Дмитрий Остальский

главный редактор газеты «Сегодня» (1993–1996)

Первый медиапроект Гусинского начинался со знакомства с ним Михаила Леонтьева. Кто кого на что уговорил, я не берусь говорить. Что касается нас, то возникла напряженная ситуация в «Независимой», хотелось куда-то вырваться и начать что-то другое. Я сразу могу сказать, что я, скорее всего, главным редактором стал не потому, что я самый буйный, настоящих буйных мало, а просто как некая компромиссная фигура внутри коллектива, которая всех более-менее устроила.

 Назовем вещи своими именами: у нас была команда — и у нас было огромное желание и наше представление о журналистике. У нас не было одного: денег. У Гусинского были деньги, очевидно, было желание нечто такое создать, он же театральный режиссер по образованию, человек творческий, креатив — это его. И то, что он взялся за СМИ, — ничего особо удивительного в этом нет. Ему хотелось что-то родить. Что-то, может, необычное для того времени, для бизнеса, чтобы кто-то создавал СМИ некое, это было, по-моему, новым совершенно. Ну вот что-то ему хотелось создать. Это я предполагаю, не могу знать. И у него были деньги. Вот эти три вещи соединились: наше желание нечто создавать, желание Гусинского тоже нечто создать и его деньги.

 У нас изначально было установлено правило, что непосредственно в редакционную политику Гусинский и его партнеры не влезали. Естественно, мы совершенно сознательно и добровольно приняли правило, что мы никак не можем касаться «Моста» — ни в хорошем плане, ни в плохом. Просто не существует его в информационном поле. Гусинский эту позицию поддерживал всячески: никаких его интервью или его людей в нашей газете. Единственное, в чем мы все время сталкивались носами, — это когда мы нападали на его партнеров. Но отдаю ему должное, он нас защищал всячески и в обиду все равно никому не дал.

 «Независимая газета» уже не была совком, «Коммерсант» уже не был совком. Уже начинались складываться традиции несовковой журналистики. Они проявлялись в желании свободы от какого бы то ни было давления, в своих представлениях о честности. Есть факт — надо его комментировать. Комментировать не в смысле — хорошо это или плохо, а куда это может привести и так далее. Вообще, журналисты заняли нишу среднего класса. Его же тогда не было. Были первые олигархи и беднейшая часть нашего населения, пострадавшая от всех реформ. Единственная часть общества, которая поддерживала либеральное направление в политике, направление Ельцина–Гайдара, были журналисты. Почему? Они получили (я не говорю о материальном, хотя кто-то, наверное, здесь тоже что-то получил) свободу в профессии. Это может быть значительно важнее, чем какие-то материальные стимулы. Реформаторское направление начала 90-х годов в значительной степени держалось на поддержке журналистского сообщества.

 Газета «Сегодня» заканчивалась два раза. Первая газета, о который мы с вами и говорим, 1993–1996 годов закончилась, потому что изменилось время. Это фундаментальный фактор. Выборы господина Ельцина счастливо прошли, у крупного капитала газет появилось уже много. Но тому же Гусинскому прежняя газета «Сегодня» стала не так интересна хотя бы потому, что мы были убыточны, мы были слишком дорогой игрушкой. Перестройка газеты пошла под лозунгом выхода на эффективность. Когда мы разговаривали по поводу моего ухода с Владимиром Александровичем, он мне сказал: «Ну ты же не будешь менять газету в ту сторону, куда я хочу». И мы мирно разошлись. Менялось время, нужна была другая газета. Одно время ее лихорадило, потом пришел Миша Бергер, мною глубокоуважаемый. Он скомпоновал, на мой взгляд, вполне приличный продукт, но это была другая газета. А умерла она вместе с кончиной «Медиа-Моста», ее просто ликвидировали. Дмитрий Бирюков, руководитель холдинга «Семь дней», тоже всегда тяготился убыточностью издания, которое вечно брало у холдинга деньги. И как только представилась возможность, он ее с радостью закрыл. Я его понимаю. Если человек занимается бизнесом, а у него пусть и красивая, но дорогая игрушка, он ее продаст, а в худшем случае выбросит.