3.Журналистика как социальный институт. Понятие «четвертая власть».

Журналистика как всякая серьезная деятельность в обществе представляет собой социальный институт. Социальный институт в современном обществе имеет под собой некий юридический документ. Журналистика как социальный институт действует в рамках, а не так как хочет.

Журналистика практически никогда не выступает как самостоятельный социальный институт. В журналистике всегда присутствует учредитель. Группа граждан не есть институт. По закону, кто угодно может создать СМИ.

Четыре ипостаси журналистики:

1.Журналистика всегда кем-то учреждена, выступает как орган, инструмент данного социального института.

2.Издание или программ, созданные тем или иным учреждением. У такой журналистики свободы больше.

3.Независимые издания. Они независимы от других социальных институтов, но зависят от закона. Выручка от продажи тиража составляет 10-40% дохода от газеты, остальное - от рекламы и т.п.

Социальный институт

Учредитель/спонсор - СМИ - Массовый интерес

Зависимость или от собственных взглядов, или от учредителя, или от тех, кто дает средства, поэтому независимых изданий в строгом смысле слова не существует

4.Государственные СМИ, финансируются из бюджета.

Журналистика участвует в политической деятельности. Большинство программ и изданий ориентировано на политическую ситуацию. Журналистика - прежде всего, это политический институт. Журналистика обладает политической властью в обществе.

Журналистика - “четвертая власть”. Власть - некоторое могущество, способность влиять на сознание и поведение людей. Это некое насильственное стимулирование, экономическое стимулирование, идеологическая власть - власть над умами людей. Журналистика работает в области идеологической власти.

Первые три власти: законодательная, судебная и исполнительная.

Четвертая власть: внутриинституциональная, действует только на членов этого института.

Пятая и шестая: власть авторитета и доверия.

Седьмая власть: власть денег.

Восьмая - власть общественного мнения.

Термин “четвертая власть” предполагает, что журналистика вне государственной власти (первых трех). Но ее власть огромна, и она может быть даже сильнее государственной, первой власти. 1,2,3 - президент, правительство, суд.

Власть — это проявление могущества какого-то субъекта (человека или организации), доминирование в отношениях с другими социальны­ми субъектами, способность проводить свою волю, воздействуя на «кон­трагентов» в своих интересах теми или иными способами.. Следовательно, надо отметить, прежде всего, что вла­стей много больше, чем четыре; а затем — есть множество вариантов властного воздействия. СМИ как «власть» также располагают «властными полномочиями» разного характера и силы, поэтому представления о СМИ как «четвер­той власти» без детализирующих характеристик страдают неточностью. Государственные СМИ, транслируя обязательные для исполнения документы (законы, постановления, судебные решения), выступают как официальные издания, как органы (от греч. огдапоп «инструмент») со­ответствующих институтов государства и в этом смысле оказываются инструментом власти (без кавычек), как бы «продолжением» трех пер­вых. Однако надо учитывать, что эти документы — не собственно жур­налистские произведения. То же можно сказать и о «властных полномо­чиях» официальных органов партий, союзов, ассоциаций и др. институ­тов гражданского общества при трансляции ими своих документов.

Реализуя свои непосредственно-организаторские функции, все СМИ оказываются как бы инструментом дополнительного (по отношению к специальным органам) контроля. Закон о СМИ не содержит обязываю­щего требования рассматривать эти материалы СМИ и принимать по ним решения, хотя по одному Указу Президента выступления СМИ по орга­нам федеральной и местной власти должны рассматриваться обязательно и о решениях требуется сообщать в Контрольное управление Президен­та. И в этом своем качестве (хотя речь идет только о контроле деятель­ности госструктур) СМИ также оказываются помощником государствен­ной власти. Однако чтобы более полно и последовательно использовать потенциал СМИ в реализации ими социально-контрольных задач в связи с выполнением непосредственно-организаторских функций, тре­буется соответствующее положение в государственной политике в сфе­ре СМИ и дополнительные законодательные решения. Тогда будет пол­но реализовано закрепленное Конституцией право граждан на участие в делах государства как норма непосредственной демократии.

Во всех других случаях следует говорить о властных воздействиях СМИ как о деятельности именно «четвертой власти». При этом кавычки обо­значают вовсе не ироническое употребление термина, а лишь указывают на то, что термин «четвертая власть» — многозначная метафора.

Конечно, СМИ юридически ни в коем случае не являются «допол­нительной» властью к трем провозглашенным Конституцией. Могуще­ство «четвертой власти» — не в принятии обязательных решений по­литического или экономического характера. Ее сила — в духовно-иде­ологическом воздействии, в формировании массового сознания и на­правленности воли, что проявляется прежде всего через состояние общественного мнения во всем его идейном наполнении, во всех его «знаньевых» (d, v) и «деятельностных» (п, р) компонентах.

Зависящие от сформированности общественного мнения (содер­жание, активность) «властные полномочия» СМИ как «четвертой влас­ти» не следует преуменьшать. Если выступления СМИ доказательны, убедительны, конструктивны, а к тому же и подкреплены доверием аудитории к этому каналу и/или авторитетом учредившего его инсти­тута, активно сформированное общественное мнение становится важ­ной силой в общественной жизни. К нему не могут не прислушиваться облеченные властью государственные и общественные институты, рас­сматривая и принимая решения с учетом требований общественного мнения. Это вовсе не означает, что принимаются все рекомендации «от имени» общественного мнения: ведь оно не едино и его суждения вовсе не обязательно верны. Поэтому «учесть» — не обязательно при­нять, но обязательно серьезно отнестись и высказать полное или час­тичное согласие или несогласие, притом с обязательной ссылкой на «источник» данных о мнениях и необходимой аргументацией приня­того решения. Ведь игнорирование общественного мнения ведет к снижению авторитета пренебрегающего мнением института, возрас­танию критицизма по отношению к властям, что неизбежно сказыва­ется затем на электоральном поведении тех слоев, чье общественное мнение игнорировалось. А это может повести к таким результатам выборов, когда к власти придет оппозиция (особенно, если она обще­ственное мнение знает и учитывает в своей предвыборной деятельно­сти). Таким образом, «четвертая власть» — это реальная, хотя и не институционализированная и «всего лишь» идеологически проявля­ющаяся, власть, своеобразная в силу особенностей «властных полно­

мочий» СМИ. СМИ как «четвертая власть» оказываются могуществен­ной силой и в сфере деятельности негосударственных институтов.

В силу огромных возможностей СМИ как «четвертой власти» каж­дая социально-политическая сила (партия, движение, фронт, союз) стремится «присутствовать» в системе СМИ непосредственно.Вместе с тем важно видеть и использовать роль СМИ как «четвертой власти» адекватно ее истинной роли в демократическом обществе. Это значит понимать и принимать требования «информационного поряд­ка», видеть возможности «четвертой власти», не преуменьшая, но и не преувеличивая «властные полномочия» СМИ, не считать и не стремить­ся делать их сверхвластью. Такая опасность идет с двух сторон. Во-пер­вых, от противопоставления непосредственной демократии (а СМИ дей­ствуют в этой сфере) демократии представительной (избранным инсти­тутам власти), тогда как они взаимодополнительны. Это не значит, что недопустимо критическое отношение к государственным институтам, их официальным лицам, принимаемым решениям и действиям властей. Иное дело — пренебрежительное, уничижительное отношение, что сви­детельствует о неуважении к воле избирателей (тем более, что на их поведение на выборах так или иначе повлияла журналистика ранее). Во-вторых, от неадекватных, преувеличенных представлений о роли и значении в жизни общества той группы, интересы которой представля­ет СМИ, от непонимания (нежелания, неумения — все равно) необходи­мости соотносить эти интересы с общенациональными и даже общече­ловеческими нуждами, от стремления «во что бы то ни стало» добиться своего. Возможность превращения в «сверхвласть» особенно велика у тех СМИ, которые связаны с «большими деньгами» (крупным капита­лом, коррумпированными чиновниками, преступным миром).

СМИ, стремящиеся обрести «сверхвласть», превращаются из инстру­мента информационного обеспечения демократии в орудие олигархии, автократии, меритократии, плутократии или других способов не -, лже-, антидемократического властвования. Mediademokratia становится mediakratia.