«Я пришел в этот мир, и этот мир показался мне гадок»

Один из новых предметов, прочно вошедший в школьную программу и ставший обязательным для всех школ России, называется довольно неуклюже – «Основы безопасности жизнедеятельности». Наверное, чтобы не ломать язык, его быстро сократили до аббревиатуры ОБЖ.

– Что это за инновация? – спросили мы одного знакомого преподавателя, когда предмет только что появился.

– Да какая инновация! – презрительно скривился он. – Взяли и обозвали по-новому гражданскую оборону. Помните нашу молодость? Носилки, противогазы, «калашников»... У нас был «гроб», у наших детей – ОБЖ. Надо было куда-то отставников пристроить, чтоб не бубнили про нищенские пенсии и развал армии.

Мы успокоились и пребывали бы в этом спокойствии по сию пору, если бы к нам в руки случайно не попал учебник ОБЖ для 11 класса (авторы А.Т. Смирнов, М.П. Фролов, Е.Н. Литвинов)⁶⁷. Чем этот учебник нас возмутил, мы объясним попозже. Сейчас скажем только, что это был первый толчок к ревизии аналогичных пособий для более младших классов, начиная с первого. И когда мы их полистали, стало понятно, что они не просто отличаются от советского «гроба», а отличаются кардинально. Хотя бы тем, что «гражданская оборона» преподавалась старшеклассникам, а не вчерашним детсадовцам. (Впрочем, в некоторых детсадах тоже теперь есть ОБЖ.) Согласитесь, подростки пятнадцати-семнадцати лет несколько более подготовлены к борьбе с опасностями, нежели малышня, которая еще боится засыпать в темноте и не ходит по улицам без взрослых.

Кроме того, на «гражданской обороне» старшеклассников обучали, как себя вести в конкретной и, что очень важно, маловероятной ситуации: «если завтра война, если завтра в поход». Вряд ли, конечно, скорее всего этого никогда не случится, но мало ли что... На всякий случай надо уметь пользоваться противогазом, собирать и разбирать винтовку, бинтовать раны и бережно укладывать раненого на носилки. Да и то, если кто помнит, у многих ребят это вызывало страх, прикрывавшийся охранительной иронией. Недаром «гроб» частенько прогуливали. Слишком страшны были картины, возникавшие в живом воображении школьников. И это тогда, на фоне практически полной безопасности детства! Ибо «дети застоя» с пеленок знали, что живут в самой сильной стране мира, границы которой охраняет самая непобедимая в мире армия.

В учебниках по ОБЖ опасность не локализована. Она везде и повсюду. Вся жизнь – сплошная опасность. Учебник для первоклашек А.В. Гостюшина на первых же страницах предупреждает: «Опасность сгущается, как тучи на горизонте»⁶⁸. А второклашкам среди прочего тот же автор сообщает: «Если не помыть руки после общения с животными, можно заразиться паразитическими червями. Они бывают разные: глисты, эхинококки. Но все они вредны для человека, потому что живут у него внутри и, в общем-то, можно сказать, потихоньку его едят»⁶⁹.

Да... неслабый образ... Черви, которые потихоньку едят семилетнего ребенка... Погладит кошку – и вот уже во власти червей. А если учесть, что в этом возрасте почти все дети много думают о смерти и что особенный ужас вызывает у них мысль о червях, гложущих покойника, «безопасность жизнедеятельности» впечатлительного ребенка оказывается под большим вопросом. Во всяком случае, психическая безопасность вышеозначенной жизнедеятельности.

Не вселяет оптимизм и учебник А.Т. Смирнова, М.П. Фролова, Е.Н. Литвинова. Перечислим всего несколько названий параграфов из учебника для десятилетних учеников 5 класса: «Город как источник опасности», «Ситуации аварийного характера в жилище» (подзаголовки: «Пожары», «Угарный газ», «Утечка газа», «Затопление жилища», «Разрушение здания»), «Химические ожоги», «Отравление ядохимикатами», «Отравление медикаментами», «Чрезвычайные ситуации на транспорте: автобус, троллейбус, трамвай и автомобиль», «Опасные ситуации в метро», «Чрезвычайные ситуации на железной дороге», «Опасные ситуации на водном транспорте»...

Деваться ребенку некуда. Обложили опасностями со всех сторон, как волка.

Тексты вполне соответствуют названиям. Какой бы параграф нам процитировать? На какой странице ни откроешь, расслабиться не дают. Открываем наугад. «23 мая 1994 г. в поселке Привокзальный Свердловской области сгорело 148 домов... 25 февраля 1977 г. в московской многоэтажной гостинице “Россия” произошел сильный пожар. Погибли 42 человека... Здания могут разрушаться при землетрясениях, из-за постоянных вибраций, взрывов газа, ураганов, наводнений или дефектов конструкции и недобросовестности строителей... (Представьте себе ребенка, который сидит на десятом этаже шестнадцатиэтажного дома и, готовясь к уроку, читает этот пассаж. – Авт.) При отравлении снотворными средствами сон очень быстро переходит в бессознательное состояние с параличом дыхательного центра. Пострадавший бледнеет, дыхание становится редким, неритмичным, часто – клокочущим... Не стой возле выхода (автобуса или троллейбуса), так как именно здесь тебя могут ограбить; кроме этого, в случае давки тебя могут случайно вытолкнуть на проезжую часть, если двери будут неплотно закрыты...».

Эту тотально катастрофическую ситуацию, пожалуй, очень точно характеризует восклицание из цыганского репертуара. Раскладывает гадалка карты. Раз, другой, третий... И, наконец, опереточно-скорбным тоном изрекает: «Ой, беда, касатик! Как ни кинь – смерть».

Впрочем, если «касатик», несмотря на свой малый возраст, супермен, у него есть надежда выжить. Вот полезные для него сведения: «Если автобус упал в реку, соблюдай хладнокровие и не стремись сразу покинуть салон, так как встречный поток воды не даст тебе этого сделать. Подожди несколько секунд, пока салон заполнится водой. Если двери закрыты, вспомни, как можно воспользоваться аварийным окном. Открой его или выбей, задержи дыхание и выныривай». «Если нет другого выбора, прыгай за борт (корабля) – желательно с высоты не более пяти метров. При этом закрой нос и рот одной рукой, а другой держись за спасательный жилет». «Если ты провалишься в полынью и окажешься в ледовой крошке (месиво из разломанного льда), не паникуй. Широко раскинь руки по поверхности льда и попытайся удержаться от погружения в воду с головой. Стараясь не обламывать кромку полыньи, осторожно, без резких движений выбирайся на лед – в ту сторону, откуда пришел, наползая грудью на лед и постепенно увеличивая площадь опоры» (учебник Литвинова и Ко для 6 класса).

Замечательно написано. Особенно про то, что не стоит паниковать, когда окажешься в ледовой крошке...

А наши коллеги-психиатры недоумевают, откуда у детей депрессии... «Депрессии в детском возрасте! Это что-то небывалое! – говорят они. – Подростковые – да, но чтобы в семь-восемь лет...».

А чему удивляться? Удивительно как раз другое: что не все дети еще разучились улыбаться, смеяться, играть в прятки. Им же теперь с пеленок внушают, что «жизнь – это место, где жить нельзя» (М. Цветаева). Радио, телевидение, разговоры взрослых. В общем, море информации. А каков, если выпарить воду, состав «морской соли», оседающей в душе ребенка и разъедающей эту душу? – Ответ не требует напряжения, любой из нас слышит это практически каждый день. «Страна в хаосе и вот-вот развалится на куски, кругом беспредел, воровство, коррупция, СПИД, педофилы, террористы, наркоманы, наемные убийцы... милиция сцеплена с мафией, армия продает врагу оружие, а бабушка – внуков иностранцу на органы. И справиться со всем этим совершенно невозможно. Якобы наша власть абсолютно бессильна. Этакая нежная девушка в лапах огнедышащего дракона».

Разве мы не слышим от своих знакомых и не говорим сами: «Телевизор лучше не включать, а то жить не хочется»? А взрослые-то покрепче детей будут. Не говоря уж о том, что они в привилегированном положении по сравнению с детьми, потому что не ходят в школу и не изучают разнообразные ужасы на уроках «безопасности жизнедеятельности».

Пожалуй, пора дать слово нашему оппоненту.

– Но ребенка же надо как-то предупреждать об опасности! – воскликнет он и будет прав.

Надо, конечно, но не так. Не на специальных уроках, не в таких лошадиных дозах и без такой навязчивой фиксации.

Скажем, гуляет мама с сыном по лесу, собирает ягоды и полевые цветы, слушает пение птиц, рассказывает, чем отличается листок дуба от листка клена (городские дети сейчас, кстати, очень плохо знают растения)... Вот так они, мама и сын, гуляют, радуются жизни и вдруг... ярко-оранжевый мухомор!

– Мама, посмотри, какой красивый грибок! Я сейчас его сорву! – восклицает мальчик.

– Нет, сынок. – останавливает его мать. – Запомни, это ядовитый гриб-мухомор. Он красивый, но есть его нельзя.

А потом они снова собирают ягоды, цветы, греются на солнышке, слушают, как дятел стучит по сосне, как кукует кукушка, находят в листьях земляники несколько лисичек, и мальчик узнаёт, что лисичка как раз гриб съедобный, очень вкусный и в нем никогда не заводятся черви. Вот правильная, традиционная модель предупреждения об опасности, модель, соответствующая традиционной для русской культуры картине мира, – мира, в целом гармоничного и доброго, с редкими, досадными и случайными, а не закономерными вкраплениями зла.

Немецкий мыслитель Вальтер Шубарт, написавший в конце 30-х годов XX века гениальную книгу «Европа и душа Востока», посвятил различиям русского и западноевропейского мироощущения целую главу, очень точно сформулировав суть этих различий уже в названии – «Изначальный страх и изначальное доверие».

«Его (русского. – Авт.) поддерживает живое вселенское чувство всеобщности и успокаивающих взаимосвязей в мире, – писал Шубарт. – Его преобладающее ощущение – изначальное доверие»⁷⁰.

Это не случайно, ибо русская культура в основе своей православная. Даже семидесятилетие официального безбожия не смогло вытравить из нее этот дух. А православный человек не может считать мир, созданный Богом, миром враждебным, полным неисчислимых опасностей. Ведь Бог благ, без Его благодати жизнь немыслима. Недаром в одной из самых основных православных молитв говорится, что Он – «Сокровище благих» и «жизни Податель»⁷¹.

Иное дело – Запад, пропитавшийся за последние века духом протестантизма. Для западного человека мир безблагодатен, он лежит во зле. «Его точечному (индивидуалистическому. – Авт.) чувству, – читаем у Шубарта, – свойствен в качестве преобладающего душевного настроения изначальный страх... Европеец как человек абсолютно одинок. Для него надежно существует только его собственное “Я”... Он метафизический пессимист, озабоченный лишь тем, чтобы справиться с эмпирической действительностью. Он не доверяет изначальной сущности вещей. Он не верит твердо в сверхземные силы, осмысленно организующие бытие. Он переживает мир как хаос, который только благодаря человеку получает свой смысл и оправдание. Его постоянно мучает страх, что мир затрещит по всем швам, едва он снимет с него свою без отдыха творящую руку. Это несчастный человек, куда более несчастный, чем русский. На прометеевской (так Шубарт называл западную культуру. – Авт.) культуре лежит мрачная тень забот»⁷².

Вот что таит в себе принцип системного обучения детей «безопасности»! Намерения самые благие: дескать, мы предупреждаем и учим бороться. А на деле происходит то, что в среде психологов принято называть «нагнетанием катастрофического сознания», которое, в свою очередь, лишь еще больше обессиливает и обезоруживает детей.

«В нашем детском саду методист решила ввести в самой старшей, подготовительной группе детей предмет ОБЖ, – рассказала нам знакомая психолог. – Причем делала она это очень мягко, осторожно, с учетом возрастных особенностей, стараясь, чтобы ее сведения ничем не напоминали страшилки. И что ж вы думаете? Стоило ей рассказать детям про грозу, как и я, и родители заметили резкое увеличение детских страхов. Грозы стали бояться даже те ребята, которые раньше, услышав гром, могли и ухом не повести».

Есть и еще одна опасность в учебниках по «безопасности». С большинством угроз, перечисленных в них, большая часть детей, скорее всего, никогда не столкнется. Значит, они чисто теоретические, потенциальные. А такая опасность, как это ни странно, невротизирует ребенка гораздо больше, чем опасность реальная. Известный польский психиатр Кемпинский в книге «Психопатология неврозов» писал: «Соприкосновение с опасностью разряжает дремлющее в человеке беспокойство. Возможно, именно этим обстоятельством можно объяснить факт, что в трудные периоды жизни, когда смерть заглядывает в глаза, например во время войны, в концентрационных лагерях, в случае стихийных бедствий, исчезают невротические симптомы. Также и в индивидуальной жизни наблюдается аналогичное явление: например, больной, годами страдающий неврозом, “выздоравливает” в случае тяжелой соматической болезни, угрожающей ему смертью. У людей опасного профессионального труда, которые чаще, чем другие, подвергаются опасности смерти, например у моряков, летчиков, шахтеров, альпинистов, реже встречаются невротические симптомы. Некоторые нарочно ищут опасности, чтобы уменьшить невротическое беспокойство».

Впрочем, ничего странного тут на самом деле нет. Реальная угроза заставляет человека мгновенно отреагировать. Реакция бывает разной: кто-то прячется, кто-то убегает, кто-то сопротивляется. Но, главное, она есть! Когда же угроза виртуальна, на нее невозможно отреагировать адекватно. Живое воображение ребенка рисует ему всякие ужасы, они накапливаются в нем, как динамит. И когда масса доходит до критической, могут вызвать непроизвольный взрыв, скажем, в виде внезапной вспышки агрессии или приступа отчаяния. А может возникнуть желание полностью отгородиться от мира и даже уйти в мир иллюзий.

Сегодня наблюдается еще одно доселе небывалое явление: дети не хотят взрослеть. Вспомните себя в детстве, своих друзей и подруг. Ведь ничего так не хотелось, как поскорее стать взрослыми. Сегодня же такое впечатление, что многим ребятам хочется остаться в детстве на всю жизнь. Здоровые оболтусы, которым пора жениться, готовы часами играть в компьютерные игры. Влюбленные парочки ходят на американские мультфильмы, сюжет и юмор которых еще недавно показались бы примитивными даже второклашке. Девицы на выданье дарят друг другу мягкие игрушки не для будущих детей, а чтобы класть их с собой на подушку, как делают малыши, подверженные страхам.

И чем больше мальчикам и девочкам рассказывают о «суровой правде жизни», тем меньше им хочется становиться активными гражданами, участвовать в этой жизни, менять ее к лучшему. Демограф А.И. Антонов утверждает, что молодые россияне не хотят продолжать род. Вопрос этот нам кажется спорным, ибо государство делает все, чтобы отбить такую охоту, а значит, о свободном выборе говорить не приходится. В этой связи показательно, что в учебнике ОБЖ для 11 класса Смирнова, Фролова, Литвинова рождение ребенка причислено к разряду опасностей. Беременность и роды представлены как столь рискованная авантюра, что с ней может сравниться только выход в открытый космос без скафандра. Кажется, нет таких угроз и осложнений, которые не перечислили бы авторы, запугивая старшеклассников. Вплоть до «розовых или красновато-синих полос на коже, которые после родов превращаются в рубцы»⁷³. Заметьте, какой опять-таки психологически точный расчет! Девочки этого возраста ничего так не стыдятся, как дефектов лица и фигуры. Сколько слез бывает пролито из-за крохотного прыщика! А тут неизгладимые рубцы!

А чего стоит совет «для эмоциональной подготовки к зачатию выявить в себе все страхи перед будущей беременностью и появлением ребенка в семье»!⁷⁴ И не просто выявить. «Эти страхи необходимо сформулировать, – внушают авторы учебника детям, – и обязательно записать отдельно каждому супругу, а затем поделиться друг с другом и попробовать преодолеть их совместно»⁷⁵.

А если преодолеть не удастся? Если, напротив, страхи приумножатся и усилятся от такого педантичного муссирования и взаимной индукции?

В общем, держись подальше от греха, и будет тебе безопасность. Только не подумайте, что авторы – мракобесы и призывают к воздержанию тех, кто еще не готов стать родителем. Это прямо даже обидно слышать! Кто же будет посягать на секс – основу подростковой жизнедеятельности?! В данном случае «основа безопасной жизнедеятельности», как вы уже, наверное, догадались, это контрацепция. И на рассказ о мерах предохранения места в учебнике не пожалели. Здесь и все виды гормональных контрацептивов: пилюли, капсулы и инъекции; монофазные, двухфазные и трехфазные; однодневного и длительного действия. Широкий ассортимент механических, или, как они красиво называются в учебнике, «барьерных» средств. Есть даже сведения о желе и пастах. А один параграф назван в стиле Министерства по чрезвычайным ситуациям: «Аварийная контрацепция».

Итак, приоритеты очевидны. Беременность и роды – страшная опасность, чуть ли не чума XXI века. А вот лошадиные дозы гормонов, превращающие девочку в развалину, это пожалуйста, это якобы безопасно.

Так и слышишь голос оппонента со знакомым истерическим надрывом:

– Хорошо вы устроились! Всё критикуете, всё ругаете, а где конструктив? Государство о детях не заботится, и в этих условиях мы просто обязаны дать им какое-то оружие, какое-то противоядие.

Характерно, что очень часто разговоры о преступном государстве, которое не защищает детей от насилия, исходят от государственных чиновников, в том числе и «особо крупных размеров». Слушаешь их и думаешь: что это? Какое-то сверхъестественное бесстыдство или шизофрения, одним из признаков которой является раздвоение личности? (Впрочем, бесстыдство тоже один из признаков шизофрении.) И в ответ на эти скорбные завывания хочется, цитируя «Макбета», спросить: «Кто это сделал, лорды?». А потом самим же ответить цитатой из другой великой книги, устами Порфирия Петровича, сказавшего Раскольникову: «Так вы же и убили, Родион Романович».

Но, скорее всего, дело не в психопатологии, а в инструкции. Кто ее дает: вышестоящее начальство или заморские спонсоры, – не так уж и важно. Главное, что достигается цель – постепенно убедить людей в незыблемости нового порядка вещей, в том, что у государства теперь только одна бесспорная обязанность – собирать налоги. А обязанность защищать граждан возложена на них самих. И множество порядочных, неангажированных людей поддаются этому примитивному гипнозу, невольно поддерживая государственных преступников.

А потому ответ на вопрос: «Что делать?» – мы хотим начать с напоминания об основной роли государства, которая как раз и заключается в защите народа от внешней агрессии и внутреннего произвола. А основная задача взрослых людей состоит в том, чтобы добиться изменения преступной политики государства, не расписываться в собственном бессилии, перекладывая ответственность на детей, а найти способы заставить чиновников действовать в интересах общества или сместить их.

Одновременно надо всеми силами ограждать детей как от реальных опасностей, так и от травмирующих впечатлений. Не плодить эти впечатления уроками, подобными ОБЖ, а ограждать. А то выходит, что в ситуации, когда взрослые должны взять на себя удесятеренную ответственность за детей, они с себя сняли даже элементарную.

Великий кукольник С. Образцов, хорошо знавший на практике детскую психологию, считал, что детям до пяти лет нельзя даже «Красную Шапочку» в театре показывать, так как образ волка, пожирающего (хоть и временно) бабушку, может спровоцировать запредельные страхи. Разве дети со времен Образцова стали психически устойчивее? – Отнюдь! Значит, их нужно оберегать еще больше, и ни в младших, ни в средних классах никакого урока ОБЖ быть не должно. В данном случае «конструктив» – это отмена вредного предмета. И не стоит обольщаться присутствием в названии слова «безопасность». Как мы уже, надеемся доходчиво, объяснили, фиксация на теме безопасности и выживания только умножает страхи. Ведь даже в названии главы «Кодекс выживания городского пешехода» (учебник Литвинова и Ко для 2 класса) звучит похоронный марш. А каков заголовок: «Мой дом не моя крепость»?!

Посильные же навыки защиты надо давать как бы между делом, очень дозированно и по мере реального приближения опасности. Идет класс в поход – расскажите про лесные пожары и про то, как не потеряться. Но, рассказав, все равно смотрите за ребятами в оба. Помните, они могут тысячу раз услышать про опасность и все равно нашкодить. Тут дело вовсе не в знании-незнании, здесь работают совсем иные механизмы: тяга к риску, желание противоречить взрослому, жажда самоутверждения, наконец.

Что же касается старших классов, то, не загружая учеников излишним теоретизированием, можно выделить час в неделю на практические занятия борьбой, стрельбой – тем, что принято называть военно-физической подготовкой. Полезно и научить оказывать первую помощь пострадавшим. Можно сказать, вернуть в школы «гражданскую оборону», сделав упор именно на практические навыки. Кое-что из упомянутого в учебниках есть, но явно в недостаточном объеме по сравнению со «страшилками». Упор на навыки нужно сделать потому, что в состоянии шока, в которое человек часто впадает в минуту опасности, теоретические знания (тем более такие поверхностные, какие даются в проанализированных учебниках) мигом вылетают из головы. Выручает только автоматизм. А он вырабатывается в результате многократного повторения того или иного действия.

Ну, а если уж очень хочется потеоретизировать, то лучше бы рассказать не о защите от беременности, а о том, что такое демографическая война, как ее ведет «планирование семьи» и какое информационное оружие направлено на молодежь в виде рекламы, непристойных журналов, отупляющей музыки и пропаганды якобы безопасного секса. Правда, вряд ли такой учебник обретет гриф Министерства образования. Ведь за это, чего доброго, и нагоняй получишь от западных спонсоров. Разве можно допустить, чтобы, в то время как весь мир под мудрым руководством Соединенных Штатов стремится к обеспечению глобальной безопасности, мальчики в России осваивали автомат Калашникова?!