Сколько информации вам необходимо?

Насколько откровенно должны масс-медиа передавать репорта­жи о преступлениях на почве секса? Когда правила хорошего тона и вкуса противоречат праву публики на информацию? Что проходит грань, за которой репортаж начинает больше напоминать вуайеризм? Возьмем несколько примеров.

В одном небольшом городке произошло сексуальное нападение на детей, преступник — известный бизнесмен — издевался над дву­мя 13-летними мальчиками. Каждый день на первых страницах газет детально описывались ход суда и показания обвиняемого, при этом давалась обширная информация о насильнике и ничего не говори­лось о жертвах. В газетах были подробно описаны сексуальные раз­влечения бизнесмена у него в доме, прямые цитаты из показаний сви­детелей включались в репортажи: «он тер нам попы в душе», «он по­звал меня туда, где сидел, и велел играть с его пенисом», «он велел мне и [другому мальчику] лечь на пол и заниматься оральным сек­сом друг с другом, а он смотрел на нас». Другие эпизоды, такие, ко­гда мужчина просил мальчиков засунуть руку ему в трусы и крепко сжать пенис, — все это тоже было откровенно описано в газетах.

Как и следовало ожидать, эти обзоры вызвали толки и возмуще­ния в обществе, хотя «любители жареного» и сенсаций смогли про­честь все статьи об этом преступлении. Несмотря на то что никто не оправдывал служившееся, некоторые настаивали на том, что не сле­дует давать такие подробные описания в руки юным читателям газет. Другие, наоборот, считали, что это серьезное преступление и о нем нужно подробно говорить, чтобы каждый знал, как это ужасно. Та­кое преувеличение преступления в СМИ помогало пресечь повторе­ние подобного в будущем. Обе стороны, отстаивая свою позицию, ру­ководствовались правилами и нормами морали.

В начале 90-х годов состоялось слушание двух нашумевших дел об изнасиловании, в котором виновниками были довольно извест­ные люди. В первом Вильям Кеннеди Смит обвинялся в изнасило­вании одинокой женщины в поместье Кеннеди на Палм-Бич во Флориде. Во втором деле был замешан чемпион по боксу Майк Тайсон. Ему предъявили обвинение в изнасиловании участницы кон­курса красоты Мисс Черная Америка, с которой он встретился и пригласил пройти в свой номер отеля. Оба суда транслировались по кабельному телевидению (лица жертв были скрыты) и подробно освещались в прессе. В обоих судебных процессах жертвам задава­ли один и тот же вопрос — не были ли их отношения результатом взаимного согласия. Зрители слышали такие вопросы обвинителей:«Вы совершили эякуляцию ей в рот?» и -«У вас была эрекция?» и ответы на них.

Пожалуй, самый известный случай, когда в эфире и на полосах газет мелькали нецензурные слова и фразы, описывающие сексу­альные отношения, произошел в сентябре 1^98 года, когда прохо­дил суд над Биллом Клинтоном по делу Моники Левински. Несмот­ря на всю сомнительность этого процесса с точки зрения закона, Клинтону задавали много вопросов о подробностях его сексуаль­ных отношений со стажером в Белом доме, чтобы выяснить, не лже­свидетельствовал ли президент.

Видеозаписи и комментарии в новостях имели оттенок полити­ческой драмы и одновременно напоминали грязные репортажи буль­варной прессы. Родители были в замешательстве: они не знали, как объяснить это дело своим детям. Многие жаловались на «глубину», на которую «опустились» репортажи, но никто не знал в точности, что делать с этой глубиной. Эта история касалась лидера свободного мира и затрагивала вопрос вероятного импичмента, поэтому такой су­дебный процесс не мог остаться незамеченным.

Несмотря на то что сексуально откровенные выражения не ис­пользуются в вечерних развлекательных программах, употребление такой терминологии в новостях вызывало меньше раздражения пуб­лики. И все же столь откровенные фразы и выражения встревожили публику, особенно если учесть, как много людей смотрят новости по ТВ и читают газеты, чтобы поразвлечься.