8. Отмена или изменение обязательств или прав третьих государств

Относительно того, что договор не создает прав для третьих государств, можно сослаться на ряд судебных решений, из которых видно, что такое право не может возникнуть, если оно прямо не предусмотрено договором. Только участники обретают права по договору. В деле об острове Клипертон арбитр определил, что Мексика не может предъявлять претензию Франции на основе Берлинского акта 1885 г., в частности, на том основании, что она не была в числе подписавших Акт *(807). В деле о лесах Центральных Родопов арбитр определил, что поскольку Греция не является участницей "Константинопольского договора, то она не имеет юридических оснований предъявлять претензии, базирующиеся на соответствующих положениях этого Договора" *(808). Аналогичную позицию заняла Постоянная палата международного правосудия по делу о германо-австрийском таможенном союзе *(809).

Венская конвенция посвятила этому вопросу ст. 37:

"1. Если для третьего государства возникает обязательство в соответствии со статьей 35, то это обязательство может быть отменено или изменено только с согласия участников договора и третьего государства, если только не установлено, что они условились об ином.

2. Если для третьего государства возникает право в соответствии со статьей 36, то это право не может быть отменено или изменено участниками, если установлено, что согласно существовавшему намерению это право не подлежало отмене или изменению без согласия этого третьего государства".

Подтверждая общепризнанность этого положения, комментарий к кодификации Американского института права указывает, что оно поддерживается соображениями добросовестности и эстоппеля.

Замечу, что принятый ранее Комиссией проект соответствующего положения предусматривал одинаковый режим отмены как обязательств, так и прав. Как те, так и другие могли быть отменены или изменены лишь с согласия третьего государства. В своих замечаниях некоторые правительства высказали мнение, что статья идет слишком далеко в защите прав третьего государства, по существу давая ему право вето в отношении любых изменений соответствующих положений. Тем самым слишком ограничиваются права участников отменять или изменять положения в пользу третьего государства.

Комиссия приняла во внимание расширяющуюся практику предоставления прав третьим государствам, а также то, что не следует настораживать государства в отношении создания прав для третьих государств. Но, с другой стороны, сочла, что такого рода права должны быть достаточно надежны. Было также принято во внимание, что если участники желают, чтобы права третьего государства могли изменяться без его согласия, то они могут включить соответствующее положение в договор или договориться об этом с третьим государством. С учетом этого Комиссия выделила положения об отмене прав в особый пункт, предусматривающий иной порядок отмены прав по сравнению с отменой обязательств.

При формулировании п. 1 Комиссия учла возможность того, что инициатива отмены или изменения обязательств может исходить от третьего государства. В таком случае третье государство, принявшее на себя обязательство, не может его отменить или изменить без согласия участников договора, если, разумеется, они не договорились об ином.

Следует также учитывать, что в статье речь идет об отмене или изменении обязательств или прав третьего государства, а не соответствующего положения договора, послужившего основанием для их возникновения. Изменение самого договора - дело исключительно участников. Статья касается лишь отношений между третьим государством и участниками.

Приведенные статьи Конвенции закрепили сложившиеся нормы в отношении третьих государств и не содержат даже намека на их прогрессивное развитие. Некоторым исключением является последняя статья раздела "Договоры и третьи государства" (ст. 38).