2.1.6. Хранение

Как известно, выделяются три системы хранения информации: сенсорная память, краткосрочная память и долгосрочная память.

В сенсорной памяти информация подвергается предварительному анализу, основанному на таких физических характеристиках, как тон, громкость и т.п. Этот процесс занимает мгновение – четверть секунды.

Краткосрочную память исследователи сравнивают с «рабочим столом»⁴¹ по обработке информации. Она ограничена и способна содержать лишь небольшой объем информации в определенный момент времени. Ее можно сравнить с дискетой.

А вот долгосрочная память – это винчестер нашего сознания, неограниченное, постоянное хранилище наших знаний. И конечно, в большинстве случаев журналист стремится к тому, чтобы важные сведения оседали именно в этой памяти аудитории. С этой точки зрения небесполезно будет знать некоторые правила хранения информации.

Прежде всего, она сохраняется тем лучше, чем лучше структу­рирована. Кроме того, она запоминается тем лучше, чем больше мы мотивированы на запоминание, тогда, когда информация важна и вплетена в действительность. Именно с этим связано интуитивное прозрение журналистов относительно того, чтобы в заголовках или первых словах сюжета подчеркивать практическую значимость сообщения, акцентировать его утилитарные возможности или непосредственное отношение к жизни каждого читателя, зрителя, слушателя. Подобные ловушки действительно не только привлекают внимание к информации, но и способствуют ее длительному хранению.

Далее, информация запоминается тем лучше, чем чаще она повторена, чем более она необычна по форме или по содержанию. И, наконец, очень легко запоминается информация, поданная с энтузиазмом.

Исследова­ны и описаны основные способы структурирования информации в целях ее наилучшего сохранения: прототи­пы, схемы, скрипты.

Прототип - типичный представитель данной группы объектов, с которым мы сравниваем объект, о котором узнали только что. Это часто определяется как «лучший пример данной категории». Можно сказать: «Корова есть прототип млекопитающего», - хотя киты и летучие мыши также относятся к млекопитающим. Иными словами, прототип фиксирует совокупность характеристик, свойственных не большинству членов группы, а лишь определенному члену группы, которого мы считаем типичным. Мы говорим «профессор» и почти всегда вспоминаем пожилого мужчину с бородой и портфелем. Но перед нами, например, возникает приятная молодая женщина. Наше восприятие сталкивается с проблемой, на преодоление которой уйдет некоторое время. Электронные СМИ таким временем не обладают, а потому в качестве «гостей в студии» часто выбираются так называемые «экранные» люди, основная характеристика которых – их прототипичность.

Схемы — наиболее универсальный и хорошо описанный способ хранения и структурирования информации. Схемы представляют собой структурированное знание о какой-либо кате­гории.

В качестве примера можно привести использование такой схемы, как «жилая комната». Ее элементы: четыре стены, дверь, окна, пол, потолок и т.п. Но это весьма общие черты любой жилой комнаты. Гораздо важнее специфические чер­ты, например наличие в комнате камина, кресла, торшера. Если эти черты налицо, можно заключить, что перед нами жилая ком­ната определенного вида — скажем, кабинет. Но все дело в том, что если в пустой комнате этих специфических предметов нет, ее образ как «жилой комнаты» не разрушается: схема сохраняет свое значение. Журналисту достаточно лишь использовать известную аудитории схему, и информация в той или иной степени будет передана.

Под скриптом понимается схема, которая содержит информацию о нормативных послед­ствиях события в данной ситуации. Скрипт — это описание цепи последовательных действий, уместных в данной ситуации и направленных на достижение какой-либо цели. Он используется нами для предсказания или интерпретации развития какой-либо ситуации. Скрипты есть модели нашего опыта, они возникают на основе многочисленных повторений каких-либо типичных действий и строятся относительно самых распростра­ненных в обыденной жизни ситуаций. Так, можно привести опи­сание скрипта «просмотр телевизора». Сценарий разыгрывается в данном случае так: вы садитесь на диван, берете пульт, просматриваете несколько программ, останавливаетесь на одной, устраиваетесь поудобнее, смотрите, на рекламе переключаете кнопки, по окончании программы смотрите, нет ли еще чего-нибудь интересного, выключаете телевизор. Если все совер­шается в данной последовательности, ни вам самому, ни никому из наблюдателей не приходит в голову анализ каждого из пред­принятых «шагов». Однако стоит вам нарушить последовательность, например, уйти, не выключив телевизор, ваше поведение моментально станет объектом внимания, а возможно и немед­ленных санкций. «Нарушение скрипта» есть нарушение ожидания. Поэтому-то скрипт и важен для хранения информации: если все идет «по скрипту», информация сохраняется хорошо, поскольку наблюдаемое привычно. Но верно и обратное: если скрипт «нару­шен», такое нарушение еще лучше запоминается.

А теперь рассмотрим вопрос чуть глубже и в проблемном ключе.

«Мне кажется, что в определенном смысле мы сотворили нового человека. Мы создали тип ребенка, который настолько подвержен воздействию СМИ, что к двенадцати годам он потерян для своих родителей», - такими наблюдениями поделился с аудиторией в одной из своих работ интереснейший и оригинальный мыслитель Д. Боуи. Необходимо, однако, признать, что в самом этом рассуждении ничего оригинального нет. Нет ничего такого, что современные родители в подавляющем большинстве не ощущали бы, наблюдая за своими детьми. В этой цитате интерес вызывает не столько сама проблема, сколько ракурс ее постановки. Почему воздействие СМИ необходимо противопоставлять родительскому воспитанию? Почему «медиавоспитание» и традиционное формирование личности не идут (и могут ли идти?) рука об руку? Почему одно из величайших порождений цивилизации – средства массовой информации – сегодня, как в футуристических голливудских кинофильмах, обращается против своего создателя? Может ли быть иначе? Ответ на столь серьезные вопросы, бесспорно, требует комплексного исследования, но, думается, многое в этой проблеме могут прояснить достижения современной психологической мысли, и, в частности, многое может быть конкретизировано в категориях психологии социального познания.

Невнимание к проблеме, поверхностное ее обсуждение, штриховость в оценках и замалчивание могут привести к серьезным последствиям: весной 2006 года в г. Тамбове два ученика средней школы убили мальчика, друга по дворовым играм. Убили топором. Убили, по их собственному признанию, из-за сотового телефона, который они рассчитывали позже продать. Газеты, сюжеты теле- и радионовостей пестрели вопросами: «Как такое стало возможным? Как могло случиться, что дети, не задумываясь убивают друг друга из-за сотовых телефонов? И дети не несмышленые. 11-13 лет – возраст достаточно зрелый для того, чтобы понимать, что делаешь!» Родители, школа только разводили руками: «Хорошие мальчики… не хулиганы. Как такое произошло?» Для того чтобы ответить на вопросы следователей, учителей, родителей, средств массовой информации, необходимо изучить роль самих СМИ в этом процессе и обратиться к психологическим основам конструирования образов, а также собственно к упоминаемым нами схемам, скриптам, прототипам.

В новостных сюжетах схемы призваны упростить восприятие информации зрителем. Результаты анализа выпусков новостей 1 канала, Российского канала, НТВ, Ren-TV за январь-июль 2006 года позволяют отнести к наиболее частым схемам и их признакам в новостях следующие:

У журналистов есть и специфические схемы: телестудия, общий план, крупный план.

Схемы описывают временную организацию объектов, а потому мы готовы к восприятию новых параметров, и нас интересует именно такая информация. И именно такая информация привлекает внимание аудитории.

Журналисты чаще всего используют следующие специфические черты, выделяющие какую-либо схему из череды аналогичных:

Кабинет: показ личных вещей, элементов озеленения, вида из окна.

Улица: показ военных атрибутов на улицах, показ нетрадиционных декораций, показ большого скопления людей, асоциальных элементов.

Зал заседаний: показ второстепенных лиц, обслуживающего персонала, показ неочевидных деталей.

Общественные заведения: показ закулисья, нетипичных элементов оформления.

Место трагедии: показ всех «сломов» обычной жизни, показ элементов покоя, элементов «дотрагедийного» антуража.

Среди нарушений журналистских схем используется необычное оформление студии, нетрадиционное расположение собеседников, необычный ракурс съемки, нетипичное чередование планов.

Теперь поговорим о скриптах. К наиболее частым скриптам в новостях относятся официальный визит, совещание, достижение. СМИ создают и свои скрипты, соответствующие формату передачи: скрипт интервью, скрипт репортажа, скрипт новостного сюжета, скрипт ток-шоу.

Как и по отношению к схемам, по отношению к скриптам оправдано утверждение о том, что внимание привлекает нетипичное для какого-либо скрипта развитие действия. Так что в журналистике мы видим множество нарушений схем и скриптов и копируем эти нарушения. Почему? Потому что мы видим эти виртуальные модели в форме эмоционально воздействующих образов по нескольку раз в день. И то, что некогда воспринималось, как нарушение, благодаря СМИ само постепенно может стать схемой или скриптом.

По мнению Бартлетта, схема имеет обобщенный и абстрактный характер. В ее структуре имеется несколько пустых мест, которые можно заполнить специфическими элементами ситуации за счет партикуляризации («подыскивания примера»). Схема позволяет дополнить себя недостающей информацией. В экспериментальных исследованиях было показано, что читая текст (напоминающий по структуре схему), испытуемые «добавляют» недостающие элементы. И в этом кроется основная опасность изменения схем телевидением. Запоминая новые виртуальные схемы, зритель потом с легкостью дописывает недостающие звенья в реальности и воспринимает существующее событие через призму телевизионных шаблонов. То же самое относится и к скриптам.

Скрипты особенно важны для ребенка, поскольку они позволяют ему пред­полагать, что будет дальше в знакомой ситуации, то есть действовать в ней более или менее автоматически. Скрипты помогают ребенку приобрести некоторую первичную компетентность в окружающем его социальном мире. Именно они представляют на концептуаль­ном уровне связку типичных причин и следствий разных событий, а потому и служат гидом не только в них, но и в более широком социальном мире. Но скрипты описывают временную организацию событий, и подобно схемам, мы внутренне предрасположены к восприятию их изменений. И потому некоторые скрипты не могут не вызывать озабоченности… И это становится настоящей трагедией, масштабы которой в скором времени мы сможем оценить.

Например, подчеркивая постоянно личные детали интерьера в кабинете специалиста, журналист, работая на персонификацию героя и оригинальность материала, утверждает постепенно аудиторию в уверенности в том, что на работу ходят не только, и не столько работать, сколько заниматься своими делами. Рассказывая о том, как сильные мира сего проводят свободное время, СМИ утверждают нас в мысли о том, что они ничего не делают, только отдыхают. Показывая в обилии нетипичные, асоциальные формы поведения людей (циничные убийства, преступления из-за пустяковых мотивов), телевидение формирует уверенность в распространенности и типичности такой формы поведения. И описанное выше убийство за телефон – нарушенный скрипт, который стал возможным именно потому, что мальчики были уверены: «Да многие так делают, и им все сходит с рук. А почему нам нельзя? Он что, лучше всех. Родители его не работают, а телефон вон какой навороченный купили». Другой пример - пятилетний мальчик выпрыгивает из окна верхнего этажа многоэтажки. Журналист консультируется у психолога: «Каковы мотивы самоубийства». Психолог резонно отвечает: «Если не было мучительной физической боли, в таком возрасте ребенок вообще не способен к суициду». «В чем же дело?» - обращается журналист к матери ребенка. «Вы знаете, чувство было такое, что он играл. Вот думал, что сейчас спрыгнет, отряхнется и дальше пойдет. Ну, знаете, как Бэтмен или его любимые Том и Джерри. Их в мультиках плющат-плющат, а они все живы-здоровы. Он это как-бы несерьезно сделал, играючи». Подобные поведенческие «сбои» наблюдались и ранее, но, по данным ВОЗ, не столь часто. И догадка матери о роли СМИ в свершившейся трагедии подтверждена многочисленными исследованиями.

Почему же журналисты создают искаженные схемы и скрипты и повторяют именно их? Дело в том, что внимание аудитории в большей степени способны привлечь специфические черты, выделяющие какую-либо схему или скрипт из череды аналогичных. «Нарушение скрипта или схемы» есть нарушение ожидания. Если скрипт или схема «нару­шен», такое нарушение лучше запоминается. СМИ реагируют на это, и предлагают аудитории сплошь нетипичные модели в форме образов. А аудитория воспринимает их как модели реальные и распространенные. Пример - пивная эпидемия, когда рекламные ролики и скрытая реклама пива в кинофильмах, новостных сюжетах и других передачах привели к тому, что огромное большинство россиян на рубеже тысячелетий разгуливали по улицам городов с бутылкой пива, и это считалось почти обязательным атрибутом. Таким образом схема или скрипт поступает в утилитарный оборот.

Понятно, что принятие схем и скриптов или хотя бы ознакомление с ними — важная характеристика процесса социализации. И в этот процесс модно вторгаются СМИ.

Скрипт представляет собой что-то вроде плана действия, в котором отдельные исполнительские действия могут за­менять друг друга при условии реализа­ции поставленной цели. А потому, если журналисту удается доказать достижимость цели при помощи самых нетипичных действий, и доказать многократно, скрипт может быть принят аудиторией. В связи с этим ситуация с нарушением скриптов, может быть, еще в большей степени вызывает опасение не в новостных телепрограммах, а в социально-политических, развлекательных телепрограммах.

Важно, что переосмысление скриптов, как правило, бывает связано с теми понятиями, которые имеют какие-либо незавершенные позиции. И в этом плане СМИ, формируя повестку дня и обозначая незавершенные факты реальности, стимулируют формирование новых схем и скриптов. Незавершенность позиции бывает связана с противоречивостью ее описания (противоположные утверждения различных СМИ по одной и той же проблеме) или с пропусками в описании, связанными с различными барьерами передачи информации (прежде всего, барьером перегрузки и психологическим барьером).

Важно также понять и то, что сконцентрированность СМИ именно на нарушениях схем и скриптов – естественный результат действия механизмов социального познания, и ожидать от журналиста иного поведения – значило бы ожидать поведения неестественного для человека. Мы ведь, общаясь друг с другом, также рассказываем не типичные текущие ситуации, а нечто отличающееся от обыденности. В силу этого изучение иллюзорных скриптов и их эффектов – это первоочередная задача, стоящая перед психологией журналистики и журналистикой как таковой. Без изучения этого процесса мы не сможем говорить ни об эффективности, ни о действенности журналистики, ни даже о мере ее социального влияния.

Возвращаясь к процессам социального познания, хотелось бы подчеркнуть, что схемы, скрипты, прототипы обеспечивают только хранение информации. Однако без воспроизведения оно теряет смысл.