Организация и проведение интервью.

Успех интервью во многом зависит от того, насколько правильно оно подготовлено и проведено. На сегодняшний день существует достаточно четкое представление, так сказать, о стратегии, тактике, методах, порядке проведения интервью². Обозначим некоторые наиболее значимые моменты в его организации и проведении.

Подготовка к интервью.

Подготовка к интервью начинается после того, как появился информационный повод для выступления в СМИ, предполагающего разговор с каким-то человеком, владеющим нужной информацией, Что же нужно сделать до того, как вы окажетесь лицом к лицу с интервьюируемым? Необходимо:

а) определить главную цель интервью [предположим, если произошел пожар в театре, то в одном случае цепью интервью может стать сообщение о его причинах и последствиях, а в другом - рассказ о мужестве пожарного, вынесшего человека из горящего здания и т.д.];

б) определить конкретного собеседника и предварительно договориться с ним о времени и месте встречи [за исключением особых случаев, например — интервью, связанное с чрезвычайной ситуацией];

в) прочно запомнить [и записать в блокноте] фамилию, отчество, профессию, звание, должность будущего интервьюируемого;

г) узнать как можно больше о своем «источнике», характере его деятельности, личных особенностях, пристрастиях;

д) вникнуть в суть предмета, которому будет посвящено интервью. Надо помнить, что результативная беседа «один на один» [с глазу на глаз или по телефону], особенно с известным человеком — дело достаточно непростое для начинающего журналиста. Одна из трудных задач в данном случае — предстать перед интервьюируемым [или собеседником] в образе человека, компетентного в том вопросе, о котором идет речь. Ибо вполне логично предположить, что, например, государственный деятель, обычно обремененный множеством забот, будет ожидать лаконичного разговора по-существу [а, значит — и хорошей подготовки журналиста к разговору]. Конечно, журналист не может за время подготовки к интервью стать специалистом по какому-то сложному вопросу, но показать знакомство с ним он должен;

е) обязательно составить вопросы, на которые [предположительно] могут быть получены интересные ответы. И хотя такие вопросы не всегда «ложатся» в канву того интервью, которое реально совершится, все же они будут хорошим ориентиром в разговоре;

ж) накануне встречи позвонить будущему собеседнику и напомнить о предстоящем интервью.

Возможные варианты общения

Вопросы бывают двух типов: с завершенным ("закрытым") концом, с расчетом на быстрый и точный ответ; и с незавершенным ("откры­тым") концом, которые дают возможность со­беседнику размышлять. Выбор зависит от предмета беседы, обстановки, реакции партне­ра. Соответственно есть две модели интервью:

— В начале встречи — вопросы с открытым концом, что обеспечивает спокойное течение беседы вплоть до кульминации, или заключи­тельной части, когда их сменяют вопросы с за­крытым концом (интервью-"воронка"). Эту модель используют для "портретов", интервью, сосредоточенных на проблеме, разговоров с экспертами.

— Вторая модель предлагает сразу ключевые вопросы в жестком варианте — с закрытым концом, преимущественно их и использует, лишь изредка перемежая мягкими вопросами с открытым концом ("перевернутая воронка"). Эта модель употребляется в общении с полити­ками и "звездами", а также в ситуациях "блиц".

Интервью — событие, которое журналист "сочинил" сам (составил "сценарий", приду­мал канву основных "реплик"). Главная слож­ность — в плавных переходах от одной темы к другой, непрерывном, без провалов, течении беседы. Интервью по телефону нежелательны, к ним прибегают лишь для оперативного от­клика или когда человек хорошо знаком, его характер, стиль общения достаточно изучены.

Главная задача интервьюера — предоставить собеседнику возможность высказаться, что предполагает профессиональные усилия по стимулированию этого высказывания, под­держке собеседника, направленной на рожде­ние его "золотого слова". (На практике, одна­ко, не редкость совершенно не адекватная та­кой цели манера поведения журналистов.)

Поведение репортера определяет выбранный им вариант "жесткого" либо "мягкого", друже­любного или конфликтного общения, "делово­го обсуждения вопроса" или "свободного пла­вания" (хорошо подготовленной импровиза­ции). Уже первые реплики работают на эффект взаимодействия, который на протяжении бесе­ды должен быть упрочен. Профессионалы ре­комендуют демонстрировать внимание и со­средоточенность; вести беседу "глаза в глаза", мимикой поощряя партнера, помня, что не­принужденность обстановки — залог успеха. Если интервью не носит конфронтационного характера, можно "растопить лед", проведя па­ру минут в легком разговоре не по теме. Ино­гда этот предварительный разговор маскируют под деловой — говорят о целях интервью, его предполагаемом объеме, ожиданиях читателей. С самого начала стоит создавать и поддержи­вать впечатление беспристрастности журналис­та. Очень важен взятый первоначально тон ин­тервью. Неприемлемы снисходительно-велико­душный, развязный или капризный тон, "ты­кание", чрезмерная "игра интеллекта" интер­вьюера. Журналист должен пресекать проявле­ния саморекламы (исключая случаи, когда он сам провоцирует саморазоблачение собеседни­ка-противника). Если поворот темы, предло­женный собеседником, интересен, стоит попы­таться приспособить к нему свою систему во­просов.

Начало интервью.

Интервью начинается с установления доверительного контакта с «источником». Это может произойти разными путями, основанными, однако, на одном принципе — поиске некоего «момента», психологически сближающего вас с собеседником. Например, можно сказать несколько любезных слов о проекте, которым тот занят, или затронуть легкий спорный вопрос общего плана. Если известно, что визави любит шутки, можно начать с нового анекдота, желательно короткого и остроумного, но не задевающего его в каком-то отношении. Например, обратить внимание на картину, висящую в кабинете, если такая же есть у вас, если вам нравится художник, создавший ее. Если вы были в командировке в родном городе собеседника, невзначай упомяните об этом. Если знаете, за какую спортивную команду он болеет, скажите доброе слово о ее успехах или посочувствуйте ее неудачам, указав на их временный характер. Или одобрительно отзовитесь о мебели, стоящей в офисе, под предлогом того, что и у вас в редакции недавно появилась такая же. Но в любом случае не следует «перегибать палку», чтобы не вызвать у собеседника подозрения в том, что вы с ним играете.

Следует дать повод собеседнику поговорить о самом себе, что разрядит ситуацию [с этой целью можно вспомнить какую-то приятную для собеседника деталь из его биографии]. Собственно интервью следует начинать с одного-двух вопросов, на которые журналист сам знает ответ. Это необходимо для того, чтобы определить, насколько стоит доверять тем ответам, которые последуют на другие вопросы.

У вас обязательно возникнет вопрос: нужно пи использовать в ходе интервью диктофон или магнитофон? Иногда говорят, что он мешает получить значимую информацию, поскольку у собеседника при виде их может проснуться «внутренний цензор», удерживающий его от доверительного разговора. Но есть и другая точка зрения. Вот, например, что советует начинающим авторам известный американский журналист Майкл Берлин:

«Всегда пользуйтесь магнитофоном. Это поможет вам проследить ход мыслей человека и избежать в дальнейшем проблем, если свидетель откажется от своих слов. В некоторых случаях разрешается записывать разговор, не информируя об этом человека. В других случаях это противозаконно. Всегда дублируйте магнитофонную запись, делая письменные заметки, так как слишком часто магнитофонная запись не фиксирует всего сказанного. Иногда свидетеля раздражает и сковывает то, что при нем делаются заметки. При записи на пленку свидетель, который согласился на беседу, сначала смущается, но затем забывает о магнитофоне»³. Не забывайте, что сейчас существуют приборы, легко обнаруживающие работу записывающих устройств. Поэтому лучше сразу попросить разрешения у собеседника использовать диктофон, что, мол, необходимо для того, чтобы не исказить его слова.

Приступая к интервью, не забывайте, что успех его зависит и от вашей манеры говорить и держаться, от тональности речи и даже от выражения лица.

Ход интервью.

Главная задача при проведении интервью — такая формулировка вопросов, которая позволит получить от собеседника не отговорку, а ответ по существу. а) задавать следует, прежде всего, такие вопросы, которые не предполагают односложные ответы «да», «нет» [за исключением случаев, когда этого достаточно]. Развернутый ответ последует на вопросы типа: «Почему, все-таки, по вашему мнению, произошло то-то?...», или «Что вас удивило в те минуты?..»;

б) не следует ставить вопросы так: «Не хотите ли прокомментировать ...», поскольку можете получить ответ: «не хочу»;

в) если собеседник уходит от ответа, вопрос следует перефразировать и задать после трех-четырех очередных вопросов;

г) при неполном ответе надо дать собеседнику почувствовать, что вы ждете продолжения (например, помолчать определенное время, не задавая вопросов);

д) сложные, «неудобные» вопросы следует задавать в конце интервью [если собеседник будет раздражен ими, то это уже не помешает вам, так как основная часть интервью проведена].

Иногда имеет смысл выпустить "очередь" (или "накат вопросов"), усиливая эмоциональный напор. Например, подхватив демагогическое восклицание главаря неофашистов о "своих парнях" — Они — ве­рят! — журналист перешел в наступление: В ко­го? Во что? В Иисуса Христа? В Будду? и "до­бил" тему после растерянного ответа «Нет, в это...» завершающим вопросом: В фашизм? По­сле чего получил желаемое: «Да, пусть так... в фашизм».

Напротив, успокаивая собеседника, хорошо работают вопросы с вводкой, сообщающие о каком-то факте или мнении. Они помогают маскировать провалы в беседе, возникающие паузы. Опытные интервьюеры готовят заранее несколько таких вопросов — "заготавливают хворост", который в нужный момент можно подкинуть в затухающий огонь беседы. В та­ком вопросе может быть объяснение, почему стоит поговорить именно об этом; он смягчает неловкости, возвращая доверительный тон.

Иногда необходимо играть роль "собеседни­ка-противника" — для того чтобы оживить че­ресчур унылое течение беседы; или "непонят­ливого собеседника" — если хочется расши­рить примеры, уточнить мысль. Чтобы поощ­рить собеседника, добиться более уверенного тона высказываний, можно подчеркнуть свою скромную миссию передатчика сведений (Не мое это дело — говорить вам... Или: Я, навер­но, не имею права судить...). Иногда в разоб­лачительных интервью репортер прикидывает­ся наивным и восторгающимся слушателем, поощряя хвастовство и самолюбование "анти­героя".

Вопрос, как правило, должен быть фокуси­рованным и кратким (желательно не тянуть его более 15 секунд и делать длиннее двух-трех предложений). Не стоит задавать два вопроса в одном. Длинный вопрос — почти всегда запу­танный: его приходится повторять, разбивать. В конфликтном интервью — и того хуже: в многослойном вопросе собеседник-противник легко отыщет "лазейку", ответит только на ка­кую-то часть и так, как ему выгодно.

Во всех случаях вопросы собеседнику зада­ются с оглядкой на читателя, на его восприя­тие. Поэтому у вопросов журналиста есть и эс­тетическая ценность "реплики, направленной в зал".

Журналист не должен скрывать от собеседника свою некомпетентность в каком-то деле. На этот случай у него есть прекрасно срабатывающий прием, который советовал применять молодым авторам известный в недалеком прошлом журналист Анатолий Агра­новский. Он заключается в том, что, обратившись к своему собеседнику, вполне можно заявить следующее: «Я об этом знаю немного. Примерно столько же, как и двести тысяч читателей моей газеты. Могли бы вы объяснить все так, чтобы они, а вместе с ними и я, поняли самое главное в этой проблеме?» Умный собеседник оценит эту прямоту и наверняка проявит к вам благодушие.

Но он вряд ли простит журналисту некомпетентность другого рода, а именно: — непрофессионализм его как коммуникатора (то есть неумение точно и оперативно ставить вопросы, неумение направлять разговор в нужное русло, неумение акцентировать внимание собеседника на самом главном, самом интересном в разговоре).

Ответ, исчерпывающий тему

казалось бы, должен более всего устраивать журналиста. Однако если ответ "договорен до точки", может наступить ненужная пауза. Журналисту важно уметь вовремя зацепиться за ответ и плавно перевести его в вопрос. "Да" или "Нет" — худшие из ответов (исключая вы­рванное признание в разоблачительном интер­вью), это, как правило, результат плохо сфор­мулированного вопроса — чересчур "прозрач­ного", дающего явную подсказку. Случается, собеседник, не желая обсуждения какой-то те­мы, намеренно подчеркивает исчерпанность ответа (например, словами: Вот и все, что я об этом знаю). Надо стараться не вынуждать собе­седника отвечать односложно. Если это все же произошло, стоит попытаться по-актерски "выдержать паузу", изобразив напряженное внимание (может быть, визави что-нибудь и добавит), или заполнить возникшую паузу во­просом с вводкой.

Пространный ответ

может свидетельствовать о неумении собесед­ника сконцентрироваться на мысли или о том, что он запутался в рассуждениях и ждет помо­щи журналиста. Пространный ответ может быть и уловкой собеседника — с целью запу­тать, затушевать суть вопроса, уклониться от него, перевести беседу в иное русло — "загово­рить" журналиста или "заболтать" тему.

Краткий ответ

может свидетельствовать просто о манере собеседника выражаться лаконично (это часто наблюдается у военных). В таких случаях журналист создает ситуацию, когда партнеру прихо­дится рассуждать, уточняя предложенные при­меры или корректируя нарочито неверно ин­терпретированную мысль. Однако лаконичный ответ может быть и умышленным. Политики, "звезды", искушенные в общении с назойли­выми репортерами, нередко пытаются отде­латься от них, выдав "афоризм", меткое слов­цо, заменяющее ответ видимостью ответа. Можно попытаться истолковать его самостоя­тельно, развернуть и в таком виде (Я правиль­но вас понял?) отпасовать собеседнику "на до­работку". Часто собеседник отвечает выбороч­но, фрагментарно на «составной вопрос». То же происходит, если задается чересчур резкий вопрос — собеседник реагирует на него уклончивым кратким ответом.

Интервьюер исправляет свои ошибки, неред­ко прибегая к вопросам в досыл или вопросам с продолжением (более конкретным, по-иному сформулированным). Это позволяет уточнять и отзыв, и реакцию собеседника (Если вам не нравится такая постановка вопроса, взглянем на проблему по-иному). Вопрос в досыл сраба­тывает, когда ответ недостаточно четок, когда отвечают охотно, но плохо, когда собеседник явно не понял темы или, перескакивая с одной мысли на другую, подменяет суть вопроса (от­вечает на другое).

Ответ может подать сигнал об общем небла­гополучии беседы. Если в нем ощущается враждебность, недоверие, необходимо резко "сменить курс". Попытка начать все сначала лучше, нежели настойчивость и упрямство.

Коррекция беседы

Вопросы-перебивки естественны в процессе интервью (нельзя сказать, что любая перебив­ка собеседника — неэтична и недопустима), их можно вводить умело, едва заметно "ввинчи-(62-63)вая" свою реплику в паузу собеседника. Есть перебивки, которые уточняют мысль, помога­ют партнеру нащупать конец ответа. Другие перебивки призваны срочно поменять направ­ление разговора, скорректировать его (в слу­чае, если собеседник резко отклонился от те­мы). Перебивки бывают открытые и скрытые. Иногда роль перебивки очень скромна — пре­рвать "словоизвержение" и тем самым помочь собеседнику. Или — сменить язык общения (остановить поток "канцеляризмов", попы­таться перевести все на "человеческий", разго­ворный).

Вопрос-перебивка часто цепляется за слово, какое-то выражение, повторяет его, "раздумы­вает над ним" и — ловко поворачивает беседу (Предприятия наносят чувствительные удары по водоемам, да и не только по водоемам, но и по всей окружающей среде... Журналист пе­ребивает: Кстати, об окружающей среде. О той ее части, которую мы обычно не замечаем — о воздухе...). Есть мастера красивых перебивок, умеющие настолько вежливо и аккуратно "раз­резать" речь интервьюируемого своей репли­кой (или переспрашиванием), что он не толь­ко не обидится — не заметит, как "мячик бе­седы" перекатится от него к репортеру.

Вопросы -"подсказки"

бывают открытые и скрытые, прямые и косвенные. Открытые меняют направление беседы, помогают добиться точной фразировки высказывания (Вы, видимо, имеете в виду...). Они настолько "на виду" и "простодушны", что неэтичными никак не выглядят (если, ко­нечно, заданы корректно). Косвенные под­сказки тоже могут быть оформлены весьма де­ликатно. Выделяются такие способы, как: "договаривание" (репортер заканчивает фразу за собеседника, надеясь получить подтверждение либо новую формулировку); «сомнение» (Не означает ли это... Нельзя ли эту оценку тракто­вать как... Отсюда, пожалуй, можно вывести и кое-что похлеще — такая деликатная подсказка выводит собеседника на уточнение мысли); “реакция отрицания или удивления" (Это невозможно... Ну и ну!) — провоцирует на расшифровку мысли, подкрепление ее примером; "подсказка-сюжет" (Действительно, бывает так: взрослые люди ведут себя по-ребячьи... Был случай...) — таким образом добиваются дополнительных примеров либо контр-приме­ров.

Подталкивая собеседника к броскому выска­зыванию, журналист рискует исказить реаль­ность, огрубить мысль, убрав оговорки. Если даже репортер не особенно активен в "дири­жировании" беседой, он все же напряженно ожидает "чистой" цитаты, цельного, яркого высказывания, которое может стать кульмина­цией материала (и, к сожалению, редко беспо­коится о том, что броская цитата может идти вразрез с подлинным смыслом темы или ха­рактером собеседника).

Сложные моменты

Трудная часть интервью — "личные вопро­сы”. Даже опытные репортеры страшатся мо­мента, когда приходится спросить мать о том, как именно был убит ее сын, или поинтересо­ваться у правительственного чиновника, верны ли слухи о его финансовых злоупотреблениях. Такие вопросы задают деликатно, однако до­статочно настойчиво, сочетая упорство с учти­востью. Их тщательно формулируют (изучая биографию и особенности характера собесед­ника), стараются произносить "с глазу на глаз", задают не сразу, но после общих вопро­сов (поговорив прежде хотя бы о погоде). Лич­ный вопрос легче задавать в смягченном вари­анте (например, вместо жесткого: Расскажите, как погиб ваш сын? попросить: Расскажите не­много о сыне).

Можно сконструировать предисловие к лич­ному вопросу, своеобразный пролог к щекот­ливому разговору. Нередко эту роль играют "реверансы" типа: Извините, но я вынужден вас спросить... или: Прошу прощения за втор­жение в деликатную сферу, но... Я знаю, вам бы не хотелось это вспоминать, но все же...

Собеседник, не склонный к общению

обычно всячески "задабривается". В ход идут уговоры, лесть и прочие обходные маневры. Иной раз, однако, стоит поступать совсем на­оборот; в общении с официальным лицом, резко отказавшим в комментарии, "открыть карты", намерения своего издания, прямо по­просить его содействия как гражданина (при­бавив, однако, что вы ощущаете некоторую бестактность темы и понимаете неудобство во­проса для него лично). Иногда журналисты спрашивают: На какие вопросы вы бы не хоте­ли отвечать? и получают таким образом кор­ректирующую информацию. Отказ от ответа — право собеседника, заставить его отвечать — невозможно. Профессионализм — в умении найти подход к собеседнику-противнику". Бывает, все усилия пропадают даром, но сразу "сдаваться не стоит. Важно: понять позицию партнера, причину отказа отвечать; стремясь избежать напряженной ситуации, не задавать вопросы "прокурорским" тоном; выглядеть за­интересованным и понимающим; не забывать указывать на причину обращения именно к этому человеку; демонстрировать свое уваже­ние и всячески подчеркивать значимость пер­соны собеседника; проверять свои действия вопросом: "Что, если бы я сам оказался на его месте?"

Трудные собеседники

Интервьюер иногда подчеркнуто игнорирует глупости своего собеседника (не восклицая: С вами невозможно спорить, не вздыхая: Нет, вам не объяснишь). Так же желательно себя вести и с высокомерным снобом — вопросы, заданные спокойным, уважительным тоном, по контрасту высветят пустую сущность собе­седника. Это, однако, -срабатывает не всегда. Случается, интеллигентный журналист, забы­вая о разной системе координат у разных лю­дей, тонко шутит с новоиспеченным напорис­тым лидером, рассчитывая таким образом про­явить собеседника в настоящем, неприглядном свете. Но... антиреклама — тоже реклама. Кро­ме того, одни и те же слова вызывают у кого-то брезгливость и отвращение, а у других лю­дей — интерес.

Журналист порой вступает в общение с лич­ностью достаточно неприятной; например, его "герой" — человек, подозреваемый в распространении наркотиков, глава изуверской секты, "мафиози" или террорист. Как вести себя в этой ситуации? Общаться как с обычным зако­нопослушным гражданином? Вряд ли. Невер­но и другое — демонстративное пренебреже­ние этикой (Пишут, что вы — вор. Правда ли это?). Некоторые внутрицеховые этические ре­комендации предлагают, коли придется разго­варивать, например, с террористами, давать им высказываться, но немного, и предварительно непременно проконсультироваться со специа­листами из силовых структур.

Сложные ситуации

Особого внимания требуют интервью с жерт­вами преступлений, всяческих злоупотребле­ний. Профессиональные правила требуют, что­бы журналисты интервьюировали детей, воен­ных, заключенных, пациентов психиатричес­ких лечебниц, раненых только с личного со­гласия, а не положившись на "добро" ответст­венного за них лица (командира, воспитателя, врача, родителей) либо воспользовавшись их смятением. Некоторые журналисты избегают таких интервью. А если они неизбежны, стара­ются делать их максимально сдержанными.

Сложны интервью с жертвами и очевидцами катастроф. Прикосновение к пережитому, да­же тактичное и осторожное, весьма болезнен­но, собеседники замыкаются. Иногда же, на­против, пострадавшие испытывают необходи­мость выговориться, подробно рассказать о на­иболее страшных моментах (и как бы освобо­диться о них) — в таких случаях доброжела­тельное и внимательное выслушивание, совме­стное "проговаривание" наиболее неблагопри­ятных переживаний позволяет уменьшить на­пряжение. У людей, побывавших в экстремаль­ной ситуации, психологи часто отмечают мно­жественность точек зрения; диалог с журнали­стом может вестись человеком с разных пози­ций, и момент перехода с одной точки зрения на другую трудно заметить.

Интервьюеру стоит знать кое-что о приемах психиатра, улучшающих эмоциональный фон и помогающих контакту. В журналистской сре­де часто недооценивают того, кого привычно называют "источником". Партнер, с которым общается журналист, не пассивный объект, а живой человек, имеющий свои цели, свои представления о характере взаимодействия, а главное — способный решительным образом повлиять на то, как мы его увидим: сформиро­вать свой образ, навязать его собеседнику, по сути — управлять вниманием интервьюера.

Завершение разговора

У профессионала обычно есть точное ощу­щение, когда именно интервью подходит к концу. И проще всего, если нет иных идей, в этот момент подсказать собеседнику его же слова (люди хорошо запоминают, чем завершился разговор, а интервью должно выглядеть объективным материалом, прежде всего, в гла­зах человека, с которым велась беседа). Журна­лист попросту заставляет собеседника повто­рить еще раз мысль, понравившуюся, запом­нившуюся в одном из ответов. (Во время всей беседы интервьюер ищет эту обобщающую фразу, закругляющую беседу.) Концовка часто примиряет собеседников, сводя все сказанное, порой полемичное, к удачному выводу интер­вьюируемого.

Когда демонстративно выключается магни­тофон, спрашивают об отношении к проведен­ному интервью, о возможной реакции читате­лей, просят совета, с кем еще стоит побеседо­вать, и т. п., демонстрируя совместность уси­лий, партнерство, почти равную ответствен­ность за будущее выступление.

Текст интервью перед публикацией зачастую визируют. Однако этого можно избежать. За­канчивая интервью, испросите разрешения позвонить собеседнику для необходимых уточ­нений (даже если это и не нужно) — такой шаг подчеркнет желание журналиста быть объективным, точным, а также предвосхитит просьбу собеседника показать ему материал до печати (что нежелательно; люди почти всегда хотят отредактировать, пригладить свои мыс­ли, высказывания тотчас же, как увидят их на бумаге).