигрантам некоторые привилегии, хотя и не всегда могли защитить их от вспышек насилия. Однако большинство мигрантов не покидало пределов Европы. Освоение первых колоний в Америке и Азии было делом государства. Европейцы в этих регионах в основном были заняты военными операциями против коренного населения или обеспечением товарооборота между Старым и Новым Светом…

Первые значительные переселения европейцев в Северную Америку были вызваны

религиозными и политическими гонениями в Европе: сначала во Франции, где в 1675 г. Людовик XIV отменил Нантский эдикт 1592 г., а затем в Шотландии и Ирландии, где обострились противоречия между коренным населением и англичанами. Однако к началу XIX в. иммигранты чаще всего руководствовались экономическими мотивами, а закономерности развития рынка труда гораздо лучше объясняли динамику иммиграции, нежели проблемы, обусловленные войнами или политическими конфликтами…

К середине XIX в. европейская иммиграция в США – самый масштабный из известных Новому времени миграционных процессов – стала одной из определяющих примет времени.

Масштабы эмиграции из Европы на протяжении второй половины XIX – первой трети XX вв. трудно определить с достаточной точностью. Обычно исследователи начинают свои расчеты с середины 40-х годов XIX столетия, когда в большинстве европейских стран был установлен учет эмигрантов. Согласно различным данным, с 1846

по 1924 г. только крупнейшие государства Европы - Великобританию, Италию, Австро-Венгрию, Германию, Португалию, Испанию и Швецию - в поисках лучшей доли покинули, по меньшей мере, 43 млн. человек, более 75% из них перебрались в Соединенные Штаты. Демографические потери Швеции за данный период оцениваются в 22%, а Великобритании - в 41% населения [10, р. 13]. В целом европейский континент покинуло с 1846 по 1939 г. не менее 60 млн. человек, из которых 2/3 осели в США. Катастрофический отток населения из европейских стран можно, на наш взгляд, рассматривать в качестве одной из причин последовавшего в XX в. экономического отставания Европы от Соединенных Штатов…

Исторические тенденции развития иммиграции в европейские страны весьма сходны с американскими, с той лишь разницей, что активному притоку переселенцев из стран «третьего» мира, начавшемуся в 50-е годы, не предшествовал период ассимиляции представителей национальных групп, культурно, исторически и религиозно близких западноевропейцам (вряд ли найдется достаточно сходства между ситуацией в Америке на рубеже XIX-XX вв. и кратковременной волной миграции из стран Южной Европы во Францию, Германию и страны Бенилюкса в 80-е годы). Резкое увеличение количества иммигрантов в Европе обусловлено прежде всего распадом колониальных империй и неопределенностью статуса граждан новых независимых государств (например, алжирцы, родившиеся до получения страной независимости, являлись подданными Франции и могли свободно пересекать границы метрополии), а также экономической миграцией из стран Восточной Европы и Ближнего Востока. Кроме того, в 60-е и 70-е годы европейцы в силу ощутимой нехватки рабочей силы не противодействовали растущей иммиграции. Привлечение иностранных рабочих в этот период - логическое продолжение политики поощрения мобильности рабочей силы, инициированной принятыми в 60-е годы решениями о праве граждан любой из стран ЕЭС работать в других входящих в Сообщество государствах. Однако это имело те же последствия, что и либерализация иммиграционной политики в США в 60-е годы. Если первоначально доля иммигрантов в совокупной рабочей силе европейских стран превышала их долю в общей численности населения, то по мере старения первых переселенцев и роста числа детей и иждивенцев в их семьях положение изменилось. К середине 90-х годов в 8 из 12 стран Европейского Союза доля иммигрантов, активно вовлеченных в производительную деятельность, не достигала и 50%; европейцы вынуждены были с сожалением констатировать: «Мы звали работников, но вместо них приехали люди». Хотя в Европе, как и в США, иммигранты получают меньшую заработную плату, чем коренное население (в среднем 55—70%), безработица среди них вдвое превосходит средний уровень. В результате, иммигранты в большей степени зависят от социальных пособий и выплат, что усиливает негативное отношение к ним.

К началу 90-х годов масштабы иммиграции в Европе оказались сопоставимы с показателями Соединенных Штатов. Доля лиц, родившихся за пределами страны, в населении ведущих государств ЕС - Германии, Великобритании, Франции, Голландии, Бельгии и Австрии - достигла 8-11% (максимальный показатель для Люксембурга составляет 34%, минимальные - для Испании, Финляндии, Португалии и Италии - 1,3%, 1,4%, 1,7% и 2,0%, соответственно). Доля иммигрантов в экономически активном населении варьирует между 0,9% в Италии, 1,0% в Испании и Финляндии, 1,3% в Португалии и 8,6% в Германии, 9,9% в Австрии…

В конце 80-х годов европейские правительства начали ужесточать иммиграционную политику. В результате за 1991-1993 гг. приток иммигрантов из-за пределов 15 стран ЕС сократился вдвое, с 1,5 млн. до 790 тыс. человек в год, и достиг 680 тыс. человек в 2000 г.; количество лиц, получивших статус беженцев, снизилось на протяжении 90-х годов в 4 раза. Реализуя принципы Маастрихтского договора, власти европейских государств предприняли решительные меры, направленные на сокращение нелегальной иммиграции (сегодня общепризнанно, что жизнь нелегальных переселенцев в Европе намного сложнее, чем в Соединенных Штатах). Хотя в 2000 г. в ЕС прибыло лишь 20 человек на 10 тыс. проживавших (в США в 90-е годы этот показатель составил 36 человек), европейские лидеры, как показала встреча в Севилье летом 2002 г., продолжают считать совершенствование методов контроля над иммиграцией одной из приоритетных задач…

Представленная картина дает основание констатировать существенное отличие Европы от Соединенных Штатов в отношении к современным проблемам миграции. США сформировались как союз свободных людей, объединенных определенной целью; напротив, европейские нации-государства сложились на базе исторической традиции, общности происхождения и территории. Американская культура открыта для интеграции в нее новых элементов; европейцы, напротив, дорожат каждым элементом своей культуры и стремятся к сохранению ее оригинальности. Радикальное ограничение иммиграции, сколь бы рациональным ни выглядело его обоснование, противоречит универсалистской американской идеологии; европейцы же «никогда не считали себя принадлежащими к иммигрантским странам, как это свойственно американцам», поэтому они не скованы в подобных ограничениях какими бы то ни было рамками…

Что же следует из этого беглого взгляда на историю миграционных процессов?

Мы полагаем, что в новом столетии Западу придется столкнуться с опасным вызовом, порожденным масштабной иммиграцией из стран «третьего» мира. Исторические условия, в которых этот вызов становится реальностью, весьма специфичны.

Во-первых, современный Запад уже не способен к тем формам внешней экспансии, которые были освоены им в предшествующие исторические периоды. С отказом от сохранения (а не распадом) европейских колониальных империй угасла тенденция к массовой эмиграции из развитых стран в направлении «третьего» мира. Важный урок истории заключается в том, что западные социальные порядки не были установлены в тех странах, где выходцы из Европы не составили устойчивого большинства населения. Они укоренились лишь в тех регионах, которые А. Мэддисон, один из самых оригинальных историков экономики, удачно назвал «пасынками» западной цивилизации (Western offshoots). Таким образом, первый из названных в начале статьи типов миграции представляется исчерпавшим свои возможности.

Во-вторых, миграция с периферии к центру, столь хорошо известная прошлым историческим эпохам, обусловливается теперь осознанным индивидуальным выбором каждого переселенца. Жизнь в условиях чуждой среды он воспринимает как выживание; в этих условиях обе стороны - и мигранты, и коренное население – неизбежно стремятся скорее сохранять собственные традиции, чем усваивать чужие. Таким образом, исчерпывается потенциал и второго типа миграционных процессов.

Следствием становится сегментация западного общества, чреватая его нарастающей неустойчивостью. Жертвы, понесенные в борьбе за формирование наций-государств как стабильной формы, преодолевающей групповой принцип организации общества, могут в современных условиях оказаться если и не напрасными, то, по крайней мере, не вполне оправданными. Сегментированные общества весьма распространены сегодня, но при всем желании их трудно счесть прогрессивными. И если Запад смирится с идеями мультикультурализма, это, на наш взгляд, будет означать начало упадка современных западных обществ.

Сегодня проявления мультикультурализма нередко воспринимаются как одно из свидетельств прогрессирующей глобализации. США, провозгласившие себя нацией, «определяемой приверженностью принципам... свободы и равенства, и имеющей правительство, которое выражает волю граждан», считают, что привносимое иммиграцией культурное многообразие способствует их прогрессу. Тем самым Америка отвергла выстраданное Европой понимание того, что «любое сообщество... имеет полное право определять условия, на которых оно готово принимать иммигрантов, как и право отдавать предпочтение собственным культурным традициям, ценностям и стереотипам». Проблема иммиграции столь важна сегодня именно потому, что в ней заключен гораздо более масштабный вопрос соотношения изменчивости и преемственности, вопрос о том, в какой мере допустимо пренебрегать одним в пользу другого.

3. Познакомьтесь с мнениями М.А. Кашиной и И.И. Юкиной по проблеме демографической политики в России (Кашина М.А., Юкина И.И. Российская демографическая политика: опыт гендерного анализа// Журнал социологии и социальной антропологии. 2009. Т. 12. № 1. С. 109-123.) и выскажите своё мнение.

Демографические проблемы России сегодня оказались в центре внимания не только ученых, но и политиков. В этой связи представляет интерес вопрос о целях и возможных результатах проводимой российским государством демографической политики.

Существуют разные подходы к исследованию демографических процессов: экономический, психологический, политологический, социологический и др. В данной статье в качестве методологии избран гендерный анализ. Задача состояла в том, чтобы показать обусловленность типа воспроизводства социально-трудового потенциала страны характером реализуемой государством демографической политики и сложившимися в обществе гендерными отношениями. Авторы противопоставляют политике фамилизации гендерно-ориентированную демографическую политику, считая, что только последняя способна обеспечить интенсивное (качественное) воспроизводство трудового потенциала России.

Демографическая политика выступает неотъемлемой частью социальной политики любого современного государства. Однако цели ее могут быть диаметрально противоположными: в Китае целью выступает ограничение роста численности населения, а в странах Европейского Союза стремятся, наоборот, эту численность поднять. Неизменным остается объект этой политики — население, и ее предмет — факторы, влияющие на демографические процессы, в том числе, репродуктивное поведение людей. Современная российская политика должна быть названа скорее семейной, чем демографической. Об этом говорит, например, название одного из самых известных федеральных законов, принятых в этой сфере — «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» (от 29.12.2006 г. № 256 ФЗ).

Термин «семейная политика» стал применяться для определения отдельного направления социальной политики с конца 1960-х гг., когда демографический кризис стал осознаваться как проблема, требующая вмешательства государства, и вопросы, связанные с жизнью семьи, во многих странах стали активно обсуждаться. В качестве объекта семейной политики выступает семья, имеющая детей (супружеская пара или одинокий родитель), а предметом рассмотрения становятся все действия государства, осуществляемые в отношении семьи.

Гендерная политика имеет непосредственное отношение к семье, репродуктивным установкам населения, процессам рождаемости и смертности, но, в отличие от семейной политики, ее объектом выступают не семья, а группы мужчин и женщин как субъекты гендерных отношений. Гендер при этом понимается как отношения власти между мужчинами и женщинами, организованные при помощи социокультурного означения и легитимации гендерных ролей.

Исходя из этого, предмет гендерной политики — властные отношения, возникающие из существующего в обществе гендерного порядка. Задача гендерной группы, обладающей властью в системе гендерных отношений, — стабилизировать свое положение, а задача группы, не обладающей властью, — перераспределение власти в своих интересах. Власть мужчин как большой социальной (гендерной) группы существует с незапамятных времен и называется патриархатом. Женщины как гендерная группа заинтересованы в более справедливом распределении власти и действуют в этом направлении, начиная с XIX в., в рамках женского движения. Таким образом, термин «гендерная политика» употребляется для обозначения деятельности по преодолению неравенства между мужчинами и женщинами в доступе к политическим и экономическим возможностям и ресурсам, а также в семье.

Чему способствует современная российская демографическая политика, усилению или ослаблению гендерного неравенства в обществе? Начнем с характеристики демографической ситуации, сложившейся в нашей стране в нач. XXI в. Как известно, Россия переживает депопуляцию. За 10 лет, с 1995 по 2005 гг., численность ее населения сократилась на 4 млн. 986 тыс. человек. Для сравнения: за тот же период численность населения стран Европейского Союза выросла на 14 млн. 407 тыс. человек. Самое низкое значение этого показателя было зафиксировано в нашей стране в 1999 г. — 1,157 ребенка на женщину репродуктивного возраста (для городского населения — 1,045, для сельского — 1,534). В 2006 г. этот показатель увеличился в России до 1,296. В 2007 г. он составил 1,406 на одну женщину репродуктивного возраста (1,283 для городских женщин и 1,798 — для сельских). Для сравнения: в 2005 г. в Исландии суммарный коэффициент рождаемости равнялся 2,05, во Франции — 1,92, в Норвегии — 1,84, в Дании и Финляндии — 1,80. Необходимо отметить, что в Европе есть страны, где этот показатель еще ниже, чем в России. Так, в Польше в 2005 г. суммарный коэффициент рождаемости составил 1,24, в Словакии — 1,25. Тем самым пока ни одной европейской стране не удалось обеспечить замещение поколения родителей поколением детей, и проблему естественной убыли населения большинство из них решает путем проведения активной миграционной политики. Именно за счет мигрантов, прежде всего из развивающихся стран, и растет численность населения Европейского Союза. В России внешняя миграция не покрывает естественную убыль, поэтому наша страна последние два десятилетия теряет население.

В подобных условиях формирование и проведение государством активной демографической политики является жизненно необходимым. Указом Президента РФ от 9 октября 2007 г. № 1351 была утверждена «Концепция демографической политики Российской Федерации на период до 2025 г.». Ее цель — «Стабилизация численности населения к 2015 г. на уровне 142–143 млн. человек и создание условий для ее роста к 2025 г. до 145 млн. человек». На первый взгляд, подобная цель кажется скромной: за двадцать лет нужно добиться роста численности населения всего на 2–3 млн. человек. Однако необходимо учесть, что на 1 января 2007 г. население России составило только 142 млн. 221 тыс. жителей. За счет превышения смертности над рождаемостью страна с 2000 г. ежегодно теряет в среднем 860 тыс. человек, а внешняя миграция в Россию за тот же период составила в среднем только 200 тыс. человек в год. Тем самым общая убыль населения страны находится на уровне порядка 600 тыс. человек в год. В таких условиях просто стабилизация численности населения уже становится весьма значительным достижением.

В Концепции государственной демографической политики сформулирована задача повышения уровня рождаемости в России к 2025 г. за счет рождения в семьях второго и последующих детей. При этом суммарный коэффициент рождаемости должен увеличиться в полтора раза, т.е. вырасти до 1,95 ребенка на 1 женщину репродуктивного возраста. Это означает, что через 18 лет по уровню рождаемости Россия должна выйти на уровень скандинавских стран и Франции. Правда, за скобками рассматриваемой концепции остался вопрос о качестве тех семей, в которых эти вторые-третьи дети должны рождаться и воспитываться.

Численность населения любой страны сама по себе — факт исторический. Важнее то, что она определяет социально-трудовой потенциал страны. В условиях депопуляции к его формированию и использованию можно выделить два подхода. Первый — экстенсивный (количественный). Ставится задача увеличения численности экономически активного населения страны за счет увеличения рождаемости, снижения смертности, сокращения миграционного оттока и повышение миграционной привлекательности страны. Вопрос качества создаваемых трудовых ресурсов при этом практически не рассматривается. Второй — интенсивный (качественный). На первый план выходит задача повышения качества трудовых ресурсов, на этой базе происходит рост производительности труда, и цели экономического развития достигаются меньшим количеством трудовых ресурсов. Рост абсолютной численности населения (и тем самым экономически активного населения) приветствуется, но не является доминирующей задачей. Иначе этот подход можно назвать развитием человеческого (социального) капитала страны…

Как уже отмечалось, в Концепции демографической политики ставится задача повышения уровня рождаемости в стране к 2025 г. за счет рождения в семьях второго и последующих детей до уровня 1,95 ребенка на женщину репродуктивного возраста. Достижению этого, по мнению авторов концепции, должны способствовать следующие меры: 1. Усиление государственной поддержки семей, имеющих детей, включая финансовую поддержку семей (детские пособия, единовременные выплаты, материнский (семейный) капитал и др.), поддержку организаций, оказывающих социальные услуги семьям и детям, формирование среды обитания, дружественной семьям с детьми. 2. Создание условий для повышения доступности жилья для семей с детьми, в первую очередь для молодых семей (ипотечное кредитование, целевые жилищные программы и др.). 3. Реализация мер по содействию занятости женщин, имеющих малолетних детей, в целях обеспечения совмещения родительских и семейных обязанностей с профессиональной деятельностью. Другими словами, государство берет на себя обязанности по созданию благоприятных условий для рождения детей, обещает материальную поддержку семьям в виде пособий и выплат и, что самое замечательное, обязуется помочь женщине совмещать родительские семейные обязанности с профессиональной деятельностью.

Казалось бы, текст Концепции гендерно нейтрален, поскольку используются термины «семья с детьми», «супруги», «семейные, родительские обязанности». Тем не менее, формулировка третьей меры государственной политики, а также введение в конце 2006 г. в качестве государственной меры поддержки семей с детьми «материнского капитала» обнажает ее традиционную (патриархатную) природу. Ответственной за детей, их рождение, воспитание и даже за образование назначается мать. Кстати говоря, слово «отец» в данной концепции вообще не встречается…

Государство решило помочь национальной экономике и финансовой системе с помощью материнского капитала, но вряд ли это решит проблемы молодой семьи, взявшей ипотеку. Размер материнского капитала с учетом индексации составил в 2008 г. 276.250 руб. В федеральном бюджете на 2009 г. заложены выплаты в 299.731 руб. на одного ребенка. Учитывая, что стоимость квадратного метра жилья сегодня в Санкт-Петербурге составляет 90–100 тыс. рублей, денег явно маловато. В сельской местности стоимость жилья, безусловно, ниже, но там живет, по данным последней всероссийской переписи, всего 27 % населения, причем далеко не молодого возраста.

Впрочем, есть и более радикальные точки зрения на материнский капитал. Например, саратовский психолог А.А. Быстров считает, что средства материнского капитала повысят рождаемость в первую очередь нерусских этносов. В связи с этим процент государствообразующего русского населения значительно сократится, что приведет к государственно-административным и политическим переменам. В этом он не одинок. Такие взгляды высказываются как по вопросам стимулирования рождаемости, так и в связи с проблемами иммиграции. Назовем этих авторов «ястребами» нашей демографической политики, потому что предлагаемые ими меры по большей части очень далеки от демократии, социального государства и соблюдения прав человека…

Д.А. Медведев, выступая на Форуме матерей Сибири 14 февраля 2008 г. в Новосибирске, четко продемонстрировал эту позицию: «Кроме того, я считаю, что мы должны рассмотреть и отдельные формы, такие как неполный рабочий день, подумать над эффективными мерами контроля над современными работодателями, которые просто будут побуждать работодателей внимательно, правильно относится к потребностям женщин, воспитывающих детей». Другими словами, власть озабочена профессиональной занятостью женщин. Она хочет создать правовую базу, которая будет обязывать работодателя взять женщину после рождения ребенка обратно на работу, она хочет создать условия для совмещения материнства и оплачиваемой занятости. Д.А. Медведев говорил и о детских садах, обещал возвращать старые и строить новые…

Возможно, на данном этапе исторического развития России такая демографическая политика даст свои результаты, как это уже было в 1980-х гг. Хотя демографы сильно сомневаются. Самый известный российский демограф А. Вишневский, директор института демографии ГУ ВШЭ, в своем комментарии к Посланию Президента Федеральному собранию Российской Федерации 10 мая 2006 г., в котором были впервые очерчены контуры современной государственной демографической политики, пишет, что если произойдет чудо и мы вернемся к лучшим за последние 40 лет российским показателям — 2,2 рождения на одну женщину (они были отмечены в 1987 г. и продержались только один год), то в 2025 г. в России родится примерно 2–2,12 млн. детей, это больше, чем нынешние 1,5 млн., но меньше, чем 2,5 млн. в 1987 г., когда женщин в прокреативных возрастах было значительно больше. Если же успех будет не столь оглушительным и мы вернемся к более рядовому уровню начала 1980-х гг., то в 2025 г. в стране родится примерно 1,8 млн. детей. Это, конечно, неплохо, но недостаточно, чтобы перекрыть число смертей, которые будут увеличиваться даже при снижении смертности, просто из-за увеличения доли пожилых людей. Так что естественный прирост населения все равно будет отрицательным.

Далее ученый анализирует последствия повышения рождаемости для рынка труда и констатирует увеличение «ножниц» между спросом и предложением на рынке труда, потому что женщины уйдут с рынка труда, чтобы рожать, но родившиеся дети потребуют увеличения развития сферы услуг по их воспитанию. Прогноз не утешителен. А.Вишневский пишет: «Даже если какой-то компромисс между материнскими и производственными функциями женщины будет найден, это все равно не снимет проблему «ножниц», в лучшем случае удастся избежать ее усугубления. Но «ножницы» останутся, раствор их, по мере сокращения численности населения в рабочем возрасте, будет увеличиваться, дефицит рабочих рук будет нарастать, и рынок труд превратится в огромный насос, всасывающий все новых и новых иммигрантов, причем без разбора, по принципу «на безрыбье и рак — рыба». Именно это представляет собой главную проблему и главную опасность для России, по крайней мере, на ближайшие 20 лет, а может быть и на последующие десятилетия».

Другими словами, демограф считает, что основной проблемой России является «дикая» иммиграция. Для роста рождаемости в стране есть совершенно объективные ограничения, которые не позволят только с ее помощью компенсировать высокую смертность и достичь целей стабилизации численности населения страны. Необходимо рассматривать рождаемость и иммиграцию как взаимодополняющие пути демографического развития…

Именно из-за того, что российская законодательная и исполнительная власть недооценивают важность реальной (а не парадно-формальной) коммуникации и выработки договоренностей между всеми тремя секторами общества — властью, бизнесом и гражданским обществом (в данном случае преимущественно с женскими организациями), ошибки неизбежны. Принятые и проводимые в ситуации отсутствия базового консенсуса государства и гражданского общества меры государственной демографической политики не встречают поддержки и доверия у самих граждан…

Исследования показывают (и здравый смысл говорит о том же), что в эгалитарных семьях ниже уровень супружеских конфликтов, потому что более справедливо распределяются домашние обязанности. В них меньше случаев девиантного поведения детей и супругов и домашнего насилия, потому что в семье существует атмосфера взаимного уважения супругов друг к другу и детям, нет манипулирования, акцентируется значимость самореализации каждого из членов семьи, а не только взрослых мужчин. В таких семьях решение о рождении детей принимаются более ответственно и осознанно…

Воспитание ребенка (детей) становится предметом ответственности обоих родителей. Гендерно ориентированная демографическая политика имеет своей целью качественный рост социально-трудового потенциала страны. Вместе с тем разработка и реализация такой политики требует работы не только с репродуктивными мотивациями населения, но и преодоления в обществе гендерных стереотипов, мешающих формированию эгалитарных супружеских отношений. Домашний труд не может рассматриваться как чисто женский. Капитал на рождение второго и последующих детей должны иметь право получать как матери, так и отцы (и не только в случае отсутствия матери). Свободный график работы, надомный труд и частичная занятость, позволяющие сочетать родительство и оплачиваемый труд, должны быть равнодоступны отцу и матери не только юридически, но и социокультурно (т.е. быть легитимированы общественным мнением)…

Подводя итоги проделанного выше анализа, можно констатировать, что для обеспечения интенсивного (качественного) роста социально-трудового потенциала страны нельзя допустить превращения детей в тривиальный источник капитала (неважно, материнского, или «главы семьи»), необходимо повысить качество семейных отношений в России. Это возможно путем реализации принципов гендерного мейнстриминга при разработке и реализации демографической политики, превращении ее не только в семейно, но и в личностно центрированную социальную политику.

4. Познакомьтесь с данными исследования по проблеме терроризма, представленными в материале А.Д. Толмача (Толмач А.Д. Феномен терроризма в массовом сознании// Социологические исследования. 2009. № 4. С. 82-88), и дайте собственный комментарий.

В данной статье мы попытались проанализировать существующие в массовом сознании представления о феномене терроризма. Террористическая угроза будет рассматриваться как один из видов риска, которому подвержено современное общество; в основе статьи некоторые результаты исследования, проведенного группой сотрудников Института социологии РАН (ноябрь 2005 г.); отражены только те аспекты исследования, которые касаются представлений населения о террористах и терроризме, сущностных характеристик этого типа риска и его места в представлениях населения…

Кто такие террористы по сути? Результаты предполагалось получить при ответе на вопрос: «Как Вы считаете, люди, совершающие такие акции, как взрывы, захват заложников и т.п. являются борцами за идею, бандитами или сами являются жертвами насилия?»

Большинство (79%) сошлось во мнении, что террористы действуют как наемники, получая за свою деятельность хорошую плату; 19% считают, что люди, совершающие теракты, действуют по принуждению, в результате запугивания или шантажа; 12% отметили, что они являются убежденными борцами за идею. Мужчины несколько чаще (81%), по сравнению с женщинами (78%) указывают, что террористы - наемники; наемническую сущность терроризма отметили респонденты в возрасте от 30 до 44 лет (82%), в возрасте 18 - 29 лет - 76%. Другой особенностью возрастной дифференциации ответов является увеличение доли тех, кто считает террористов «жертвами принуждения, запугивания, шантажа»: среди 18 - 29-летних их доля составляет 17%, в группе 30 - 44 года - 19%, в группе 45 - 59 лет - 21%, старше 60 лет - 22%.

Что касается зависимости от места проживания, то жители мегаполисов более склонны к «оправдательным» трактовкам в объяснении побудительных мотивов террористов. Так, 30% опрошенных в мегаполисах считают, что совершающие теракты «действуют по принуждению»; среди жителей областных и районных центров, сельских поселений доля таких респондентов - 18%. То же самое касается и ответов на вопрос: «Являются ли террористы убежденными борцами за идею?». В мегаполисах с этим утверждением согласны 26%, в сельских поселениях 7% опрошенных; жители мегаполисов реже (по сравнению с жителями других типов поселений) склонны считать террористов «хорошо оплачиваемыми наемниками» (67%); в других местах проживания их таковыми признают - 80 - 81%.

Вместе с тем данные опроса указывают на существование своего рода «стокгольмского синдрома»: хотя мегаполисы гораздо чаще становятся местом проведения терактов, а их жители потенциально более подвержены риску террористической угрозы, они относятся лояльнее к людям, совершающим теракты.

Каковы причины возникновения терроризма? Ответы респондентов на этот вопрос согласуются с мнениями о мотивах действий террористов, экстремистов. Так, 88% считают, что вооруженное насилие (взрывы жилых домов, самолетов, захват заложников) является выступлением организованных групп, которые получают за это деньги; по мнению 56%, вооруженное насилие - это акты оппозиционных группировок против существующего политического строя; 54% отметили этническую подоплеку терроризма, претензии людей одних наций, народностей, этнических групп, кланов к другим. На существование глобального противостояния «международного терроризма» и «глобального империализма» обратили внимание 51% опрошенных, и только 42% считают, что такие акции вооруженного насилия, как взрывы домов, самолетов и захват заложников, могут быть вызваны религиозными разногласиями.

Таким образом, можно говорить о существовании в общественном сознании, наряду с прочими, единой религиозно-этнической причины феномена терроризма; другой фактор включает в себя только экономическую причину терроризма: он хорошо оплачен…

Многие респонденты в качестве причин терроризма называют политические конфликты, выступление оппозиционных группировок против власти. Это вторая «по популярности» причина. Интересно, что политическую подоплеку терроризма несколько чаще отмечают женщины - 58% (мужчины - 54%). В возрастном разрезе о политических причинах терроризма чаще говорят респонденты 18 - 29 лет (59%) и 30 - 44 лет (60%); в 45 - 59 лет аналогичная группа составляет 54%, а старше 60 - 62%. В этой группе чаще отмечали «конфликт международного терроризма» и «глобального империализма» в качестве причин силовых акций террористов (54%); среди молодежи (18 - 29 лет) аналогичного мнения придерживаются 46%.

Причиной терроризма называют и степень дееспособности власти. Группа респондентов, которые считают, что современная власть не способна справиться ни с преступностью, ни с коррупцией, ни с произволом чиновников, ни с наркотизацией молодежи, чаще указывает и на религиозные конфликты как основу терроризма (46% против 40 - 41% в других группах), и реже - на то, что терроризм является просто выступлением групп людей, которые получают за это деньги (86% против 88 - 90% в других группах).

Помимо вопроса о мотивах террористов респондентам предлагалось дать определение понятию "терроризм" {выбрать одну из четырех формулировок, наиболее соответствующую их представлениям либо предложить свою). Определения выглядели следующим образом: «терроризм - это «устрашение политических, идеологических, религиозных противников для достижения определенных целей» - с этим согласились 13%; «действия, направленные на порождение страха не только у противников, но и среди больших масс людей, всего общества» - 24%; «не только запугивание людей, но и насилие над ними, вплоть до физического уничтожения» - 32%; «глубокое убеждение, фанатическое служение идеям, когда человек, группа людей готовы идти не только на физическое уничтожение других людей, но и жертвовать своей собственной жизнью» - 30%...

Для одних регионов терроризм и теракты являются более актуальными, чем для других. Отмечено, что большинство терактов сосредоточены, в основном, в мегаполисах и в северо-кавказском регионе. По данным американского исследовательского центра «National Memorial Institute for the Prevention of Terrorism», 15% терактов, совершенных в России в период 1995 - 2003 гг. произошли в Грозном, 12% - в Махачкале, 11% - в Москве, 3% - во Владикавказе, по 2% - в Назрани, Гудермесе и Санкт-Петербурге. Вместе с тем, список населенных пунктов, в которых за эти годы совершались теракты, содержит в себе около 200 населенных пунктов, из чего можно сделать вывод о том, что от этого риска полностью не застрахован никто. Этот факт осознается и респондентами, более половины из них - 54% считают, что там, где они проживают возможен теракт; 38% отметили, что теракт в районе их проживания маловероятен, и только 8% заявили, что в их регионе теракт практически невозможен. Наибольший уровень опасений характерен для мегаполисов и областных центров, наименьший - для сельских поселений.

Статистическая информация - данные американского исследовательского центра "National Memorial Institute for the Prevention of Terrorism"; для определения вида террористической акции Институт использует следующую классификацию: вооруженное нападение; поджог; убийство; захват заложников; взрыв; угон самолета; похищение людей; др. (в т.ч. неизвестные).

Группа респондентов, не верящих в дееспособность современней власти, также выделяется своими оценками возможности победы над терроризмом - 21% считают, что терроризм неистребим в принципе (среди тех, кто верит в дееспособность власти аналогичная группа составляет 11%), еще 34% - что терроризм будет существовать, пока в мире есть глубокие экономические, геополитические и религиозные противоречия; только 19% из группы «неверящих» властям, считают, что терроризм можно победить, «если все развитые, цивилизованные страны основательно возьмутся за решение данной проблемы».

Какое место занимают в массовом сознании террористические угрозы? Для его определения задавался вопрос: «Насколько защищенными от разного рода неприятных событий Вы себя чувствуете?». Был предложен перечень из 23 вероятностных неприятных событий (рисков), связанных с теми или иными потерями, среди которых были названы и действия террористов. Требовалось оценить каждое событие по степени защищенности: полностью защищен, частично, совсем незащищен.

По полученным ответам, риск пострадать от действий террористов занимает одну из лидирующих позиций (74%); большую угрозу представляет только отравление вредными веществами сбрасываемыми в воду и воздух (76%); 72% считают, что совсем не защищены от аварии на общественном транспорте, железной дороге, автодороге, от экологических бедствий (71%) и от отравления вредными веществами в продуктах - 69%...

Заключение. Большинство современных исследований терроризма и террористической угрозы сосредоточены на самом феномене терроризма, его истоках и «действующих лицах» - индивидах и организациях, осуществляющих теракты. Между тем в социологии риска объектом исследования становятся, прежде всего, социальные общности: группы людей, существующие в современном обществе, где распространена террористическая угроза.

Результаты исследования позволяют говорить об особенностях отражения в массовом сознании россиян террористической угрозы как одного из видов рисков, с которыми сталкивается современная цивилизация. По уровню незащищенности риск террористической угрозы сопоставляется населением с рисками отравления вредными веществами и авариями на общественном транспорте, наличие которых в значительной степени зависит от неэффективности контроля со стороны социальных субъектов, отвечающих за организацию и управление в соответствующих сферах.

Известны факты, что отражение террористической угрозы в массовом сознании вполне соответствует пропагандируемому СМИ тезису о «третьей мировой войне». Как показал факторный анализ, террористическая угроза в системе рисков, сложившейся в массовом сознании, относится к цивилизационным рискам (техногенные катастрофы, экологические бедствия, войны). При этом наиболее близким «аналогом» террористической угрозы является риск военных действий. Можно также сделать вывод, что в общественном сознании доминирует «идеология войны», которая не является продуктивной в реализации стратегии борьбы с терроризмом.

5. Познакомьтесь с фактами, представленными в статье Л. Крока «Терроризм и СМИ: эмоциональное воздействие кадров насилия» (Режим доступа (09.08.2010 г.): http://www.cjes.ru/files/Violence-Impact.pdf) и выскажите своё мнение о том, как должны действовать СМИ, освещающие террористические акты.

Терроризм глазами СМИ: старые и новые примеры.

В 1298 году, возвращаясь из кругосветного плавания на Средний Восток и в Китай, путешественник Марко Поло описывает в своей «Книге чудес» преступления террористической организации, которой руководил Горный Старец, знаменитая личность того времени. Речь шла о так называемом Хасане бен Саббахе, выходце из богатой и знатной иранской семьи, который был смещен с должности визиря и подвергся преследованиям за экстремистское толкование Корана (уже в столь отдаленные времена!). К 1090 году он укрылся и закрепился в крепости Аламут (в районе Эльбруса, в 500 км от Тегерана) и поклялся отомстить за себя, заставив дрожать весь Восток от страшных террористических актов. Он тратил свое огромное богатство на то, чтобы вербовать молодых людей, обучать их своей вере и готовить к совершению террористических актов, при этом он содержал их в роскоши и удовольствиях, для того, чтобы дать им первые ощущения от вкуса Рая, который ждет их навеки. Опьяненные вином и гашишем (французское assassin (убийца) происходит от hashashin (накурившийся гашиша)) молодые воины купаются в роскоши, вкусно и обильно едят, развлекаются с привезенными женщинами и одновременно готовятся к выполнению предписанной им задачи. Многие из них отправлялись для внедрения в соседнюю страну в весьма благородном обличии (псевдо-коммерсанты или псевдо-студенты) и жили там до тех пор, пока не получали приказа в конкретный день убить главу государства или какого-либо другого начальника. В период между 1092 и 1124 годами были таким образом уничтожены Великий визирь Багдада, муфтий Испахана, префект Байакса, Шах Карамайя, кади (судья) Нишапур, генерал и полководец египетской армии и два сына самого Хасана бен Саббаха, которые ослушались его, за что и были убиты. Захваченные же убийцы подвергались пыткам и лишались жизни, но при этом они до последней минуты покланялись своей экстремистской вере. В основе такого терроризма фанатиков находился не один посвященный, а целая устойчивая организация…

В среду, 17 сентября 1986 года в 17 часов террористы взорвали бомбу на улице Ренн в Париже перед входом в магазин Тати, в результате чего было убито пять человек и около пятидесяти ранено. В среду у французских школьников свободный день. Многие матери используют этот день для того, чтобы сделать покупки вместе с детьми. 17 часов – это уже час пик, но еще довольно времени до 20 часов, когда в телевизионный эфир выйдут новостные программы. Сначала растерянные от размера катастрофы (разбитые витрины, осколки стекла, большое количество жертв, лежащих вокруг на тротуарах) прохожие оказывали первую помощь пострадавшим, затем, через несколько минут, прибыла официальная помощь (пожарные, медики, полиция). При этом, группа корейского телевидения, случайно оказавшаяся поблизости и первая прибывшая на место, начала беззастенчиво снимать трупы и раненных, которые либо находились в состоянии шока, либо просили о помощи. В этом состоит принципиально важный вопрос – любой журналист, любой оператор, оказавшийся на месте трагедии первым, должен выполнять свои профессиональные обязанности или, бросив аппаратуру, оказывать первую помощь? Мы думаем, что нравственные и гражданские обязательства по оказанию помощи раненым и лицам, находящимся в опасности, является первостепенным, а неоказание помощи людям, находящимся в опасности, требует разъяснений для тех, кто совершает подобные поступки.

В тот же вечер телезрители трех французских каналов (а также многих зарубежных) с ужасом увидели свежие репортажи (кадры, крики, стоны) непосредственных последствий этого террористического акта. Наблюдалось сильное эмоциональное воздействие. На следующий день печатная пресса отдала значительное место на своих страницах этому событию. Вот что показало проведенное нами количественное исследование. Материалы о теракте заняли: 19% из 43.200 см2 печатной площади во Франс Суар, которая вышла на 24 страницах в этот день, 5% из 72.000 см2 Фигаро, которая вышла на 40 страницах, 11% из 32 страниц Монд, 8% из 36 страниц Ле Паризьен, 6% из 28 страниц Юманите, 5% из 42 страниц…

И вот последний пример. Во вторник 11 сентября 2001 года в 9.01 утра на Востоке США и в 15.01 в Западной Европе недоверчивые телезрители видят на экранах своих телеприемников, как прерываются обычные передачи и пассажирский самолет врезается в верхние этажи одной из двух башен-близнецов Всемирного Торгового Центра в Нью-Йорке (в ней более ста этажей), появляется облако дыма. Озвученные комментарии при этом отсутствуют, и лишь внизу экрана бежит строка, что «это не научная фантастика». Потом этот кадр с тем же субтитром повторяется много раз. Пятнадцать минут спустя на экране появляется второй самолет, который направляется ко второй башне, протаранивает ее несколькими этажами ниже и вновь появляется облако дыма. К этому моменту уже слышатся первые комментарии дикторов, которые теперь начинают говорить о террористическом акте.

Телезрители в полной растерянности обмениваться первыми впечатлениями. Двадцать минут спустя, в 9.50 телезрители узнают, что третий пассажирский самолет рухнул в Вашингтоне на Пентагон и видят на экранах телевизоров сильно разрушенную часть здания и спешную эвакуацию служащих. Затем через десять минут в 10.05 происходит обрушение первой башни (то есть через час после того, как в нее врезался самолет), появляется огромное облако пыли, накрывая служащих, не успевших покинуть здание и спасателей, прибывших на место катастрофы. Телезрители видят тех, кто спасся, и свидетелей, покрытых пылью и гарью, они бегут в разные стороны. Еще через двадцать минут рушится вторая башня в таком же облаке пыли и с теми же обломками. Ужас на этом не кончается, так как выясняется, что четвертый самолет, не достигнув своей цели, Белого Дома, разбился в окрестностях Питсбурга, а в Нью-Йорке упала третья башня, находившаяся рядом с башнями-близнецами.

Выясняется, что тысячи людей погребены под развалинами трех башен, что в результате падения самолета на Пентагон жертвы исчисляются сотнями, а пассажиры всех четырех самолетов погибли. Выясняется также, что все четыре террористических акта являются составными частями единого плана, составленного так называемой тайной террористической организаций Аль Каида, о которой знали американские секретные службы, а агенты этой организации уже давно проживали на территории США под надежным прикрытием (бизнесмены или студенты), а некоторые из них даже обучались на пилотов пассажирских самолетов в американских летных школах. Они вошли на борт самолетов как пассажиры, затем напали с холодным оружием в руках на пилотов, захватили воздушные лайнеры и направили их на заранее намеченные цели. Мы также узнали, что во главе этой организации стоит некий Усама бен Ладен, саудовский миллиардер, лишенный гражданства за свою деятельность мусульманского экстремиста, укрывшийся в Афганистане под покровительством Талибана и посвятивший себе и свои деньги борьбе с Западом в целом и с США, в частности.

Для тех, кто знаком с записками Марко Поло, этот Бен Ладен, спустя тысячу лет, точно повторяет схему «Горного Старца» Хасана бен Саббаха: создает террористическую организацию, используя фанатиков как жертву в целях нанесения вреда целым государствам, дестабилизировать обстановку в них и, прежде всего, убивает глав государств, а ведь мы знаем, что в Белом Доме находился американский президент Джорж Буш-младший, и именно он являлся основной целью. Американское правительство не ошибалось, когда в качестве первого шага спрятало молодого президента на двадцать четыре часа, хотя это чуть не повредило его репутации главы государства, который должен находиться вместе со своим народом. Американцы увидели его только на следующий день. Выражая горе, он не смог справиться со своими эмоциями, что восстановило его в глазах общества как чувствительного главу государства, единого со своим народом.

В американском обществе, как и в европейском, такие соединенные друг с другом террористические акты вызвали шок, ощущение конца света, апокалипсиса (в прямом смысле этого слова). Рухнули башни, бывшие символом экономической мощи США, технического прогресса (башни из стекла и металла являлись символом архитектурной надежности), доминирования США во всем мире, неуязвимости американской территории, притягательности для иммигрантов и туристов (сходные чувства вызывает статуя Свободы). Всего лишь за один час все то, что было переполнено превосходством и гордостью в американской цивилизации, оказалось неожиданно пустым. А телезрители присутствовали в прямом эфире при появлении страшной картинки, при этом крушении (самолеты врезаются в башни, клубы пыли, обрушение, путаница, пыль, крики, отчаянный бег), и при этом ничего не понимали из-за отсутствия подготовленного комментария дикторов. Комментаторы, как и телезрители, тоже потеряли дар речи от ступора. Они не выполнили свою задачу, при которой их слова должны были стать своего рода защитным экраном, ослабляющим чудовищную реальность действительности для того, чтобы с их помощью зритель мог дойти до катарсиса или успокоения, освещенного обретением смысла.