Вопросы юного гражданина к Пушкину, Герману и Кречинскому

Известное изречение Гамлета: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам» – сегодня можно с полным правом отнести и к новым школьным дисциплинам. Раньше все было более или менее понятно: на уроке арифметики дети учили таблицу умножения, на уроке русского – грамматические правила, на географии им рассказывали про континенты и страны. Теперь же школа может преподнести нам самые невероятные сюрпризы: то появляются какие-то загадочные предметы типа «валеологии» или «основ жизненного самоопределения» (где детей учат на уроке определять у себя... эрогенные зоны!); то по физике почему-то задают написать сочинение; то первоклашкам на уроке духовной культуры рассказывают про... духов. А в одной московской школе психолог заставляла ребят медитировать, сосредоточив внимание на пламени свечи, после чего они должны были рисовать график, показывающий, сколько у кого «прибавилось силы». (Правда, после газетной публикации, объяснившей читателям, что такие упражнения есть весьма типичный элемент оккультной практики, педагогическая карьера школьного медиума закончилась, по крайней мере в данной конкретной школе.)

В этом ряду стоит и граждановедение. С той только разницей, что оно в отличие от многих других «инноваций» включено в федеральный план, то есть является обязательным для всех российских школ. В принципе название никакой тревоги не вызывает. Даже наоборот. Что плохого, думают родители, если дети будут побольше знать о правах, законах, государственном устройстве?

Но на практике происходит нечто неожиданное. Возвращается, например, девочка из школы и за обедом как-то задумчиво вертит в руках столовую ложку. Потом вдруг спрашивает: «Мама, она серебряная?» – «Нет, обычная, – отвечает мать. – Серебряные у нас чайные, для гостей». – «Сколько?» – деловито интересуется дочь. – «Шесть. А что?» – «А то, что тогда две мои, – изрекает девочка. – Нам сегодня на граждановедении говорили о семейной собственности. Оказывается, мам, я имею право на равную долю. Так что ты мне их отдай: я кукол кормить буду». Или сын-подросток, устроивший в комнате хлев, не только не прибирается, но и обвиняет родителей в попрании его гражданских прав. Дескать, они не смеют давить на ребенка и уж тем более диктовать свои порядки на его законной части жилплощади. Опять-таки со ссылкой на граждановедение.

Когда подобные родительские жалобы стали частыми, мы решили познакомиться с новомодным предметом поближе и прочитали учебники Я.В. Соколова (с 5-го по 8-й класс). Не знаем, как по стране в целом, но большинство московских школ пользуется именно этими учебными пособиями. Чем больше мы в них вчитывались, тем яснее нам становилось, что неожиданности, с которыми сталкиваются родители, на самом деле вполне предсказуемы. Вместо того чтобы воспитывать в детях гражданственность, чувство долга по отношению к обществу и государству, уважение к закону и простую человеческую порядочность, занятия по этим учебникам ведут к росту детского нигилизма и неуправляемости.

Постараемся обосновать свою точку зрения. Прежде всего бросается в глаза эклектичность учебников. Тут тебе и права человека, и особенности характера, и государственное устройство, и семейные отношения, и экономический ликбез. Исключение составляет разве что учебник для 7 класса, более или менее последовательно знакомящий ребят с правонарушениями и преступностью. Он-то как раз вызывает меньше всего нареканий. Может быть, потому, что в нем преобладают профессиональные юридические сведения, а не отсебятина автора, изо всех сил старающегося внедрить в детские головы западную либеральную идеологию. Идеологию, которая, еще не успев расцвести в нашей стране, стала стремительно ветшать. В результате многие разделы учебника для 5 класса, выпущенного всего лишь в 1997 году, выглядят позавчерашней агиткой. Чего стоят хотя бы рассуждения автора о Чечне! «Ребята, воевавшие в Чечне, честно исполнили свой солдатский долг. Но они не защищали свое Отечество: Афганистан не их Родина, Чечня – часть России»⁴⁴. «И отгремели никому не нужные выстрелы в Чечне. И гражданин все это должен любить?»⁴⁵. Или короткая, но заботливо выделенная курсивом ода частной собственности: «Чтобы чувствовать себя свободным, необходимо владеть собственностью»⁴⁶. В начале перестройки эта пошлость еще могла восприниматься зашоренными материализмом людьми как новая истина. Но сегодня, когда православная сущность нашей культуры пусть сквозь зубы, но признается даже в самых либеральных кругах, это звучит просто смешно. Сейчас не только взрослые, но и многие школьники в состоянии возразить Соколову, что самым свободным человеком в мире был Христос. А у Него вообще не было собственности.

Впрочем, Соколов и в вопросах религии не чувствует (если вспомнить хрестоматийную строчку Бориса Пастернака), «какое, милые, у нас тысячелетье на дворе». В учебнике для 6 класса читаем: «Если общение человека перестает быть нормальным (уход в монастырь, лишение свободы, дурная компания и т.д.), тогда в его психике происходят очень серьезные изменения»⁴⁷. Каково?!

Данный пассаж весьма любопытен как пример манипулятивных технологий. Ведь одной такой фразой убивается, как минимум, два зайца: одиннадцатилетнему ребенку внушают, что, во-первых, уход в монастырь есть форма сумасшествия, а во-вторых, это столь же асоциальное поведение, как и связь с дурной компанией. Рикошетом от второго убивается третий заяц: монашеское братство приравнивается к воровской «малине». Задевается и заяц четвертый: монастырская жизнь – существенная часть Православия. Значит, компрометируя ее, бросают тень на православную веру в целом. А вот неявный, но, быть может, самый убойный выстрел. Ребенок в этом возрасте обычно уже знает о скромности монахов, об их целомудрии, нетребовательности к материальной стороне жизни. Такие черты могли бы быть образцом для подражания, но они одним росчерком пера приравниваются к безумию. Следовательно, дети, не желая походить на умалишенных, будут ориентироваться на противоположные поведенческие эталоны. Легко себе представить плоды подобного «воспитания».

Мы подробно рассмотрели лишь один пример манипуляции детским сознанием. Их в учебнике Соколова множество. Постараемся выделить узловые идеологические моменты сего «воспитательно-образовательного курса» для юных граждан (так он поименован в аннотации к учебнику). Начнем с того, что курс представляет собой очередную неуклюжую попытку полного разрыва с отечественной традицией и создания некоего вестернизированного гомункулуса, который должен приступить к построению общества и государства, решительно отмежевавшись от своей истории и культуры. Именно поэтому у автора не находится добрых слов для нашего прошлого.

Вот весьма характерный пассаж: «В чем причины зависти? Главная и основная – наша всеобщая бедность. Люди никогда не имели собственности. Они были наемными работниками государства. Это означало жизнь от зарплаты до зарплаты. Выделяться из общей массы было не принято. Дефицит на все не позволял иметь хорошие вещи. Да и покупать их было не на что»⁴⁸. Типичная и опять-таки безнадежно устаревшая демагогия либерального толка. Автор не договаривает: выделяться было не принято толстым кошельком. А вот трудолюбие, талант, героизм всемерно поощрялись. Сколько выделилось из рабоче-крестьянской среды писателей, ученых, композиторов – не счесть! Стыдно так лгать, особенно в учебнике для детей, которые в отличие от Соколова не знают, как было на самом деле.

С огульным охаиванием прошлого неразрывно связана и антипатриотическая линия, последовательно проводимая Соколовым. «Жестокую сечу, а не хлеб-соль встретило войско казака Ермака Тимофеевича на землях хана Кучума. И сложил Ермак свою буйную голову на земле, принадлежавшей народам Сибири. Но земля сибирская стала российской. Как бы вы назвали такие действия царской власти по отношению к другим народам? Можно ли считать, что воины Ермака исполнили свой священный долг?»⁴⁹.

Вообще армия является предметом особого внимания автора. И здесь опять-таки все либеральные установки налицо. Шестиклассникам подробно рассказывают про дедовщину, про то, что в армии «спасу нет от этих “дедов”»⁵⁰. В учебнике 8 класса данная тема развивается и углубляется. К примеру, автор открыто не призывает уклоняться от армии, но зато старательно приводит мотивировки такого уклонения, сопровождая их фразами типа «да, современная армия небезопасна»⁵¹. (А где, спрашивается, и в какие времена она была безопасна? Это же вам не институт благородных девиц!) Или: «Причины многих панических разговоров призывников об армии понятны: то там, то здесь в войсках происходят всяческие безобразия»⁵². После чего следует совет побольше разузнать о «Комитете солдатских матерей». Что это, как не скрытый инструктаж?

Тенденциозность подачи армейской темы особенно заметна, если сравнить с освещением темы налогов – святая святых торговой, монетаристской цивилизации, которую в нашей стране пытаются установить уже более десяти лет, невзирая ни на какое «сопротивление материала». Здесь плюрализм мнений куда-то пропадает, и появляется железная безальтернативность. Если в разделе об армии школьников постоянно спрашивали, какая армия нам нужна, справедливо ли, что государство устанавливает серьезную ответственность за уклонение от армейской службы, можно ли согласиться с тем, что служба многим помогает (то есть неустанно будили в детях дух сомнения), то когда речь зашла о налогах, интонация тотчас поменялась на директивную. В этом разделе вы не найдете вопросов типа: «Нужно ли платить налоги государству, которое регулярно обкрадывает своих граждан, а также использует деньги налогоплательщиков для демонстрации порнографии и жестокости по государственному телевидению, для грязных телекомпроматов в период предвыборной компании и прочее...». Нет, здесь всё очень четко, безо всякого либерального флера. Как говорят в народе, «без черемухи». «Уплата налогов является одной из основных обязанностей гражданина во всем цивилизованном мире»⁵³. «Под заработком понимается не только зарплата в виде денег, но и все доходы в натуральной форме (вещи, продукты питания, топливо и т.д.)»⁵⁴.

Когда речь заходит о том, что ему (вернее, им, поскольку цитируемый учебник для 8 класса Соколов написал вместе с А.С. Прутченковым) по-настоящему дорого, у авторов полностью пропадает чувство юмора. К примеру, они дают детям следующий совет: «Заполните декларацию о доходах Вашей семьи и с помощью родителей рассчитайте сумму налогов, которую необходимо уплатить»⁵⁵. Можно себе представить, как обрадуется папа-бизнесмен такой налоговой инспекции внутри семьи и куда он пошлет авторов учебника вместе со своим прилежным отпрыском.

Кстати, у автора «Граждановедения» хромает не только знание сегодняшних реалий, но и простая логика. В учебнике для 6 класса на страницах 119–120 так говорится о рыночных реформах: «Первые же встречи с рынком обескуражили многих людей. <...> Растерялись даже те, кто чувствовал себя уверенно благодаря сбережениям, хозяйству. Растерялись потому, что привыкли к другому: пусть все не очень богаты, но зато государство умереть не даст. Не сразу и не все поняли: больше на государство надеяться не следует». Но, коли так, почему, скажите на милость, надо платить ему налоги? Уж если затеваешь с детьми откровенный разговор, будь честен до конца. Не ограничивайся обличением армейской дедовщины, советского строя и депутатов-оппозиционеров. Поведай тогда и о разграблении пенсионных фондов, складывавшихся из налогов, и о виллах на Лазурном берегу, построенных на украденные деньги, и еще о том, что при советском строе людям регулярно платили зарплату... Но объективное освещение фактов явно не входит в авторские задачи.

Самое смешное, что задача вырастить безупречного налогоплательщика тоже не будет решена. У Соколова настолько неразвитое воображение, что он не в состоянии представить себе даже самые ближайшие последствия подобной обработки. Если он думает, что ребенок, начитавшись про «дураков, облеченных властью»⁵⁶, и представляя себе деятелей Думы по таким, например, эпизодам, как публичное разрывание на куски государственного флага⁵⁷, будет потом исправно «отстегивать» налоги на содержание этих самых «дураков», то ему, быть может, лучше не писать учебников?

На самом деле учебник дискредитирует практически все институты, традиционно являвшиеся оплотом русской государственности. Даже семья, которую принято называть первичной ячейкой общества, и та не оставлена в покое. В разделе «Современная семья» (8 класс) сказано буквально следующее: «Возможно, Ваши родители, познакомившись с текстом, не согласятся с ним. <...> Но, произнеся резкое слово, пусть постараются объяснить, с чем они не согласны. Пусть потратят на вас несколько минут драгоценного времени (курсив наш. – Авт.) и выступят учителями в самом сложном предмете – Жизни Семьи»⁵⁸. Чувствуете, как искусно вбивается клин между родителями и детьми? Дескать, свое «драгоценное время» родители тратят на что угодно, только не на вас, причем особая подлость состоит в том, что говорится это детям именно того возраста, когда потребность в общении с родителями резко возрастает. Это как бы последнее «прости» перед подростковым отрывом. И невнимание родных переживается крайне болезненно.

А по поводу несогласия с текстом... Что ж, в нем действительно немало сомнительных моментов. К примеру, изображение Льва Толстого этаким дурачком, который думал по наивности, что «“счастлив тот, кто счастлив у себя дома”... <…> А сам на девятом десятке жизни в панике бежал из дома и умер в казенном помещении, требуя не допускать к себе жену»⁵⁹. И восторженный гимн французскому философу Абеляру, который обманом проник в дом юной Элоизы и обесчестил ее, за что по суровым законам средневековья был оскоплен («жестоко изувечен», как обтекаемо выражается автор). Абеляр у него «редкостно умен, образован, бесстрашен и славен, как никто во Франции»⁶⁰. Да, это вам не Толстой с его пресным культом семьи...

Настроенных таким образом ребят подталкивают к дальнейшему познанию предмета. Со ссылкой на науку Соколов заявляет, что «любовь – это влечение души, разума и тела. И если какое-либо из этих влечений отсутствует, это не любовь»⁶¹. Представьте себе тринадцатилетних подростков, прочитавших такую формулу в учебнике. Многие из них уже влюблены, но эта любовь – такова опять же особенность возраста – сугубо романтическая. И «влечение тела» ей несвойственно. Но в учебнике дана установка: если нет всех трех влечений, – значит, не любовь. И встревоженный подросток срочно приступает к поиску и культивации в себе сексуальности.

Для бестолковых же автор дает прямую инструкцию: «Если Вы встретили затруднения при выполнении этих элементарных заданий (берут на «слабО». – Авт.), знайте: у Вас нет основы для собственных суждений о любви. <...> Поэтому постарайтесь наверстать упущенное – побольше читайте и тщательно изучайте жизнь»⁶². К каким результатам может привести подобное «изучение», надеемся, ясно. Заметим только, что, по данным ученых-сексологов, выпадение платонической, романтической фазы из юношеских любовных переживаний приводит к снижению интеллекта. Впрочем, исправному налогоплательщику в наших условиях высокий интеллект ни к чему. Он даже вреден для здоровья, ибо чем меньше налогоплательщик понимает, кому и на что идут его деньги, тем безоблачнее его жизнь.

Нежелательны ни ум, ни романтизм и для того, чтобы подчиниться идеологии «планирования семьи». Автор излагает ее так четко, будто прошел семинар в организации с сокращенным названием «РАПС» (Российская ассоциация «Планирование семьи»). Напомним, что РАПС занимается сокращением рождаемости на нашей и без того уже порядком обезлюдевшей территории: защищает аборты, пропагандирует разрушительную для здоровья гормональную контрацепцию и (чтобы не было проблем) стерилизацию. Но Соколов об этом умалчивает, а представляет «планирование семьи» как «важнейшее дело, в котором в равной мере заинтересованы и государство, и граждане»⁶³. «Большинство счастливых семейных пар, – демагогически заявляет Соколов, – утверждает, что их дети выросли здоровыми и счастливыми потому, что они родились желанными детьми»⁶⁴. И дает ученикам задание построить связь между понятиями «желанные дети» и «планирование семьи», предварительно внушив им, что «только очень непрактичные и безответственные люди вообще ничего не планируют»⁶⁵ (очередная грубая манипуляция!).

Вслед за борцами с рождаемостью автор повторяет и стандартную ложь о немалом риске заводить детей после тридцати лет. В одном месте это заявлено открытым текстом, а в другом подается куда более иезуитски. Сообщается, что «в Древнем Риме был период, когда девушки и женщины не имели права употреблять алкогольные напитки. Затем закон стал касаться только молодых в возрасте до 30 лет»⁶⁶. Ну и, конечно, далее следует вопрос, «на что были направлены эти законы», предусматривающий примерно такую логику ответа: женщинам детородного возраста алкоголь противопоказан, а после тридцати рожать не рекомендуется, поэтому пей – не хочу.

Листаешь такой учебник и думаешь: а может, его основная задача – массовое оглупление школьников? Причем это, в отличие от многих других манипулятивных ходов, не лежит на поверхности. Даже наоборот, «Граждановедение» может показаться неискушенному человеку кладезем премудрости. Тут и масса цитат, и постоянное побуждение школьников к диалогу. Вопросы, правда, задаются какие-то странные и, мягко говоря, не по возрасту. Десятилетних детей просят сказать, улучшает ли самочувствие человека запрет на торговлю без кассовых аппаратов, нарушает ли права человека наказание ремнем, не лучше ли отменить смертную казнь, что могут сделать для предотвращения развода члены семьи, а что – общество. Просят рассказать об известных им, десятилетним, причинах разводов и дать подробный отчет о семейном бюджете. Что может ответить на эти вопросы пятиклашка, который читает (если читает!) преимущественно сказки и смотрит мультфильмы? Какая у него база для осмысленных ответов на столь сложные вопросы? Но автор, похоже, и не заинтересован в формировании такой базы. Ярчайший тому пример находим в учебнике для 5 класса на страницах 77–78. Коротко пересказав детишкам содержание пьесы А.В. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского» и поручив двум- трем ученикам подготовить коллективный рассказ о пушкинской «Пиковой даме», рассчитанный не более чем на две минуты (!), Соколов задает следующие вопросы:

«<…> 3. Представьте, что человек проиграл в карты большую сумму денег, а долг выплатить нечем. Как бы в этой ситуации поступили: а) Д’Артаньян; б) А. С. Пушкин; в) Кречинский; г) Герман; д) Вы сами.

4. Представьте, что кто-то обыграл человека в карты, а тому нечем заплатить. Как бы с этим человеком поступили: а) Д’Артаньян; б) А. С. Пушкин; в) Кречинский; г) Герман; Вы сами.

5. Представьте, что на человека написали оскорбительное анонимное письмо. Как бы в этой ситуации поступили: а) Д’Артаньян; б) А. С. Пушкин; в) Кречинский; г) Вы сами».

Вы думаете, это маразм? – Отнюдь. Сию технологию разработали совсем неглупые люди. Коротко ее суть сводится к тому, что если нарушаются традиционные принципы преподавания «от простого к сложному» и сложное преподносится сразу, но на примитивном уровне, то это сильно тормозит интеллектуальное развитие ребенка. В голове у него возникает каша, серьезных знаний – ноль, но при этом он мнит себя академиком, которому и не нужно углублять свои знания, поскольку он умеет с апломбом рассуждать на любую тему. В итоге получаем, как метко выразился в одной из своих книг психиатр В. Леви, «салонного идиота», очень удобного гражданина. Только какой-то другой страны, не России. Может, Канады? (Ходят слухи, что учебник сделан по канадскому шаблону и на канадские деньги.) Или Америки? (Все декларируемые Я.В. Соколовым постулаты идеально соответствуют американским представлениям о человеке и обществе.)

Но «мы не в Чикаго, моя дорогая». И чем агрессивнее навязываются нам чужие ценности, тем стремительней они отторгаются. Вот почему так быстро устарел учебник Соколова. Это и есть тот единственный полезный урок, который можно извлечь из сего «воспитательно-образовательного курса». Урок для взрослых.