Судьба «американской мечты» во второй половине хх века

После Второй мировой войны развитие экономики и политики США шло по восходящей, государство превращалось в «столицу мира». В отличие от предыдущих войн Вторая мировая затронула в Америке многих: более 16 миллионов граждан были призваны на военную службу. Более полумиллиона погибли ( по сравнению с Европой цифры смехотворные, но для США — колоссальные, в пять раз выше потерь США в Первой мировой). В отличе от Европы, лежавшей в руинах, экономика США после войны пошла в гору. Если в первой половине ХХ века Америка была провинциальной страной, то теперь она явно претендовала на роль центра. Именно здесь закладывались основы того общества, которое сейчас именуется «массовым», «постиндустриальным», «информационным» и т.п.

Америка со времен Войны за Независимость представлялась страной неограниченных возможностей. Самой основой американского образа жизни была «американская мечта». Это понятие было заложено еще «отцами основателями» страны — Джеферсоном, Франклином, Вашингтоном. Переселенцев вдохновляло огромное пространство неосвоенного, непокоренного континента, а также индивидуальная свобода. За которой в Америку приезжали люди со всех концов света (см. концепция «Нового Адама» в литературе американского романтизма). «Американская мечта» прошла в своем становлении несколько этапов: 1. Война за Независимость (1773—1785) (лозунг Монро «Америка для американцев»), мечта о свободе; 2. Гражданская война Севера и Юга (1860-е гг.), мечта о демократии, освобождение от рабовладения (ср. творчество Уолта Уитмена); 3. ХХ век: участие в Первой мировой войне после 1917 г. как средство преодоления экономического кризиса, Вторая мировая как способ выйти из Депрессии, построение государства благоденствия во второй половине ХХ века (Рузвельт, Кеннеди, Линдон Джонсон). Превращение Америки в мировую державу.

В 1955 году на лекции в университете штата Орегон, а затем в статье «О частной жизни. Американская мечта: что с ней происходит?» Уильям Фолкнер произнес: «Была Мечта… Мечта — это свобода равного начала со всеми остальными людьми, это свобода, которая обязывает защищать и охранять это равенство индивидуальным мужеством. Честной добротой, взаимной ответственностью… Потом мы потеряли Мечту… Теперь она ушла от нас. И в вакууме больше не звучат сильные голоса, голоса, которые не только ничего не боялись, но и не знали такого чувства, как страх». Причину происходящего Фолкнер видит в обезличивании, омассовлении человека, в стремлении «превратить его еще в одно безымянное слагаемое той безымянной, безликой, лишенной индивидуальности массы, формирование которой, похоже, стало нашей целью». Наряду с массовизацией социальных процессов, нарастанием плотности аудио-визуальной медиасреды, развитием средств коммуникации (телефон, телевидение, компьютер, Интернет), приближался кризис культуры. В книге «Одинокая толпа» (1955) социолог Д. Рисмен описывает процесс «исчезновения», самопотери индивида в традиционном смысле. На смену человеку, «ориентированному внутрь» (человеку со стрежнем, ср. американскую философию «доверия к себе»), приходит человек «ориентированный вовне» — тотально зависимый от окружающих, не контролируемых им общественных сил. Эрих Фромм в книге «революция надежды» писал о приближении дегуманизированного общества 2000 года и одну из глав озаглавил «Где мы находимся и куда направляемся?» Современное общество Фромм назвал «мегамашиной». Общество функционирует, подобно машине, а люди — подобно ее винтикам. Развитие науки и техники идет не на пользу человеку, а на его порабощение, превращение в винтик, автомат.

1950-е гг. обозначаются в истории США как «сытое», «самодовольное» десятилетие: сосредоточенность на внутреннем, частном, приватном стала доступной даже для тех, кто прежде не мог ее себе позволить. Количественный рост «среднего класса» производил впечатление, что других классов в Америке просто не существует, что все американцы обитают в благополучных пригородах, ездят на автомобиле на «беловоротничковую» работу, наслаждаются досугом в кругу «нуклеарных» семей. Это все было очевидной иллюзией. Вездесущесть и навязчивость рынка масскульта, бессознательный конформизм, подозрительность и доборовольно-принудительная сплоченность, вызванная страхами «холодной войны», — все это создавало климат, в котором мыслящий человек чувствовал себя неуютно, «не дома». Тема борьбы с антигуманистической цивилизацией потребления, поисков альтернативы ей, пронизывает собой всю американскую литературу 2-ой половины ХХ века. Нужно было найти альтернативу дискредитировавшей себя «американской мечте» и этих альтернатив появилось множество: литература протеста и молодежной контркультуры (битники и хиппи), интеллектуальная проза, литература «черного юмора», новый мифологизм и поиски национальных корней в мультикультурных литературах (в первую очередь, в афроамериканской).