Ведущие темы средств массовой информации Российской Федерации

Динамичность процессов, происходящих в общественно-по­литической жизни Российской Федерации, процессов, связан­ных с утверждением демократической государственности и ее институтов, активно воздействуют и на средства массовой ин­формации, коренным образом меняя понимание их роли. Но­вые элементы появляются не только в принципах. Все больше усложняются функции СМИ. Журналистика из средства идеологического давления преоб­разилась в мощное культурологическое средство, с широким внедрением в сознание масс многовековых духовных ценностей Российского государства и народов, населявших его. Эти цен­ности, десятилетиями вытравливаемые из сознания масс, обре­ли, благодаря печати, телевидению и радио новую жизнь. Де­мократическая журналистика содействовала появлению первых ростков возрождающейся Российской культуры и Духовному пробуждению народа. Средства массовой информации, став од­ним из проявлений роста национального самосознания народа, способствовали преодолению тех перекосов, которые десятиле­тиями формировались в его миросозерцании[35]. Вместе с тем об­ретенная российской журналистикой свобода открыла перед ней реальные возможности критического осмысления жизни страны в условиях рыночных отношений, правдивого освещения тех негативных проявлений, которые были ими порождены. Социальная и трудовая активность масс первых посттотали­тарных лет, всячески поддерживаемая средствами массовой ин­формации, не получила своего дальнейшего развития. Пере­стройка в экономике пробуксовывала, ее социальные идеалы практически не получили реализации. Силы, тормозившие перестройку, пытались сдержать процесс демократизации СМИ Российской Федерации. В журналистике, как и во всех сферах власти, особенно в Вер­ховном Совете Российской Федерации и в Государственной Думе, продолжались дискуссии, начало которым было положено во второй половине 80-х гг. За прошедшие 10 лет так и не уда­лось до конца освободить экономику от идеологических оков, отказаться от дотации нерентабельным предприятиям, добиться результативной конкуренции, остановить спад производства[36], дать землю крестьянам в собственность. Действия реформаторов наталкивались на сопротивление сил, тормозивших переход к рынку. Забастовочные движения сотря­сали угольную, нефтяную, газовую отрасли экономики. Орган ЦК и МК РКРП газета "Молния", не скрывая своего удовлетво­рения по этому поводу, писала: "Если мы всерьез столько лет говорили о курсе на Всеобщую политическую стачку, надо ис­пользовать эту возможность"[37]. Положение во всех отраслях народного хозяйства Российской Федерации усложнили нарушенные экономические связи между бывшими республиками СССР, которые приостановили разви­тие и их собственного промышленного потенциала. В федераль­ных изданиях, в печати различных политических партий появ­лялись материалы о встречах глав государств СНГ, об их наме­рениях восстановить разрушенные экономические связи. Но в дальнейшем каких-либо фактов возрождающейся экономичес­кой интеграции печать не сообщала. Как крупную обнадеживающую веху в развитии отношений между странами СНГ расценила демократическая печать подпи­санные в начале апреля 1996 г. четырехсторонние соглашения об углубленной интеграции между Россией, Белоруссией, Казах­станом и Киргизией, российско-белорусский Договор об обра­зовании сообщества двух государств. Эти события породили множество откликов, комментариев и даже критики в российской прессе. Коммунисты и их издания "Правда России", "Молния" и выражающая их взгляды "Правда", "Советская Россия" оценили происшедшее чуть ли не как реализацию президентом Ельци­ным установки ЦК КПРФ по возрождению СССР. В противо­вес этим изданиям раздавались заявления о преждевременности интеграции с государствами, находящимися в более сложном экономическом положении, чем Россия, что якобы может обер­нуться для нее только дополнительными трудностями. Коммен­тируя оценки, высказывавшиеся прессой различных направле­ний, газета "Труд", в частности, отмечала, что они лишены серьезных доводов. "Советский Союз, — писала она, — как бы кто этого ни хотел, не восстановить. И все попытки компартии доказать обратное могут привести только к очень большой беде... Не менее беспочвенна критика интеграции с позиции противников "навешивания гирь" на российскую экономику... У России и партнеров по Содружеству нет альтернативы укреп­лению единства на том пространстве, которое десятки и сотни лет было связано великим множеством экономических, полити­ческих и, самое главное, человеческих нитей"[38]. Так, вопросы по­иска путей восстановления экономических связей между странами СНГ вышли на одно из первых мест в проблематике выступлений средств массовой информации Российской Федерации. В прессе продолжались споры вокруг реформаторского курса, проводимого правительствами Е. Гайдара, В. Черномырдина. Проблемы реформирования экономики, пути перехода к рыноч­ным отношениям волновали все общество, всю российскую прессу. Каких бы взглядов не придерживались авторы статей, главная их мысль сводилась к утверждению, что наше будущее — в наших руках. Выступая в газете "Труд" с большой статьей "Интервью с са­мим собой", известный экономист Г. Явлинский[39], причислив­ший себя к "правореформаторскому крылу", заявил, что пробуксовывание реформ объясняется вульгарно-либералистическим подходом к их осуществлению со стороны правительства. Яв­линский утверждал, что в такой высокоиндустриальной, мили­таризованной и монополизированной экономике, как российская, не искаженной, а специально построенной под централизованное управление, нельзя предложенными путями в кратчайший срок создать новую экономическую среду, соответствующую развитым западным странам. Проводимый правительством Е. Гайдара, а затем В. Черно­мырдина курс критиковали в прессе и другие авторитеты в об­ласти экономики: Н. Шмелев, В. Липицкий, А. Вольский и др. Первый утверждал, что "реформаторы перегнули палку", вто­рой — что "Запад для России — не спаситель и не супостат", третий — что реформаторы не учитывают специфики России и т. д. Против реформаторского курса выступали и коммунисты, и бывшие единомышленники Гайдара и многие др. Отвечая своим оппонентам, Е. Гайдар в одном из интервью "Правительство должно быть честным во всем", опубликован­ном 11 декабря 1993 г. в газете "Труд", заявил: «Нас нередко критикуют и слева, и справа. Одни за то, что мы недостаточно радикально сокращаем бюджетный дефицит, темпы роста де­нежной массы, другие, наоборот, обвиняют в "шоковых", об­вальных методах проведения реформ. На самом же деле мы не собираемся делать "резких движе­ний". "Шоки" и "обвалы" российской экономике уже не нужны». Экономическая тема в прессе как бы разделилась на две со­ставные части: перспективы реформирования и ход реформ, оперативная экономическая обстановка в стране. Вторая часть публикаций представляла собой поток тревожных сигналов о плачевном состоянии российской экономики, об угрозах, навис­ших над предприятиями, отраслями, регионами. Трудовые кол­лективы всех отраслей промышленности требовали от прави­тельства больше здравомыслия, продуманной, но срочной кор­ректировки курса реформ. О мерах по стабилизации экономи­ческого и финансового положения в стране, изложенных премь­ер-министром В. Черномырдиным на встрече с руководителями угледобывающих предприятий, сообщила 15 февраля 1994 г. га­зета "Труд", процитировав его слова: "Обстановка сложная, но не катастрофическая". Тема обустройства новой России, поднятая А. Солженицы­ным в своем трактате в 1990 г.[40], вызвала широкий резонанс в средствах массовой информации. Августовские события 1991 г., приведшие к крушению тоталитарной системы и сделавшие ре­альностью становление независимых демократических госу­дарств в результате дезинтеграции СССР, пробудили в сознании миллионов россиян идею необходимости укрепления российской национальной государственности независимо от СНГ. Его об­раз, компенсировавший поначалу утрату СССР, очень быстро начал размываться, тем более что экономическая и всякая иная бездеятельность и несостоятельность СНГ рождали все больше в нем разочаровавшихся. Не случайно одна из статей в газете "Куранты" названа весьма своеобразно: "Государство между прошлым и будущим". Рассматривая отношение россиян к утрате СССР, к укрепле­нию российской государственности, газета касается того неве­рия в силу государственной власти, которое нашло выражение во взглядах и суждениях людей. "Кризис государственности, — отмечалось в статье, — внешне проявляется как кризис власти. Рейтинги падают не только по причине недовольства реформа­ми, но и потому, что новые власти, олицетворяющие новую го­сударственность, выглядят оторванными от традиций. И чем значительнее кажется этот отрыв у тех или иных органов власти, тем быстрее падает доверие к ним... Хуже всего население России относится к парламенту: его рейтинг близок к нулю..."[41] Последняя фраза как нельзя полно характеризует освещение в СМИ бесплодной законотворческой деятельности бывшего Верховного Совета Российской Федерации. В прессе публикова­лись отчеты, репортажи с сессий Верховного Совета, статьи о взаимоотношениях законодательной и исполнительной властей, о все большей конфронтации между ними. Судя по письмам, публиковавшимся в печати, в глазах миллионов россиян Вер­ховный Совет стал дестабилизирующим фактором в обществе. Принимавшиеся Верховным Советом законы очень часто оказы­вали обратное воздействие на ход экономических и социальных преобразований в стране. Много надежд связывалось с выборами в Государственную Думу в декабре 1995 г. Они стали проверкой расстановки поли­тических сил в России. Их итоги обсуждались на страницах пе­чати, подвергались объективному анализу всеми политическими силами общества, с тем, чтобы определить свою позицию на бу­дущее и особенно на предстоявших в июне 1996 г. президентских выборах. В ходе предвыборной компании в Думу в печати, на телеви­дении и радиовещании вновь предметом дискуссии стали пробле­мы экономического реформирования, плюсы и минусы перехо­да к рыночным отношениям, причины медленного выхода из экономического кризиса. Внимание читателей привлекали регу­лярно выходившие выпуски специальных полос и подборок, объединяемых "шапками" "Рынок для вас", "Энергия России", "Сделано в России" и др. В выступлениях федеральных средств массовой информации, касавшихся сфер экономики, к середине 90-х гг. все больше звучали оптимистические ноты. Несмотря на трудности в народ­ном хозяйстве, предприятия и организации машиностроитель­ного комплекса вели структурную перестройку производства, искали пути укрепления рыночных отношений и связей. В 1995 г. появились тенденции стабилизации. С положительными показа­телями закончили год автомобильная промышленность, прибо­ростроение, химическое и нефтяное машиностроение, рос вы­пуск товаров народного потребления. В прессе настойчиво проводилась мысль о том, что одним из мощных факторов развития новых экономических отношений яв­ляются информационное обеспечение покупателей и производи­телей, маркетинг и реклама. С целью популяризации отечествен­ных товаров и промышленных производств газета "Труд", в част­ности, ввела новую рубрику "Сделано в России", материалы кото­рой заняли целую полосу. Редакция неоднократно приглашала ру­ководителей предприятий и организаций активно использовать возможности газеты для показа и внедрения своих достижений и продукции как на внутреннем, так и на внешнем рынке. Предложение газеты не осталось безответным. Полосы и под­борки "Сделано в России" стали постоянными в "Труде". В совместном издании "Известий" и английской "Файнэншнл тайме", газете "Финансовые известия", тема инвестиций в рос­сийскую экономику занимала в каждом номере практически по­ловину газетной площади. Вот заголовки только некоторых статей, помещенных в одном из номеров газеты (1996, № 54): "За­падные инвесторы хотят верить в победу Ельцина", "Запад предлагает России модернизировать систему управления воз­душным движением", "Крупнейшие компании выступили с планом внедрения сетевых компьютеров", "Иностранные ком­пании завоевывают кондитерский рынок России" и др. И все же, писала в одном из номеров газета "Коммерсантъ", одними инвестициями не возродить промышленный потенциал России. Экономику страны тянут ко дну хронические неплате­жи. Особенно страдают базовые отрасли, в том числе топливно-энергетический комплекс. Об этой крайне болезненной ситуа­ции постоянно писали газеты всех политических направлений. Несмотря на оптимистические заявления Председателя пра­вительства и первых вице-премьеров положение в финансовой и производственной сферах оставалось тяжелым. И оно не только осложнилось, но и приняло катастрофический характер после 17 августа 1998 г., когда правительство С. Кириенко, сменившее команду В. Черномырдина, было отправлено в отставку. В течение более чем полугода средства массовой информации РФ сообщали о мерах, принимаемых правительством Е. Прима­кова для стабилизации финансово-экономического положения страны. Оперативная информация в прессе, прогнозы, звучав­шие в ее выступлениях, вселяли надежду. Выход из кризиса свя­зывался с кредитами Международного валютного фонда. Впервые в российской журналистике зашел прямой и до сих пор еще безответный разговор о расходовании миллиардов дол­ларов США, выделяемых России международными финансовы­ми организациями. Весной 1999 г. было сформировано новое правительство, во главе которого стал С. Степашин. Правительства меняются, пи­сала спустя несколько месяцев "Независимая газета", а социаль­но-экономические проблемы так и остаются нерешенными. Сложившаяся ситуация, замечала газета "Сегодня", касаясь внутреннего и внешнего долга России, усугубляется и события­ми в Косово. Миротворческая миссия российских войск в этой стране, обретенная ценой колоссальнейших усилий в перегово­рах с НАТО, обойдется государству в миллиарды долларов, что тяжелым бременем ляжет как на федеральный, так и на регио­нальные бюджеты. Среди базисных отраслей экономики одно из главенствую­щих мест занимает сельское хозяйство, судьба которого зависит от того, в чьих руках находится земля. В многочисленных стать­ях, в выступлениях комментаторов телевидения и радио, в ре­портажах с заседаний Государственной Думы в течение несколь­ких лет шли дискуссии вокруг основных положений Земельного кодекса. Предметом разногласий продолжал оставаться вопрос о частной собственности на сельскохозяйственные земли. И это при том, что согласно Конституции Российской Федерации страна уже живет в условиях частной собственности на землю, в том числе сельскохозяйственную. "Свидетельства" о собственности на земельные участки, пи­сала газета "Российский фермер", получили тысячи фермеров. Земли большинства бывших колхозов и совхозов приватизиро­ваны и находятся в общей (совместной или долевой) собствен­ности работников хозяйств. Многие из них имеют свидетельства о праве собственности на земельные доли и с правом получения участка в натуре. Но "Аграрная партия", писала газета "Труд" в статье "Чья ты, земля?" отстаивает "необходимость восстановле­ния государственной собственности на сельскохозяйственные земли с передачей ее товаропроизводителям в аренду или бес­срочное пользование — по крайней мере на 12 лет..."[42] В марте 1996 г. "Труд" поведал драматическую историю фер­мера Дамира Мухаметина из Зеленодольского района Татарста­на, в которой, как в зеркале, отразились предвзятость позиций, занятой Аграрной партией и откровенная вражда сельской ад­министрации к сильному, независимому единоличнику, риск­нувшему всерьез поучаствовать в рыночном возрождении села. Вместо того чтобы помочь фермеру найти рынок сбыта выращен­ной им продукции, чиновники от сельского хозяйства всячески стремились разорить его, ограбить, вставить палки в колеса. Во многих изданиях российской прессы середины 90-х гг. все чаще звучала мысль о том, что существующий вакуум в государ­ственном законодательстве о земле и соответствующих отноше­ниях ставит крестьянина в положение пленника Бермудского треугольника. Новые общественные отношения на селе вовлек­ли его в свою сферу, но поставили в жесткие условия, из кото­рых пока нет реального выхода. Вот и пестрят газетные страни­цы заголовками: "Чья ты, земля?", "Мужик заимел землю?", "Цена хлеба насущного", «Мужик в "Бермудском треугольни­ке"», «О частной собственности на "главное богатство" и поли­тических амбициях» и др. В одном из майских 1996 г. номеров "Комсомольская прав­да" писала, что политические пристрастия не дают Думе воз­можности заниматься законотворчеством. Те законы, что все же выходят из ее стен, неадекватны российской действительности. Политизированность Госдумы вынуждены были признать и некоторые ее депутаты. Так, рассказывая о выступлении одного из них перед общественностью г. Воронежа, газета Центрального Черноземья "Коммуна" привела его слова: «Земельный кодекс хотя и принят, но "оскоплен", не выражает чаяния крестьянства, запрещает куплю-продажу земли»[43]. "Комсомольская правда" в июне 1996 г. поместила серию ма­териалов, в которых, опираясь на конкретные факты и социологические исследования, заявила, что "большинство россиян со­гласны с правом частной собственности на землю". Газета при­вела результаты исследования: "Идею приватизации земли в России поддерживает 60% населения". Проблемам российского земельного законодательства "Ком­сомольская правда" посвятила один из своих еженедельных вы­пусков "Деловой вторник"[44]. Открыв его "шапкой" "Земля дол­жна принадлежать мозолям!", газета опубликовала различные по своим жанрам материалы — статьи, интервью, комментарий, диаграммы, — содержание которых доказывало, что в купле-продаже сельскохозяйственных угодий заинтересованы все на­стоящие крестьяне. Среди публикаций было и "Обращение к депутатам Федерального Собрания РФ", подписанное большой группой сельских жителей Нижегородской области, которое, в частности, заканчивалось словами: "запретить крестьянину рас­поряжаться землей по своему усмотрению — значит поставить непреодолимый барьер на пути развития экономических реформ в российской деревне". Совет Федерации неоднократно рассматривал вопрос о про­довольственной безопасности страны. "Факты свидетельствуют, — писал "Труд", — что проблема эта для России приобрела жиз­ненно важный характер, а уже совершенные и тем более новые ошибки в проведении аграрной реформы могут очень дорого стоить нам и потомкам" (1996. 21 марта). Решение многих экономических проблем во многом зависит от разграничений предметов совместного ведения между субъек­тами федерации и федеральным центром. Как поделить между ними права, как делить с федеральным центром земли, недра и предприятия области, края, автономной республики, что значит решить вопрос о финансовом регулировании? Эти и многие другие вопросы федеративного устройства России стали предме­том обсуждения в средствах массовой информации. Тема обустройства России стала одной из ведущих в россий­ской журналистике еще с 1990 г. В середине 90-х гг. она зазву­чала с новой силой. Журналистика не могла стоять в стороне от проблем поиска Россией путей совершенствования своего госу­дарственного устройства. Покончив с гипертрофированным централизмом, сковывавшим в прошлом инициативу регионов, страна взяла курс на всемерное развитие федерализма. Подписа­ние Федеративного договора, принятие новой Конституции, за­ключение двусторонних договоров между центром и субъектами федерации — все это вехи становления российского федерализ­ма. Но он еще далек от завершения. Эта мысль часто звучала со страниц печати, в передачах телевидения и радио. И хотя кого-то достигнутое в основном устраивало, а кого-то — нет, кто-то оце­нивал ситуацию критически и даже с тревогой, всех волновал один и тот же вопрос: каким быть российскому федерализму? Губернатор Приморского края, излагая свою точку зрения на этот счет, писал, что в условиях, когда происходит значительное расслоение регионов на те, кто платит в федеральный бюджет, и те, кто получает из него, регионы-доноры "оказываются обде­ленными и в политическом плане, и в финансовом, их бьют и по кошельку, и по самолюбию" ("Труд". 1996. 30 марта). Автор статьи полагал, что политическая ситуация в стране та­кова, что без достаточно сильной системы государственного ре­гулирования немыслимо нормальное развитие ни экономики, ни политики, ни социальной сферы. Для того, подчеркивал он, чтобы цивилизованным способом стабилизировать положение в стране, избежать опасности возвращения тоталитаризма, должна быть создана новая система властных отношений на уровне "центр-регионы", "исполнительная и законодательная власть". Принципам разграничения прав между центром и областью посвящена беседа политического обозревателя "Труда" с губер­натором Свердловской области (1996. 30 января). По мнению губернатора, подписание договора, разграничивающего полно­мочия области и центра, еще не означает решение всех вопро­сов. К такого рода документу должен быть приложен еще один, содержащий соглашение о разделе собственности и финансовом регулировании, принцип действия которого зачастую трудно объясним. В частности, совершенно непонятен принцип рас­пределения денежных ресурсов между субъектами федерации. Тут нужны законы: общие конституционные нормы надлежит перевести на язык конкретных государственных решений. Новые исторические реалии оказали влияние на состояние межнациональных отношений. Изменившийся статус бывших советских республик, автономных республик и областей Россий­ской Федерации выдвигал задачу учреждения национальной го­сударственности. В проблематике выступлений средств массовой информации Российской Федерации важное место заняли вопросы межнаци­ональных отношений. В печати и с разных трибун не раз выска­зывалось опасение, что после краха коммунистической идеологии и марксистского интернационализма, после распада Советского Союза на всем пространстве бывшего СССР восторжествует на­ционализм как единственная организующая идея. И действи­тельно, в союзных республиках выход из интернационального коммунизма советского образца происходил под лозунгами ско­рее национальными (а то и националистическими), чем либе­рально-демократическими. Во многих бывших союзных республиках заговорили об обя­зательных привилегиях для коренного населения. И это создало серьезные проблемы. Самый сильный удар в этом смысле при­шелся на русских, 25 млн. которых оказались за пределами нынешних границ Российской Федерации. В бывших националь­ных республиках русские поставлены в очень сложное положе­ние в области языка, образования, продвижения по служебной лестнице, и это вынуждает многих покинуть давно насиженные места. В середине 90-х гг. в России начался процесс поиска нацио­нального самоопределения, выяснения того, как русское населе­ние видит свою роль и роль других народов и в границах ны­нешней России, и в ближнем зарубежье. Несмотря на то, что и внутри самой России есть факторы, создающие определенное межэтническое напряжение, писал в одной из статей известный политолог А. Мигранян, Россия стала единственной посткомму­нистической страной, которая избежала искуса консолидации по национальному признаку. Автор статьи, опираясь на кон­кретные факты, утверждал, что "общественное сознание в Рос­сии сегодня не приемлет идеи этнического русского национа­лизма. Подавляющее большинство русских настроено вполне интернационалистично" ("Труд". 1996. 4 января). В средствах массовой информации обсуждались две крайние точки зрения по политическому решению национального во­проса, которые опасны тем, что подпитывали и усиливали ме­жэтнические противоречия. С одной стороны, отказ от нацио­нально-территориальных образований и предложение разделить страну на губернии. Эту идею не раз высказывали в прессе и поддерживали такие разные по своим общемировоззренческим взглядам люди, как, например, писатель и публицист А. Солже­ницын и лидер ЛДПР В. Жириновский. Другую крайнюю точку зрения в решении национального во­проса представляют лидеры сепаратистов, требующие полной суверенизации всех национальных республик. Чеченская война, на которую толкнули страну определенные силы, стала резуль­татом второго пути. Тенденции к межэтническим конфликтам проявились уже в конце 80-х — начале 90-х гг. В выступлениях прессы это объяс­нялось тем, что распад СССР не мог приостановить те этнополитические противоречия, которые оставались в силу многона­ционального состава каждого региона. Больше того, очаги не­утихающих межэтнических конфликтов на территории бывшего СССР разгорались. Как писала в ноябре 1992 г. "Независимая газета", если в 1988 г. практически единственным местом воору­женных конфликтов был Нагорный Карабах, то в 1989 г. возни­кло уже несколько конфликтных очагов в Закавказье и в Сред­ней Азии. В последующие годы пламя острейших внутренних конфликтов перебросилось на Северный Кавказ, Приднес­тровье, Крым, Поволжье. Всего за период с 1988 по 1991 гг. на этнической почве произошло более 150 конфликтов. В 1992 г. появился еще один — Абхазо-Грузинский, а с конца 1994 г. вспыхнула война в Чечне. Безусловно, она была спровоцирована сепаратистски настро­енным руководством Чечни. Но в ее эскалации, разрастании масштабов было повинно и российское правительство. Оно позво­лило втянуть страну в военный конфликт. События в Чечне были восприняты в обществе неоднозначно. Официальные ис­точники умалчивали о тех тяжелых потерях, которые несли рос­сийская армия и внутренние войска в боевых действиях с чечен­скими вооруженными формированиями. В полную меру правом на гласность воспользовались средст­ва массовой информации. Они первыми заговорили о том, что скрывалось от народа. В репортажах по телевидению и радио, в многочисленных газетных публикациях рассказывалась правда о тяжелых боях, о том, как гибнут недавно призванные в армию, плохо обученные солдаты[45]. Дорогой ценой доставалась журналистам возможность прав­дивого рассказа о событиях, происходивших в зонах военных конфликтов. Порой — ценой собственной жизни: в Нагорном Карабахе погиб талантливый радиожурналист Леонид Лазаре­вич, в Чечне — оборвалась жизнь прекрасных телевизионных репортеров Рамазана Ходжиева, Владимира Пименова, в Душан­бе — Виктора Никулина, в Югославии без вести пропали Виктор Ногин и Геннадий Куренной. В 90-е гг. в Чечне и в других "го­рячих точках" на территории бывшего СССР погибло 135 жур­налистов[46]. Непредсказуема их судьба в зонах военных конфликтов, осо­бенно в Чечне: их захватывали в плен, брали в заложники, за каждого требовали выкуп. Невероятным издевательствам и уни­жениям подвергались в плену у чеченских боевиков тележурна­листы съемочных групп ОРТ — Р. Перевезенцев, В. Тибелиус; НТВ — Е. Масюк, И. Мардюков, Д. Ольчев; журналисты радио "России" Ю. Архипов, Н. Мамулашвили, Л. Зельцев; уральские журналисты О. Багаутдинова, А. Утробин. В сентябре 1997 г. в заложниках у чеченских боевиков все еще находились несколько журналистов российских СМИ. С первых же дней боевых действий в Чечне в российской журналистике вначале глухо, разрозненно, а затем все громче и сплоченнее граждане России выражали свой протест против кровопролития в Чечне. В 1996 г. этот протест значительно уси­лился. В начале года на страницах печати было опубликовано открытое письмо ста известных в стране представителей науч­ной и творческой интеллигенции президенту Б. Ельцину, при­зывавших остановить войну. Во всех средствах массовой инфор­мации сообщалось о поистине массовой акции, проведенной гу­бернатором Нижегородской области Б. Немцовым. Он вручил Президенту миллион подписей нижегородцев, требовавших прекращения войны в Чечне. Акцию нижегородцев поддержали многие регионы страны. У прессы были все основания заявлять о том, что война в России сегодня более чем непопулярна, что стране не нужно кровопролитие, что граждане России не ходят подставлять головы под пули чеченских боевиков. А это значит, что пора кончать войну. В российской журналистике все чаще звучал вопрос: "Как те­перь выйти из войны с наименьшими потерями, не создать ус­ловий для новой, теперь уже внутричеченской бойни?". Не слу­чайно, в выступлениях многих газет звучала одна и та же мысль: "Затеять войну было проще, чем выйти из нее". Сложившуюся ситуацию в Чечне понимали все политические партии и объединения, особенно те, что стояли в оппозиции Президенту и правительству. "Чеченская карта" стала одной из основных в борьбе за президентское кресло с самого начала президентского марафона в 1996 г. Позиция газеты "Завтра" по отношению к Президенту, пра­вительству, политике, проводимой всей исполнительной властью, четко выражена в подзаголовке издания — "Газета духовной оп­позиции" (гл. редактор А. Проханов). Военным действиям в Чечне газета отводила много места. В отдельных номерах — целые полосы, каждая строка которых проникнута болью и горечью за тех, кто стал безвинной жертвой кровавой бойни. Причину затя­нувшегося конфликта газета видела в том, что "чеченская поли­тика Кремля, как и "примороженная война", — не что иное как колоссальный фарс". У федеральных властей, по мнению газе­ты, до сих пор нет "вменяемой национальной политики"[47]. Содержание газет, выходивших в национальных регионах Российской Федерации в середине 90-х гг., не дает, к сожале­нию, четкого представления о том, как в суверенных государст­вах — республиках РФ расценивают национальную политику го­сударства, как складываются взаимоотношения этнического большинства и меньшинства. Вместе с тем в печати часто звуча­ли лозунги идеологов так называемого "прагматического нацио­нализма", провозглашавшего защиту национальных интересов. В действительности же за этим щитом скрывались не связанные с ними политические цели. Тенденции, которые просматриваются в журналистике мно­гих национальных регионов, требуют к себе пристального вни­мания. При освещении межнациональных отношений во главу угла должен быть поставлен приоритет общечеловеческих цен­ностей над узконациональными, а не оправдание любой ценой допущенных ущемления прав и обид, нанесенных другому наро­ду или народам, проживающим на территории данного нацио­нального образования. В национальной печати почти нет материалов, воспитывающих в читателях, в своем народе высокую культуру межнациональных отношений, занимающую одно из главных мест в решении проблемы дальнейшего совершенство­вания межнациональных отношений, снятия "межнациональной напряженности"[48]. В печати политических партий и объединений вопросы меж­национальных отношений обсуждались наряду с другой полити­ческой проблематикой, занимающей доминирующее положение. Предметом дискуссий становились не вопросы идеологии, а от­ношение к правительству, президенту. До событий в Чечне прак­тически вся политическая пресса РФ разделялась на два лаге­ря — "президентский" и критикующий исполнительную власть. На нейтральных позициях стояли лишь "Московские новости", "Новое время", "Свободная мысль", "Век XX и мир". Чечен­ский кризис изменил отношение "Известий", "Комсомольской правды", "Аргументов и фактов" к главе исполнительной влас­ти. Лояльность к Президенту сменилась требованием прекраще­ния военных действий в Чечне, вывода оттуда воинских подраз­делений. В развязывании чеченского конфликта, в непрекращающемся кровопролитии вся оппозиционная печать обвиняла Президен­та. Орган ЦК и МК РКРП "Молния", не скрывая своей непри­язни к нему, писала: «Гудермес и Шатой, где федеральные вой­ска оказались бессильными против гораздо меньших по числен­ности дудаевских формирований, показали ...человек, называю­щий себя Верховным Главнокомандующим, военной обстанов­кой не владеет, вникать в нее не желает, а свой позор валит на "стрелочников"» ("Молния". 1996. Январь. № 39). В период борьбы за президентское кресло "Российская газета" отводила ей специальную полосу "Политика в лицах". Одна из них "На старт вызываются..."[49] посвящалась краткой характерис­тике наиболее сильных участников президентского марафона. Заметное место в цикле предвыборных публикаций занял по­литический портрет. К нему обращались издания самых различ­ных политических партий и объединений. Ориентированная на политическую проблематику, организа­ционно связанная о Российской Компартией, газета "Правда, учредителем которой является ее журналистская организация, не осталась в стороне от критики Правительства России, Прези­дента, тех общественных организаций, которые их поддержива­ли. В числе главных противников на выборах в Думу и на пост Президента она видела блок "Наш дом Россия", а события в Чечне, писала газета, окончательно расставили "все точки в по­литике..." Демократическими свободами в полную меру пользовалась и газета Коммунистической партии Российской Федерации "Правда России". Она откровенно писала, что выборы в Думу, а в даль­нейшем и выборы Президента будут напоминать собой "столкно­вение «стенка на стенку»", а потому "социалистическим силам в борьбе за мощное влияние нужна убедительная контрпропаган­да", которая препятствовала бы влиянию сил, борющихся за продолжение реформ ("Правда России". 1995. 21 сентября). Мнения, споры, дискуссии, публиковавшиеся в средствах массовой информации в период выборов в Думу и в ходе прези­дентского марафона, показали, что все политические силы в России пытались сплотить массы на основе либо протеста, либо ностальгии по прошлому. У оппозиционной правительству прессы в ходе президентских выборов не было четкого видения будущего. Не случайно "Российская газета" в одном из мартов­ских номеров за 1996 г. справедливо заметила: "Критиковать действующего президента проще простого. На критике вообще очень удобно делать карьеру" ("Российская газета". 1996. 6 марта). Орган ЦК и МК РКРП "Молния", не скрывая намерений коммунистов победить на президентских выборах, писал: "Оче­редным этапом борьбы за восстановление Советской власти в России станет кампания по выборам Президента России. Три миллиона сторонников блока "Коммунисты — Трудовая Рос­сия — За Советский Союз" обязаны сделать все возможное, что­бы народ избрал Красного Президента" ("Молния". 1996. Ян­варь. № 38). Целенаправленность проблематики газеты "Завтра", ярой противницы демократических начал в стране, выражена и в комментариях к различным политическим событиям, и в мате­риалах постоянных разделов "Лицо недели", "Фактология", и в статьях-прогнозах политологов, и в целевых полосах "Нацио­нальная элита", "Гражданская война", "Конспирология" и во многих др. После выборов в декабре 1995 г., когда коммунисты получи­ли большинство в Думе, газета "Завтра" стала уже не "газетой духовной оппозиции". Она объявила себя "Газетой государства Российского". Но от этого мало что изменилось в ее содержа­нии. Все те же требования "восстановить СССР, чего бы это ни стоило", "нам нужна, нам необходима Империя". Раскрывая свои взгляды на будущее России, газета заявляла: "Сейчас, когда идет война, война идей, интеллектов, наций и континентов, не может быть никаких паллиативных решений... Надо избавиться наконец от демократической химеры как в сознании, так и в практике государственного устройства... Исторический опыт по­казывает, что только идейная элита, воинская элита способна полноценно управлять государством. Эта элита должна форми­роваться в процессе борьбы, в борьбе духа, интеллекта, силы!" ("Завтра". 1996. Февраль). Впервые в истории России выборы президента в 1996 г. про­шли в два тура. Больше половины избирателей, принимавших участие во втором туре голосования, отдали предпочтение ново­му курсу страны, дальнейшему развитию демократических начал в жизни общества. С 1985 г. в средствах массовой информации СССР, а затем Российской Федерации, нет-нет да и раздавались скептические голоса людей, которые спрашивали: "нужна ли нам демокра­тия?". Средства массовой информации, полемизируя с носите­лями подобного рода утверждений, в многочисленных публика­циях аргументировали тем, что реформы, начатые в середине 80-х гг., дали людям возможность свободно говорить, митинго­вать, бастовать, создавать организации, выбирать начальство, ез­дить за границу, исповедовать религиозные убеждения. Впервые за годы, прошедшие после октября 1917 г., от рядового человека стало что-то зависеть в политике, его голос приобретал реальную силу. Парламентские и президентские выборы в 1989—1991 гг., не говоря уже о выборах 1995—1996 гг. прошли в обстановке реаль­но ощутимых демократических свобод. Наконец-то люди полу­чили возможность открыто заявить о своем отношении к проис­ходящему, избирать и быть избранными, воздействовать на власть[50]. Демократизация жизни общества требовала серьезных пере­мен и в характере журналистики. Проблема стала столь актуаль­ной, что во многих федеральных и региональных изданиях дея­тельности прессы посвящались специальные рубрики и даже по­лосы. Так, в "Московских новостях" регулярными стали страницы и развороты под общим заголовком "Пресса". Один из них, в частности, целиком посвящен анализу ситуации, сложившейся в печати в конце 1991 г., формированию рыночных отношений в журналистике и другим вопросам. Подборка в "Независимой газе­те" за 15 июля 1992 г. сопровождалась общим заголовком: "Сво­бода печати умирает первой. Но вслед за ней гибнут те, кто ее за­душил". "Куранты" открыли свою первую полосу 21 июля 1992 г. шапкой: "Быть или не быть четвертой власти" и т. д. Демократические свободы, обретенные журналистикой за прошедшее десятилетие, позволили ей видеть и те негативные процессы, которые происходили в обществе: проповедники де­мократии — народные избранники — больше озабочены соб­ственным благополучием, чем судьбой страны. Экономика, пра­вопорядок приходили в упадок. Демократия превратилась в ширму, за которой скрывались своекорыстие и произвол. "Уж больно велика оказалась цена свободы, — писал в одном из мартовских номеров за 1996 г. "Труд". — Разрушение единого го­сударства, обвальное падение жизненного уровня, разгул преступ­ности, ликвидация привычных социальных гарантий, гнетущие контрасты бедности и богатства, чувство заброшенности у "ма­ленького человека" — таков реестр тревожных примет российской жизни 90-х годов". К сожалению, журналисты не всегда соотносили написанное или подготовленное к эфиру выступление с настроениями, гос­подствовавшими в обществе. В одном из циклов передач "Ре­портер", выходившей на РТВ (февраль 1996 г.), рассказывалось о шикарном столичном ночном клубе. Авторы обращали внима­ние телезрителей прежде всего на детали, шокировавшие вооб­ражение: во время открытия клуба шампанское было налито в "... бассейн и оттуда посетители черпали живительную влагу", скромный ужин стоит тут тысячу долларов, цена бутылки за­морского вина может достигать 900 долларов, а проститутка и стриптизерша без тени смущения делились тайнами своего ре­месла. Реплика авторов передачи в адрес завсегдатаев клуба о том, что им "не хватает скромного обаяния буржуазии, но вот купе­ческой удали у них вдоволь", положения не меняла. Передача явно вошла в противоречие с настроениями в обществе, отража­ла невысокие эстетические вкусы тележурналистов. Безудержному воспеванию проявившихся в последнее время нравов был посвящен и следующий выпуск "Репортера", и пер­вая передача нового цикла "Субботний вечер с ...". Слов нет, подавляющее большинство телевизионных передач находит заслуженное признание у зрителей. Профессиональный уровень передач различных каналов федерального и региональ­ного телевидения привлекал внимание многих периодических изданий. В газетах стали постоянными рубрики "Эхо теленедели", "У телевизионного экрана", "Добрый друг и советчик" и др. Публиковавшиеся здесь материалы представляли собой обозре­ния, комментарии, реплики, рассуждения по важнейшим про­блемам, касавшихся также непосредственно организационных вопросов телевидения, телевизионных программ и т.д. С дезинтеграцией СССР и образованием вместо бывших со­юзных республик суверенных государств, важнейшей стала задача сохранения единого информационного пространства. Единство информационного потока, создаваемое центральной прессой для десятков миллионов русскоязычного населения и жителей национальных регионов, читавших газеты и слушавших теле- и радиопередачи на русском языке, оказалось разорванным. Огром­ная масса людей, проживающих вне Российской Федерации, лишилась основных источников информации о событиях, про­исходивших внутри бывшего СССР и в мире. Вопрос о создании единого информационного пространства, в частности, телевизионного, стал предметом межгосударствен­ных переговоров и выработки совместных документов. Был разработан и принят руководителями национальных телерадиоорганизаций СНГ проект устава Межгосударственной телерадиоком­пании (МТРК). В основе утвержденной концепции МТРК лежа­ла идея приоритета прав и свобод человека. Информационная политика компании не допускала тенденциозности и агитаци­онно-пропагандистской направленности материалов, передавае­мых в эфир, пренебрежения к событиям и явлениям жизни су­веренных государств, а также предполагала максимальную деполитизированную информацию. Проект устава МТРК был под­писан. Соглашение об учреждении Межгосударственной телера­диокомпании подписали и главы правительств стран СНГ. Роль межгосударственного телевидения для стран Содружества Неза­висимых Государств взял на себя первый канал "Останкино"[51]. В 1995 г. крупнейшая в Европе телекомпания "Останкино", которая в течение десятилетий представляла отечественную мо­дель ТВ, оказалась без средств к существованию. В результате преобразований появилось Общественное Российское Телевиде­ние — ОРТ, в котором причудливым образом соединился госу­дарственный и частный капитал. В телевизионном обозрении "Сухой остаток после юбилея"[52], посвященном первой годовщине существования в эфире ОРТ, анализировалось положение дел на канале. Автор обозрения не без горечи писал: "Люди, пришедшие к руководству ОРТ, бес­церемонно выкинули из эфира около семидесяти передач, кото­рые жили в программах "Останкино"... А что взамен? Тот "джентльменский набор", которым характеризуется не луч­шее заокеанское ТВ". Автор обозрения отмечал, что в вещании ОРТ не чувствуется определенной линии. В начале 1996 г. канал ОРТ напоминал "пестрое лоскутное одеяло", которое каждый очередной прихо­дящий со стороны непрофессионал кроит по-своему и судит о телетворчестве со своей колокольни. Пытаясь объяснить положение, сложившееся в средствах массовой информации, председатель правления Российского фонда защиты гласности А. Симонов в одном из интервью за­явил: "Коммунистическую идеологию мы отбросили легко, как старую кожу. А вот смены психологии и сейчас еще не про­изошло. Большевизм как психологию не сбросил никто... Идет борьба большевиков-коммунистов с большевиками-демократами..."[53] В тематическом многообразии выступлений средств массовой информации Российской Федерации постоянно и оправданно много места отводилось вопросам международной жизни. Их проблематика связана с обсуждением будущности Содружества Независимых Государств, многочисленных вопросов взаимоот­ношений Российской Федерации со странами ближнего зарубежья. Большой объем материалов на международную тему свя­зан с поддержкой мировым сообществом курса реформ, начатых и проводимых Россией, итогов встреч в верхах. Повседневное отражение в прессе находили различные стороны взаимоотно­шений России с Америкой, Англией, Францией и другими госу­дарствами, предметом особого внимания были проблемы заклю­чения мирного договора с Японией, прекращения военной аг­рессии НАТО, связанной с событиями в Косово.