Длительные исследования

Хотя сотни работ продемонстрировали некоторые психологиче­ские эффекты насилия в СМИ, в большинстве это были краткосроч­ные лабораторные эксперименты, причем часто использовались ме­тоды показа фильмов испытуемым и последующей той или иной про­верки их поведения и установок. Эти разработки, конечно, имеют важное значение, но они не определяют длительные кумулятивные эффекты. Краткосрочные эксперименты не показывают, как детское стремление к развлечениям превращается в постоянную привычку и изменяет всю личность. Было проведено несколько работ по этой те­ме, в числе которых в качестве наиболее значительной следует упо­мянуть экспериментальное исследование Хьюсман и Ирон из универ­ситета Иллинойс в Чикаго (Huesman & Eron, 1986).

Длительные исследования, охватывавшие промежуток более чем в 10 лет, проводились в США и Финляндии. Они предоставили пер­вое доказательство взаимосвязи между просмотром насилия по те­левидению и жестоким поведением ребенка и подростка в жизни (Eron& Huesmann, 1984; Eron, Huesmann, Lefkowitz & Walder, 1972; Huesman & Егоп, 1986; Lefkowitz et al., 1977; Pitkanen-Pulkkinen, 1981). Ирон, Лефковиц и их коллеги для того, чтобы определить влияние СМИ, жестко контролировали все посторонние перемен­ные, в частности диспозиционную склонность к насилию. Их ис­следования показали, что количество телевизионных передач и филь­мов, которые ребенок видит до достижения 8 лет, лучше всего ха­рактеризует наличие или отсутствие у него преступных наклонностей в 30 лет, даже если индивидуальная агрессивность, уровень интел­лекта и социоэкономический статус уже известны. Те, кто часто смотрел телевизор в предподростковом возрасте, чаше наказывали своих детей спустя много лет, чем те, кто смотрел телевидение мень­ше в критическом возрасте между 8 и 12 годами. Просмотр большо­го количества телепередач и фильмов в юности, по-видимому, не имел значения.

В своем трехлетнем долгосрочном эксперименте Хьюсман, Лагер-спец и Ирон (Huesmann, Lagerspetz & Eron, 1984) подробно изучили роль некоторых промежуточных переменных и взаимосвязь между наблюдением насилия по телевидению и проявлением жестокости в поступках на примере детей-школьников в США и Финляндии. В этой работе между 1977 и 1980 годом было собрано много информа­ции о детях, их родителях, сверстниках детей и о школе, где они учились. Собранные данные включали информацию о просмотре телепередач, об установках, поведении, оценках себя и других, демо­графические данные о семье. Некоторые особенно интересные моменты мы опишем.

Как уже было обнаружено во многих других работах, существует позитивная корреляция между просмотром насилия по телевидению и агрессией, оцененной сверстниками, которая оказывалась сильнее у мальчиков, чем у девочек и сильнее в США, чем в Финляндии. Общий уровень жестокого поведения был также выше у детей из США. Одним из самых впечатляющих результатов в обеих выборках была стойкая корреляция жестокости поведения и субъективной идентификации ребенка с жестоким телегероем, особенно ярко эта тенденция проявлялась у мальчиков. Результат интеракции наблю­дения за жестокостями и идентификация ребенка с жестоким пер­сонажем точнее всего определяла его жестокое поведение впослед­ствии. Не было доказано, что жестокость на телевидении влияет только на склонных к жестокости детей или детей с богатым во­ображением. Не обнаружилось и особенного эффекта от уровня жестокости родителей и влияния их природной жестокости на склонность детей к насилию. Пристрастие родителей к фильмам с насилием также не оказывало на детей какого-нибудь заметного влияния.

Эта позитивная взаимосвязь между наблюдением насилия на те­левидении и последующим жестоким поведением обнаруживалась в большинстве длительных исследований, всего с несколькими исклю­чениями (стоит отметить исследование Milavsky, Kessler, Stipp & Rubens, 1982, проводившееся на средства Эн-би-си, результаты это­го исследования широко обсуждались другими учеными).

Хотя большинство исследователей сделали вывод, что наблю­далась причинная связь между агрессией в СМИ и жестокими поступками (например, в работах Dubow& Miller, 1996; Friedrich-Cofer& Huston, 1986; Strasburger, 1995; Wood et al., 1991), другие психологи призывают к осторожной интерпретации, выходящей за рамки простой корреляции (например, Cumberbatch& Howitt, 1989; J. L Freedman, 1984, 1988).

Чтобы вывести четкое и ясное заключение об эффектах насилия в СМИ, нам необходимо рассмотреть вопрос с точки зрения конвер­гентной валидности. Любое исследование, всегда критикуют с разных сторон: подвергается критике методология, интерпретация или эко­логическая валидность эксперимента. Однако если мы посмотрим об­ширную картину исследований, то все же более весомыми окажутся данные, свидетельствующие о негативном влиянии насилия в СМИ. Это негативное влияние затрагивает поведение и установки, в осо­бенности когда речь идет о моделировании и десенсибилизации. Эффекты СМИ, как правило, непостоянны и часто взаимодействуют с другими переменными, хотя по своему характеру это эффекты каузальные. Нам кажется просто нелогичным говорить об отсутствии эффектов СМИ в принципе или о том, что картина исследований и экспериментов не дает возможности сделать какие-либо выводы. Некоторые психологи даже пошли дальше и провели параллель между эффектами СМИ и муштрой в армии (см. модуль 9.5).

Модуль 9.4. ВЫЗЫВАЕТ ЛИ ИЗОБРАЖЕНИЕ ЖЕСТОКОСТИ АМНЕЗИЮ?

Амнезия не считается типичным эффектом насилия в СМИ, одна­ко высказывалось предположение и о таком эффекте (Christianson & Loftus, 1987; Loftus & Burns, 1982; Newhagen & Reeves, 1992). Обна­ружилось, что физическое увечье мозга приводит к потере воспоми­наний о событиях, непосредственно предшествовавших удару. На­пример, шок, который получает человек после удара затылком о подголовник сиденья при автомобильной аварии, может привести к амне­зии — полной потере памяти о событиях, непосредственно предшест­вовавших столкновению. Как будто у мозга не хватило времени, что­бы перенести события из короткой в длительную память. Лофтус и Берне показали, что такой эффект может возникать от психического шока при виде изображения насилия на экране. Участники экспери­мента посмотрели двухминутный фильм об ограблении банка, версию с эпизодом насилия и без него. В версии с насилием грабители во время побега стреляли в своих преследователей и ударили маленько­го мальчика на улице, после чего он упал, обхватив ладонями окровав­ленное лицо. Версия без насилия была почти такой же вплоть до мо­мента стрельбы, когда кадры сменились интерьером банка. Когда воспоминания и узнавания стали оценивать после просмотра, оказа­лось, что люди, видевшие версию фильма без эпизода с насилием, лучше запоминали номер на футболке мальчика, чем те, кто видел версию с жестокостью, хотя и в том и в другом случае футболка была показана в кадре одинаковое количество времени. Повторный экспе­римент исключил вероятность того, что этот эффект был вызван не­ожиданностью и внезапностью стрельбы.