Ч то такое социал-демократы и как они воюют против друзей народа

С оциал-демократы проснулись к жизни не очень давно, раньше конца XIX века их и в помине не было. И неудивительно. Ведь социал-демократы, эсдеки, «седые», как их называли в романтическом обиходе классовых драк и бандитских налетов, эксов и подпольных кружков (в совокупности это почему-то считается «революционным подъемом» 1905 года), не что иное, как политическая саранча, которая «села, все съела и дальше полетела». На новые даровые харчи. На выборы. На митинги протеста, идейное содержание которых исчерпывается стишком: «Киска плачет в коридоре, у нее большое горе. Злые люди бедной киске не дают украсть сосиски».

Впрочем, киска еще имеет совесть. Она просто хочет эти сосиски украсть. А социал-демократы требуют, чтобы им эти сосиски отдали как нечто должное, да еще и закрепили их право на чужие сосиски конституционно.

Право кисок из социал-демократических райкомов на чужие, незаработанные сосиски называется «социальным государством». С одной стороны, как государство может социальным не быть? Самый плохонький социум, самое забитое общество всегда у людей имелись. Нет, социальное государство — это государство, где делят «социалку», то есть дают что-то незаработанное, даром, отобрав это предварительно у кого-то другого с помощью прогрессивного налога или прямого насилия (как у Гусинского, скажем, отобрали НТВ).

И ли еще одна примета правления саранчи, то есть «седых»: «социальная справедливость». Думаете, это значит, что каждый будет жить плодами своих личных (или семейных) трудов, что у всех будет право на стремление к счастью (а суды будут решать дела по хорошим законам), что у всех будут равные политические права и ни у кого не будет никаких привилегий? Черта с два. Это значит как раз обратное. Что успешных предпринимателей будут грабить, что у нажившего честным путем деньги часть отнимут в пользу лодыря, пьяницы или наркомана, что ответственные будут платить за безответственных. Социальная справедливость — это рэкет, экс, раскулачивание, продразверстка. А большевики ходят не только в пыльных шлемах, но и в борсалино, дорогих костюмах от лучших кутюрье и в модельной обуви. И все это куплено, как правило, на «откат», который лодыри, пьяницы, слабоумные и наркоманы выплачивают своим защитникам, эсдекам, «седым» за счет средств, конфискованных налоговой системой, льготами, госраспределением или другими уголовными методами у честных и успешных тружеников.

Так вот почему социал-демократы появились поздно! Чтобы саранче было что съесть — посевы кто-то должен сначала вырастить. Правые должны поработать, чтобы левые могли потом тратить и отнимать.

Лучше всех про социал-демократию все объяснил Салтыков-Щедрин в сказке «Карась-идеалист». Помните доктрину?

«Ах, если бы все рыбы согласились!» Деловое предложение было сделано щуке: поскольку она большая и сильная, она должна была делиться с плотвой. Щука предпочла съесть самого карася. Согласитесь, это было логично. Только Салтыков-Щедрин не знал, что эсдеки — не караси, а пираньи.

Они обглодали Россию до костей, уничтожили в ней всякую волю к труду, умение и желание стоять на своих ногах, чувство собственного достоинства, которого не может быть без экономической независимости от общества и от государства; десятилетиями истребляли самых умелых, способных, трудолюбивых; бросили все национальное достояние на идеологию, нужную только болтунам и приспособленцам; вывезли наши запасы в Африку и прочие экзотические края на прокормление тамошних бездельников-коммунистов.

Если европейские эсдеки — это бездельники и жулики, покушающиеся на карман с бумажником, то в наших условиях г-да социал-демократы покушаются на нашу жизнь, берут за горло. Если страна будет слушать их и поплетется за ними, у нее нет шансов.

Всегда и во все времена, под всеми широтами бедность чаще всего была следствием личных ошибок, пороков и недостатков бедняка (если речь идет не о тоталитарных государствах, где бедность просто культивируется и возводится в добродетель). И порождала желание «все взять и поделить».

Ч итайте Некрасова: «В ней ясно и крепко сознанье, что все их спасенье в труде, и труд ей несет воздаянье: семейство не бьется в нужде».

Все ужасы раннего капитализма, так ярко описанные склонными к социализму Джеком Лондоном и Золя («Люди бездны» и «Жерминаль», «Железная пята» и «Западня»), слишком очевидно вызваны неверными действиями страдальцев-рабочих (шахтеров, мастеровых, прачек). Это пьянство, лень, распутство, неумеренное деторождение (все-таки человек не кролик и должен иметь столько детей, сколько он может достойно вырастить, воспитать и отправить в хорошую школу), преждевременная, развязанная демагогами забастовка, нелегитимный бунт.

Даже при советской власти люди вели себя по-разному. Одни шабашили, мыли после работы полы в офисе, вязали, давали уроки и зарабатывали себе на машину. А другие пили водку или играли в домино. Или заводили столько детей, что не могли их одеть, обуть и накормить! Умение содержать себя — это главная христианская добродетель, основа протестантской этики. Без нее все остальные добродетели превращаются в пороки. Мужество человека, которому нечего терять, — это фанатизм, убежденность его — сектантство. «Мученики Аль-Аксы» — вообще герои: жизнь им не дорога, они готовы расстаться с ней в первом же автобусе, взорвав себя и пассажиров. Но их жизнь и гроша ломаного не стоит, а жертва их не имеет никакой цены.

А вот когда жизнью рискует просвещенный, благоустроенный человек, имеющий виды на будущее, престижную работу и счет в банке, то это значит, что в героизме есть некая общественная потребность, и тогда жертва дорогого стоит.

Как сказал один персонаж Куприна: «Бедность — не порок, но большое свинство». Когда она предопределена нашим собственным неразумным и безответственным поведением.

История нашей социал-демократии — история мрачная, темная и преступная. В России в начале прошлого века были и социальная защищенность, и социальная справедливость, и социальное государство. Даже с избытком. Земство, школы, больницы (и прекрасные), гимназии за счет земства для способных, рабочие кассы, спектакли, библиотеки. Охранка сама профсоюзы создавала (зубатовщина)! Благотворительность была в большом ходу. И в этих-то условиях эсдеки отравили умы рабочих своей пропагандой, и рабочие захотели все взять и поделить. Палец им давали охотно, а они захотели всю руку. Естественный порядок вещей разрушился, экономика остановилась, страна превратилась в помойку, на которой копошились миллионы нищих.

И вот когда после гайдаровско-чубайсовских реформ перед нами забрезжил новый капиталистический день, когда появилась надежда на то, что страна будет сыта и богата, явились бессмертные, как чума, социал-демократы (ибо жажда халявы и зависть к тем, кто умнее, сильнее, способнее и богаче, неискоренимы и органичны для неудачников и бездарей). И на старом пепелище, которое они устроили из страны (без Мартова, Плеханова и иже с ними не было бы Ленина и Дзержинского), запели те же старые песни под старую ржавую шарманку. То они требовали на ваучеры незаработанные «Волги», то хотели увеличить инфляцию (ради народа, ясное дело), то сетовали на то, что сбережения, обесцененные развалившейся экономикой, не обернулись вкладами в швейцарские банки.

И мя им легион. «Яблоко», горбачевцы, Партия социальной справедливости, новые левые, старые анархисты, селезневцы...

Друзья народа, либералы, правые, говорят ему горькую правду и обещают много мук и трудов, потом — честно заработанный достаток. Но приходят эсдеки, называют нас извергами и обещают народу очередную порцию елочной мишуры и лапши на уши. И указывают путь на дно, лишая лучших желания работать, выгоняя их из страны.

Снова на одного с сошкой набрасываются семеро с ложкой.

Если они не подавятся и на этот раз, считайте, что путь России — путешествие на казенный счет. От помойки — к помойке. От концлагеря — к концлагерю.

Валерия Новодворская

«Правое дело» № 4-5, 2003 год