Отечественная журналистика в период либерализации советского режима (1921-1927 гг.)

Проблемы, вставшие перед советской журналистикой в годы восстановления народного хозяйства, нельзя до конца осмыс­лить без учета экономической и политической ситуации в стра­не. С окончанием гражданской войны политика "военного ком­мунизма" зашла в тупик. Политические, идеологические, экономические установки РКП входили в противоречие с реальной действительностью. Не получила своей практической реализа­ции, настойчиво проводимой партийно-советской прессой, кон­цепция мировой революции, уводившая общественную мысль от конкретных задач сегодняшнего дня страны. К сожалению, в печати тех лет слишком робко раздавались голоса о необходи­мости изменения политического курса. Сложившаяся в 1918—1920 гг. обстановка в России и во всем мире коренным образом преобразила РКП(б). С ликвидацией оппозиционных партий и многопартийной системы она утвер­дила свою монополию на власть. В короткие сроки была созда­на централизованная военно-приказная система в партии и об­ществе. Большевики подчинили себе все органы власти (Советы и массовые общественные организации, профсоюзы, коопера­цию). В создавшихся условиях РКП(б) перешла к политике "во­енного коммунизма", сочетавшей в себе марксистские догмы строительства социализма с вынужденными мерами военной за­щиты Советской власти. Жесткая политика "военного комму­низма" продолжала действовать и после окончания гражданской войны. Она таила в себе исключительно большую опасность для общества. Результатом явился тяжелый кризис, в котором оказа­лась страна к концу 1920 г.[24] Сложившейся тупиковой ситуации способствовала и другая причина. Насильственная продразверстка, деятельность комите­тов бедноты, классовое расслоение деревни сопровождались террором, расстрелами, осуществлявшимися органами ЧК. Газе­ты тех лет полны сообщений о расправах над классовым врагом. В одном из номеров "Правды" за октябрь 1920 г. рассказыва­лось о том, как Николаевская ЧК Вологодской области выкола­чивала "излишки" хлеба у населения и усмиряла восставших "кулаков". Газета писала: "Чрезвычайка запирала массы крестьян в холодный амбар, раздевала догола и избивала шомполами". Об актах жестокого террора рассказывали и другие издания 1921 г.: "Воля России", "Общее дело", "Последние новости". Несостоятельность и опасные последствия проводимого госу­дарством военно-приказного экономического курса понял, на­конец, Ленин. Он предложил отказаться от политики "военного коммуниста", перевести народное хозяйство на рельсы новой экономической политики, заменить продразверстку проднало­гом, создавая тем самым стимул для развития крестьянского хо­зяйства. Задачу перехода к нэпу призван был решить X съезд партии, собравшийся в начале марте 1921 г. Ленинская идея новой экономической политики встретила резко отрицательное отношение со стороны большинства его соратников. Среди членов партии и значительной части партий­ных журналистов она рассматривалась как забвение революционных идеалов. И все же в печати день за днем раздавалось все больше трезвых голосов. "Правда", разъясняя значение замены продразверстки натуральным налогом, подчеркивала, что нэп создает условия для восстановления разрушенного войной народ­ного хозяйства, для перехода к новым отношениям в обществе. В феврале 1921 г. вышла газета "Труд". Будучи ежедневным центральным органом профсоюзов страны, она выпускалась для рабочих и была их голосом. На первый план в деятельности советской журналистики вес­ной 1921 г. выдвигались вопросы организации пропаганды но­вой экономической политики среди широких масс рабочих и крестьян. Но в большинстве своем такого рода выступления но­сили декларативный характер. Здесь не было определенной про­думанности проблематики, знания процессов, происходивших в хозяйственной жизни. Одним словом, партийно-советская пе­чать еще не перестроилась в соответствии с новыми условиями. Над ней довлел пропагандистский характер, тон, присущий ей в годы гражданской войны. Активные действия печати сдерживались рядом причин, воз­никших в предшествовавшие годы. Стремительный количест­венный рост советской прессы в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции породил и серьезные недос­татки, особенно на местах, которые привели к заметным упуще­ниям в работе прессы. Они выражались в крайне низком уровне изданий, объяснимых в военное время, но неприемлемом в мирное. Это снижало интерес к советской журналистике, роня­ло ее авторитет в читательской среде, сдерживало влияние на массы. На состоянии печати пагубно сказывалась разруха, охва­тившая страну. Материальные трудности не позволяли заняться подготовкой журналистских кадров, улучшением технической базы газетно-журнального производства. Как экстренная мера по укреплению деятельности советской прессы в октябре 1921 г. в Москве открывается Государствен­ный институт журналистики. Задача его — обеспечить периоди­ческие издания профессионально подготовленными кадрами. Спустя два месяца на совещании секретарей обкомов и губкомов партии обсуждался вопрос об усилении качества местной печати. В январе 1922 г. была утверждена государственная сеть газет на территории РСФСР. В нее входили 232 газеты. Для со­вершенствования структуры печати предлагался унифицирован­ный план строительства местной прессы. В каждой губернии предусматривалось три издания: массовой рабоче-крестьянской политической и производственной газеты; партийного ежене­дельника или двухнедельника и "Известий" губисполкома; в уезде — выпуск популярной политической газеты, рассчитанной на читателя-крестьянина. Однако осуществить намеченное в полной мере не удалось. Во второй половине 1922 г. печать оказалась в состоянии кризи­са. Переход к нэпу усугубил и без того тяжелое материальное положение прессы, ее полиграфическую и техническую осна­щенность. Кроме того, сказались как недостаток журналистских кадров, так и плохая профессиональная их подготовленность. Подавляющая часть журналистов советской прессы не смогла найти те главные темы, которые возникли в связи с нэпом, не смогла быстро перестроиться, она по-прежнему увлекалась сла­вословием, повторением давно известных положений и оказа­лась оторванной от реальной жизни. Такой крутой поворот в политике партии привел к тому, что многие, не поняв сути нэпа, впали в панику, растерялись. Далеко не все издания советской прессы сумели противосто­ять тем условиям, которые предъявил печати нэп. Это наглядно проявилось после перевода периодических органов на хозрасчет, самоокупаемость, существование на средства от подписки. После принятия декрета "О введении платности газет" в конце 1921 г. количество газет стало катастрофически сокращаться. В январе 1922 г. в РСФСР выходило 803 газеты, в марте — 382, а в мае — 330, в июле — только 313. К августу общий тираж периодической печати сократился наполовину. Советская печать, оказавшись в состоянии кризиса, хотела хоть как-то поправить свои дела за счет показательного процес­са над эсерами весной 1922 г. Виды большевиков на процесс были связаны с инструкциями Ленина, появившимися за неде­лю до объявления о начале судебного разбирательства, в кото­рых он настаивал на организации "образцовых, громких, воспи­тательных процессов" против политических оппонентов. В конце февраля 1922 г. "Правда" и "Известия" опубликова­ли материалы следствия. Процесс имел целью сформировать от­рицательное отношение к эсерам и окончательно убрать их с политической арены. В конце марта 1922 г. на XI съезде РКП(б) Ленин заявил, что критицизм социал-революционеров и меньше­виков должен быть наказан, они должны быть преданы револю­ционному трибуналу и им должен быть вынесен смертный приго­вор. На скамье подсудимых было 22 человека. Процесс замыш­лялся как суд над группой эсеров-террористов. Страницы советс­ких газет пестрели лозунгами: "Долой предателей рабочего клас­са!", "Смерть врагам революции!", "Смерть оппортунистам!". С гонениями на эсеров не могли смириться меньшевики. В защиту партии социалистов-революционеров выступил меньше­вистский орган "Социалистический вестник", а также М. Горь­кий. Главным обвинителем на судебном процессе был Крыленко, хороший военный, но совершенно безграмотный человек в об­ласти юриспруденции. Его голословные обвинения были полностью опровергнуты подсудимыми. Судебное разбирательство, продолжавшееся месяц и напоминавшее политический митинг, не оправдало надежд большевиков. Однако, несмотря на провал процесса в глазах всей мировой социалистической обществен­ности, суд приговорил 12 подсудимых к расстрелу, десять "рас­каявшихся" — к тюремному заключению от 2 до 10 лет. Решение суда о расстреле вызвало волну протеста деятелей мировой культуры и науки: Анатоля Франса, М. Горького, Р. Роллана, Г. Уэллса, Б. Шоу, М. Кюри, А. Эйнштейна и мно­гих др. Их протесты сделали свое дело. ВЦИК приостановил ис­полнение приговора. Ход "показательного" процесса, реакция на него со всей очевидностью показали, что он провалился, хотя советская печать результаты его оценивала достаточно оптимис­тично и умалчивала при этом о фактах административного вы­селения из страны большой группы оппозиционно настроенных деятелей. Так, еще в ходе суда над эсерами из Советской России административно были высланы "левые" меньшевики Федор Дан, Борис Николаевский, Руфим Абрамович и др.; сразу после суда — еще 200 крупных "беспартийных" интеллигентов: фило­соф Николай Бердяев[25], социолог Питирим Сорокин, писатель Михаил Осоргин и десятки других светлых умов России. В знак протеста добровольно уехал в эмиграцию Максим Горький[26]. Попытка изменить положение советской печати за счет осве­щения процесса над эсерами не принесла желаемых результатов. Количество газет и их тиражи продолжали катастрофически па­дать. На ухудшении состояния советской печати сказалось и неко­торое оживление частного предпринимательства, приведшего к возникновению значительного количества "издательских объеди­нений. В течение первого года нэпа в Москве было зарегистри­ровано 220, а в Петрограде — 99 частных издательств. Они наводнили книжный рынок продукцией, рассчитанной на нэпманов, деловых людей, рядового обывателя. Нэпманская стихия проникала в советскую прессу под раз­ными обличиями: то в виде рекламных объявлений, набранных гигантскими буквами, то в виде сообщений о "вечерах обнажен­ного тела", то в виде низкопробных карикатур и острот. Таким образом, введение нэпа и происшедшая вслед за ним либерализация советского режима усилили влияние различных политических течений на некоторую часть рабочего класса и крестьянства. С целью воздействия на массы стали использо­ваться новые методы, в том числе сменовеховство. В июле 1921 г. за границей — в Праге — русские эмигранты издали сборник "Смена вех", а затем под таким же названием стал выходить журнал. Позиция его была далеко не однознач­ной. Но совершенно четко просматривалась его лояльность к Советской власти. Он не призывал к свержению существовавшего в России строя, не вел контрреволюционной пропаганды. Напротив, на его страницах то и дело мелькали фразы о "приз­нании революции", о "мире с народом". Вместе с тем журнал последовательно проводил линию на "деидеологизацию" советс­кого общества, видя в частнособственническом предприниматель­стве своего союзника. "Смена вех" декларировала возможность преодоления большевистской революции изнутри. Лояльную к Советскому государству позицию занимало и другое сменовеховс­кое издание — "Исход к Востоку", выходившее в Софии. Нэп стимулировал оживление различного рода философских воззрений и политических течений как в стране, так и за рубе­жом. В начале 20-х гг. в нашей стране шел, развивался своеобраз­ный историко-публицистический процесс. После гражданской войны как бы образовались две России: советская и зарубежная. Либерализация жизни в Советской России позволила устано­вить в годы нэпа духовную связь между метрополией и эмигра­цией. Русское зарубежье имело в 20-е гг. многообразную газетно-журнальную периодику. В ней представлено все богатство далеко еще не изученного отечественного публицистического наследия. Если его классифицировать по отношению к событи­ям, происходившим в Советской России, то четко просматрива­ются три основных направления. Первое может быть охаракте­ризовано как консервативное. Его выражали печатные органы монархистов: "Двуглавый орел", "Грядущая Россия" и др. Выра­зителями политической и культурной национальной мысли ста­ли П. Струве[27] и его журнал "Русская мысль", а также выходив­шая в Париже ежедневная газета "Возрождение". Второе — умеренное — направление выражало идейные, про­граммные и тактические установки П. Милюкова[28], призывав­шего извлечь уроки из поражения белых армий. Представители умеренного направления были сторонниками объединения ле­вых кадетов с правыми эсерами. Платформу умеренного крыла русской эмиграции выражали ежедневная газета "Последние но­вости" и еженедельник "Дни". Третье — лояльное — направление, одним из идеологов кото­рого был Н. Устрялов[29]. Это направление выражала система сме­новеховской журналистики: ежедневные газеты "Новости жиз­ни", "Новый путь", "Путь" и центральные издания — журнал "Смена вех" и газета "Накануне". Некоторые из них получили распространение в РСФСР. Расширявшиеся масштабы нэпа к середине 20-х гг. привели к эволюции в среде сменовеховцев. Их патриотизм, вера в Россию создали предпосылки к расколу в течении. Левая его часть пос­тепенно слилась с идеологией "спецов" в Советской России. Правая, сохраняя веру в Россию, надеялась на ее эволюционное развитие. Особое место в журналистике русского зарубежья занимают демократические издания. Речь идет о ежедневной газете И. Гессена и В. Набокова "Руль", журнале Вл. Бурцева "Общее дело". Главными для них стали тема родины, России и самое терпимое отношение к тому, что там происходит. Что касается изданий социалистических партий, главным об­разом меньшевистской и эсеровской периодики — журнала "Заря", газет "Знамя борьбы", "Революционная Россия", "Со­циалистический вестник", то их главной темой была борьба с большевистским наследием[30]. В условиях либерализации советского режима стали возмож­ны новые подходы к расширению газетно-журнального рынка. Предпринимались попытки организации изданий сменовеховс­кой литературы в Советской России. В 1922 г. вышли журналы "Новая Россия", "Россия", "Экономист", "Экономическое воз­рождение". Возрождающимся типом деловой газеты стал "Лис­ток объявлений", финансируемый группой московских нэпма­нов. Однако предвзятое отношение властей, и в частности Ле­нина к оценке их содержания и направления привело к закры­тию небольшевистских изданий. Усиление воздействия инакомыслия проявилось и в стремле­нии некоторых журналистов проникнуть в редакции советских га­зет с тем, чтобы превратить их в трибуну для изложения своих взглядов. Такие факты, в частности, имели место в газете "Сельс­кохозяйственная жизнь" (орган Наркомзема), несколько сотруд­ников которой выступили со статьями против директивы ВЦИК и СНК "Об едином налоге на предметы сельского хозяйства на 1922—1923 гг.". После обсуждения позиции газеты на заседании ЦК издание ее с 1 июля 1922 г. было прекращено. В обстановке либерализации советского режима, оживления частного предпринимательства, выхода сменовеховской литера­туры и изданий деловых людей возрождение идеи свободы печа­ти было вполне естественным. Один из руководителей Пермс­кой партийной организации, Г. Мясников, выдвигая вполне доб­рожелательную идею борьбы с недостатками, имевшимися в советском обществе, высказывал мысль о предоставлении свобо­ды печати для всех партий — от анархистов до монархистов включительно. Однако позиция РКП(б) в понимании лозунга свободы печа­ти в условиях пролетарской диктатуры оставалась неизменной. Отвечая на статью "Больные вопросы", а также в письме, адре­сованном Мясникову, В. Ленин утверждал, что лозунг свободы печати в обществе, где пролетарская власть еще не окрепла, на­правлен на содействие реакционным устремлениям контррево­люционных сил. Он предоставляет буржуазии возможность ис­пользовать политическую и организационную силу инакомысля­щей печати для реставрации старого строя. В тяжелую пору кризиса печати сумела выстоять газета "Эко­номическая жизнь". С 1 сентября 1921 г. она стала органом Со­вета Труда и Обороны (СТО) и обрела новые права и полномо­чия. Предпринятый шаг стал завершением того круга идей, с которыми связывались проблемы преобразования газеты в важ­нейший орган хозяйственного управления. В последующие годы произошли коренные изменения в ха­рактере и содержании "Экономической жизни". Деловитость, наступательность, директивный тон, настойчивое проведение партийных решений, требовательность к исполнительской дис­циплине позволили ей войти в структуру административного управления. Высоко отзываясь о газете, ЦК ВКП(б) в своем приветствии в честь ее десятилетнего юбилея отмечал: "Эконо­мическая газета" уже стала той газетой, без которой не может работать ни один руководитель социалистического хозяйства..." Суровые требования нэпа коснулись и газеты "Беднота", но она сумела выстоять благодаря удачно найденным организаци­онно-массовым формам работы с читателями. Для преодоления кризиса печати, имевшего многообразные формы проявления, требовались комплексные меры. Среди них главное место заняла материальная помощь прессе. С 1923 г. финансирование местной печати начинает осуществляться из республиканского, областного, губернского бюджетов. Цент­ральная печать финансировалась из государственного бюджета. Материальная помощь государства могла принести желаемые результаты в сочетании с доходами от подписки на периодичес­кие издания. Но желающих выписывать газеты и журналы поч­ти не было. В мае 1924 г. XIII съезд РКП(б) принял директиву, согласно которой местные партийные органы и редакции газет должны были принять меры к тому, чтобы каждый коммунист стал подписчиком партийной газеты, а на каждые 10 крестьянс­ких дворов была выписана одна массовая крестьянская газета. При этом имелась в виду не только "Беднота", но и увидевшая свет в конце ноября 1923 г. "Крестьянская газета", на которую возлагались особые надежды. В условиях, когда нэп набирал обороты, а кризис печати шел на убыль, возникала необходи­мость в массовом издании, которое бы в доступной форме по­могало малограмотному деревенскому населению правильно ориентироваться в новых условиях хозяйствования. И газета сразу же приняла нужные ориентиры. Ее волновали буквально все вопросы крестьянской жизни: проблемы землеустройства, землепользования, агротехники; она помогала крестьянину со­ветами, вела с ним активную переписку. При редакции имелся свой юрист, свой агроном, которые консультировали читателей, отвечали на их вопросы. Второй важной мерой становится обеспечение печати кадра­ми. С этой целью прием в государственный институт журналистики увеличивается почти вдвое. Возвращается в редакции боль­шая группа журналистов, ушедших на партийную и хозяйствен­ную работу. Кроме того, из сферы общественной и хозяйствен­ной деятельности в редакции газет и журналов направляются люди, проявившие склонность к журналистике. Нэп позволил правительству направить значительные ассиг­нования на укрепление полиграфической базы. Реконструиру­ются десятки типографий, они обеспечиваются новым оборудо­ванием, шрифтами, краской, бумагой. Принятые меры привели к тому, что к апрелю 1923 г. поло­жение печати несколько стабилизировалось. В стране к этому времени выходило около 530 газет, разовый тираж которых со­ставил около 2 млн. экз. Кризис остался позади, более того, обозначился рост печати. Так, создается газета "Батрак" — для деревенского пролетариата, в 1922 г. вышла "Рабочая газета". Это был массовый орган, рассчитанный на широкую рабочую читательскую аудиторию. "Рабочая газета" несколько месяцев выходила под названием "Рабочий". Газета полностью отражала свое название. Ведущее место в ней, как и в "Коммунаре" и "Труде", занимали материалы отделов "Рабочая жизнь", "Рабо­чий быт" и другие, отражавшие вопросы, волновавшие трудовые коллективы. Создавая массовую всероссийскую рабочую газету, редакция делала все от нее зависящее, чтобы получить самую активную поддержку читателей-рабочих. Для укрепления связей с ними была учреждена специальная редакция, в состав которой вошли избранные на общегородских собраниях представители от круп­ных промышленных предприятий. О росте популярности газеты можно судить по редакционной почте: ежедневно она приноси­ла 400—500 читательских писем. Найдя своего читателя и пов­седневно укрепляя с ним связи, редакция "Рабочей газеты" про­водила собрания и конференции с отчетами о своей работе, пе­чатала "Задания читателям", публиковала критические высказы­вания в адрес газеты. Заметно способствовали притоку читате­лей и проводимые редакцией анкетирования. Заинтересованная в расширении связей с рабочей средой ре­дакция "Рабочей газеты" наладила выпуск многих журналов как приложений к газете. В их числе "Крокодил", "Работница", ежемесячный научно-популярный журнал "Хочу все знать", ежемесячный детский журнал "Мурзилка", еженедельный ил­люстрированный журнал "Экран", "Листок рабкора" и др. Большой популярностью среди транспортных рабочих поль­зовался "Гудок". Читателей привлекала лаконичность выступле­ний, простота изложения событий, доходчивый, живой язык. Рифмованные заголовки ("У Савки в лавке", "Операции коопе­рации", "Накупишь на кукиш"), стихотворные фельетоны Зубило (псевдоним Ю. Олеши), материалы рубрики "Рабочий фель­етон" создавали предпосылки для появления в "Гудке" сатири­ческого отдела. Успех ему могли принести молодые талантливые публицисты и поэты, работавшие в газете и активно сотрудничав­шие с ней: И. Ильф, Е. Петров, Мих. Кольцов, В. Катаев, К. Па­устовский, А. Безымянский, Э. Багрицкий, С. Маршак и др. Именно они стали создателями отдела "Рабочей жизни", или знаменитой "четвертой полосы "Гудка", получившей очень скоро широкое признание. Первые фельетоны Ильи Ильфа (псевдоним Ильи Файзильберга) появились в "Гудке" в 1923 г. Они носили целенаправ­ленный характер и подвергали осмеянию всякие безрассудные действия и различного рода бюрократические проявления. Ла­коничные заголовки — "Банкир-бузотер", "Новый дворец", "Диспуты украшают жизнь" и т. д., отражающие суть проблемы, сравнения, точные и неожиданные эпитеты, сопоставления позво­ляли автору полностью выразить в избранном им жанре свою сатирическую мысль. Острый комический сюжет, остроумное осмеяние порока были характерны для фельетонов "Сатирика Саббакина" и "Оливера Твиста" (псевдонимы Валентина Катаева). Евгений Петров (псевдоним Евгения Катаева) избрал предметом сатиры мещанство, человеческие пороки ("День мадам Белополянкиной", "Энтузиаст", "Его авторитет" и др.), самые нелепые слу­чаи жизни, вызывавшие своей абсурдностью смех у читателя: "Гусь и украденные доски", "Беспокойная ночь" и т.д. Четвертая полоса "Гудка" заложила фундамент школы советс­кого фельетона, стала колыбелью сатирического таланта многих выдающихся писателей и публицистов страны. В 1922—1923 гг. продолжался процесс дальнейшего развития национальной печати. В этот период возрастает количество га­зет, выходящих на национальных языках. Особенный рост полу­чает республиканская периодика. Здесь начинается процесс дифференциации печати: появляются первые издания для крестьян, молодежи, работников народного образования. К концу 1923 г. советская периодика все заметнее преодолевала тяжелые последствия кризиса, в котором она оказалась. Более ста­бильным становилось и положение столичных изданий, что по­влияло на решение МК партии и Моссовета создать свою вечер­нюю газету. Ее редактором был утвержден Б. Волин, одновремен­но остававшийся и редактором газеты "Рабочая Москва"*. На должность заместителя редактора был назначен М. Кольцов. "Вечерняя Москва" вышла 6 декабря 1923 г. половинным форматом "Правды". Различные по своему содержанию инфор­мационные заметки были бессистемно расположены на газетном листе. Свой нынешний вид и объем "Вечерка" обрела с 23 фев­раля 1925 г. Трудно проходило ее становление. Постепенно со­кращалось число разрозненных сообщений из-за рубежа, раз­бросанных в разных местах объявлений, рекламы. Стали появ­ляться заметки о работе промышленных предприятий города, развитии транспорта, различных сторонах социальной и быто­вой жизни Москвы. От номера к номеру они приобретали опре­деленную тематическую направленность. Отступала на второй план увлеченность сенсационными материалами. Редакция настойчиво искала пути для использования пре­имуществ вечерней газеты столицы. Большой творческой наход­кой стала публикация на первой полосе сообщений о важней­ших международных событиях. Зарубежная информация нахо­дила продолжение на внутренних полосах. Возможность первой получить международную информацию позволяла газете опере­жать утренние издания в подобного рода материалах. Особый интерес у читателей вызывала вторая полоса, которая открывалась рубрикой "Москва" и целиком была посвящена го­родской жизни. О новостях культуры, литературы, искусства, образования, спорта постоянно рассказывалось на третьей стра­нице. Интерес москвичей к газете неуклонно рос. У нее стано­вилось все больше читателей не только в рабочей среде, но и среди городской интеллигенции. Газета становилась подлинно массовой. Ее все чаще любовно называли "наша "Вечерка". К концу 20-х гг. у нее установился стабильный тираж — НО тыс. экз., а отдельные номера выходили тиражом 150—170 тыс. экз. Тираж всей советской печати к середине 1924 г. достиг 3 млн. экз. Особенно заметен рост крестьянской прессы во главе с "Крестьянской газетой". И все же жизнь настоятельно требовала дальнейшего развития периодической печати. В 1925 г. в стране выходило 589 газет, из них крестьянских — 141, рабочих — 76, комсомольских — 72, военных — 17. Возникли новые централь­ные издания: "Комсомольская правда", "Пионерская правда", годом раньше — "Красная звезда". Ежедневная военная и общественно-политическая газета "Красная звезда" вышла 1 января 1924 г. — в период, когда в стране начиналась военная реформа. Она предполагала внесение коренных изменений во все сферы жизни и деятельности советс­ких вооруженных сил. Предстоящие качественные изменения в армии учитывались при утверждении редколлегии газеты. В нее вошли военные, имевшие не только боевой опыт, но и опыт ли­тературной работы: В. Антонов-Овсеенко, С. Каменев. В. Полонс­кий, А. Яковлев. Ответственным редактором был утвержден на­чальник Политуправления армии А. Бубнов. Призванная стать лабораторией военной мысли Красной Ар­мии и Флота, "Красная звезда" поднимала самые насущные проблемы предстоящей реформы. По вопросам военной страте­гии и укрепления материально-технической базы Красной Ар­мии, а затем ее перестройки в газете выступали видные воена­чальники: М. Тухачевский, В. Блюхер, И. Уборевич и др. Пройдет всего несколько лет и от старого состава сотрудников редакции мало кто останется. Большинство из них станут жертвами поли­тических процессов 30-х гг. Прошел всего год работы газеты, а она уже стала "необходи­мым элементом военного строительства". Ей удалось не только установить живую связь с армией, но и стать средством приоб­щения к укреплению обороны страны миллионов трудящихся. Тираж "Красной звезды" год от года становился все больше. Только за первый год он вырос вдвое и достиг почти 34 тыс. экз., а к концу 20-х гг. он уже исчислялся несколькими сотнями тысяч. "Красная Звезда", или как ее любовно называли в народе "Звездочка", писала о том, что волновало каждого: об укреплении обороноспособности страны, обучении командиров и красноар­мейцев высокому воинскому мастерству, о воспитании в них и во всем советском народе чувства любви и преданности Родине. К середине 20-х гг. в стране выходили десятки молодежных изданий — газет, журналов, "Страниц", "Листков", "Приложе­ний", "Бюллетеней". Не было лишь ежедневного центрального органа. Им стала "Комсомольская правда" — орган ЦК ВЛКСМ, первый номер которой увидел свет 24 мая 1925 г. Сразу же про­явившийся ее активный руководящий характер позволил "Ком­сомольской правде" на многие десятилетия занять центральное место во всей организаторской и воспитательной работе союза молодежи. Свое будущее газета тесно связывала со своими читателями, рассчитывая на их помощь и поддержку. На свои обращения к читателям, адресованные им анкеты, редакция получала тысячи писем. Вокруг газеты собиралось все больше комсомольцев и молодежи. Неуклонно рос ее тираж. За первые полгода он уве­личился более чем в три раза и достиг 110 тыс. экз. Значительно выросла национальная печать: издавалось 153 названия газет на различных языках народов СССР. В некото­рых республиках подавляющая часть газет издавалась на языке коренной национальности. Так, в Грузии 91% газет выходил на грузинском языке, в Белоруссии 88% — на белорусском и т. д. 1921 — 1925 гг. по праву могут быть названы временем массово­го развития журнальной периодики, несмотря на все трудности, в которых оказалась печать в начале 20-х гг. Создаются новые об­щественно-политические, литературно-художественные, научно-популярные, молодежные журналы. В их числе: "Пролетарская революция", "Красная новь", "Под знаменем марксизма", "Крестьянка", "Молодая гвардия", "Крокодил", "Октябрь", "Звезда", "Новый мир" и др. К началу первой пятилетки в стра­не издавалось свыше 1700 журналов и изданий журнального типа, общий тираж которых составил около 150 млн. экз.[31] Для более систематического руководства периодическими изда­ниями, помощи партийным комитетам в ЦК РКП(б), ЦК нацкомпартий, обкомах и крайкомах образуются сначала подотде­лы, а в 1923 г. — отделы печати. Весной 1924 г. в составе отде­лов печати были учреждены подотделы национальной прессы. Впервые в нашей стране появились периодические издания, предназначенные для работников печати. С декабря 1921 г. вы­ходит журнал "Красная печать" (издавался отделом пропаганды ЦК РКП(б) до июня 1928 года). С сентября 1922 г. начал изда­ваться также журнал "Журналист" как орган секции работников печати. В 1921—1925 гг. крупнейшим центром советского книгоизда­ния стало Государственное издательство РСФСР. Но возможнос­ти его все же были ограничены. Летом 1922 г. создаются изда­тельство художественной литературы "Круг", государственное акционерно-издательское общество "Земля и Фабрика", в конце года — издательство "Красная новь", а чуть позже — издатель­ство "Молодая гвардия". В том же году в Петрограде начинает действовать издательство "Академия". В июне 1924 г. в соответствии с Положением ЦИК СССР о Центральном издательстве народов Союза ССР был образован Центроиздат. Его главной задачей стал выпуск общественно-по­литической, научной, учебной литературы на национальных языках. Все более заметную роль в культурно-просветительской и по­литико-воспитательной работе с массами в начале 20-х гг. играло радио. В июне 1921 г. в Москве начинают действовать первые звуковые радиоустановки, 21 августа 1921 г. была осуществлена первая речевая передача Центральной радиотелефонной станции в Москве. С осени 1922 г. значительное место в их структуре от­водится материалам из газет, новостям, сообщениям телеграф­ных агентств. Постепенно на радио создавался комплекс программ, имев­ших общую идейно-тематическую направленность. Тем самым общественно-политические программы формировались как са­мостоятельный вид вещания. Развитие радио шло быстрыми темпами. 3 января 1924 г. из Москвы начались регулярные радиопередачи информации РОСТА для местной печати. Шел поиск приемов, форм и методов рабо­ты специально для радио. Так, в результате творческого сотруд­ничества группы журналистов родилась радиогазета, положившая начало массовому радиовещанию. Первый номер радиогазе­ты был передан в эфир 23 ноября 1924 г. Он содержал приветст­вия, телеграммы РОСТА, статью на международную тему, мос­ковскую информацию, новости науки и техники, радиофель­етон, объявления. "Радиогазета РОСТА", выходившая по 17 мая 1926 г., поло­жила начало широкому развитию в стране новой формы про­водного радиовещания. Радиогазеты в течение последующих восьми лет стали основной формой общественно-политических передач как в центре, так и на местах. С 1925 г. радиовещание все шире внедряется в деревню. Программу для крестьян гото­вил специально созданный деревенский отдел. История советской тематической радиогазеты берет свое на­чало с "Крестьянской радиогазеты", первый выпуск которой сос­тоялся 11 апреля 1926 г. и содержал обширную информацию по различным вопросам сельскохозяйственного производства. С выпуском "Крестьянской радиогазеты" был сделан первый шаг для перехода от одной общей радиогазеты к дифференциро­ванным передачам, рассчитанным на определенную категорию слушателей. В течение 1926 г. вышли также "Рабочая радиогазета", "Ком­сомольская правда по радио". С 1 ноября 1927 г. стала выпус­каться "Красноармейская радиогазета". Дублированное название радио- и печатных газет показывает характер взаимоотношений между ними, их взаимосвязь и взаи­модействие. Каждая радиогазета представляла собой результат обоюдных творческих и производственных усилий радиовеща­тельной организации и редакции родственного периодического издания. К концу 1926 г. из Москвы регулярно выходило в эфир пять радиогазет: "Рабочая" (ежедневно), "Крестьянская" (3 раза в не­делю), "Комсомольская" (2 раза в неделю), "Пионерская" (ежедневно) и "Новости радио по радио" (1 раз в неделю)[32]. Быстрыми темпами шло строительство передающей и прини­мающей радиосети. В 1924—1925 гг. вступили в строй новые ра­диостанции в Москве, Ленинграде, Нижнем Новгороде и других городах. В Киеве и Тбилиси станции сооружались на средства, собранные самими трудящимися. Если в 1924 г. функциониро­вало 10 радиовещательных станций, то в 1926 г. их стало 48. В 1925 г. началось радиовещание на Украине и в Белоруссии. Растущие масштабы радиостроительства были непосредствен­но связаны с процессами дифференциации центрального и местного вещания. Так, начинаются передачи профсоюзной ра­диогазеты "Рабочий полдень", "Газеты краснофлотца и водника на радио" и др. И хотя радиогазеты были основной формой ин­формирования слушателей, тем не менее в программах радио все больше проявлялась тенденция к тематическим циклам пе­редач по вопросам политики, образования, заметно рос объем художественного вещания. Среди радиостанций страны наиболее крупными были Цент­ральная радиовещательная станция имени Коминтерна и Со­кольническая станция имени A.C. Попова в Москве, Ленинград­ская Песчаная, Ростовская, Киевская, Минская широковеща­тельные радиостанции. В конце 1928 г. начинаются передачи Бакинской, Харьковской, Ташкентской радиостанций. Их пере­дачи ведутся на нескольких языках. Советское радиовещание становилось многонациональным. Основу его передач составля­ли подборки различных по своей проблематике оперативных новостей, подготовленных РОСТА, а затем ТАСС и скомпоно­ванных в выпусках "Радиогазет", очень близких по своему ха­рактеру к сборникам. Информационное многообразие, широкая проблематика материалов, рассчитанных на различную аудито­рию, позволяли использовать их как в передачах радио, так и в периодической печати. В структуре строящейся системы средств массовой информа­ции в начале 20-х гг. все более заметное место начинает зани­мать РОСТА. Стремясь расширить "географию" помещаемых материалов и их проблематику, агентство большое внимание уделяло организации корреспондентской сети, своих отделений на местах. Кроме действовавших Петроградского бюро РОСТА, УралРОСТА, десятков других в апреле 1921 г. на базе УкрРОСТА создается РАТАУ — телеграфное агентство Украины, учреждает­ся также БелТА в Минске, АзерТАГ в Баку и другие республи­канские агентства. В конце мая 1921 г. было принято положение о губернских отделениях РОСТА. В их задачи входили сбор и распространение местной информации, инструктирование уезд­ных газет, проведение политических и газетных кампаний. Энергичная деятельность всех структурных звеньев РОСТА способствовала его дальнейшему развитию и укреплению. Так, если в 1919 г. работало 42 местных отделения, то в 1922 г. в его системе функционировало 474 корреспондентских пункта и от­деления, 7 краевых объединений. Разветвленная сеть структур­ных подразделений РОСТА позволяла ему снабжать централь­ную и местную периодическую печать и радио оперативной ин­формацией и другими необходимыми материалами. Если поток внутрисоюзной информации неуклонно возрас­тал, то этого нельзя было сказать об объеме материалов на меж­дународную тему. Так возникла необходимость создания в структуре центрального аппарата РОСТА иностранного отдела. Первым заведующим его в феврале 1922 г. стал М. Кольцов. К концу 1923 г. зарубежные корреспонденты РОСТА работали практически во всех крупнейших странах мира. К этому же периоду относятся соглашения о взаимном обмене информацией с агентствами Гавас, Рейтер, Венским официальным информаци­онным агентством. Обеспечение внутренней и международной информацией пе­чати и радио было лишь частью той многообразной деятельнос­ти, которой занималось РОСТА. В начале 20-х гг. по-прежнему важнейшими оставались и издательская деятельность, инструк­торская и профессиональная помощь редакциям местных газет. Агентство выпускало значительное количество бюллетеней, раз­личных вестников, газет, журналов. При всем многообразии вопросов, которыми занималось РОСТА, неизменной оставалась проблема подготовки журна­листских кадров для агентства и местных газет. Первые кратко­срочные курсы начали работать еще в 1919 г., функционировали они и в 1920 г. За четыре выпуска было подготовлено 136 газет­ных работников. В декабре 1920 г. открылся Петроградский ин­ститут журналистики, организованный местным бюро РОСТА. В марте 1921 г. утверждается положение о Московском ин­ституте журналистики (МИЖ) с годичным сроком обучения. МИЖ стал первым специальным учебным заведением по подго­товке журналистских кадров. Курсы по подготовке работников печати были созданы при Смоленском, Витебском, Уральском, Казанском и других отделениях РОСТА[33]. К концу 1924 г. в связи с все большим усложнением органи­зации и распространения внутрисоюзной и международной ин­формации встал вопрос об освобождении РОСТА от функций, не свойственных информационному телеграфному агентству. 10 июля 1925 г. Президиум ЦИК и СНК СССР, освободив РОСТА от выполнения функций общесоюзного агентства, утвер­дил специальное положение о Телеграфном агентстве Советско­го Союза, деятельность которого целиком определялась его главным предназначением[34]. С учреждением ТАСС РОСТА ста­новится телеграфным агентством Российской Федерации. К концу восстановительного периода бурно развивается мас­совое рабселькоровское движение. Если в 1924 г. в стране нас­читывалось 100 тыс. рабочих и сельских корреспондентов, то че­рез год их стало уже 216 тыс. Для обобщения опыта рабселькоровского движения, распространения оправдавших себя форм руководства им в 1924 г. редакция "Правды" начинает выпуск журнала "Рабочий корреспондент", который через год получает название "Рабоче-крестьянский корреспондент". В ноябре 1923 г. состоялось первое совещание рабселькоров. Второе Всесоюзное совещание активистов печати состоялось в декабре 1924 г., а третье — в 1926 г. Их участники подробно обсуждали вопросы учебы рабселькоров, методы руководства со стороны газет, укреп­ление рабселькоровских организаций, расширение их рядов. В 20-е гг. в движении активистов печати появилось еще одно звено, о котором практически нигде не упоминается. Речь идет о камерных, тюремных, лагерных корреспондентах. К 1921 г. в Советской России насчитывалось 132 концентрационных лаге­ря, в которых сидели от 40 до 60 тыс. человек. Причем около половины из них были осуждены по политическим мотивам, т. е. за инакомыслие. Положением о местах заключения в РСФСР, принятом в 1920 г., разрешалось издание газет и журналов в тех домах заключения и исправительно-трудовых учреждениях, где для этого были технические возможности. Кадры для этого вида деятельности имелись — в тюрьмах сидело немало образован­ных людей. Они и основали советскую тюремную периодику под присмотром культурно-воспитательных отделов Государст­венного управления мест заключения (ГУМЗа). Таких газет в начале 20-х гг. выходило несколько десятков. В 1927 г. было вы­пущено типографским способом 432 номера тюремных газет и журналов. В первые годы режим содержания в местах заключе­ния был относительно щадящим. Поощрялось и сотрудничество в тюремной печати. Благодаря этому число камкоров, тюремкоров, лагкоров было в каждой газете значительным. И все же классовый подход, неприязнь к тем, кто считался осужденным за контрреволюционную деятельность, по воле лагерного и тю­ремного начальства заметно ограничивали возможности корреспондирования. Подобный подход неуклонно развивался[35]. Впервые установление контроля за печатным словом в Со­ветской России четко обозначилось в Положении ВЦИК "О го­сударственном издательстве", принятом в мае 1919 г. В условиях гражданской войны и усилившегося влияния на массы идей бе­лого движения выдвигалась задача организации единого госу­дарственного аппарата, который занимался бы контролем в мас­штабах всей страны любыми видами издательской деятельности, связанной с общеполитическими и культурными вопросами. Госиздат вошел в структуру Народного комиссариата просве­щения, на которого и возлагалась функция главного цензора. И хотя 1919—1921 гг. называют периодом "диктата Государствен­ного издательства", в его действиях было больше разрешительности, чем запретов и преследований. С введением нэпа, оживлением частного предпринимательст­ва в сфере издательской деятельности усиливалось воздействие различных политических течений на некоторую часть рабочих и крестьян. Для того, чтобы поставить заслон на пути проникно­вения чуждой идеологии, в 1922 г. создается Главное управление по делам литературы и издательств — Главлит. Призванный за­ниматься охраной государственных тайн в печати, он, по сути, ввел политическую цензуру на каждое устное и печатное слово. Главлит с классовых позиций насаждал режим запретов, коснув­шихся всех сторон духовной жизни советского общества. До конца 20-х гг. Главлит, осуществлявший государственную цензуру, действовал в рамках определенных законодательных актов, утвержденных правительством. Однако в последующие десятилетия он попадает в сферу сильного партийного давления. Государственная цензура фактически подменяется партийным контролем. В условиях нэпа, позволившего активно заниматься хозяйс­твенным строительством, усилилось политическое давление со­ветской прессы на общество. Не случайно, поэтому к самому на­чалу восстановительного периода относится разработка Лени­ным широкой программы ее деятельности в экономической об­ласти. Он настоятельно требовал превратить прессу в средство управления народным хозяйством, что означало дальнейшее врастание печати в административно-командную структуру власти партии. Нэп как экономическая перспектива стал предметом острых и длительных внутрипартийных дискуссий. Обсуждались, в част­ности, вопросы внутрипартийного положения, возможности по­строения социализма в одной стране, его зависимости от миро­вой революции, понимание сущности нэпа. Однако, объективно оценивая выступления печати по дискуссионным проблемам, нельзя не обратить внимания на то, что она умалчивала об их тесной связи с внутрипартийной борьбой за лидерство в партии, а в дальнейшем — за власть между И. Сталиным и Л. Троцким. Восстановление подлинной картины внутрипартийного проти­воборства дает возможность понять методы борьбы большинства ЦК с "инакомыслием" в партии и печати, отчетливо проявив­шимися накануне и в период X съезда РКП(б). Съезд, принявший новую экономическую политику, решал не только задачи хозяйственного строительства. Одним из важ­нейших был вопрос о единстве партии. И встал он не случайно. Незадолго до съезда на страницах "Правды" и других газет раз­вернулась дискуссия о профсоюзах, приведшая к внутрипартий­ному кризису. В период дискуссии оформились различные фракции со своими платформами. "Правда" и "Известия" обна­родовали 4 программы: Троцкого, "Рабочей оппозиции", груп­пы "Демократического централизма" и так называемую "буфер­ную". В противовес им была опубликована "Платформа ЦК", подписанная Лениным и другими членами ЦК. 19 января 1921 г. "Правда" опубликовала статью Ленина "Кризис партии", в которой он заявил, что все четыре платфор­мы оппортунистические, все группировки — антипартийные. По настоянию Ленина съезд принял резолюцию "О единстве партии", предписывавшую немедленно распустить все без ис­ключения фракции и группы и не допускать впредь их выступ­лений. К резолюции "О единстве партии" примыкает еще одна: "О синдикалистском и анархическом уклонах в нашей партии", также предложенная Лениным и принятая съездом. "Рабочая оппозиция" объявлялась как наиболее законченное и оформлен­ное выражение анархо-синдикалистского уклона. Участие в нем считалось несовместимым с пребыванием в РКП. Последствия этих постановлений оказались трагическими для многих: их предали суду, репрессировали, расстреляли. Лишь в 1990 г. все они были реабилитированы. В дни работы X съезда РКП(б) в Кронштадте произошли со­бытия, вызвавшие бурную реакцию делегатов съезда и по их требованию завершившиеся кровавой расправой. Правдивую картину причин восстания моряков трех линко­ров — "Петропавловск", "Севастополь", "Республика", — не так давно бывших опорой большевиков в Октябрьской револю­ции, дает кронштадтская газета "Известия". Ее публикации: "Воззвание", "Резолюция" (общего собрания экипажей), "Прочь руки от власти" и другие привели в замешательство делегатов съезда, которые заявили, что "события в Кронштадте опаснее, чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые". Опасения вы­зывали не только близость восставших к Петрограду и их про­фессиональная военная подготовка. Главное заключалось в сути их политических требований. Объясняя причины восстания, моряки заявляли, что оно яв­ляется выражением протеста против бесчинств, творимых влас­тями, против проводимых ими бессмысленных расстрелов и убийств. 15 марта 1921 г. местные "Известия" опубликовали "Манифест Временного революционного комитета". В нем го­ворилось: "На горьком опыте трехлетнего властвования комму­нистов мы убедились, к чему приводит партийная диктатура... Поэтому ни одна партия не имеет ни юридического, ни мораль­ного, ни какого-либо иного права управлять народом... Вот по­чему на знамени восставшего Кронштадта начертан лозунг: "Вся власть Советам, а не партиям"[36]. Такое заявление действительно таило большую опасность. Распространения идей кронштадтцев не могли допустить в Пет­рограде. На Кронштадт были брошены под командованием Туха­чевского силы, превосходившие восставших более чем в 10 раз. Восстание моряков было потоплено в крови. Тысячи их были расстреляны. История журналистики периода либерализации советского режима насыщена важнейшими процессами идейного и органи­зационного участия прессы во внутрипартийной борьбе. Обостри­лась она вокруг проблем бюрократизации партийного аппарата. Бюрократический режим в партии был столь ощутим, что 8 ок­тября 1923 г. Л. Троцкий подал в Политбюро заявление "Членам ЦК и ЦКК", в котором указал на установившийся нетерпимый бюрократический стиль в работе партии, не идущий, по его мнению, ни в какое сравнение с самым жестким периодом "во­енного коммунизма". Такой режим, утверждал он, ведет страну к гибели. 15 октября 1923 г. со своей платформой — "Заявление 46" — выступила группа, придерживавшаяся тех же взглядов. На объединенном Пленуме ЦК и ЦКК РКП(б), состоявшем­ся в конце октября 1923 г., была принята резолюция "О внутри­партийном положении", признавшая выступление Троцкого по­литической ошибкой и осудившая "Заявление 46" как шаг фракционно-раскольнической политики. Однако в октябре 1923 г. "Правда" не обмолвилась ни словом о возникших в партии раз­ногласиях, выполняя таким образом волю определенной части руководителей партии. Тем не менее, разногласия все же скрыть не удалось. 7 ноября 1923 г. в номере, посвященном шестой годовщине Октябрьской революции, "Правда" опубликовала статью Г. Зиновьева "Новые задачи партии". И хотя эти задачи были изложены несколько завуалированно, все же автор явно разделял обеспокоенность Троцкого. Зиновьев заявил, что в партийной жизни установился "нежелательный штиль", члены партии в массе своей инертны и безнадежно отстали от возросшего культурного уровня рабочих. Главная беда партии состоит часто в том, по мнению автора, что "почти все важнейшие вопросы идут у нас сверху вниз "предре­шенными". На страницах "Правды" развернулась дискуссия. К ее прове­дению редакция подошла демократично, отражая самые различ­ные точки зрения. 7 декабря 1923 г. газета опубликовала резо­люцию ЦК и ЦКК "О партстроительстве", в которой дана объ­ективная оценка положения дел в партии и подтверждена вер­ность курса на внутрипартийную демократию. Л. Троцкий, хотя и проголосовал за эту резолюцию, не верил в возможность ее реализации. Через несколько дней он обра­тился с письмом к партийным совещаниям, которое озаглавил "Новый курс" ("Правда". 1923. 11 декабря). В письме высказы­валась мысль о крайней необходимости освежить партийный аппарат, ликвидировать аппаратный бюрократизм. Троцкий смело провозгласил принцип самоуправления партии. "Правда", отступив от существовавшей в большевистской прессе традиции демократического принципа дискуссионности, повела борьбу против такого толкования курса на внутрипар­тийную демократию. Не замечая, сколь пренебрежительны ее оценки, относящиеся к подавляющей части партии, она писала: "...если из нашей партии выдернуть ее организационный кос­тяк, ее скелет, ее "аппарат", то от партии ничего не останется, кроме распыленной, неорганизованной, совершенно аморфной массы" ("Правда". 1923. 12 декабря). Критике взглядов Троцкого и его сторонников посвятил свою статью И. Сталин "О дискуссии, о тов. Рафаиле, о статьях тт. Преображенского и Сапунова и о письме тов. Троцкого", в которой он, отстаивая важность партийного аппарата, ставил в вину оппозиции то, что она "высказалась" не более не менее как за пересмотр основной линии партии во внутрипартийном строительстве и внутрипартийной политике за последние два года, за весь период нэпа..." ("Правда". 1923. 15 декабря). Статья Сталина, критиковавшая оппозицию за то, что она не может понять и оценить "величайшие достоинства нашего пар­тийного аппарата", предопределила дальнейший ход дискуссии. Троцкий, не согласившись с позицией "Правды", выступил со второй частью своей статьи "Новый курс" ("Правда". 1923. 28 и 29 декабря). В пяти номерах "Правды" печатался "Ответ редакции ЦО т. Троцком", озаглавленный "Долой фракцион­ность!". 16 января 1924 г. собралась XIII партийная конферен­ция, которая подвела итоги дискуссии и осудила Троцкого и его сторонников, заявив, что в их лице партия имеет дело с "мелко­буржуазным уклоном от марксизма". Сущностная характеристи­ка его не была высказана ни на конференции, ни после нее. XIII партийная конференция обратила внимание на необхо­димость укрепления в газетах отдела "Партийная жизнь". Было предложено усилить этот отдел в "Правде". Конференция посчи­тала нужным перенести дискуссию со страниц "Правды" на стра­ницы специального "Дискуссионного листка" при "Правде". 22 января 1924 г. страну облетела весть о кончине В.И. Лени­на. В тот же день вышли "Экстренные выпуски" газет "Правда" и "Известия". Через несколько дней в "Правде" постоянным становится отдел "Без Ленина — по ленинскому пути". Печать развернула широкую политическую кампанию за приток в партию новых сил, представленных главным образом рабочими. С 8 фев­раля в "Правде" постоянными становятся сводки о количестве вступающих в РКП(б). В значительном количественном росте партии за счет практически малограмотной и политически сла­боподготовленной массы рабочих таилась опасность растворить в ее среде революционное поколение "старой большевистской гвардии" и создать новую партию, полностью подвластную утверждавшейся административно-командной системе. С осуждением складывавшихся в партии нездоровых явлений выступил в "Правде" 6 августа 1924 г. А. Слепков. Его статья "О «стариках» и ленинцах", рассматривавшая факты разделения членства в партии по времени как угрозу для РКП(б), как воз­можную "двухэтажность партии", вызывала дискуссию. Правда, характер ее был в основном осуждающим по отношению к авто­ру статьи. Его обвиняли в том, что он сгущает краски, акценти­рует внимание только на отрицательном и не показывает положительного. Но как бы там ни было, "Правда" вынуждена была признать, что деление членов партии на "старых" и "новых" действительно имеет место и что эту тенденцию обоюдными усилиями следует преодолевать, а молодое энергичное пополне­ние партии целесообразно максимально использовать в руко­водстве промышленными отраслями. Проблемы внутрипартийных противоречий и обостряющейся борьбы за власть составляли лишь часть многообразной темати­ки советской прессы восстановительного периода. Одной из ве­дущих становится тема положения дел в народном хозяйстве. В печати появлялось все больше материалов о пуске в эксплуата­цию новых заводов, фабрик, гидроэлектростанций, шахт в раз­личных регионах страны. Газеты критиковали коллективы и предприятия, отстававшие в восстановительных работах. Советс­кая журналистика сыграла заметную роль в воспитании кадров руководителей возрождающейся промышленности. Печать рассказывала и о том новом, что входит в жизнь на­родов советских республик. Определенное отражение получила и тема образования Союза ССР. Однако ограниченность сроков проведения в печати политической кампании, посвященной до­бровольному созданию государства равноправных советских рес­публик, привела к формальному участию прессы в обсуждении союзного договора. В последующем газеты широко освещали работу I съезда Советов СССР, ввели рубрику: "По Советской Федерации", "По Союзу ССР", "В республиках Советской Фе­дерации" для всестороннего показа формирования националь­ной государственности в каждой республике, составной частью которой явилось строительство национальной журналистики. Сообщения советской прессы касались не только экономики, культуры, межнациональных отношений, но и укрепления меж­дународного положения страны, связанного с подписанием в Раппало советско-германского договора, участием в Генуэзской конференции. Многие материалы "Правды", "Известий" и дру­гих центральных газет рассказывали о предпосылках к установ­лению экономических связей с капиталистическими странами. Общий подъем экономики все больше давал о себе знать. Но народное хозяйство испытывало серьезные трудности, вызван­ные и объективными и субъективными причинами. В числе главных субъективных причин — соперничество за лидерство в партии, в которое была втянута значительная часть коммунис­тов. Внутрипартийная борьба отодвинула на второй план народ­нохозяйственные проблемы. Даже к концу 1925 г. на XIV съезде ВКП(б), позднее названном Сталиным съездом индустриализа­ции, вопрос о промышленном развитии страны не рассматри­вался. Индустриализация определялась как генеральная линия, нацеленная на создание в СССР тяжелой промышленности. Разгромив на XIV съезде партии "новую оппозицию" за ее попытку альтернативной оценки нэпа, отношения к беднейшему крестьянству, состава партии, Сталин и его окружение обруши­ли шквал критики не только на возглавлявшего Ленинградскую партийную организацию Г. Зиновьева. Резкому осуждению была подвергнута газета "Ленинградская правда". В начале 20-х гг. доминирующее место в "Ленинградской правде" (так стала называться "Петроградская правда" с 30 ян­варя 1924 г. — с того дня, когда Петроград был переименован в Ленинград) заняли проблемы экономики, нэпа, отношения к нему. В частности, газета, выражая взгляды Зиновьева, главы ленинградской парторганизации, резко осуждала принятие мер, дававших определенные льготы крестьянству. Все лето 1925 г. "Ленинградская правда" полемизировала с центральной прессой, пытаясь доказать не только то, что имен­но она является единственной наследницей дореволюционной "Правды", но и что Ленинград — цитадель пролетарской дикта­туры в стране, что ленинградская партийная организация до­стойно чтит ленинские традиции, что политика "уступки кула­честву" является отступлением от ленинизма и т. д. Наметивша­яся в Ленинграде оппозиция отрицала возможность построения социализма в нашей стране. Вопреки решению XIV съезда партии "Ленинградская прав­да" продолжала оставаться на своих позициях. За нарушение об­щепартийной дисциплины газета была подвергнута резкому осуждению. Ей ставилось в вину то, что она уже после приня­тия съездом решений выступала против них. В специально при­нятом постановлении газета была обвинена в систематической борьбе против решений съезда и их срыве. Редакция "Ленин­градской правды" была фактически расформирована. В 1926 г. газету возглавил И. Скворцов-Степанов. Преодоле­вая тяжелые организационные последствия, "Ленинградская правда" сосредоточила свои усилия на всестороннем освещении проблем индустриализации. Происходившие в жизни страны социально-политические преобразования требовали от печати повседневного внимания к фактам, имевшим место в сфере экономики. 1926 г. открыл но­вый период в жизни Советской страны, связанный с рекон­струкцией народного хозяйства. В выступлениях прессы настой­чиво проводилась мысль, что без серьезного содействия разви­тию производства средств производства, создания собственной технической базы нельзя решить глобальные проблемы эконо­мического перевооружения. Реконструкция народного хозяйства требовала постановки в печати конкретных тем индустриального строительства. Они были связаны в первую очередь с необходимостью внедрения в производство важнейших принципов хозяйствования. На газет­ном листе отражалось многообразие подходов прессы к освеще­нию вопросов повышения производительности труда, рациона­лизации производства, строжайшего режима экономии средств, сырья, материалов, снижения себестоимости выпускаемой про­дукции. Особое внимание читателей привлекали материалы пос­тоянного отдела "За режим экономии", появившегося в газетах в конце апреля 1926 г. Все большую силу в печати набирала кампания за подъем производительности труда в промышленности, результатом ко­торой стало постоянное увеличение выпуска локомотивов, элек­тровозов, станочного оборудования для предприятий легкой промышленности. В центральных и местных газетах 1926—1927 гг. сообщалось о начале работ на Днепрострое, о разработке проекта строительст­ва ГЭС на Волге. Успешное осуществление режима экономии позволило непрерывно наращивать капиталовложения в про­мышленность. В 1926/1927 хозяйственном году по сравнению с предыдущими они возросли вдвое и составили 1614,1 млн. руб. Реконструкция народного хозяйства позволила достичь опреде­ленного сдвига в промышленном производстве. Это создало предпосылки для дальнейшего развития страны[37]. *** Сложная внутренняя и международная обстановка, в которой оказалась Советская Россия в период перехода к мирному хо­зяйственному строительству, к новой экономической политике, выдвинула перед прессой задачи, решение которых требовало новых подходов. Однако ее активные действия сдерживались рядом причин, возникших и в предшествовавшие годы, и в свя­зи с переходом к нэпу. Суровые экономические условия нэпа, либерализация жизни советского общества еще больше усугуби­ли положение печати. На состоянии прессы сказывался низкий профессиональный уровень журналистов, слабая материально-техническая база и ряд других причин. На базе этих предпосы­лок возник кризис печати. Многообразие форм его проявления требовало комплексных мер для преодоления тех трудностей, в которых оказалась пресса. В результате реализации программы оздоровления советской печати к апрелю 1923 г. положение прессы стабилизировалось. Кризис остался позади, более того, четко обозначились дальней­шая дифференциация печати и ее количественный рост. К концу восстановительного периода развивается система многонацио­нальной советской журналистики, в которую окончательно впи­сывается радио как важное средство культурно-политического воспитания масс и привлечения их к активной созидательной деятельности. Серьезным препятствием на пути развития творческой актив­ности не только журналистов, но и трудящихся масс становился нетерпимый бюрократический режим в партии. Насаждавшиеся И. Сталиным власть партийного аппарата, давление сверху, на­рушения в кадровой политике вели к серьезным отступлениям от сложившихся норм внутрипартийной жизни. Против склады­вавшегося в партии положения выступили на страницах цент­ральных изданий Л. Троцкий, Г. Зиновьев. Однако их точка зре­ния не получила поддержки. XIII партийная конференция ква­лифицировала ее как мелкобуржуазный уклон в партии и резко осудила за попытку расколоть единство РКП(б). Внутрипартийная борьба усложнила и без того тяжелое хо­зяйственное положение страны. Однако нэп все больше набирал силы, что находило отражение на страницах печати. В материа­лах различных рубрик и разделов ежедневно сообщалось о вос­становлении заводов и фабрик, транспорта, сельского хозяйства, борьбе с голодом. Реконструктивный период вызвал к жизни многообразие тем, связанных с освещением подготовки к ин­дустриализации. В первое десятилетие Советской власти отечественная журна­листика претерпела серьезные структурные изменения. Вступив в Октябрьскую революцию как многопартийная система, она в годы гражданской войны обретает однопартийность. Либерали­зация советского режима, вызванная нэпом, стала серьезным испытанием для однопартийной журналистики. Преодолев кри­зис, она складывалась в многонациональную дифференцирован­ную систему средств массовой информации. Краткосрочность периода либерализации жизни общества способствовала тому, что господствующей становится тоталитарная идеология, что со­ветская журналистика все увереннее стала вписываться в скла­дывавшуюся административно-командную систему. И все же главное место в этом процессе занимала политика партии.

Сноски

[1] Основы радиожурналистики / Под ред. Э. Багирова и В. Ружникова. М., 1984. Гл. I. [2] Овсепян Р. История советской журналистики. Первое десятилетие Советс­кой власти. М., 1991. С. 75. [3] Декрет о печати. 27 октября (9 ноября) 1917 г. // О партийной и советс­кой печати, радиовещании и телевидении. М., 1972. С. 57—58. [4] Декрет о введении государственной монополии на объявления 21 ноября 1917 г. // Там же. С. 58-59. [5] Декрет о революционном трибунале печати. 10 февраля 1918 г. // Там же. С. 60-61. [6] Мартов Л. Диалектика и диктатура // Социалистический вестник. Берлин. 1922. № 3. [7] Мишурис А. Печать, рожденная Октябрем. М., 1968. С. 18. [8] Многонациональная советская журналистика. М., 1975. С. 18. [9] Декрет о государственном издательстве // О партийной и советской печа­ти. М., 1954. С. 174-175. [10] Глейзер М. Радио и телевидение в СССР. Даты и факты (1917—1986). М., 1989. С. 9. [11] Ленин В. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 195—205. [12] Там же. Т. 36. С. 127-164. [13] Там же. С. 165-208. [14] Там же. Т. 37. С. 89-91. [15] ЦПА НМЛ. Ф. 17. Оп. 4. Ед. хр. И. [16] Декреты Советской власти. Т. 2. М., 1957. С. 569. [17] Овсепян Р. Указ. соч. С. 75-77. [18] Ленин В. Письмо в редакцию газеты "Экономическая жизнь" // Поли, собр. соч. Т. 44. С. 112-114. [19] Ленин В. Полн. собр. соч. Т. 42. С. 339—347. [20] О Российском телеграфном агентстве (РОСТА). Постановление Президи­ума ВЦИК. 7 сентября 1918 г. // О партийной и советской печати, радиовеща­нии и телевидении. М., 1972. С. 62—63. [21] Подробно о РОСТА см.: Бриляков Н. Российское телеграфное... М., 1976. [22] Рейснер Л. Казань—Сарапул. Письма с Восточного фронта // Избранное. М„ 1980. С. 42-49. [23] Волкогонов Д. Генерал Деникин // Литературная газета. 1990. 5 дек. [24] Наше отечество. Опыт политической истории. Т. 2. М., 1991. С. 164—209. [25] Бердяев Н, Судьбы России // Литературная газета. 1990. 29 авг. [26] Первый показательный // Независимая газета. 1992. 4 авг. [27] Струве П. Прошлое, настоящее, будущее // Русская мысль. Прага. 1922. Кн. 1-2. [28] Милюков П. Восьмая годовщина // Последние новости. Париж. 1926. 19 января. [29] Устрялов Н. Вперед от "Вех" // Новая жизнь. Харбин. 1922. 7 января. [30] Чернов В. Подражатели Судейкина // Революционная Россия. 1924. № 35-36. * "Рабочая Москва" с 7 февраля 1922 г. по 28 февраля 1939 г — орган Мос­ковского комитета РКП(б) и Моссовета. [31] Тобольцева Н. Основные тенденции становления и развития системы цент­ральных газет в двадцатые годы. М., 1996. [32] Гуревич П., Ружников В. Советское радиовещание. Страницы истории. М., 1976. С. 60. [33] Свитич Л., Ширяева А. Журналистское образование: взгляд социолога. М., 1997. [34] Положение о Телеграфном Агентстве Союза Советских Социалистичес­ких республик (ТАСС) // О партийной и советской печати, радиовещании и телевидении. М., 1972. С. 134—136. [35] Горчева А. Не подлежит распространению... // Советская библиография. 1991. № 5. С. 56-58. [36] Цит. по: Кронштадт-21 // Труд. 1990. 31 окт. [37] Кузнецов И. Партийно-советская печать в годы социалистической индуст­риализации страны (1926-1929). М., 1973. С. 20-22.