§ 1. Коммерциализация знания и открытая наука

Переход от эпохи индустриальной к эпохе информационной кардинальным образом изменил экономику. Ее основу сегодня составляют уже не природные ресурсы и производственные мощности, а знание как источник инноваций. Университеты, которые ориентированы на долгосрочные фундаментальные и стратегические исследования, рассматриваются сегодня как важный фактор экономики, основанной на знании.

1. Закон Бэй - Доула как модель коммерциализации

научного знания

В правовом контексте отправной точкой для внедрения эффективной модели коммерциализации знания можно с уверенностью назвать Закон США 1980 года "О патентных процедурах для университетов и малого бизнеса", который чаще называют по имени выдвинувших его сенаторов, - Закон Бэй - Доула. После Второй мировой войны финансирование научных исследований и разработок на федеральном уровне переместилось из частного промышленного сектора в университеты и другие некоммерческие организации. И хотя финансирование постоянно увеличивалось, число полученных патентов не росло, а наоборот, уменьшалось. В семидесятые годы прошлого века США стремительно теряли свои экономические позиции на мировой арене, и принятие нового закона было во многом обусловлено стремлением изменить ситуацию.

С принятием данного Закона коренным образом изменилось общее представление о том, кому именно должны принадлежать интеллектуальные права на результаты интеллектуального труда, полученные при проведении научных исследований, профинансированных государством.

До принятия Закона Бэй - Доула права на изобретения, которые финансировались из бюджета, переходили государству. Такой подход вполне соответствовал распространенной точке зрения о том, что, если исследование оплачивается обществом, его результаты также должны принадлежать обществу. Проблема, однако, в том, что после перехода к государству они в итоге совсем не обязательно оказываются на службе у общества.

В России это хорошо известно из опыта советских времен. Так, Постановление ЦИК и СНК СССР "О патентах на изобретения", принятое 12 сентября 1924 года, предусматривало принудительное отчуждение патента в пользу государства при отсутствии добровольного соглашения, если патент на изобретение относился к области государственной обороны или имел особо важное значение для страны (п. 15 Постановления). Положение об изобретениях и технических усовершенствованиях, утвержденное Постановлением ЦИК и СНК СССР 9 апреля 1931 года N 3/256, предоставило автору изобретения выбор: либо будет признано только его авторство и выдано, соответственно, авторское свидетельство, либо ему будет предоставлено исключительное право на изобретение с последующей выдачей патента. Но вследствие отсутствия частного бизнеса в стране отсутствовали и необходимые условия для самостоятельной реализации изобретателями своих достижений в промышленной продукции. Поэтому в подавляющем большинстве случаев изобретатели предпочитали получать авторские свидетельства, которые позволяли им пользоваться определенными льготами и правами. Концентрация в руках государства исключительных прав на изобретения, однако никак не повлияла на уровень их промышленной реализации.

Аналогичная ситуация наблюдалась и в США. Государство далеко не всегда успешно справлялось с возложенной на него ответственностью развивать и доводить до практического применения перспективные технологии. Слишком широкие полномочия, предоставленные специализированным агентствам, которые от имени государства заключали лицензионные соглашения с коммерческими компаниями, привели к неопределенности в регулировании: выдвигаемые агентствами требования не были едиными и зачастую существенно различались. Кроме того, политика предоставления бизнесу только неисключительных лицензий служила серьезным препятствием для инвестиций.

Закон Бэй - Доула должен был решить указанные проблемы. Его основной задачей является использование патентной системы защиты для того, чтобы стимулировать практическое использование изобретений, полученных при федеральном финансировании, а также сотрудничество между коммерческими предприятиями и некоммерческими организациями, включая университеты. Особое внимание Закон уделяет участию в исследованиях, финансируемых государством, малого бизнеса, а также тому, чтобы государство сохраняло достаточно прав на изобретения, чтобы защитить общество от негативных последствий, связанных с неиспользованием или неразумным использованием изобретений.

Некоммерческим организациям (таким как университеты) и предприятиям малого бизнеса, которые получили от государства средства для проведения исследований, Закон Бэй - Доула предоставляет право либо передать исключительные права государству, либо сохранить за собой. Сохранение статуса правообладателя за академическими учреждениями закон связывает с целым рядом обязательств, в числе которых получение патента в первую очередь на территории США, а также сохранение за государством права на использование изобретения на условиях неисключительной и непередаваемой лицензии. Однако основной обязанностью патентообладателя являются периодические отчеты федеральным агентствам по финансированию о конкретных шагах, предпринятых для достижения практического использования запатентованного изобретения. В том случае, если необходимые шаги не предпринимаются, федеральные агентства вправе потребовать от патентообладателя предоставить неисключительную или исключительную лицензию определенному лицу на разумных условиях, а в случае несогласия вправе сами заключить соответствующий лицензионный договор. Хотя государство и сохраняет контроль над использованием изобретения, все средства, полученные от лицензиатов, за исключением небольшой части, которая выплачивается автору изобретения, поступают в доход университета или иной организации, которая получала государственное финансирование.

Принятие Закона Бэй - Доула привело прежде всего к значительному росту патентов. Так, если в 1979 году, т.е. за год до принятия Закона, университеты получили около 250 патентов, то к 2000 году число ежегодно выдаваемых университетам патентов возросло более чем в 10 раз. Точно так же возросла и лицензионная активность. При научно-исследовательских организациях стали учреждаться специальные подразделения по передаче технологий (technology transfer offices, или TTO). Успех инновационного развития экономики в США, по мнению многих, в значительной степени обусловлен избранной системой распределения прав. Поэтому не удивительно, что Закон Бэй - Доула воспринимается сегодня как универсальная модель для привлечения научных учреждений к решению задач экономического роста. Законы, аналогичные Закону Бэй - Доула, были приняты в части европейских стран (таких как Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Дания и Финляндия), а также в Австралии, Бразилии, Индии, Малайзии, Тайване и Японии.

Несмотря на то что со времени принятия американского Закона прошло уже больше 30 лет и его успех кажется неоспоримым, споры относительно его значения и оценки не прекращаются. Среди аргументов, наиболее часто выдвигаемых критиками закона, стоит выделить следующие. Как для некоммерческого, так и для коммерчески ориентированного исследования первостепенное значение имеет доступ к наиболее современным технологическим достижениям и инструментам. Выдача исключительных лицензий, которая поощряется Законом Бэй - Доула, сужает возможности исследователей и препятствует созданию новых изобретений. Другие авторы полагают, что Закон приводит к "трагедии антиобщественной собственности" (tragedy of anticommons), поскольку стимулирует самостоятельные университетские исследования без привлечения результатов, которые параллельно достигаются коллегами из других научных организаций. В результате патентуются отдельные элементы технологий, которые в совокупности могли бы стать основой для качественно нового продукта, но которые крайне сложно объединить <1>. Негативным следствием закона является также ограниченный, недостаточный доступ к технологиям, создание которых финансировало государство, для гуманитарных целей, прежде всего в целях борьбы с серьезными заболеваниями. Необходимо также упомянуть проблему смещения приоритетов, когда фундаментальные исследования, которые не приводят в краткосрочной перспективе к патентуемым идеям, оказываются в заведомо худшем положении в сравнении с приоритетом, который отдается прикладным исследованиям. Крайне важно, что, по мнению многих, влияние Закона Бэй - Доула не исчерпывается экономической стороной вопроса. Отмечается также негативное воздействие, которое оказывает коммерциализация научного знания на традиционную роль университета как общественного института, систему ценностей и бремя ответственности, которые с этим связаны <2>. Критической оценке подвергается, кроме того, концептуальный вопрос о том, насколько эффективным является использование патентной и лицензионной практики для возврата государственных инвестиций в науку. Аналитики указывают на существенную недооценку более открытых каналов распространения информации, таких как публикации и конференции.

--------------------------------

<1> Benkler Y. Commons-Based Strategies and the Problems of Patents // Science. 20 August 2004. Vol. 305. N 5687. P. 1110 - 1111; Kanarfogel D. Rectifying the Missing Costs of University Patent Practices: Addressing Bayh - Dole Criticisms Through Faculty Involvement // Cardozo Arts & Entertainment Law Journal. 2009. N 27. P. 541.

<2> Loewenberg S. The Bayh - Dole Act: A model for promoting research translation? // Molecular oncology. 2009. N 3. P. 91 - 93.

Было бы несправедливо сказать, что критики Закона Бэй - Доула полностью не правы и что закон безоговорочно позитивен. Более того, учитывая вполне четкую направленность на практическое использование научных достижений и фактическое наделение научных организаций несвойственной им ролью коммерческих предприятий, Закон должен был привести к самым серьезным негативным последствиям для академической науки, однако не привел. Многочисленные исследования показывают, что ни один из критических аргументов не находит достаточного подтверждения и статистические данные в подавляющем большинстве случаев свидетельствуют в пользу закона. В этой связи небезынтересно поставить вопрос о том, каким образом, получается так, что коммерциализация знаний университетами не приводит к заметному снижению роли фундаментальных исследований или к прекращению межинституционального сотрудничества между учеными. Что именно заставляет науку поддерживать свой status quo как носителя истины в обществе, которое нацелено прежде всего на экономический прогресс?

По нашему мнению, сама по себе модель регулирования, введенная Законом Бэй - Доула, не несет в себе достаточно противовесов, чтобы противодействовать перечисленным угрозам и поддерживать искомый баланс интересов и ценностей. Успех Закона объясняется иными причинами, и в первую очередь тем, что экономический по своей сути нормативный акт оказался вписанным в определенный политический и социально-культурный контекст.

Попробуем обосновать выдвинутый тезис на двух группах примеров. Вначале мы остановимся на политических и правовых решениях, которые за последние годы принимались в США и в Европе. Затем мы рассмотрим модели саморегулирования, которые широко применяются в академическом сообществе различных стран в целях создания оптимальных условий для научного творчества.

2. Наука и государство

Соединенные Штаты Америки. При президенте Обаме в 2009 году была принята Стратегия по инновационному развитию Америки (A Strategy for American Innovation). В числе четырех "строительных блоков" как минимум два имеют лишь косвенное отношение к экономике. Речь идет о восстановлении лидирующего положения США в области фундаментальных исследований, а также о задаче качественно улучшить как среднее, так и высшее образование с тем, чтобы обеспечить страну рабочей силой мирового класса. Инвестиции в фундаментальные исследования и в образование составляют важную и неотъемлемую часть стратегии по развитию конкурентоспособной национальной экономики. Инновации в коммерческом секторе, которые определяют экономический рост, нередко зависят от прорывов в области фундаментального знания.

Отметим также противоречивые тенденции в регулировании в США вопроса о доступе к научным публикациям. В декабре 2011 года в конгресс США внесен проект Закона N H.R. 3699 "О научно-исследовательских произведениях" (Research Works Act). Данный законопроект вводит для федеральных агентств по финансированию исследований запрет на участие в какой-либо деятельности, в результате которой осуществляется распространение результата исследования без получения предварительного согласия со стороны соответствующего издателя, а также требовать согласия на распространение исследования в сети Интернет от его автора. Законопроект N H.R. 5037 "О публичном доступе к исследованиям, финансируемым из федерального бюджета" (Federal Research Public Access Act), т.е. с содержанием, прямо противоположным законопроекту, упомянутому выше, был внесен в 2009 году и до настоящего времени находится в нижней палате конгресса.

С другой стороны, США приняли самое деятельное участие в запуске международной информационной базы научных данных WorldWideScience.org, в 2008 году. База данных финансируется 44 государствами, которые вошли в Союз мировой науки (WorldWideScience Alliance), а ее техническую поддержку осуществляет отдел научной и технической информации Департамента правительства США по энергетике. Базе данных "Мировая наука" предрекают будущее александрийской библиотеки XXI столетия, но ее ближайшей целью является стимулирование научных открытий посредством свободного распространения знания.

Европейский союз. В рамках стратегии "Европа-2020", утвержденной в Европейским советом в июне 2010 года, была поставлена задача улучшить условия для проведения и финансирования исследований, а также инновационной деятельности, чтобы обеспечить экономический рост, создание новых рабочих мест, реализацию инновационных идей в продуктах и услугах. Реализация данной задачи должна превратить Европу в Инновационный союз <1>. Новая стратегия определила также новые перспективы для развития Европейского пространства для исследований (European Research Area), которое с 2000 года объединяет научные ресурсы Европейского союза. Хотя основным приоритетом является создание необходимых условий для роста инвестиций в научные исследований и более эффективной коммерциализации знания, сфера реализации поставленных задач выходит далеко за рамки организации эффективного партнерства между научными учреждениями и частным коммерческим сектором.

--------------------------------

<1> Основные приоритеты, связанные с переходом к Инновационному союзу, обозначены в двух официальных заявлениях Европейской комиссии: Communication from the Commission. Europe 2020. A strategy for smart, sustainable and inclusive growth. Brussels, 03.03.2010 COM (2010) 2020 final; Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions. Europe 2020. Flagship Initiative Innovation Union. Brussels, 06.10.2010 COM (2010) 546 final.

Для достижения поставленных целей европейцы считают необходимым уделять равное внимание развитию всех трех элементов так называемого треугольника знания (knowledge triangle): образованию, исследованиям и инновациям <1>. Инновационная деятельность имеет междисциплинарную природу, т.е. не только сфера услуг и промышленного производства, но также сферы науки, культуры и искусства представляют собой важные источники для технологической и нетехнологической инновационной деятельности. Чтобы граждане стали активными участниками инновационной деятельности, необходимо прививать культуру творчества, науки и предпринимательства <2>.

--------------------------------

<1> В соответствии с Руководством Осло, разработанным совместно Организацией экономического сотрудничества и развития и Статистическим бюро европейских сообществ, инновация определяется как "введение в употребление какого-либо нового или значительно улучшенного продукта (товара или услуги) или процесса, нового метода маркетинга или нового организационного метода в деловой практике, организации рабочих мест или внешних связях". См.: Руководство Осло. Рекомендации по сбору и анализу данных по инновациям. 3-е изд. М., 2006. С. 55.

<2> Conclusions on Innovation Union for Europe. Council of the European Union. 3049th Competitiveness (Internal Market, Industry, Research and Space) Council meeting. Brussels, 26 November 2010. P. 8.

Одним из основных элементов проекта Европейского пространства для исследований является так называемая пятая свобода, под которой подразумевается свобода знания. На Европейском саммите 2008 года было принято решение дополнить четыре фундаментальных для европейского экономического пространства свободы (свобода передвижения, движения капитала, товаров и услуг) пятой свободой знания, которая требует устранения всех препятствий для обеспечения свободного распространения и обмена знаниями. В отношении производства знания важно не только то, что оно осуществляется в самых различных сферах человеческой деятельности, но также и то, что на него оказывает существенное влияние политика государства в таких сферах, как наука, технологии, интеллектуальная собственность и образование. Что касается интеллектуальной собственности, то на первое место выходит задача достижения баланса между защитой результатов интеллектуальной деятельности и свободным распространением полученных знаний <1>. Соответственно, одним из направлений деятельности в рамках проекта Европейского пространства для исследований является поддержка и развитие на всей территории Европейского союза информационных систем открытого доступа к научным знаниям. Основным препятствием для развития таких систем является отсутствие продуманной и взвешенной системы управления исключительными правами на результаты исследований, полученных при финансовой поддержке государства. Другим важным приоритетом является поддержка образования. Исследования показывают, что развитие и освоение технологий непосредственно зависят от человеческого капитала. Чтобы использовать потенциал современных технологий, сегодня требуется уже не узкие профессиональные навыки, а способность к обучению и переквалификации. Информационное обеспечение образовательного процесса все чаще сталкивается с нерешенными проблемами в сфере интеллектуальной собственности.

--------------------------------

<1> См.: Chesbrough H., Vanhaverbeke W. Open innovation and public policy in Europe. Science Business Publishing Ltd., 2011. P. 14.

Интересный пример в плане стратегии развития права интеллектуальной собственности в целях обеспечения инновационного развития дает Великобритания. В Стратегии по инновациям и исследованиям для обеспечения экономического роста (Innovation and Research Strategy for Growth), которая была представлена парламенту в декабре 2011 года, государственный секретарь по бизнесу, инновациям и профессиональной квалификации высказался относительно необходимости реализации всех рекомендаций, содержащихся в независимом аналитическом исследовании по интеллектуальной собственности, проведенном по заказу правительства профессором Яном Харгривсом (Ian Hargreaves) <1>. Как указывается в исследовании, для развитой экономики, такой как экономика Великобритании, инновации являются ключевым фактором конкурентоспособности, поэтому политика в области интеллектуальной собственности становится все более важным инструментом для стимулирования экономического роста. По мнению профессора, такая политика должна исходить из необходимости баланса между экономическими целями и общественными благами, с одной стороны, и потенциальной пользой для правообладателей и интересами пользователей и иных субъектов - с другой <2>.

--------------------------------

<1> См.: Innovation and Research Strategy for Growth. Presented to Parliament by the Secretary of State for Business, Innovation and Skills by Command of Her Majesty. December 2011. P. 2.

<2> См.: Digital Opportunity. A Review of Intellectual Property and Growth. An Independent Report by Professor Ian Hargreaves. May 2011. P. 2, 98.

Адаптация права интеллектуальной собственности к новым экономическим потребностям, связанным с инновационным развитием, требует довольно значительных изменений в авторском и патентном праве, причем как на концептуальном уровне, так и на уровне законодательства. В авторском праве одной из стратегических задач является расширение лицензирования авторских произведений. В первую очередь необходимо изменить общий подход к проблемам, связанным с распространением произведений в сети Интернет. Решение нужно искать не в усилении механизмов защиты исключительного права, а в тех самых технологиях, которые являются источником существующих проблем. Речь идет об использовании новых бизнес-моделей, которые позволяют сделать лицензионную практику эффективной и прибыльной и соответствуют запросам и возможностям пользователей. Как указывает автор исследования: "Авторское право подразумевает баланс различных интересов. Когда возникают новые возможности, праву иногда приходится адаптироваться чтобы справедливый баланс был сохранен. В особенности в сфере образования и научных исследований, но также и в других сферах, включая повседневную жизнь потребителя, сегодня существует очевидная потребность в осуществлении такой адаптации" <1>. Незамедлительные меры требуется принять в отношении произведений, чьи авторы неизвестны. Необоснованное ограничение доступа к таким произведениям, особенно к научным публикациям, может негативно отразиться на инновационном потенциале экономики. Точно так же необходимо обратить особое внимание на случаи свободного использования произведений. Государство вынуждено тратить солидные суммы, чтобы обеспечить ученых и студентов доступом к произведениям, создание которых финансировалось из государственного бюджета. Таким образом, проведение скорейшей реформы авторского права, позволяющей на законных основаниях пользоваться теми преимуществами, которые предоставляют современные технологии, является первоочередной задачей. Очевидным препятствием на пути успешной коммерциализации технологий являются "зонтичные патенты" (patent thickets), т.е. патенты с широким объемом охраны, который не подтверждается на практике. Поэтому важной задачей является совершенствование процедуры патентования и сотрудничество между патентными ведомствами различных стран.

--------------------------------

<1> Digital Opportunity. A Review of Intellectual Property and Growth. An Independent Report by Professor Ian Hargreaves. May 2011. P. 41.

Правительственный департамент Великобритании по инновациям, бизнесу и квалификации (Department for Business, Innovation and Skills) в 2002 году учредил Исследовательский совет Великобритании, состоящий из сети отраслевых советов. Ежегодно Исследовательский совет инвестирует около 3 млрд. фунтов в исследования в таких областях, как астрономия, химия, физика, биотехнология, экономика, искусство и гуманитарные дисциплины. В основе деятельности Исследовательского совета лежит признание факта, что позитивные результаты исследований могут иметь как непосредственное, так и опосредованное воздействие и совсем не обязательно приводят к практическому использованию. Точно так же и воздействие научных исследований является крайне широким и охватывает не только сферу экономики, но и культуру, образование, государственное управление и разнообразные общественные интересы.

3. Открытая наука как модель саморегулирования

Признание науки основным двигателем инновационных процессов в современной экономике, казалось бы, неизбежно приводит к необходимости организовать адекватную защиту результатов творческого труда ученых. И все же, с точки зрения значительного числа представителей академического сообщества, избыточная правовая защита таких результатов может иметь обратный эффект. Следует помнить, что любое научное исследование остро нуждается в доступе к другим исследованиям, в обмене информацией на всех стадиях осуществления проекта, а ограничение такого доступа негативно сказывается на потенциале новых исследований. Такую логику подтверждает традиция. В научной среде считается нормой, что фундаментальные исследования не пользуются защитой, а полученные результаты, опубликованные в профильных журналах, доступны как для коллег по цеху, так и для широкой общественности. Закономерными в данном контексте являются попытки использовать правовые средства с особой целью - защитить фундаментальные научные исследования от набирающей темпы коммодификации.

Одна из идей заключается в применении опыта, наработанного сообществом программистов, которые используют авторское право, но не для того чтобы ограничить использование компьютерных программ, а напротив, чтобы обеспечить их свободное распространение. Речь идет о лицензиях на компьютерные программы с открытым кодом. Подчеркнем, что первые свободные лицензии появились в университетской среде, в Калифорнийском университете и Массачусетском технологическом институте США <1>. Нельзя также пройти мимо того факта, что именно университетские лицензии предложили пользователям максимально широкие права, включая внесение изменений, переработку, сублицензирование и коммерческое распространение.

--------------------------------

<1> Первые версии лицензий BSD (Berkley Software Distribution license) и MIT (Massachusetts Institute of Technology (MIT) License) появились в 1983 и 1988 году соответственно.

Массачусетский технологический институт (далее - MIT) совсем не случайно оказался у истоков свободных лицензий. Причина этого заключается не столько в компьютерном программировании как одной из специализаций университета, сколько в его идеологии и традициях. В 2000 году собранный ad hoc Комитет по интеллектуальной собственности и внешним обязательствам факультета из восьми профессоров различных специализаций, от астронавтики до литературы, по заданию провоста <1> Роберта А. Брауна (Robert A. Brown) разработал проект принципов, которые должны в условиях развития новых информационных технологий, прежде всего Интернета, определять политику университета в отношении распространения электронными средствами материалов, защищаемых правом интеллектуальной собственности, а также условия взаимодействия с другими организациями. Пожалуй, самое большое впечатление производит предложенное Комитетом описание "сути решения" (Nature of a Solution):

--------------------------------

<1> Провост (англ. provost) - второе по значению после президента (ректора) лицо в университетах США и Канады. Эквивалент первого проректора в российских университетах.

"Наше сообщество основано на уважении к отдельным основным правовым принципам, но оно также основано на общественном договоре. Сообщество MIT возникло не посредством определения того, что является законным; оно возникло, скорее, через определение того, к чему следует стремиться и какие социальные конвенции создадут такую среду, которая будет поощрять образование и научную деятельность.

И это важно, потому что мы живем в обществе, которое становится все более сутяжническим (litigious), что создает искушение ответить на поставленные вопросы, обращаясь к тому, что говорит право. Какова точка зрения права интеллектуальной собственности? Каковы последние тенденции в использовании договорного права?

Мы же, напротив, считаем, что ответ должен быть найден посредством анализа общественного договора, который определяет наше сообщество. Наиболее важные характеристики этого договора заключаются в том, что он рассматривается как справедливый и что он широко применяется, т.е. почти каждый считает, что он справедливый, и почти каждый живет в соответствии с ним. Общественный договор не обязан соответствовать правовым конвенциям" <1>.

--------------------------------

<1> Statement of Principles. Draft report of the Ad Hoc Faculty Committee on Intellectual Property and External Faculty Commitments, 15 December 2000. Документ размещен на сайте MIT по электронному адресу: http://web.mit.edu/committees/ip/principles.html (дата обращения: 10.12.2012).

Хотя приведенные тезисы были изложены более десяти лет назад, судя по всему, они остаются реально действующими негласными правилами, которым следует MIT. Так, на официальном сайте американского университета уведомление об авторском праве, наряду со стандартными ссылками на законы, содержит весьма вольное замечание о файлообменных сетях, которые могут играть важную и позитивную роль в реализации миссии научно-образовательных учреждений по преподаванию, исследованию и распространению знания <1>. Ярким примером реализации целевой установки на максимальное широкое распространение знания является проект MIT под названием "OpenCourseWare". Бесплатно и без процедуры регистрации пользователи со всего мира получают доступ к практически всем курсам ведущего американского вуза, включая видеозаписи, тезисы лекций и экзаменационные материалы <2>. Вся перечисленная информация распространяется по лицензиям Creative commons. Для сравнения, ни Сорбонна, ни Кембридж аналогичные проекты не развивают. Отметим также, что по рейтингу университетов мира и Кембридж, и Сорбонна отстают от Массачусетского технологического института, который даже в различных рейтингах <3> всегда оказывается в первой десятке и опережает два европейских университета, взятых нами для сравнения. Так действительно ли наука сильно рискует своим авторитетом и конкурентными преимуществами, открывая свои информационные "богатства" для всех желающих? Вопрос, очевидно, риторический.

--------------------------------

<1> С текстом уведомления можно ознакомиться по электронному адресу: http://web.mit.edu/copyright/p2p.html (дата обращения: 10.12.2012).

<2> Доступ к информационным ресурсам MIT можно получить по электронному адресу: http://ocw.mit.edu/index.htm (дата обращения: 10.12.2012).

<3> Сравнение проводилось по следующей выборке рейтингов университетов за 2011 год: Academic Ranking of World Universities, High Impact Universities Research Performance Index, QS World University Rankings, Times Higher Education World University Rankings, Webometrics Ranking of World Universities.

Насколько востребованным является сохранение пространства свободного обмена научной информацией, можно судить по развитию движения "Открытый доступ" (Open access). Началом движения можно считать мини-конференцию, которую организовал в декабре 2001 года в Будапеште Институт открытого общества (Open Society Institute). Целью встречи было объединение усилий международного научного сообщества, чтобы сделать исследовательские статьи по различным научным дисциплинам свободно доступными в Интернете. На встрече был разработан и подписан документ под названием "Будапештская инициатива по открытому доступу" (Budapest Open Access Initiative), к которому до настоящего времени присоединяются все новые участники. Ключевым проектом, который стартовал благодаря будапештской встрече, стали научные журналы с открытым доступом (Open-access Journals). В документе также предлагается решение практического вопроса по финансированию публикаций: "Поскольку цена является препятствием для доступа, эти новые журналы не будут взимать плату за подписку или доступ, а обратятся к иным способам покрыть свои расходы" <1>. Так и получилось на практике. Наиболее распространенная модель (почти половина интернет-изданий) - плата самого автора за публикацию. Другими моделями являются заработок на рекламе и финансовая помощь со стороны научных и образовательных учреждений.

--------------------------------

<1> Текст "Будапештской инициативы по открытому доступу" доступен по электронному адресу: http://www.soros.org/openaccess/read (дата обращения: 10.12.2012).

Любопытно также, что новая инициатива породила новую "традицию", которая предъявляет определенные требования, не рассчитывая на "широкий жест" со стороны ученого. Речь идет о мандате на открытый доступ в целях архивирования (Open Access Self Archiving Mandate). Мандат представляет собой обязательное требование, которое научное учреждение, фонд или государство предъявляет к исследователям, налагая на них обязательство обязательного размещения в архиве научных материалов определенной категории (диссертаций, опубликованных статей, черновых вариантов статей и т.д.). Для данных целей сегодня служит централизованный реестр и депозитарий - ROAR (Registry of Open Access Repositories) и ROARMAP (Registry of Open Access Repositories Mandatory Archiving Policies), ведение и поддержку которых взял на себя университет Саустемптон (University of Southampton) в Великобритании. На 2011 год соответствующие "мандаты" утверждены и используются более чем в 150 университетах мира.

Что касается участия России в движении Открытого доступа, то на 2011 год регистрацию в международном реестре прошли 35 научных учреждений. В том числе: Институт проблем рынка РАН, Институт философии РАН, Институт государства и права РАН, Институт экономики РАН, Институт экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения РАН, Институт ядерных исследований РАН, Институт прикладной математики им. М.В. Келдыша РАН, Институт Европы РАН, Тверской, Белгородский, Ярославский, Уральский государственные университеты и др., всего 35 научных учреждений и организаций. Основные участники, как следует из списка, - различные структуры в рамках Российской академии наук, которым, видимо, в приказном порядке "порекомендовали" зарегистрироваться. Хотя в списке представлены ряд российских университетов, ни Московского государственного университета, ни Санкт-Петербургского государственного университета в нем нет. Архивы публикаций немногочисленны и пополняются очень медленно. Образовательные учреждения размещают в основном авторефераты диссертаций, а также, ничуть не стесняясь, ссылки на свои электронные библиотеки, которые изобилуют работами иностранных авторов. Показательно также, что "абоненты" на публикации, т.е. требование об обязательности размещения в открытом доступе, на начало 2012 года поддержали только три организации: Институт прикладной математики им. М.В. Келдыша РАН, Вологодский научно-координационный центр Центрального экономико-математического института РАН, а также сам Центральный экономико-математический институт РАН. База данных для всех трех подключившихся к абонентной системе одна: http://socionet.ru/index.html. Неясно только, кто же все-таки из российских ученых обязан передавать в базу свои материалы? Дело в том, что основную массу материалов составляют иностранные публикации на английском языке десятилетней давности. Поскольку противоположные примеры - базы научных публикаций, создаваемые независимо от привязки к реестру, а зачастую и независимо от институализации в солидном учреждении, - также существуют, напрашивается вывод, что российская официальная наука сознательно и добровольно исключает себя из процесса международного информационного обмена. Стагнация в сфере научного знания, которую мы наблюдаем сейчас в России, и самоизоляция суть две стороны одной медали.

Вернемся, однако, к общемировому процессу. Важным этапом в движении Открытого доступа стала Берлинская декларация о свободном доступе к научному и гуманитарному знанию (Berlin declaration on Open Access to Knowledge in the Sciences and Humanities) <1>, принятая в октябре 2003 года на конференции по открытому доступу, организованной Обществом научных исследований им. Макса Планка (Max-Planck-Gesellschaft zur der Wissenschaften) в Берлине. Декларация интересна прежде всего тем, что в ней впервые вводится четкое определение публикации. Декларация предъявляет к материалам Open Access (которые включают в себя результаты оригинальных научных исследований, исходные данные и метаданные, материалы источников, цифровые версии фотоматериалов и графики, а также прочие научные работы в мультимедийной форме) всего два требования. Поскольку эти требования носят отчасти правовой характер, приведем их полностью:

--------------------------------

<1> Название приведено на английском языке, так как Декларация была первоначально написана именно на английском.

"1. Автор(-ы) и правообладатель(-и) таких материалов предоставляют(-ет) всем пользователям на бесплатной основе безотзывное и действующее на всей территории мира право доступа и лицензионное право копирования, использования, распространения, сообщения в эфир или по кабелю (right to transmit), публичного показа, а также право создавать и распространять производные произведения на любом цифровом носителе и для любых целей, при условии надлежащего указания на авторство (стандарты научного сообщества продолжат предоставлять механизмы защиты надлежащего указания на авторство и ответственного использования опубликованного произведения, так же как они это делают сегодня), и право делать небольшое количество печатных копий для использования в личных целях.

2. Одна полная версия произведения со всеми дополнительными материалами, включая копию приведенного выше разрешения, размещается в соответствующем стандартном электронном формате (и таким образом публикуется) по крайней мере в одном депозитарии, использующем подходящие технические стандарты (например, в соответствии с определениями Открытого архива (Open Archive definitions), который поддерживается академическим учреждением, научным обществом, государственным учреждением или другой зарегистрированной организацией, стремящейся обеспечить открытый доступ, неограниченное распространение, совместимость и долговременное архивирование" <1>. Раскрыв содержание лицензии, авторы не указали конкретные виды лицензий. На практике публикация материалов Открытого доступа чаще всего осуществляется на условиях лицензий Creative Commons.

--------------------------------

<1> Текст Берлинской декларации доступен по электронному адресу: http://oa.mpg.de/lang/en-uk/berlin-prozess/berliner-erklarung/ (дата обращения: 10.12.2012).

Отдельного упоминания заслуживают результаты исследования, проведенного Королевским обществом Великобритании и опубликованного в 2003 году под названием "Сохранение науки открытой: влияние политики в сфере интеллектуальной собственности на поведение науки" <1>. В данном исследовании обращает на себя внимание позиция рабочей группы по интеллектуальной собственности по патентной защите результатов научных исследований и разработок. Так, авторы отмечают, что патентование поощряет "атмосферу секретности" (climate of secrecy), ограничивающую свободный поток идей и информации, который является жизненно необходимым для успешной научной деятельности. Стремление закрепить исключительные права на результаты проводимых исследований может негативно отразиться на направлениях, которые получают государственное финансирование. Поскольку с точки зрения интеллектуальных прав преимущество имеют прикладные исследования, фундаментальные научные исследования могут отойти на второй план. Авторы рекомендуют правительству Великобритании провести специальное исследование по данному вопросу. Слишком большой объем охраны, предоставляемой патентам на изобретения в новой области исследований, может привести к серьезным препятствиям в ее развитии, так как именно в начале развития нового научного направления свободный обмен идеями является особенно важным. В пример приводится патентный бум в современной биологии, который авторы однозначно характеризуют как нездоровую "золотую лихорадку", поразившую умы. Еще интереснее, что авторы сделали прогноз о волне аналогичной "лихорадки" в области нанотехнологий, который стал не только реальностью наших дней, но и плодотворной почвой для юридических дискуссий <2>. По мнению авторов, ряд вопросов должны постоянно оставаться в центре внимания как научного сообщества, так и государства. И ключевыми среди этих вопросов являются следующие. Препятствует ли стремление к патентованию результатов свободному обмену идеями среди ученых? Заставляет ли излишнее внимание к защите интеллектуальной собственности ученых отдавать предпочтение прикладным результатам в ущерб развитию чистой науки? И наконец, ограничивает ли применение права интеллектуальной собственности последующее использование идей? Добавим, что и сегодня вопросы защиты исключительных прав остаются предметом исследования Королевского общества. В 2010 году общество опубликовало свою позицию по вопросу о свободном распространении результатов исследований, финансируемых из федерального бюджета <3>. В 2011 году был запущен проект, посвященный проблеме открытости науки в эпоху Интернета <4>, когда общество ожидает от науки гораздо большей прозрачности.

--------------------------------

<1> Keeping science open: the effects of intellectual property policy on the conduct of science. Royal Society working group on intellectual property, 2003. Документ размещен на сайте Королевского общества по электронному адресу: http://royalsociety.org/policy/publications/2003/keeping-science-open/ (дата обращения: 10.12.2012). Текст доклада Королевского общества обсуждался на круглом столе, который прошел в ЦЭМИ РАН 21 декабря 2006 года. Участникам был предоставлен перевод доклада на русский язык, отредактированный А.Н. Козыревым. Материалы круглого стола, включая стенограмму, см. по электронному адресу: http://www.labrate.ru/round_table/ (дата обращения: 10.12.2012).

<2> См., например: Koepsell D. Innovation and Nanotechnology. Converging Technologies and the End of Intellectual Property. 2011.

<3> OST: Public access to federally funded research. The Royal Society response to the Office of Science and Technology Policy (OSTP) consultation on public access to federally funded research. 7 January 2010. Документ доступен по электронному адресу: http://royalsociety.org/policy/publications/2010/public-access-research/ (дата обращения: 10.12.2012).

<4> Краткая информация о проекте доступна по электронному адресу: http://royalsociety.org/news/Royal-Society-launches-study-on-openness-in-science/ (дата обращения: 10.12.2012).

4. Основные выводы и рекомендации

Как справедливо указала Национальная академия Шотландии, не существует ни "долины смерти", ни чудодейственной "серебряной пули", с помощью которой можно было бы одним разом покончить с препятствиями, стоящими на пути коммерциализации научных исследований <1>. Коммерциализация научного знания является процессом сложным, многофакторным и длительным. Правильно проводимая коммерциализация, как мы указывали, не противоречит общенаучным ценностям, а только встраивает науку в современный социально-экономический контекст. Все традиционные функции науки, такие как образование и просвещение, а также связанные с ними профессиональные и этические ценности в информационном обществе оказываются даже более востребованы, чем в индустриальном. Стремление осуществить коммерциализацию научных достижений как таковую, без учета всего спектра задач, функций и социальных связей, которые определяют научную сферу, приведет к заведомо отрицательным результатам. Подводя итоги проведенному анализу, хотелось бы выделить ряд необходимых условий успешной коммерциализации научного знания.

--------------------------------

<1> "Bridging the valley of death": RSE response to the House of Commons Science and Technology Select Committee inquiry into the commercialisation of research // Advice Paper (12-01). February 2012. P. 2.

Долгосрочное финансирование государством всех сфер научной деятельности. Как было показано, отношение государства к науке ни в США, ни в других странах, которые имплементировали в свое законодательство аналогичные нормативные акты, не исчерпывается теми задачами, которые решает новая модель регулирования. Очень важно подчеркнуть, что экономически развитое государство изначально не рассчитывает на скорейший и сугубо практический результат от любого исследования, которое оно финансирует. Например, основной задачей Национального научного фонда США является финансовая поддержка фундаментальных научных исследований в самых различных областях знания, включая математику, кибернетику и гуманитарные дисциплины. На 2010 год годовой бюджет Фонда составил почти 7 млрд. долларов.

Первостепенное значение фундаментальных исследований. Для всех участников процесса коммерциализации должно быть очевидно, что успешное инновационное развитие страны в долгосрочной перспективе зависит от самостоятельной и незаинтересованной научной деятельности в самых различных областях, причем в первую очередь на уровне фундаментальных исследований. Примечательно, что с начала кризиса 2008 года ощутимое сокращение бюджетного финансирования в США затронуло в основном прикладные исследования, что наглядно демонстрирует, насколько большую роль отводит государство успехам фундаментальной науки.

Культура научного сообщества. Университетская или, более широко, академическая культура является не просто данью традиции или привычкой, а составляет основу и залог результативности профессиональной научной деятельности. Так, в международных рейтингах университетов патентная активность, как правило, не находит свое выражение, в отличие, к примеру, от публикаций. Получается, что конкуренция между университетами не подразумевает достижений в коммерческой области, и значит, институциональные стимулы для интенсификации предпринимательской деятельности в ущерб академической как минимум не очевидны. В подтверждение данного тезиса можно сослаться на тенденцию к сокращению числа патентов, которые получают ведущие университеты мира <1>. В конце концов, ни общество, ни государство, ни тем более бизнес не заинтересованы в том, чтобы ученый превратился в предпринимателя. Позитивная идея коммерциализации заключается в установлении устойчивых связей между наукой, бизнесом и обществом, а не в подмене сущностей в угоду сиюминутным потребностям рынка.

--------------------------------

<1> Leydesdorff L., Meyer M. The decline of university patenting and the end of the BayhDole effect // Scientometrics. May 2010. Vol. 83. N 2. P. 355 - 362.

Гибкое государственное регулирование в сочетании с саморегулированием. Необходимо подчеркнуть важное значение диспозитивных норм в правовой модели коммерциализации результатов научной деятельности. Так, Закон Бэй - Доула не заставляет университет выдавать именно исключительные лицензии. Хотя такие лицензии приносят обычно большую прибыль, университет может самостоятельно взвесить и решить, насколько оправданной является фактическая "монополизация" конкретной технологии. Поэтому закономерно, что в качестве своеобразного баланса по отношению к государственному регулированию коммерциализации, основанному на праве интеллектуальной собственности, все более широкие масштабы в академической среде приобретает саморегулирование. Взаимодействие между различными коллективами ученых, совместное использование ценного оборудования, финансирование отдельных этапов исследования, а также многие другие вопросы решаются на уровне специальных соглашений. В этой связи можно сказать, что использование права интеллектуальной собственности для защиты результатов исследований актуально лишь на определенном этапе и в ограниченных пределах, т.е. в той степени, в которой оно поощряет, а не препятствует дальнейшим научным изысканиям. Открытая наука и коммерчески ориентированные научно-исследовательские разработки представляют собой взаимно-дополнительные системы. Задача государственной политики состоит в поддержании между ними необходимого баланса.

Закон Бэй - Доула, с которого мы начинали наш анализ, действует в рамках государственной политики, которая строилась на перечисленных принципах, что позволяет ему выполнять свою функцию по стимулированию инновационной экономики без существенных негативных последствий. Современная экономика, как никогда прежде, является зависимой от научного прогресса. Неудивительно, что к традиционным функциям университетов как созидателей и проводников знания добавилась роль катализаторов экономического роста. Было бы неверно, как представляется, отрицать данную роль или пытаться изолировать "чистую" науку от проблем, которые стоят перед обществом. Наука действительно имеет в качестве своей цели стремление к истине как таковой, к знанию ради знания, однако это именно цель, идеал, а не описание ее реального, исторического бытия. Как социальный институт наука представляет собой не только органичную часть культуры, она всегда в той или иной степени связана также с экономической жизнью общества. Поэтому проблема, с которой сегодня столкнулось академическое сообщество, заключается не столько в ценностной переориентации, сколько в изменении способа интеграции науки в общественную жизнь. Наделение университетов правом распоряжаться результатами своей интеллектуальной деятельности связано не только с институциональными и идеологическими рисками, но также и с перспективами оказывать прямое воздействие на экономические процессы. Посредством таких законов, как Закон Бэй - Доула, в диалоге между наукой и бизнесом государство сознательно отводит ведущую роль университету, который самостоятельно определяет, какие именно технологии и каким образом будет производить или использовать бизнес сегодня и завтра.

Перспективы коммерциализации научного знания в России во многом зависят от эффективного правового регулирования. Федеральный закон от 2 августа 2009 года N 217-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам создания бюджетными научными и образовательными учреждениями хозяйственных обществ в целях практического применения (внедрения) результатов интеллектуальной деятельности" предоставил бюджетным научным учреждениям, а также научным учреждениям, созданным государственными академиями наук, право создавать хозяйственные общества, деятельность которых заключается в практическом применении результатов интеллектуальной деятельности, исключительные права на которые принадлежат данным научным учреждениям. В течение 2010 года в целях государственной поддержки научных исследований, высшего образования и развития инновационной инфраструктуры были приняты три Постановления правительства: Постановление Правительства Российской Федерации от 9 апреля 2010 года N 218 "О мерах государственной поддержки развития кооперации российских высших учебных заведений и организаций, реализующих комплексные проекты по созданию высокотехнологичного производства", Постановление Правительства Российской Федерации от 9 апреля 2010 года N 219 "О государственной поддержке развития инновационной инфраструктуры в федеральных образовательных учреждениях высшего профессионального образования", Постановление Правительства Российской Федерации от 9 апреля 2010 года N 220 "О мерах по привлечению ведущих ученых в российские образовательные учреждения высшего профессионального образования".

Указанные нормативные правовые акты являются первым шагом на пути формирования необходимой правовой базы для коммерциализации научных исследований. Крайне позитивным является также сам факт, что задача по строительству инновационной экономики понимается сегодня как комплексная задача, включающая в себя и правовое обеспечение, и государственные субсидии. К сожалению, сегодня мы не можем сказать, что серьезно продвинулись в реализации поставленных целей. Упомянутый Федеральный закон N 217-ФЗ носит в целом декларативный характер и имеет ряд существенных недостатков, которые препятствуют его широкому применению в деятельности российских вузов. Довольно распространенной является ситуация, когда научные учреждения оформляют лишь небольшую часть результатов своих исследований, а те исключительные права, которые составляют их нематериальные активы, отражаются в учете по минимальной, часто заниженной стоимости. Возникает, соответственно, проблема с тем, откуда взять необходимые средства для оформления прав на результаты интеллектуальной деятельности, а также проблема стоимости лицензионных соглашений, которая оказывается выше стоимости самих исключительных прав. Перечень практических проблем, связанных с реализацией закона, можно продолжить, однако не менее значительными являются собственно правовые проблемы. До настоящего времени, хотя определенные шаги в данном направлении предпринимались <1>, не сняты противоречия закона с действующим законодательством, в частности, с положениями Гражданского кодекса РФ о распоряжении имуществом, которое закреплено за учреждением на праве оперативного управления.

--------------------------------

<1> В 2011 году были внесены изменения в Налоговый кодекс РФ (Федеральный закон от 27 ноября 2010 года N 310-ФЗ), которые сняли ряд необоснованных ограничений для хозяйственных обществ, созданных на базе научных учреждений.

Помимо перечисленных правовых "деталей", важно отметить концептуальные недостатки реализуемой в России правовой модели. В сердцевине американской модели лежит волевое решение о наделении университетов и малых инновационных предприятий статусом правообладателя с максимальной свободой действия, включая право самостоятельно распоряжаться лицензионными выплатами. При этом бюджетное финансирование основной деятельности таких субъектов не имеет значения: исключительные права передаются на результаты тех конкретных исследований, которые проводились при финансовой поддержке из федерального бюджета. На наш взгляд, данные положения закона США являются ключевыми. Действие российского закона, напротив, поставлено в непосредственную зависимость от организационно-правовой формы субъекта научной деятельности, а ограничения в действующем законодательстве в отношении бюджетных организаций делают заведомо невозможным полноценное распоряжение исключительными правами. Вместо свободы, которая необходима для создания и внедрения инноваций, российские вузы столкнулись с целым комплексом правовых неопределенностей и преград, которые во многих случаях сводят потенциал нового закона к нулю.

Очевидно, позитивным примером коммерциализации научных знаний является деятельность Фонда развития Центра разработки и коммерциализации новых технологий, под эгидой которого в настоящее время создает инновационный центр "Сколково". Хотя в адрес проекта "Сколково" можно услышать сегодня много справедливой критики, не вызывает сомнения тот факт, что в рамках данной конкретной инициативы действительно создаются все условия для инновационной деятельности, включая подготовку профессиональных кадров, проведение научных исследований, предоставление инфраструктуры, финансирование конкретных проектов по внедрению результатов интеллектуальной деятельности. Особое внимание следует обратить на правовое обеспечение деятельности центра. Федеральный закон от 28 сентября 2010 года N 244-ФЗ "Об инновационном центре "Сколково" устанавливает особый правовой режим в отношении территории, имущества и инфраструктуры центра. Поскольку все основные права в соответствии с законом сосредоточены в руках управляющей компании, нельзя говорить о том, что такое регулирование может служить образцом для будущих проектов. Скорее, наоборот, своими успехами инновационный центр во многом обязан, во-первых, тем, что он фактически выведен из правового пространства, и во-вторых, целенаправленному государственному финансированию.

Данные обстоятельства нельзя поставить в упрек ни создателям центра, ни государству. Однако все это означает, что России еще только предстоит разработать жизнеспособную модель правового регулирования коммерциализации научных исследований и инновационной деятельности в целом. Будем надеяться, что практический опыт, полученный в центре "Сколково", а также в рамках иных проектов государственных инвестиций в научно-технические разработки, в совокупности с усилиями ведущих отечественных юристов и экономистов даст свои результаты и мы получим в ближайшем будущем и соответствующую для инноваций среду, и работоспособный закон.