§ 1. Теория «концепта» в философских исследованиях

«КОНЦЕПТ (от лат. сопсерШэ — собрание, восприятие, зачатие) — акт «схватывания» смыслов вещи (проблемы) в единстве речевого высказывания. Тер­мин «концепт» введен в философию Абеляром в связи с анализом проблемы уни­версалий, потребовавшим расщепления языка и речи... Высказывание стано­вится единицей речевого общения. Речь была охарактеризована как сущность, обладающая субъектностью, смыслоразделительной функцией и смысловым един­ством. Она стояла в тесной связи с идеями творения, воплощения Слова и интен­ции, присущей субъекту как его активное начало и полагавшей акт обозначения и его результат — значение внутри обозначаемого. Это — не диахронический процесс звуковой последовательности, а синхронический процесс выявления смы­слов, требующий по меньшей мере двух участников речевого акта — говорящего и слушающего, вопрошающего и отвечающего, чтобы быть вместе и понятым и услышанным. Обращенность к «другому» (имманентный план бытия) предполага­ла одновременную обращенность к трансцендентному источнику слова — Богу, потому речь, произносимая при «Боге свидетеле», всегда предполагалась как жерт­венная речь. Высказанная речь, по Абеляру, воспринимается как «концепт в душе слушателя» ... Концепт, в отличие от формы «схватывания» в понятии (¡МеИесШв), которое связано с формами рассудка, есть производное возвышенного духа (ума), который способен творчески воспроизводить, или собирать (concipere) смыслы и помыслы как универсальное, представляющее собой связь вещей и речей, и который включает в себя рассудок как свою часть...

Понятие есть объективное единство различных моментов предмета по­нятия, которое создано на основании правил рассудка или систематичности знаний. Оно неперсонально, непосредственно связано со знаковыми и значи­мыми структурами языка, выполняющего функции становления определенной мысли, независимо от общения. Это итог, ступени или моменты познания.

Концепт формируется речью (введением этого термина прежде единое Сло­во жестко разделилось на язык и речь). Речь осуществляется не в сфере грам­матики (грамматика включена в нее как часть), а в пространстве души с ее рит­мами, энергией, жестикуляцией, интонацией, бесконечными уточнениями, со­ставляющими смысл комментаторства. Концепт предельно субъектен. Изме­няя душу индивида, обдумывающего вещь, он при своем формировании предпо­лагает другого субъекта (слушателя, читателя), актуализируя смыслы в ответах на его вопросы, что и рождает диспут. Память и воображение — неотторжи­мые свойства концепта, направленного, с одной стороны, на понимание здесь и теперь; с другой стороны — концепт синтезирует в себе три способности души и как акт памяти ориентирован в прошлое, как акт воображения — в бу­дущее, как акт суждения — в настоящее. Гильберт, Норрстанский на основании идеи концепта образует понятие конкретного целого и вводит идею сингуляр­ности (см. Средневековая западноевропейская философия). У Фомы Аквин- ского концепт есть внутреннее постижение вещи в уме, выраженное через знак, через единство идеального и материально-феноменального... На разнообраз­ные формы «схватывания» обратил внимание Кант, затем Шеллинг, определяя их через фигуры творчества.

В 20 в. идеи концепта прослеживаются в персоналистских философиях, во главу угла ставящих идею произведения (M. М. Бахтин, В. С. Библер). В качестве термина концепт присутствует в постмодернистской философии... Речь рассматривается как игра ассоциаций и интерпретаций, уничтожающая любой текст (дело касается прежде всего священных текстов) и превра­щающая его в объект властных претензий. Концепт в постмодернистском понимании есть поле распространенных в пространстве суггестивных зна­ков. Поскольку в речи к тому же просматриваются объективно-языковые формы выражения, то терминологически концепт от понятия трудно отличим, становясь двусмысленным термином» (НФЭ, 2001; 2; 306-307).

Таким образом, уже с самого начала философского трактования «концепта» в нем выделяются те элементы, которые - в большей или мень­шей степени - присутствуют потом во всех терминологических системах, включающих его в качестве некоторого, но всегда базового элемента. Со­хранился он и во всех философских парадигмах, которых исторически сме­нилось значительное количество. Следовательно, с одной стороны, мы мо­жем принять его роль и значимость как данность, а с другой - посмотреть «сегодняшним глазом» на то, как наука оценивает «концепт» в свете изме­нения и научной, и наивной картин мира, включая как определенный ее (картины) возврат к мифологически-символическим аспектам знания и по­знания, так и объективный факт сближения этих двух картин мира. Нам представляется, что возможной - или, по крайней мере, подходящей для логики данного исследования, достаточно образной, но и вполне научно обоснованной - основой для понимания роли и места «концептов» может служить философская теория В.В.Налимова о вероятностно-смысловой концепции сознания. Модель содержит шесть уровней: уровень мышления, уровень предмышления, подвалы сознания, телесность человека, уровень метасознания и подвалы космического сознания (подробнее см.: Налимов, 1989; 102-120). Соотнося с этими уровнями триаду «текст-смысл-язык», ко­торые исследователь и ассоциирует с сознанием, он пишет:

«1. Будем считать, что весь воспринимаемый нами эволюционирую­щий мир можно рассматривать как множество текстов...

2. Тексты характеризуются дискретной (семиотической) и континуаль­ной (семантической) составляющими.

3. Семантика определяется вероятностно задаваемой структурой смы­слов. Смыслы — это то, что делает знаковую систему текстом.

4. Изначально все возможные смыслы мира как-то соотнесены с линей­ным континуумом Кантора¹⁷ — числовой осью ц, на которой в порядке воз­растания их величин расположены все вещественные числа. Иными словами, смыслы мира спрессованы так, как спрессованы числа на действительной оси.

5. Спрессованность смыслов - это не распакованный (непроявленный) Мир: семантический вакуум.

6. Распаковывание (появление текстов) осуществляется вероятност­ной взвешиваемостью оси р,: разным ее участкам приписывается разная мера. Метрика шкалы р предполагается изначально заданной и остающейся неизменной» (там же, с. 106—107).

И далее В.В .Налимов поясняет сказанное: «При таком построении мира семантической множественности каждый семантический квант-слово будет содержать весь семантический потенциал, различным образом взве­шенный. Слова обретают смысловую размытость... Язык становится не ло­гичным (в традиционном понимании того, что есть логика), а мифологич­ным. Мифологичность этого языка прежде всего в том, что он всегда ос­тается открытым для спонтанной перестройки смысловых квантов» (там же, с.111).

Продолжая смысловую характеристику языка, В.В.Налимов пишет: «Язык устроен так, что в его текстах исключена возможность появления ато­марных смыслов...»; «Язык не исключает противоречия, поскольку его тек­сты потенциально содержат все богатство смыслов...»; «Язык свободен от закона исключенного третьего, соответственно, свободен от жесткого разгра­ничения истинности и ложности...» (там же, с. 111-112).

«...Природа смысла может быть раскрыта только через одновремен­ный анализ семантической триады: смысл, текст, язык. Мы можем ска­зать, что смыслы, порожденные человеком, оказались раскрывшимися во всем том многообразии культур - больших текстов, которые существовали ког­да-либо или существуют теперь. Текстовое раскрытие смыслов происходит че­рез те знаковые системы, которые мы готовы воспринимать как языки. Таким образом, каждый элемент указанной выше триады раскрывается через два дру­гих... Триада становится синонимом сознания...»¹⁸; «Процесс порождения или понимания текста — это всегда творческая акция. С нее начинается соз­дание новых текстов, и ею завершается их понимание. Все это осуществля­ется в подвалах сознания, где мы непосредственно взаимодействуем с образ­ами. Для нас, людей современной культуры, это чаще всего неосознавае­мый процесс, скрытый под покровом логически структурированного вос­приятия Мира» (там же, с. 117-118).

Что в этой философской теории представляется нам наиболее значимым с точки зрения ее объяснительной силы по отношению к рассматриваемому вопросу? Во-первых, это взаимосвязь (нерасторжимая и неслиянная) такой триады, как смысл-текст-язык.¹⁹ Во-вторых, признание включения и отраже­ния в каждом семантическом кванте-слове всего возможного семантическо­го потенциала: повторим еще раз - «Язык становится не логичным (в тра­диционном понимании того, что есть логика), а мифологичным. Мифоло- гичность этого языка прежде всего в том, что он всегда остается откры­тым для спонтанной перестройки смысловых квантов». Именно эту особен­ность «концепта», как одну из наиболее существенных его характеристик, и стремятся, на наш взгляд, выразить все исследователи (вне зависимости от то­го, с какой точки зрения они его рассматривают - лингвокогнитивной, лингво- культурной, психолингвистической и т.п.).