§ 1. И журналисты мы, и плотники

Журналистика не искусство, чье неотъем­лемое свойство —

вымысел. Журналисти­ка и проще, и сложнее, потому что в

отли­чие от искусства в ней правда жизни совла­дает с

правдой факта⁴.

А если надо, то и продавцы, и медработники, сапожники, массовики-затейники и даже коробейники. На все это журна­лист идет ради обладания ею, оригинальной, эксклюзивной информацией. Он надевает «маску» чужой профессии и внед­ряется в нее. «Маска» становится его своеобразной «крышей», прикрытием. Таков один из способов добывания новостной жар-птицы, переливающейся всеми цветами фактов. Они, как пра­вило, оригинальны, небанальны, новы, а публикации под руб­рикой «Испытано на себе» привлекают читателей своей ис­кренностью, правдивостью, эмоциональностью. В них полностью отсутствует констатация, описательность. Журналист открыва­ет читателю и высвечивает новые грани темы. Испытывая си­туацию на себе, журналист копает глубоко, широко, разма­шисто. И столько находит! (59-60) Работая над репортажем о женщинах, занимающихся зим­ней рыбалкой, я конечно же со своей героиней Тамарой от­правилась на рыбалку. И столько там увидела и перечувствова­ла! Но самое главное, что я увидела мужчин-рыбаков, в поры­ве рыбной страсти и азарта потерявших элементарное чувство такта и уважения к женщине. На той рыбалке среди сотен нас было двое, но мужики, обуреваемые страстью «скорее! скорее! пробурить лунку и начать лов», нас беспощадно отталкивали и материли на пароме, не давая влезть в машину. Клюет, знаете ли, дамы, с 8 до 10 утра. Надо поспешать! Тут вам не до галант­ности! Правда, потом на льду они пытались нам и помочь. Не испытав на себе, откуда бы взяться столь грустным ощущениям! В предыдущих параграфах уже шла речь о патриархе отече­ственной журналистики В. Гиляровском. Он был одним из пер­вых и в освоении метода «маски» (бурлак, актер). В 30-е годы этот метод сбора материала был возрожден журналистом Ми­хаилом Кольцовым, поработавшим и неделю учителем, и не­сколько дней в такси.

В 40-50-е годы методы «маски» и перемены профессии по ряду обстоятельств отходят на второй план, а то и вовсе не используются по ряду политических причин. Но жизнь, яркая, противоречивая жизнь 60-80-х годов берет свое. Ярким явле­нием периода шестидесятых стали репортажи Анатолия Гудимова, репортера «Экономической газеты», и Аллы Трубнико­вой, сотрудницы журнала «Наука и религия».

Используя опыт Мих. Кольцова, репортер Гудимов сел за руль такси. Это позволило ему настолько серьезно и глубоко изу­чить состояние таксомоторного хозяйства, что после публика­ции его репортажей в «Экономической газете» были приняты серьезные меры по дальнейшему улучшению автообслуживания населения Москвы и городов Российской Федерации. За время своей долгой творческой жизни А. Гудимов был директором га­строномического магазина, торговал в бакалейной лавочке, набивал подметки в ремонтной мастерской. Лучшие свои ре­портажи он включил в книгу «Тайна чужой профессии»⁵. (60-61)

Разрабатывая антирелигиозную тему, журналистка Алла Трубникова смогла выступить с острыми статьями, побывав на бдениях трясунов (пятидесятников), совершив с паломни­ками по пыли, в жару неблизкий путь к святым местам. Репор­тажи А. Трубниковой взволновали читателей; они были точны, убедительны, позволяли разобраться, где у людей истинная вера, а где фанатизм и кликушество.

70-80-е годы отмечены и дискуссией о самом методе «мас­ки». Противники этого метода утверждали, что он исчерпал себя и не сулит никаких творческих открытий. Исследователь В. Теплюк по этому поводу писал: «Итак, по существу дискус­сии. Она велась практиками и явилась, на взгляд автора, от­кликом на слабый всплеск применения этого метода молоды­ми журналистами, которым же, конечно, в тот момент трудно было повторить «класс» применения этого метода А. Гудимовым и еще более ранним предшественником М. Кольцовым. Были, видимо, причины и более широкого порядка: в журна­листике начала 80-х гг., т.е. на время дискуссии, наверное, не было острой потребности в каких-то необычных взглядах на привычные, уже объясненные «сверху» явления, а форма «сме­ны профессии», хотя и необязательно, но предполагала такой неожиданный взгляд, выводы, которые не всеми могли быть приняты»⁶. Осторожен исследователь В. М. Теплюк в оценке этого периода. После 90-го года он официально будет назван как «пе­риод застоя».

Так в чем же суть дискуссии? В июньском номере журнала «Журналист» за 1981 г. в ответ на письмо корреспондента газе­ты «Огни Алатау» В. Веденко о судьбе метода прозвучало одно­значное мнение журналиста «Комсомольской правды» Г. Боча­рова под категоричным заголовком «Будущего нет». Аргументы Г. Бочарова были таковы: слагаемые метода — элементарные требования журналистского мастерства, точки приложения метода можно перечислить по пальцам, а появление новых сложных профессий из-за длительности подготовки к ним делает (61-62) невозможной их смену журналистом. «Не хочется даже на час поменять замечательную, неповторимую, трудную профессию журналиста»⁷.

Романтично, красиво, но для спора — полное отсутствие аргументации у уважаемого журналиста.

Другой журналист, Андрей Разин, придерживается другой позиции. «Менять профессию стоит, лишь будучи уверенным в принципиальной возможности достичь позитивных конечных результатов. И все-таки, чтобы получить ответы, надо уметь задавать вопросы. Причем такие и в такой форме, чтобы от них нельзя было просто отмахнуться, сделать вид, что «не расслы­шали». И вот здесь метод «маски» может расцвести во всей сво­ей многоликой красе»⁸.

С той поры дискуссии на эту тему не возникали. Почему? Да пора пошла другая. В стране начались серьезные социальные перемены. Обложной информационный дождь пропитывал почву, взрыхленную им. Первые инъекции социальной свобо­ды подорвали организм государства, оказавшийся не таким могучим. История знает подобные примеры с крупными явле­ниями: Москва сгорела от копеечной свечки, а Петр боялся не шведов, а тараканов.

На разрушении и сломе всех критериев, норм, идеалов в обществе, лишенном организующего вектора, бурно расцве­тала журналистика. Разная.

Теоретики молчали, а практики искали, экспериментиро­вали, создавали новое, вспоминали старое. Рыночные отноше­ния стали основой масс-медийного производства. Возникла устойчивая триада: новость добывается — продается — поку­пается. А значит, новостной продукт просто обречен на ориги­нальность, образность, привлекательность. Другого не дано. Иначе он будет не востребован. Журналисты снова возрождают метод «маски», метод углубленного и очень надежного сбора материалов. Для того чтобы найти нечто, хороши все средства. (62-63) И метод «маски» — тоже. Демократические перемены в обще­стве создают все условия для развития новых форм, способов подачи и добычи материалов.

То есть они развиваются там, где ощущается необходимость в знаниях о движении. При этом «движение» надо понимать в самом широком смысле, подразумевая все его формы — от простейшего механического до сложнейших форм движения человечества, процессов его развития и отдельных звеньев этих процессов.

Знания о движении могут быть различного характера: они могут заключаться в итогах какого-то движения, его результа­тах. Это будет знание о факте, то есть о чем-то свершившемся, имеющем свой результат. Они могут также содержать сведения о причинах, вызвавших это движение, и его последствиях.

Но могут оказаться необходимыми знания о самом процес­се движения, приведшего к данному результату. В этом, после­днем, случае потребуются знания о ходе события, условий и обстоятельств, определивших именно такой его ход; настолько подробные знания, что получающий их сможет воспроизвести в своем воображении предметную картину свершившегося про­цесса. Во всех случаях эти знания будут информационного ха­рактера, ибо информация всегда есть не что иное, как «обозна­чение содержания. А любой процесс труда, преодоления, движе­ния — это и есть каждый раз процесс нашего приспосабливания к внешнему миру в самом широком смысле».

Всё это будут те формы отражения действительности, в которых проявится один из трех методов осуществления пуб­лицистикой ее функций: «сообщение отдельных, целенаправ­ленно отобранных... оцененных фактов. Утверждение, разъяс­нение общих положений, принципов на основе осмысления от­дельных жизненных ситуаций»⁹.

Журналист, выбирая метод «маски», сознает, что именно этот метод дает необходимый эффект, верно соориентирует читателей относительно исследуемого им события. (63-64)

Современные требования к информационному новостному продукту сформировали следующие специфические условия в использовании метода «маски»:

• стремление сделать читателя соучастником события;

• необходимость иллюзии физических ощущений как осно­вы для воспроизведения зримой картины события;

• потребность в новых знаниях об этом событии.

Эти все условия полностью реализуются в использовании метода «маски». Именно он дает возможность увидеть форму, цвет, предмет, способ передвижения в пространстве, осязать фактуру (мягкость, грубоватость, шершавость, твердость, глад­кость и т.д.), услышать звон, скрип, грохот, стук, пение и т. д., обонять запахи, чувствовать цвет... В 90-е годы не было ни од­ной газеты, которая не помещала бы репортажи под рубрикой «Испытано на себе». Лидерами метода были журналисты «Ком­сомольской правды» — Сергей Благодаров, Олег Кармаза¹⁰, Анна Амелькина, Дарья Асламова и др. Автор также неоднократно испытывала ситуацию на себе. Итоги, репортажи опубликова­ны на страницах газеты «Комсомольская правда на Дальнем Востоке»¹¹.

Испытав на себе тяготы жизни «челнока», делающего ход­ки в Китай, поработав продавцом в ларьке на Торговой улице, санитаркой в тысячекоечной больнице, массовиком-затейни­ком в летнем лагере отдыха, медсестрой в наркологическом диспансере, продавцом в секс-шопе, дезинфектором, а также (64-65) нарушая границу и др., могу сказать, что именно этот метод сбора материалов позволяет почувствовать «аромат», увидеть неповторимость жизни.

Вот, к примеру, две ситуации из репортажа «Коробейни­ки»:

«В вагоне звонкий голос проводницы известил: "Постелей — нет!", "Воды — нет!", "Нужду справлять под колеса!"

Надюха стала вытаскивать из сумки ношеное драповое пальто, шерстяные брюки, мужские рубашки. Кому это надо? — подумала я. Но Яша — китаец — был доволен, откуда-то из-под прилавка достал пару кроссовок, несколько детских маек и еще какую-то мелочь. Сделка состоялась!»¹²

Вот именно в таких деталях — чувственность и непосред­ственность, которая достигается только при личном участии журналиста.

Методы «маски» и перемены профессии требуют очень тща­тельной предварительной подготовки. И организационной, и психологический. Поехать «челноком», устроиться в киоск — это было не так уж и сложно. В киоске у меня никто и не спра­шивал: кто я и зачем? А в «челноках» ситуация вообще свобод­ная, там кого только нет. Свои кодексы чести и свои традиции. По возвращении произошла заминка в таможенном зале, наша группа не сумела пробиться в первые ряды проходящих тамо­женный досмотр. «Ну что же, — сказала я, — отрицательный результат в науке тоже результат! В следующий раз будем шус­трее».

На мою реплику хорошо отреагировали несколько «челночниц». Выяснилось, что это полубезработные женщины из Ака­демии наук. Это был тот случай, когда фактура сыпалась на меня, как перезревшие яблоки.

Сложнее ситуация была в больнице и детском лагере отды­ха. Меня надо было как-то внедрить и самое главное — загру­зить работой. Заместитель главного врача, зав. отделением и стар-(65-66)шая медсестра знали о том, что я журналист, то есть я припод­няла «маску». А дальше уже все шло от моей инициативы и наблюдательности. Первое, что я поняла: не надо отказываться ни от каких поручений, сказано мыть баки и готовить дезраствор, значит, надо готовить! Ну где, в какой ситуации в таких пренебрежительных тонах, с чувством превосходства разгова­ривает с журналистом врач?

Потом была дружба и работа на пару с практикантками-медичками. И снова — факты, факты, которые я бы никогда не собрала, не узнала, если бы пришла просто брать интервью. Предположим, заведующий отделением мне бы сказал, что его подчиненные, врачи, медсестры, работают в режиме полного перегруза, к концу смены буквально падают с ног. Ни меня, ни читателя эти подробности не очень бы затронули. Но когда на моих глазах упала в обморок дежурная медсестра, то я по­няла, что такое перегруз. И читатели моего репортажа это тоже поняли. Таким образом метод «маски» дает журналисту факты уже в степени. Чувства, переживания репортера не просто кон­статируются, перечисляются, они дышат, они живые. Они — не самоцель, а необходимая и неизбежная подготовительная функция для обеспечения выполнения общепублицистической функции — формирования верного общественного мнения, а через него — общественного сознания.

...Непросто было делать материал о летнем оздоровительном лагере. Непросто потому, что в журналистике «материалы на тему летнего отдыха» обычно отдаются на откуп практикантам-жур­налистам. Юные журналисты приезжают к детям, добросовестно все смотрят, говорят с детьми, вожатыми и... рождается очеред­ной «проходняк», без событийного повода, с массой штампов. А жизнь детей в лагере — это страсти, проблемы, любовь! Дети должны быть постоянно чем-то заняты, иначе это будет уже не­управляемая стихия! Когда, какому журналисту кто из руковод­ства расскажет про тайник ребят из старших отрядов под кры­лечком, в который они прятали запасы спиртного. Да ни за что! Но я, журналист, я — внутри этой ситуации, через меня эти факты проходят. Ситуация порой складывалась так, что требова­лось мое вмешательство, мое человеческое участие. (66-67)

Известно, что с началом каждого сезона летнего отдыха равнодушные хозяева подбрасывают своих собак. Лето собаки проводят с детьми, а затем они остаются в заколоченных до­миках и погибают. Такая собака — роскошный королевский пудель — была и в нашем лагере. Ее тоже бросали. Пришлось написать объявление: «Ищу друга!» И друг для пуделя нашелся. Факт целиком вошел в материал. И появился он благодаря внед­рению в профессию. В отличие от информационно-познаватель­ных фактов, такие факты зависят от очень многого и имеют конкретную сферу действия. В ситуации сбора материалов под «маской» факты имеют прямое и непосредственное влияние па журналиста, на его поступки, его проявления.

Стремление к основательности, неспешное наблюдение — все это дает журналисту метод «маски». Он помогает сочетать в газете отражение многогранности будничной жизни и анали­тичность в ее показе, требует от журналиста не только высо­кой мобильности и умения в интересах читателя и газеты ис­кать и находить нужные связи, но одновременно и качества социального аналитика. Это позволяет осмысливать истоки не­достатков, которые затрагивают интересы многих людей.

Желание найти эти болевые точки, испытать на себе все, что рождает соприкосновение с ними, — важнейшие черты реальной демократичности нашей прессы, гражданской зре­лости ее представителей. Именно такая позиция журналистов обеспечивает использование ими активных методов сбора дос­товерной информации. Использует метод «маски» не как игру в оригинальность, а в качестве гаранта объективного глубоко­го познания действительности.

Вот, к примеру, ситуация, к которой «Комсомолка» обра­щалась дважды, — рыночная мафия.