§ 1. Привилегии: у истоков патентного и авторского права

Современное деление права интеллектуальной собственности на авторское право и промышленную собственность начало формироваться только с середины XVIII века и окончательно утвердилось лишь с принятием в 1883 году Парижской и в 1886 году Бернской конвенций. Как разъясняет Джоанна Костило (Joanna Kostylo): "Хотя признание исторического вклада патентов в развитие литературной собственности быстро затмило их последующее выделение из авторского права, фактическое взаимное обогащение этих двух институтов сформировало социальный и философский смысл интеллектуальной собственности, который послужил прообразом ее легального определения и применения в традиции авторского права" <1>.

--------------------------------

<1> Kostylo J. Commentary on the Venetian Statute on Industrial Brevets (1474) // Primary Sources on Copyright (1450 - 1900) / Ed. by L. Bently & M. Kretschmer, 2008; http://copy.law.cam.ac.uk/cam/tools/request/showRecord?id=commentary_i_1474 (дата обращения: 10.12.2012).

История привилегий показывает, что у двух основных разделов права интеллектуальной собственности - авторского и патентного права имеются общие корни. По мнению Фернана Броделя (Fernand Braudel), особое место в истории и "географии" капитализма занимала Венеция эпохи Возрождения. По меркам эпохи Возрождения Венеция была богатейшим и большим городом <1>, и именно здесь "установилась система, которая с первых же своих шагов поставила все проблемы отношений между Капиталом, Трудом и Государством, отношений, которые слово "капитализм" будет заключать в себе все больше и больше в ходе своей длительной последующей эволюции" <2>. Рискнем предположить, что отношение к знанию как к некоторой собственности является продуктом экономики капитализма, его жизненного уклада, ценностей и ментальности. С данным тезисом, конечно, можно поспорить, но консюмеризм, коммерциализация практически всех сторон жизни остается при этом фактом истории именно буржуазного общества. Рассмотрим на примере Венеции тот контекст, в котором зарождалось право интеллектуальной собственности, так как в XIV - XV веках этот город становится родиной первых привилегий.

--------------------------------

<1> Каждый год венецианский монетный двор чеканил до 2 миллионов дукатов, а население составляло около 100 тысяч в XV веке, 140 тысяч - в XVI и 160 тысяч - в XVII веке.

<2> Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV - XVIII вв. М.: Прогресс, 1992. Т. 3. С. 125.

Привилегии можно по праву считать первым правовым инструментом регулирования отношений по поводу результатов интеллектуальной деятельности. Их выдавало государство, предоставляя конкретным лицам (физическим лицам или целым предприятиям) права на определенную деятельность. Привилегии, с которых начиналось право интеллектуальной собственности, не наделяли автора каким-либо неотъемлемым правом, а рассматривались как необходимые, но все же исключения из общего правила. В переводе с латыни привилегия означает "личное право" (priva lex), т.е. право, которое даруется лицу за какие-то особые личные заслуги.

Ранние привилегии на книгопечатание и на механические изобретения были практически неразличимы как с точки зрения процедуры их получения, так и по сути предоставляемых полномочий (защита от конкурентов), что объясняется тем, что авторско-правовая защита первоначально касалась исключительно самих технологий книгопечатания <1>. Точно так же важно помнить, что понятие невещественного объекта права собственности исторически восходит к материальным продуктам ремесленного производства.

--------------------------------

<1> Kostylo J. From Gunpowder to Print: The Common Origins of Copyright and Patent // Privilege and property: essays on the history of copyright / Ed.: Ronan Deazley, Martin Kretschmer, Lionel Bently. Open Book Publishers, 2010. P. 22.

Приведем в пример Венецианскую Республику. В течение XV - XVI веков городскими властями на основании специальных заявлений мастерам или предпринимателям, предлагавшим новые технологии и продукты, которые могли оказаться полезными для города, выдавались сотни привилегий на фиксированный срок. Только позднее такие привилегии стали патентами на изобретения. Первая и наиболее известная привилегия на книгопечатание была предоставлена Венецией немецкому книгопечатнику Иоганну фон Шпейеру (Johannes von Speyer) в 1469 году сроком на пять лет. На тот момент книгопечатание в Венецианской Республике воспринималось как такое же ремесло, как изготовление стекол, шелка, мыла, пороха или селитры. Книги как продукты книгопечатания были такими же ремесленными товарами, как и все прочие. Поскольку даже быстрые и очевидные прибыль и успех нового дела, которое организовали братья Иоганн и Венделин Шпейер, так и не привели к появлению гильдии книгопечатников <1>, привилегии книгопечатникам продолжали выдаваться от случая к случаю. Их выдавали на технологию производства, книжный формат, разновидности шрифта, то есть на все нововведения, которые могут быть связаны с изготовлением или оформлением книги и концептуально чрезвычайно близки любым механическим изобретениям. Например, Альдум Мануций (Aldus Manutius), который первым в истории мировой типографии начал использовать курсив и выпускать книги в карманном формате ин-октаво (в восьмую долю листа), в конце XV - начале XVI веков получил соответствующие привилегии на использование своих изобретений. Привилегии выдавались также на переводы, сокращения, издания античных авторов, книг по праву и катехизисов, т.е. текстов, которые нельзя приписать какому-либо одному автору. Бессистемная выдача привилегий привела к такой путанице, что Венецианский сенат в 1517 году был вынужден издать декрет, который снимал привилегии со всех уже напечатанных книг. В 1534 и 1537 годах последовали новые правила, ограничивающие срок, на который выдавались привилегии, десятью годами, а также уточнявшими, что в качестве новых могут быть квалифицированы только те книги, которые еще не были опубликованы полностью. "Новый режим привилегий побудил книгопечатников искать новый материал для публикаций и определил развитие рынка в направлении новых и оригинальных произведений. Вместе с переходом к современным текстам и авторским произведениям все больший вес начал приобретать вопрос о защите, скорее, содержания книги, чем ее формата" <2>.

--------------------------------

<1> Венецианская гильдия книгопечатников будет организована только в 1549 году.

<2> См.: Kostylo J. Op. cit. P. 28, 29.

Изменился и субъектный состав обладателей привилегий: помимо издателей и книгопечатников, привилегии стали выдаваться самим авторам. За 35 лет, начиная с конца XV века, в Венеции в общей сложности было выдано 254 привилегии, 79 из которых получили авторы. И все же говорить о том, что права авторов получали постепенное признание, было бы явным преувеличением, так как авторы того времени рассматривали самих себя как предпринимателей и стремились, скорее заработать капитал, чем защитить свое произведение и свои персональные права. Мало того, после создания в 1549 году гильдии книгопечатников и книготорговцев авторам стало значительно сложнее получить привилегии и сохранить контроль над публикацией своих собственных текстов. Для защиты своих прав авторам приходилось прибегать к той же аргументации, что и издателям, апеллируя к затраченному труду, средствам, экономическим рискам и т.п. О каких-то особых свойствах произведения как результата интеллектуального труда в петициях не упоминалось, "привилегии на книги продолжали в целом оставаться связанными с материальным продуктом книгопечатания и осознавались как традиционная торговая привилегия издателя, распространяемая на автора" <1>.

--------------------------------

<1> Kostylo J. Op. cit. P. 31.

Уже в XIII веке в Венеции действовала хорошо отлаженная система гильдий, основная цель которых была территориальная защита представителей различных ремесел. Основной защитой служили строгие цеховые правила. Например, наказанием за рассекречивание рецептов производства стекла, шелка и т.п. продуктов могли стать исключение из гильдии, уплата штрафа, запрет на работу в Венеции и даже смертная казнь. Строгостью наказаний прославилась не только Венеции, но и другие итальянские города того времени, такие как Генуя и Флоренция. И хотя предмет предоставляемой защиты напоминает исключительное право на ноу-хау, имеется также и ряд существенных отличий, среди которых хотелось бы отметить особенность, касающуюся субъекта защиты. Речь ни в коем случае не шла об индивидуальном авторе - защищались права и интересы профессионального сообщества, объединенного определенным ремеслом и территорией проживания. Но гильдия не только защищала права своих членов, но также служила эффективным средством защиты профессиональных знаний, которые с течением времени приобретали все большую ценность. А.А. Пиленко характеризует цеховую идеологию следующим образом: "Основной идеей всякой цеховой организации является эгалитарный принцип... Регламенты и статуты цехов переполнены постановлениями, преследующими именно эгалитарную цель. Все должны работать при одинаковых условиях; следовательно, никто не должен уклоняться от освященных обычаем способов производства, хотя бы и под предлогом улучшений или усовершенствований... В глазах цеха новатор-изобретатель является лишь беспокойным субъектом, могущим сразу подорвать сложную систему старинной организации, устроенной с большим трудом и приносящей крупные доходы своим членам..." <1>. Но хотя самостоятельное изобретение и не поощрялось, защита торговых секретов как нематериальной составляющей ремесленного труда фактически предшествовала появлению самого понятия интеллектуальной собственности как отличной от собственности на материальные продукты. Только позднее, вместе с развитием промышленного производства и ростом потребности в технических изобретениях, произошло постепенное различение между индивидуальным авторством и общей собственностью на знания, которой могло обладать такое сообщество, как гильдия ремесленников.

--------------------------------

<1> Пиленко А.А. Право изобретателя. С. 83, 84.

Защищая свои монополии, гильдии активно препятствовали импорту товаров и специалистов, однако не особенно успешно, так как власть, напротив, в этом остро нуждалась. Заинтересованные в сохранении своей власти и пополнении казны князья и городские советы различными способами старались привлечь на территорию своих юрисдикций тех, кто мог производить технические новшества. Так, в 1453 году в период войны с Миланом <1> в Венеции был принят закон, предусматривающий специальное вознаграждение тем, кто придумает, как увеличить доходы без увеличения налогов, а также авторам полезных для государства изобретений, особенно в военной сфере <2>. Имея в виду различную природу патентных привилегий и патентных прав, специалист по истории права интеллектуальной собственности Орен Бранча (Oren Bracha) специально подчеркивает: "Традиционные патентные привилегии были откровенно политическими. Они представляли собой политические решения суверена, который, пользуясь своими полномочиями и принимая решения по конкретным делам, действовал во имя общего блага. Легитимность каждого выданного патента зависела от обоснованности и легитимности связанной с ним государственной защиты, которая давалась с учетом всех соответствующих обстоятельств и интересов, чтобы такая выдача служила общему благу. Более того, "общее благо" в данном контексте не ограничивалось узкой концепцией экономической или технической инновации. Патентные привилегии существовали в век, когда не было строгого различения между "экономическим" (в современном смысле) и иными "общественными" интересами" <3>.

--------------------------------

<1> Франческо Сфорца (Francesco Sforza) в 1450 году получает титул герцога Миланского, против чего активно выступили Венеция и папский Рим. Флоренция и Неаполь заняли сторону Милана, поддерживая нового герцога. Война между Венецией и Миланом длилась четыре года, с 1450 по 1454, и завершилась мирным договором в Лоди.

<2> См.: The silk industry of Renaissance Venice. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 2000. P. 186.

<3> См.: Bracha O. The Commodification of Patents 1600 - 1836: How Patents Became Rights and Why We Should Care // (2005) 38 Loyola of Los Angeles Law Review. 2005. Vol. 38. P. 243.

И авторские, и патентные права, по сути своей, являются выражением того неотчуждаемого естественного права, которым наделило человека Новое время. Достоинство человека как хозяина природы основано на его разуме, поэтому нет ничего удивительного в том, что продукты разума получили столь высокую оценку. Однако в эпоху Средневековья и Возрождения общественное благо ценилось выше индивидуальных заслуг. Привилегии служили прежде всего инструментом государственной политики, и наделение временной монополией решало конкретные социальные, экономические и политические задачи. С приходом Нового времени и развитием системы правовой охраны интеллектуальной собственности государственные цели уходят на второй план, тогда как экономические интересы частных игроков начинают преобладать.